– Вообще-то Всеобщий закон гласит, что все фракции равны между собой, – напомнила я ей, не поворачивая головы. – Твоё пренебрежение можно счесть за оскорбление представителя светлых магов. Я могу поднять этот вопрос на собрании с Верховной.
Санна в этот миг явно попыталась взглядом пробить дыру в моей голове.
– Как будто ты сама не знаешь, что стало причиной Катаклизма, – фыркнула она. – Какую бы терпимость мы ни проявляли, а светлым и тёмным лучше не приближаться друг к другу. А все эти дурацкие законы были придуманы только для того, чтобы вражда наконец утихла. Но сейчас никто не простит тебе союза со светлым.
Смотря к чему этот временный союз приведёт. Возможно, я обрету больше, чем потеряю. Если рассудить здраво, моё участие в расследовании такого серьёзного дела, как отравление Хрустальных островов – почётно, кто бы что ни говорил и что бы я ни думала о самом Паладине.
– Да, я знаю, ты приложишь к этому все усилия. Но чего ты хочешь добиться сейчас? Разозлить меня? – я дёрнула плечом. – Это бесполезно.
Тут я совершенно не блефовала – после разговора с Мирэем внутри меня будто всё выгорело. Меня омыло такой жгучей смесью воспоминаний, досады и гнева на светлого, который всплыл в моей жизни так не вовремя, что сегодня я уже ничего не способна была чувствовать.
– Я лишь предупреждаю – чтобы ты понимала – что с его появлением здесь для тебя всё потеряно, – Санна остановилась рядом и задумчиво уставилась на Мирэя. – Ты совершила самую большую глупость в своей жизни. И поверь, я этим воспользуюсь.
А я в этом и не сомневалась. Как только ступлю за порог, на Харска сразу обрушится вал самых изощрённых женских уловок. И не только от Санны – пожалуй, в этом её ещё придётся потолкаться с остальными.
Почему я не особо переживала по этому поводу? Не знаю. Возможно, ещё не осознала всю тяжесть своего положения.
К счастью, очень скоро впечатления гостей Праздника от появления здесь светлого, стали гаснуть, и вечер вернулся в обычную колею. Все успокоились, и постепенно перестали обращать на Мирэя слишком уж яростное внимание.
Чтобы ещё больше сгладить неприятный осадок от случившегося, Харск пригласил меня на танец, и мы сделали большой круг по всему залу, огибая статую Всадника. Демонстрация того, что между нами всё хорошо, была сейчас необходима. Но всё это время я мучилась от жжения, которое окутало всю спину – похоже, Мирэй категорически не хотел, чтобы я хоть на миг забыла о его существовании и о нашем договоре.
После непродолжительной музыкальной паузы и фуршета, наступил один из самых важных моментов сегодняшнего вечера – церемония появления Всадника перед гостями. Каждый год в в этот день покровитель всех тёмных магов, сущность Ночного Всадника, покидало своё укрытие – статую посреди зала – и, проскакав вдоль него насквозь, исчезала вдали.
Это символизировало запуск нового полугодового круга, в конце которого “дух” возвращался.
Конечно, никакого духа на самом деле не было. Вряд ли настоящая сущность Всадника снизошла бы до того, чтобы на самом деле появиться перед людьми. Её создавала Верховная, используя скрытое заклинание, придавала ей нужную форму и таким образом дурила головы впечатлительным зрителям – ради их блага, конечно. Кто-то понимал, в чём тут фокус, а кто-то радовался так, будто всё это происходило на самом деле.
Сегодня облик Всадника должна была создавать я, как преемница Верховной. Но Мирэй нарушил все планы, Даория так и не назвала меня главной претенденткой на то, чтобы однажды занять её место. Однако приказ был ясен – всё пройдёт так, как договаривались, без учёта новых обстоятельств.
Правда, с одним отличием: я не поднимусь на возвышения вместе с Верховной и останусь в тени.
Наконец все затихли в ожидании и начали расступаться к противоположным стенам зала, чтобы освободить место для проезда Всадника. Ни разу не было такого, чтобы сущность на кого-то напала, но каждый раз люди соблюдали эту нехитрую предосторожность.
