Я повнимательнее прислушался к эмоциям Разумовской и ощутил ее уверенность и тщательно скрытую радость. Почему-то Елене Дмитриевне очень понравилось, как я осадил Долгорукова.
– Ваш талант к магии воздуха будет очень кстати, – улыбнулся я. – Скажите, вы сможете поднять эту статую?
– Попробую, – согласилась Разумовская.
Она подошла к статуе туннелонца, и рабочие сразу же отступили. Не обращая на них внимания, Елена Дмитриевна провела ладонями по складкам каменного плаща. Затем сделала плавное движение и статуя послушно взмыла в воздух.
– Замечательно! – улыбнулся я. – Вы пойдете с нами, Елена Дмитриевна. Мы установим статую в подходящем для нее месте.
Я серьезно посмотрел на Долгорукова.
– Михаил Александрович, ваша помощь тоже не будет лишней. Пойдете с нами или предпочитаете вернуться к своему дяде?
Я постарался не допустить даже намека на насмешку, но Долгоруков негодующе фыркнул. Похоже, он давно заготовил резкую фразу и только ждал в случае, чтобы поделиться ею.
Разумовская с интересом смотрела на него. Перехватив ее взгляд, Долгоруков проглотил заготовленную колкость и угрюмо кивнул.
– Хорошо, господин Тайновидец, я пойду с вами.
Глядя на Долгорукова и Разумовскую, я понял, что они хорошо знакомы друг с другом. Их явно что-то связывало, но не взаимная симпатия. Это я уловил совершенно точно. Интересно.
– Статуя тяжелая и громоздкая, – сказал я, – так что нам понадобится еще помощь.
Я обвел взглядом студентов, пытаясь угадать, кто из молодых людей принадлежит к роду Шереметьевых, но никого подходящего не увидел.
Тогда я просто спросил:
– Кто из вас представляет род Шереметьевых?
– Я, – робко отозвался один из парней.
Его внешность заставила меня удивленно поднять брови.
Под моим взглядом он неуклюже топтался на месте и к тому же косолапил, втягивая голову в плечи. Старомодный костюм был ему слегка маловат.
И это представитель одного из самых влиятельных родов Империи?
– Назовите свое имя, пожалуйста, – предложил я.
– Владимир Меньшой, – торопливо ответил парень.
И тут же добавил:
– Владимир Сергеевич.
– Меньшой? – нахмурился я, пытаясь вспомнить разветвленную династию рода Шереметьевых.
В любом старом дворянском роду было множество ветвей, и далеко не все они носили фамилию старшей ветви.
– К какой ветви вашего рода вы принадлежите? Откуда вы?
– Из Костромы, – торопливо ответил Меньшой. – Отец получил известие от главы рода и сразу же отправил меня в Столицу.
И без магической способности было понятно, что парень чувствует себя неуютно. Он ежился под любопытными взглядами будущих сокурсников, то и дело отводил взгляд, но тут же одергивал себя, заставляя смотреть прямо.
– Вы тоже пойдете с нами, – добродушно сказал я. – По дороге мы познакомимся поближе.
Я никуда не спешил. Нужно было проверить всех студентов, и я заранее настроился на то, что это займет целый день. А может быть, и не один день.
Там посмотрим.
В любом случае, просьбу его величества нужно выполнить хорошо.
Большинство студентов меня не заинтересовали, Молодые дворяне разного достатка и воспитания. Все они старались держаться уверенно. Кому-то это удавалось лучше, кому-то хуже.
Но мое внимание привлек только один невысокий черноволосый паренек. Прячась за спинами, он так пристально смотрел на меня, что я буквально кожей чувствовал его взгляд.
Его тёмные глаза лихорадочно блестели на его узком лице, а в эмоциях я уловил любопытную смесь леденящего страха и угрюмой решимости.
Интересно, что его так беспокоит?
– Подойдите, пожалуйста, ко мне, – сказал я, глядя прямо на него.
Черноволосый паренёк вздрогнул от моих слов и замер. Но потом пересилил себя и вышел вперед.
– Как вас зовут? – доброжелательно спросил и я.
Прежде чем ответить, парень обвел сосредоточенным взглядом двор магической академии. Затем твердо сказал:
– Данила Изгоев.
Свою необычную фамилию он произнес с каким-то скрытым вызовом. Я сделал вид, что не обратил на это внимания.
– Вы тоже пойдете с нами, господин Изгоев, – сказал я.
Затем повысил голос, обращаясь к остальным студентам:
– Вы поступаете сегодня в распоряжение садовников академии. Поможете благоустроить парк к началу учебного года. Вам всем предстоит учиться здесь, так что это в ваших интересах. Настоятельно прошу не покидать территорию академии без моего разрешения.
Я улыбнулся Гораздовой, которая с любопытством прислушивалась к нашему разговору.
– Анна Владимировна, пожалуйста, распределите будущих студентов по группам. А вас я прошу пойти с нами. Покажите место, где нужно установить статую.
– Хорошо, Александр Васильевич, – улыбнулась Гораздова.
Кажется, происходящее ее порядком забавляло.
Она быстро отдала необходимые распоряжения. Студенты под руководством садовников разбрелись по разным уголкам парка.
