Дарья Лукешина "Леля и медведь"

Его руки потянули мою юбку вверх, а я, не желая больше глотать сопли собственной слабости, с силой лягнула Стаса по ноге и, толкнув его в куст, понеслась в сторону Викиного жука. Я больше не та податливая кошечка. Все верно, я теперь дикарка. И без боя не дамся.

Лишь бы добежать до машины и запереться в ней! Запрыгнув в автомобиль и хлопнув дверью, я осознала, что за мной никто и не гнался.

Задыхаясь от всплеска эмоций, я уставилась на здание. По лестнице спускалась Вика с кислым выражением на лице. Следом за ней шел Кабан и вел под руку жену Стаса. Я сразу ее узнала. В голове мелькнули их свадебные фотографии, которые еще совсем недавно доставили мне столько боли. Сейчас же я даже была рада ее видеть, ведь из-за нее Стас не стал меня догонять.

Он стоял у машины и фальшиво улыбался супруге. Дыша, как загнанная лошадь, я нырнула вниз, скрываясь из виду. Скорее бы уехать! До того, как Валера расскажет своему бандитскому боссу, что тут произошло.

Вика села в машину и с беспокойством глянула на меня.

– Что с тобой?

– Езжай скорее! – шикнула я.

Повторять дважды не пришлось. Шины царапнули потрескавшуюся брусчатку, унося жук подальше от местной администрации.

– Вылезай, – разрешила Вика, когда мы отъехали на безопасное расстояние.

– Хвоста нет? – спросила я из своего укрытия, будто мы только что выехали из кино про девяностые.

Вика хмуро глянула в зеркала и отрицательно покачала головой. Я села и дрожащими руками натянула ремень безопасности. Подруга везла нас обратно к Ване, и я вся горела от нетерпения скорее оказаться в его безопасных объятиях.

– Расскажешь, что тебя так напугало? – Вика вопросительно глянула на меня и снова отвернулась к дороге.

Опустив детали, я рассказала о том, как Стас и Валера пытались разорвать меня по очереди. И самое главное – о том, что жена Стаса напрямую связана со всем этим строительством.

– Надо же было так вляпаться, – протянула Вика после того, как раз десять гневно выругалась, выражая свое недовольство сложившейся ситуацией.

– Тебе удалось договориться с отчимом Кабана? – я сменила тему, не желая больше думать о Стасе. Его грубые прикосновения все еще вызывали тошноту.

– Степан Сергеевич в отъезде, – Вика печально покачала головой. – Зато я смогла пообщаться и с Генкой, и с его тетушкой Ирой. Очень неприятные люди, я тебе скажу.

– Что тебе сказали?

– Тетка послала меня куда подальше и сказала, что землю не отдаст. А Кабан на ушко сообщил, что отдаст что угодно, если…, – Вика запнулась.

– Если? – я уже догадывалась, что продолжение мне совсем не понравится.

– Если ты проведешь с ним ночь! Чуть не убила его на месте! – Вика фыркнула, вдавливая в пол педаль газа.

– Эй! Сбавь скорость! – я погладила ее по руке, стараясь успокоить. Вика немного смягчилась, и машина поехала ровнее.

– Иногда я просто поражаюсь тому, как вы с Ваней похожи…, – пробормотала я, понимая, что Ваня тоже выходит из себя, когда мне угрожает хоть какая-то опасность. У них обоих разбег от улыбки до вскинутого ружья занимает доли секунды.

– Наши отцы близнецы, – Вика слегка улыбнулась, и я посчитала это хорошим знаком. – Так что у тебя есть шанс родить Ване близнецов.

Я улыбнулась, задумавшись о том, как была бы счастлива родить ему двух похожих как две капли воды мальчишек и одну маленькую белокурую принцессу. В такие моменты меркла любая неприятность: возможное бесплодие, Кабан и его грязные делишки, почти потерянный дом…

Я не заметила, как мы подъехали к дому. Остановившись, Вика взяла меня за руку и, глядя прямо в глаза, серьезно произнесла:

– Дальше я сама буду заниматься этим делом. Это мой косяк – и мне его исправлять.