Верховная в эпически развевающемся одеянии, сверкая усыпанной чёрным гранатом тиаре, вновь торжественно поднялась на свой подиум и обратилась ко всем:
– В завершении сегодняшнего праздника встретим же Ночного Всадника, как символ того, что вскоре он к нам вернётся!
Она воздела руки вверх и обратила лицо к самой вершине обсидианового изваяния. Я приготовилась – необходимо выждать положенное время, чтобы довести зрителей до нужного состояния. Время шло, мгновения отсчитывались, как капли водяных часов. И вот… Не сделав ни одного лишнего движения, я собрала воедино отрепетированное заранее заклинание и выбросила его вперёд, прямо в статую всадника, чтобы придать призванной сущности необходимый вид.
Сначала монумент окутал тёмный дым, казалось, что он сочится прямо из камня, впитывает его непроглядную черноту. Гости ожидаемо зашептались, кто-то восхищённо сложил руки у груди, не сводя взгляда со Всадника, который будто бы увеличился в размерах, хоть и так был огромным.
Я исподволь контролировала процесс, пока наконец у меня не получилась идеальная фигура Покровителя, сотканная из тёмной магии и готовая подчиняться моим приказам.
“Веперёд!” – мысленно велела я.
Покинув обсидиановые рамки, Всадник ринулся вперёд, опустив копьё к земле. Грохот копыт по мраморному полу был таким натуральным и громким, что самые впечатлительные зрители даже присели. Огромный конь сделал всего пару шагов и внезапно остановился.
Что за ерунда? – не поняла я, пытаясь вернуть себе контроль на порождением. Но что-то мешало мне это сделать. Будто мне вдруг связали руки. Так не должно быть! Всадник постоял немного, затем поднял копьё и внезапно бросился на Мирэя, который стоял неподалёку от постамента Верховной.
Кошмар!
Я качнулась вперёд и, прежде чем успела подумать, кинулась спасать положение. Но оказалось, что меня задерживает что-то вроде блокирующего щита, я кожей чувствовала, как он обволакивает меня, пытаясь не пустить дальше. Это что ещё за побочные эффекты?
Расширенными от ужаса глазами я наблюдала, как ситуация полностью выходит из-под моего контроля. В очередной раз за сегодняшний вечер!
Правда, светлый сориентировался быстро, он окружил себя и всех, кто был рядом, плотным куполом из сияющей магии, которую наверняка не пробил бы и сам Владыка.
Копьё Всадника ударилось в защиту – в стороны полетели чернильные брызги пополам с синеватыми искрами. Мирэю тоже пришлось непросто, он даже слегка присел от давящей на него волны. Проталкиваясь сквозь толпу, я на ходу сплела ещё одно заклинание – чистое подчинение – и вложила в него всю доступную мне силу.
– Разойдитесь, – процедила сквозь зубы, устав раздвигать зевак локтями, и они послушно расступились, пропуская меня вперёд.
Мирэй тоже приготовился атаковать фальшивую сущность, которая внезапно начала вести себя, как настоящая и очень, очень чем-то разозлённая. В его руке сформировалась ослепительно сияющая пика, которую она направил в грудь коня Всадника. Если он ударит и, более того, уничтожит сущность, это будет полнейшая катастрофа! Ни в коем случае нельзя, чтобы воплощение Покровителя погибло прямо на глазах гостей – тогда Мирэя возненавидят все. Никто не будет разбираться, был это фантом или реальный дух. В день Последней Ночи это сочтут за самое тяжкое оскорбление.
Воздух вокруг светлого буквально заискрился, его одежды разметало яростным вихрем, пронёсшимся по залу. Зрелище было эффектное, но сейчас мне было не до любований. Всадник снова ударил, и его копьё скрестилось с пикой Мирэя.
Наконец заклинание в моих руках достигло самого большого напряжения.
Пора!
Я выбросила его вперёд, словно снаряд. Тугой сгусток пронёсся вдоль зала, пронзил статую Всадника и пропал в глубине теневой сущности. Пока ничего не происходило, Покровитель успел налететь на Мирэя ещё раз – от снова отбил атаку, отбросил сущность от себя сильнейшей вспышкой светлой магии, и ринулся в атаку. Кошмар! Что сейчас будет!