– А мы займемся статуей, – улыбнулся я. – Елена Дмитриевна, прошу вас.
Разумовская коротко кивнула и плавно повела руками. Статуя туннелонца послушно взмыла в воздух.
– Здорово! – с искренним восхищением сказала Лиза.
– Не надорвитесь, Елена Дмитриевна, – громко и язвительно заявил Долгоруков.
Разумовская вздрогнула.
Тяжелая статуя туннелонца рухнула на землю. Хорошо, что Разумовская подняла ее совсем невысоко, и падение не повредило скульптуре.
Не сдержавшись, Разумовская наградила Долгорукова испепеляющим взглядом.
– Несмотря на договоренность между нашими родами, я трижды подумаю, прежде чем выходить за вас, – медленно и четко сказала она.
– Это я подумаю, – угрожающе фыркнул Долгоруков.
Так вот оно что, понял я.
Теперь ситуация значительно прояснилась.
– Вы отлично владеете магией воздуха, Елена Дмитриевна, – сказал я, – но, думаю, нам лучше не рисковать. Позовем на помощь профессионалов.
Я взмахом руки подозвал рабочих, которые еще не успели уехать.
– Будьте добры, помогите нам доставить статую до места, – сказал я.
Лиза и Анна Владимировна пошли впереди, показывая дорогу. За ними величаво плыла тяжелая статуя. Рабочий и Разумовская совместно поддерживали ее магией воздуха. Я видел, что это порядком бесит Долгорукого.
– Почему бы не оживить эту статую? – громко, никому не обращаясь, сказал он. – Всего несколько капель человеческой крови, и она, как миленькая, сама пойдет куда нужно.
– И вы способны это сделать, Михаил Александрович? – изобразив искренний интерес, спросил я. – Изготовление големов относится к запрещенной магии. Я правильно понимаю, что вы обладаете даром некроманта?
Долгоруков прикусил язык, в нем волной шевельнулся испуг.
– Ничего подобного я не собираюсь делать, – выдавил он.
– Это хорошо, – мягко сказал я. – В управлении Тайной службы очень комфортабельные камеры, но все-таки в них не так уютно, как в княжеском дворце.
По дорожке, выложенной красноватыми плитками, мы дошли до знакомого огромного валуна и повернули направо к пруду. Вместо петляющей между деревьями тропинки, садовники успели проложить здесь широкую и удобную дорожку, посыпанную гранитной крошкой.
Статуя туннеллонца без помех плыла над дорожкой. Елене Разумовской и рабочему осталось только поддерживать ее в воздухе и задавать направление.
Мы вышли на берег пруда.
Уровень воды в нем повысился, черные коряги скрылись из вида. На темной поверхности воды плавали белые кувшинки.
Слева вдалеке чернела старая плотина, а за ней я разглядел знакомое здание заброшенной мельницы. Над серыми каменными стенами белели свежие стропила новой будущей крыши.
– Я убедила ректора Собакина выделить средства на ремонт мельницы, – с улыбкой сказала Анна Владимировна. – В ней поменяют крышу, вставят новые окна и двери.
– Вы по-прежнему мечтаете устроить в мельнице лабораторию? – рассмеялся я.
– Мне бы хотелось, – улыбнулась Анна Владимировна, – но сначала нужно обсудить это с господином Чахликом. Кстати, Александр Васильевич, вы не могли бы устроить нам встречу?
– Я поговорю об этом с Валерианом Андреевичем, – кивнул я. – Насколько я знаю, он пока не решил, будет ли преподавать в Магической Академии или предпочтет пожить в Сосновском лесу.
– Благодарю вас, – улыбнулась Гораздова и повернулась к Разумовской. – Прошу вас, поставьте статую сюда.
Анна Владимировна указала на плоское каменное основание, глубоко вросшее в травянистый берег.
– Нам понадобится помощь, – предупредил рабочий.
Умело пользуясь магией воздуха, они с Разумовской перевернули статую вертикально и медленно подвели ее к каменному основанию.
Мы с Изгоевым уперлись в каменные складки, разворачивая статую в нужную сторону. Слева от меня сосредоточенно пыхтел Меньшой – он тоже помогал устанавливать скульптуру.
Долгоруков стоял в стороне, сложив руки на груди.
Чары воздуха сделали статую невесомой, но массу она не потеряла, поэтому поворачивалась тяжело, рывками. В какой-то момент статуя резко дрогнула, словно собираясь упасть, но маги воздуха сумели ее удержать. Я услышал, как сдавленно вскрикнул Изгоев, когда статуя наклонилась в его сторону.
Наконец каменный туннелонец дрогнул последний раз, опустился на основание и застыл, глядя из-под глубокого капюшона на спокойную гладь пруда.
– Сейчас я ее закреплю, – сказала Лиза, брызгая на основание статуи раствором, размягчающим камень.
Я взглянул на Изгоева и увидел на его лбу глубокую ссадину, из которой текла кровь.
– Когда ты успел пораниться? – спросил я.
– Статуя покачнулась, и я ударился лбом, – объяснил Изгоев, размазывая кровь по лицу.
– Не трогай ссадину, – поморщился я. – Анна Владимировна, в академии есть целитель?
Глава 4
Мы с Лизой отвели Изгоева в лазарет.