– У тебя есть план?

– Кабан обмолвился, что документы лежат у него в кабинете на базе отдыха, – Вика кивнула на уродливую постройку на другом берегу озера. – Пока не знаю, как, но я туда залезу. В любом случае, ночь с тобой он не получит.

– Мы должны рассказать Ване, – сказала я, но Вика несогласно покачала головой.

Ситуация выходила из-под контроля, и отпуск, начавшийся, как фильм ужасов, а после плавно перетекший в любовный роман, вдруг снова менял направление, лихо устремляясь к жанру боевика.

Только мы не в кино и не должны строить из себя воинственных амазонок. Что, если Кабан, возомнивший себя королем, действительно мог пересечь черту закона? Он со своей теткой явно уже наворотил дел и не боялся к общему списку проступков добавить еще несколько гадких пунктов, среди которых, к примеру, «выкрасть у Медведева его Лелю».

От мыслей о том, что он предложил Вике обменять документы на ночь со мной, меня кинуло в жар, а меня, кстати, еще не отпустило после грязных объятий Стаса.

Боже, Стас часть всего этого хаоса. Как так могло случиться? Не иначе, как сама судьба заставила меня провалиться в яму чувств к этому беспринципному мужчине, чтобы он привел меня в лесной дом. И в Ванино сердце. А еще, возможно, это было знаком, что мне тоже предстоит стать частью этого лихо завернутого конфликта. Но, если я в него войду, то только для того, чтобы распутать.

Вика должна понимать, что я не позволю ей лезть в это логово в одиночку. К тому же, мы все равно ничего не сможем без Вани. А Ваня, когда узнает, чего именно захотел Кабан в обмен на документы, даже думать не станет – он ворвется в притон в этот же день и голыми руками задушит Кабана, чего бы ему это ни стоило.

Подобная перспектива заставила меня задуматься, а стоит ли сразу посвящать Ваню в то, что произошло? Как знать, может, Вика и права?

Мы с подругой обменялись озадаченными взглядами, но тут из дома показался взлохмаченный Ваня с широкой улыбкой на лице, и мы обе, словно по команде, беззаботно засмеялись, изображая, как веселимся, обмениваясь девчачьими сплетнями. Лицемерие чистой воды!

К счастью, долго притворяться не пришлось, ведь рядом с Ваней все внутри меня цвело буйным райским садом. Порыв любви взметнулся огненной стеной в моем сердце, и я, выскочив из машины, нырнула в его объятья. Стук медвежьего сердца звучал, словно музыка, убаюкивающая спокойствием. А я все обнимала Ваню, не смея шелохнуться ни на миг.

– Как же я соскучился, – шепнул Ваня, зарываясь носом в копну моих волос. – Никуда тебя больше не отпущу.

Вика встала рядом и накрыла нас в тройные объятия. Ваня раскрыл свои руки, впуская Вику в наш безопасный мирок. Я рассмеялась, ощутив прилив благодарности к этой длинноногой парочке.

– Так, девочки, пока вас не было, я приготовил обалденный ужин, – объявил Ваня, и мы послушно побежали мыть руки.

Есть действительно хотелось. Уже вечерело. Завтрак мы проспали, в обед скудно перекусили, а потом все эти события… Так что хороший ужин – то, что доктор прописал.

Мы направились к дому, но у самого входа Вика придержала меня за руку. Ваня был в доме и занимался сервировкой стола к ужину, хотя он по медвежьим понятиям вряд ли именовал сервировкой расстановку тарелок на столе.

– Ты не скажешь ему? – Вика умоляюще смотрела в мои глаза, и я впервые с первых дней нашей дружбы увидела в ее глазах недоверие. Она знала, что теперь я не только ее подруга, но и любимая женщина ее брата, а, значит, убеждая меня сохранить между нами двумя свои секреты, она ставила меня в крайне опасное положение между ней и Ваней. Выбор был паршивым.