Я собрала ещё один заряд подчиняющего заклинания. Если нужно будет… Но тут почувствовала отклик сущности. Она показалась мне удивительно разумной и подвижной, вовсе не похожей на пустую оболочку.
– Что происходит?! – вопрошали люди повсюду. Они медленно теснились к стенам зала, но не торопились убегать, похоже, всем было интересно, чем всё это закончится.
Верховная тоже плела свою сеть, но почему-то медлила и не выпускала её, будто ждала, когда ситуация станет критической. Я отринула все возникшие в голове вопросы и сосредоточилась на том, чтобы остановить Всадника.
Мирэй уже был рядом, занёс ослепительное копьё, чтобы на этот раз ударить первым. Сила Паладина наверняка уничтожит сущность, но я должна оказаться первой. Услышь меня, услышь! Что за своевольный фантом такой? Как мне вообще удалось его создать? Огромным усилием мне удалось сдвинуть с места гигантскую призрачную фигуру. Конь сделал шаг назад, тряхнул гривой, помёл хвостом и резко развернулся крупом к бегущему к нему Мирэю, а мордой – ко мне, словно спрашивал, чего я вообще к нему привязалась.
Светлый, к счастью, намёк понял и сразу остановился. Кажется, на его лице даже отразилось облегчение: скорей всего он и сам осознавал последствия того, что здесь заварилось. Ударив копытами в начищенный пол, вороной жеребец сорвался с места и наконец помчался через зал, унося с собой неподвижно сидящего верхом Всадника. Его копьё снова было мирно опущено остриём вниз, невидимые глаза пристально уставились вдаль сквозь прорезь забрала.
В несколько широких скачков он преодолел пространство Цитадели и через распахнутые настежь двери, что вели на каменную террасу, выскочил наружу, а затем пропал в золотом закатном свете.
Верховная, которая за всё это время не произнесла ни одного слова и даже почти не двинулась с места, деактивировала заклинание. Светлый “свернул” своё сокрушительное копьё, и наэлектризованный воздух вокруг него сразу успокоился. Полы его одежды опали под собственным весом, и облик вновь стал благочестиво спокойным.
– Кто-то может объяснить, что это вообще было? – выкрикнул кто-то из гостей.
– Первый раз такое!
Верховная спустилась со своего постамента и плавно прошла вперёд. Кажется, ничего её не обеспокоило, а всё случившееся было незначительной мелочью, на которую не стоит тратить нервы.
– Видимо, дух Всадника посчитал присутствие здесь светлейшего Паладина угрозой, – указала она на взмыленного Мирэя взмахом руки. – Ранее на нашем праздника не присутствовал никто с Хрустальных островов. Так что в этом нет ничего удивительного.
– И вы это не предвидели? – озадачились в другой стороне.
Прозвучало даже как упрёк, что весьма не понравилось Даории. Она попыталась отыскать умника взглядом, но тот надёжно укрылся за спинами других.
– К сожалению, это невозможно было предвидеть, – ровно ответила она. – Но всё закончилось. В том числе, благодаря Кейлет Яттари. Ты проявила большую отвагу, моя девочка, – подошла и мягко провела ладонью по моим волосам.
Но почему-то от этого ласкового прикосновения мне захотелось поёжиться. Спокойный голос Верховной быстро угомонил взбудораженных людей. Она сделала знак музыкантам играть, чтобы ещё больше разрядить обстановку, и все оставшиеся тревоги мгновенно утонули в неспешной переливчатой мелодии.
Я попыталась отыскать взглядом Харска: за всё время этого невероятного действа он вообще никак не попытался проявить себя. Куда он вообще провалился?
– Как думаешь, мне стоит докладывать в Кристальную Цитадель о попытке меня убить? – Мирэй оказался рядом так внезапно, что от звука его голоса я едва не подпрыгнула на месте.
– Кажется, ты слишком много о себе мнишь, – глянула на него через плечо. – Никто не хотел тебя убить. Это просто случайность. Тёмная магия, особенно такой силы, могла непредсказуемо среагировать на светлую.
– Особенно такой силы, – добавил Паладин, усмехнувшись одним уголком рта.
– Ой, а то я забыла, что ты один из самых могущественных магов Хрустальных островов, – я закатила глаза. – Хорошо, что напомнил.
Какой же он всё-таки невыносимый. Кажется, в его присутствии у меня начинается расстройство желудка! Или это от усиления метки?
– К слову, я знаю, что ты создала этот фантом, – внезапно добавил Мирэй, отчего мой позвоночник как будто превратился в ледяной столб.
Но когда я собралась было что-то ответить и повернулась к нему, то рядом его уже не оказалось. Похоже, Мирэй Брандир теперь мой персональный кошмар!
Глава 3
Мирэй (Хрустальные острова. Несколько недель назад)
– Положение очень серьёзное. Сегодня на конклаве мы разбирали сложившуюся ситуацию. Выжидать и проводить эксперименты больше нельзя. Эта неизвестная скверна продвигается всё дальше.
Отец прошёлся по своему просторному, залитому солнцем кабинету. Свет ярким контуром очерчивал его фигуру. Погода за окном стояла просто роскошная, как чаще всего и бывало на Хрустальном архипелаге. Но я знал, что где-то вдалеке от Цитадели, дела обстоят совсем не так радужно.
– Я уже давно понял, что всё идёт к тому, что нам придётся искать её источник, – я прошёл вперёд и положил на стол стопку личных дел. – Вот. Это тёмные ведьмы с Антрацитового острова. Я изучил их всех и, кажется, нашёл ту, которая подходит больше всего.
Отец взял лежащую сверху папку, полистал её и перевёл взгляд на меня.
– Кейлет Яттари… – хмыкнул. – Я знаю о ней. Все эти личные дела я читал каждый раз, когда кто-то из них проходил инициацию. У неё необычная история, не находишь?
– Смена магического вектора? – уточнил я.
– Именно. Сначала она была урождённой аметистовой магиссой, но на инициации вдруг проявилась чистейшая тёмная аура, – он помолчал, и мне почему-то стало не по себе. – Есть предположения, почему так могло случиться?
Взгляд отца стал пытливым.
– Аметисты очень близки к тёмным. Кто знает, может, на неё повлияло окружение или Верховная… – вполне спокойно рассудил я.
– Хм… Я, например, не смогу сделать ни из одного лазуритового мага – светлого, как бы сильно ни старался, – покачал головой отец и бросил личное дело Кейлет в стопку других. – Нет! Тут дело в другом. Помнишь, несколько лет назад к нам приезжала делегация тёмных? Визит вежливости с целью заключения новых торговых связей.
– Да, припоминаю.
– Ты тогда вместе с другими послушниками нёс дозор вокруг Ротонды, – отец снова перевёл на меня взгляд, и я понял, что всё это время, все эти годы, он обо всём знал. – Кейлет Яттари была в составе свиты Верховной. И тогда мы обнаружили в саду странные следы чужеродной магии. А попавший в странную ловушку садовник? Все сочли это дурацкой шуткой кого-то из подростков…
– Думаешь, тёмные могли бы пойти на такой шаг?
– От тёмных можно ожидать чего угодно, – Верховный развёл руками. – Они могли заложить росток будущей диверсии, плоды которой мы пожинаем сейчас.
Я задумался – возможно ли, что вся эта история со Слезами Однокрылой была придумана той ведьмочкой лишь для отвода глаз? Нет, исключено! Даже отложенное заклинание требует огромных сил, всплеск которых мы не могли не заметить. Не мог не заметить Верховный.
– Даже если это так, то на такое скорее была способна их Верховная, но никак не магисса без инициации, – внезапно вступился я за Кейлет. Зачем?
Нас ничего не связывало, а тот поцелуй – да просто глупость, уловка, чтобы поставить ей метку так, чтобы она этого не заметила. На какую-то долю мгновения я пленился, не скрою, ведь красота тёмных и даже аметистовых ведьм – диковинка в наших местах. Особые колдовские черты, глубокие чёрные глаза и густого сиреневого цвета волосы – её хотелось разглядывать и изучать. Я все эти годы помнил её лицо в деталях, однако с тех пор старался не возвращаться к ней мыслями даже на миг.
– Нам нужно проверить все версии. Но основная твоя задача – попасть на Пепельный остров, – отрезал отец и внезапно добавил. – Я знаю, что ты поставил той ведьме метку.