Подумав, я уверенно кивнула, обещая подруге свое молчание.

Я сделала выбор. Но дело не в том, что между Ваней и Викой я выбрала Вику. Я слушала голос сердца, так чисто звучащий в тишине леса, и он мне сказал, что мы должны действовать хитро, а не рубить с плеча. Ведь Кабан этого и ждет – быстрой и хорошо знакомой ему жесткой реакции Вани. А нужно, наоборот, замедлиться.

И, собственно, вопрос: смог бы Ваня медлить, зная, что в борделе Кабанюка было как минимум три человека, обмолвившихся о том, что они хотели бы моего внимания? Или же ружье в Ваниных руках отправилось бы вершить правосудие молниеносно?

Глава 21

– Ты уверена, что хочешь уехать? – я висела на Викиной шее, не желая ее отпускать. – Сейчас?

Последнее слово я произнесла с особой интонацией, чтобы только подруга могла понять, что под «сейчас» я подразумеваю период нашей жизни, когда документы о продаже Викиной доли находятся в руках Кабана. Ваня же стоял за моей спиной и молча ждал своей очереди попрощаться с сестрой.

– Лель, у меня есть дела, – судя по тону, Вика пыталась и до меня донести некий тайный смысл.

– Это касается того мужчины, с которым вы были в парке? – почти шепотом спросила я, предположив, что подруга срывается в город из-за тоски по любимому.

Глаза Вики округлились.

– Оставь-ка нас на минуту, – ее голос звучал строго, и, хотя смотрела Вика на Ваню, казалось, что строгость была обращена ко мне. За то, что я стала свидетельницей ее свидания в парке, которое она, судя по всему, хотела скрыть ото всех, включая меня.

Ваня вздохнул, утомившись затянувшимся прощанием, и вернулся на крыльцо, оставив нас с Викой у ее жука.

– Откуда ты знаешь о Диме? – тут же накинулась она, будто я раскрыла секрет государственной важности.

– Ты выложила на своей странице фотку, на которой написала, что работаешь в Парке Горького, – я виновато глянула на подругу, хотя на мне, конечно, никакой вины не было. – Я только приехала и хотела сделать тебе сюрприз. А ты там не одна…

Вика молчала, глядя куда-то мимо меня. Нечто мучило ее и заставляло сомневаться. От этого мне становилось тревожно, ведь я не привыкла видеть вечно уверенную подругу сомневающейся. Она была моим маяком посреди эмоциональных штормов. Как вдруг я вижу, что свет нужен ей.

– Я не хотела, прости, – пробормотала я, чувствуя, как изменилось настроение Вики.

– Перестань, дело не в тебе, – Вика посмотрела на меня и вымученно улыбнулась. – Я все равно его уже бросила. Хотя не знаю, можно ли считать, что у нас было что-то серьезное после месяца встреч и одной ночи на полу моей спальни.

Вика прикрыла глаза и вздохнула, то ли сожалея о случившемся, то ли вспоминая его с упоением.

– Кто такой этот Дима, раз он удостоился от тебя месяца встреч?

Вика никогда не заходила дальше одного раза. Не в ее правилах. Она намеренно выбирала иностранцев, приехавших к нам в качестве туристов или на время короткой командировки. Раньше я думала, что у нее такое хобби. Что она самоутверждается, используя мужчин исключительно в качестве развлечения. Ставит галочки на карте. Но сейчас, глядя на то, как Вика нервно поджимает губы и то и дело отводит взгляд, я вдруг поняла, что все это время у нее были причины не позволять кому-то входить в ее жизнь дальше выстроенных ею барьеров.

Она боялась любви.