– Как ты… – я даже слегка опешил. Он молча все эти годы, ни словом не намекнул мне, что обо всём знает.
– Ты мой сын, и некоторое время я следил за уровнем твоей магии. Поэтому почувствовал плетение метки, которую ты создал. Да, я мог бы наказать тебя за пособничество этой девчонке, особенно в нынешних обстоятельствах. Но сейчас для нас гораздо полезнее иметь тёмную ведьму на поводке, чем ссориться с Владыкой и Верховной из-за того, что она где-то схитрила много лет назад.
– Думаешь, тёмные пойдут нам навстречу? Если это их рук дело, то они скорее попытаются всё скрыть и не допустят проверки на Пепельном.
Пепельный остров – место особо сильной концентрации смешанной магии, которая однажды расколола целый континент на пять крупных частей, много лет был вотчиной тёмных. Только они могли без большого ущерба для себя находиться там, и использовали это для того, чтобы развернуть добычу аскулминта – особого вещества, которое использовалось в самых разных магических сферах, от заклинательства до зельеварения. Они, можно сказать, забрали монополию на его продажу. И если что-то там нечисто, то они пойдут на самые решительных шаги, чтобы не позволить кому-то об этом узнать.
– И тут нам снова пригодится твоя метка. Сейчас Кейлет Яттари – уважаемая ведьма, одна из сильнейших молодых магисс Антрацита с выдающимися умениями в призыве тёмных сущностей и управлении ими, – если бы я плохо знал отца, то подумал бы, что он восхищается этой девчонкой. – Но если она вдруг решит помешать тебе, с помощью метки ты поставишь её на место. А при особой опасности сможешь уничтожить.
Честно говоря, мне совсем не хотелось уничтожать Кейлет Яттари, пусть она в своё время и натворила дел. Но я прекрасно осознавал, что безопасность всего Хрустального архипелага стоит выше моих личных принципов.
– Надеюсь, это не понадобится.
– Помни, что она может рассказать, что именно ты позволил ей совершить задуманное, какая бы цель за этим ни стояла. И это бросит тень на твою репутацию, а у старшего Паладина она должна быть безупречной. Иди. Выбери себе спутника в дорогу.
– Думаю, Фалаэль Хорканн согласится пойти со мной.
– Отлично! Хорканн служил мне верно много лет. Лучшего спутника для тебя я не могу придумать. А вот с тёмными будь осторожнее. Им ни в коем случае нельзя доверять, как бы очаровательно они ни выглядели.
* * *
Кейлет
После всего, что случилось на празднике, гости Цитадели ещё долго не хотели расходиться. У них внезапно появилось столько новых тем для обсуждения, что гул разговоров по всем углам не стихал до поздней ночи.
В итоге я даже не поехала домой, осталась ночевать в своей послушничьей келье – её выделили для меня на случай если я вдруг соберусь переехать поближе к Верховной. Однако сближение с ней временно откладывалось, поэтому и моя личная комната в Цитадели чаще всего пустовала.
Спалось в ней, кстати, плоховато: всю ночь где-то в щелях старой каменной кладки завывал ветер, в скрипучее окно прилично задувало. Я ворочалась, думая о Мирэе и его последних сказанных мне словах. Кажется, в дороге с ним меня не ждёт совершенно ничего хорошего.
Наконец наступило утро, я встала с явным облегчением: полубессонная ночь закончилась. И только завершила умывание, как в дверь ко мне постучали. Глянув в небольшое смотровое окошко, я открыла, и моя лучшая подруга Атика стремительно ворвалась в комнату, окутав меня лёгким запахом духов. Вот кто сегодня спал просто отлично!
– О чём грустишь? – сразу спросила она, и плюхнулась в кресло у вытянутого узкого окна.
Как и я, Атика была родом с Аметистовых островов и приехала на Антрацит для служения Верховной – такие обмены между тёмными и аметистовыми землями были в порядке вещей. Мы с Атикой знали друг друга с юности, и за время дружбы между нами сложилась крепкая связь, порой мы понимали друг друга не просто с полуслова, но и вовсе без слов. Вот и сейчас она точно почувствовала, что с утра я уже не в настроении.
– Ты вообще видела, что вчера произошло? Или опять была занята только тем, что строила глазки Дарусу?