Словно прочитав мои мысли, Вика заговорила:

– Слушай, я не все рассказала, – голос звучал тише, и стало понятно, что мы готовимся говорить о непростых вещах. – После того случая, как Ванька избил Кабана… За то, что…, – Вика тянула, подбирая слова и преодолевая собственные страхи. – За то, что он трогал меня… Там, где не должен был. – выпалив последнюю фразу, Вика выдохнула так, будто намеревалась залпом выпить стакан водки. Я взяла ее ладонь и с силой прижала к себе, демонстрируя свою поддержку. – После той драки Кабан стал распускать слухи. Надо мной смеялись. Звали шлюшкой. Постоянно цепляли. Говорили, что я… Что я плохо кончу, понимаешь?

– Вика, – жалобно протянула я, чувствуя, как в моей груди наливается кровью сердце.

– Родителям я сказать не смогла. Ванька, конечно, лез на Кабана, но это не могло длиться вечно. В один вечер я пришла из школы и сказала, что больше никогда в нее не вернусь. Так мы с родителями переехали в Москву, и я нашла тебя, Леля, – уголки Викиных губ дрогнули в мимолетной улыбке. – Но я уже не могла выкинуть из себя эту грязь. Я правда верила, что дело во мне. Что из меня ничего не выйдет.

– Ты же знаешь, что это неправда, – прошептала я, положив голову на Викино плечо.

– Знаю, но не могу бороться с этим. Не могу поверить, что достойна нормальных отношений. И, знаешь, давать мужикам от ворот поворот было просто, – подруга усмехнулась. – Пока в мою дверь не постучал новый сосед снизу, которому не понравилось, что я двигаю мебель в час ночи.

Мы переглянулись влажными от непролившихся слез глазами и рассмеялись. Вика делала перестановку в квартире каждый раз, когда ей нужно было выпустить пар. Может, поэтому в квартире этажом ниже никогда не задерживались квартиранты.

– И что он сделал? – с любопытством спросила я.

– Помог поставить шкаф туда, куда я показала, и взял с меня слово, что, когда мне взбредет в голову передвинуть мебель в следующий раз, я позову его, – Вика взяла короткую паузу, взвешивая, продолжать или нет. К моему счастью, она решила поделиться и другими мыслями: Он не смотрел на меня, как на мясо. Не облизывался, не пытался коснуться, не шутил грязно. Отказался от кофе, – я закатила глаза и снова рассмеялась. Он отказался от кофе в час ночи! Конечно, это делает его особенным мужчиной. – А потом мы просто начали регулярно встречаться на лестнице. Я слышала, как по утрам он напевает себе под нос, пока готовит завтрак этажом ниже. Однажды я унюхала у него гадкий кофе и все-таки занесла чашку своей бразильской робусты, и, кажется, у нас завязалась дружба. Долгие разговоры у закрытой двери. Совместные пробежки. Дима даже поменял мне колесо, когда я наехала на гвоздь.

– В какой момент дружба переросла в нечто большее? – осторожно спросила я.

Вика усмехнулась и потрепала меня по макушке.

– Ах ты, хитрая лиса! Меня просто накрыло. Было плохо. Я плакала, как девчонка, посреди ночи. Ругала себя за то, что выбрала одиночество. Потом разозлилась и со всей дури двинула комод с места. И пяти минут не прошло, как Дима поднялся ко мне. Только двигать мебель я ему уже не дала, – Вика замолчала, и я поняла, что дальше между ними случилась та самая ночь на полу ее спальни.

– Но почему ты его бросила?

– Потому что он достоин лучшего, – она пожала плечами и снова поджала губы, словно борясь с желанием расплакаться.

– Вика, – я взяла ее за подбородок и буквально заставила посмотреть на меня. – Ты лучшая. Ты невероятная. Ты достойна любви больше, чем кто-либо другой. Не позволяй этому мерзкому Кабану продолжать иметь над тобой власть!

Я крепко обняла подругу и облегченно выдохнула, ощутив, как Викины руки с силой стиснули мои плечи.

– Хочешь, мы залезем к нему и сделаем что-нибудь плохое? – с праведным гневом в сердце предложила я.

Вика отстранилась и рассмеялась.

– Я вернусь через две недели с набором для самостоятельного создания кукол вуду. Выпотрошим этого петушка, – в глазах подруги мелькнул знакомый опасный огонек. Такой же, как в глазах Вани.

– Вик, не лишай себя возможности быть счастливой, – искренне попросила я. – Дай себе шанс.

Вика в ответ лишь кивнула. Потом она махнула рукой, подзывая Ваню. Они простились, и Вика уехала, оставив нас наедине со своим счастьем. И как же иронично, ведь так же, как она, я была уверена, что настоящая любовь пройдет мимо толстой и наивной Оли Василевской. Но вот он – Ваня. Обнимает меня за талию и нежно водит носом по моим волосам, и я чувствую, как в животе закручивается вихрь эмоций.

Настоящая любовь никогда не пройдет мимо.

***

Дни летели один за другим, и, утопая в любви друг к другу, мы с Ваней не замечали, как сменяются числа на календаре. За последние пару недель дом заметно преобразился. Мы с Ваней постелили ковер, сменили кушетку на огромный уютный диван. Доверившись моему вкусу, Ваня позволил мне забрать с барахолки винтажный набор посуды и пару картин. Решив, что, будучи счастливой, писать о драматических переживаниях крайне сложно, я все-таки отложила идею написать роман и, расслабившись, принялась вязать ажурную скатерть для круглого стола. Судя по Ваниным голодным взглядам, вязание не было таким уж несексуальным занятием, как казалось Викуле.

Дом ожил. И, казалось, будто сам лес стал светлее и дружелюбнее. Да и мой дикарь не переставал улыбаться ни на миг, а я таяла под его горячими ласками. Наше счастье омрачалось лишь видом борделя Кабана на другом берегу волшебного озера.

Это место снилось мне ночами, и я даже не подозревала, что могу думать о таких ужасных вещах, но в каждом сне я стояла на берегу и с улыбкой на лице наблюдала, как бордель Кабана полыхает алым пламенем.

Однажды, засыпая, я все смотрела и смотрела, как мелькают огни в здании напротив, и не могла заставить себя подумать о чем-то хорошем. Словно чувствуя мою тревогу, Ваня провел пальцем вдоль моего позвоночника, и тихо, но уверенно заявил:

– Я с ним разберусь, Леля. Тебе не о чем переживать.

Я перевела взгляд на любимого мужчину. В полумраке его глаза казались темнее, и я вспомнила, как он напугал меня в ту ночь, когда я впервые оказалась в этом доме. Но стоило мне тогда взглянуть в его глаза…

– Ванечка, – шепнула я с нежностью. Хотелось столько всего ему сказать, но каждый раз, глядя в его глаза, я просто плавилась, словно воск на свечке, и вместо слов меня тянуло на поцелуи.

– Я тебя люблю, Леля. Ведь ты это знаешь? – неожиданно сказал он, и я, улыбнувшись, понимающе кивнула. Мы уже не раз признались друг другу в любви, не используя слова.

– Я влюбилась в тебя с первого взгляда, – призналась я, вспомнив, какой трепет взметнулся внутри, когда я впервые увидела его взгляд в свете свечей.

– До того, как ударила лопатой, или после? – Ваня широко улыбнулся, и я рассмеялась.

Провела ладонями по его колючим щекам, очертила пальцами острый нос и теплые губы. Ваня поцеловал мои пальцы, крепче прижимая к себе. Сердце разрывалось от любви к этому медведю, и я пообещала сама себе, что не позволю Кабану разрушить нашу жизнь. Мою. Ванину. Викину. Впервые в жизни мне было за что бороться.

– Кажется, будто я знаю тебя всю жизнь, – шепнула я, покрывая поцелуями Ванино лицо.