Лана Светлая "Лютый. В твоём плену"

Её отец является не только лучшим другом моего брата, но и правой рукой, поэтому неудивительно, что Галина знает чуть больше, чем все остальные девчонки.

– Влад и Глеб после этого происшествия то ли встречались, то ли созванивались… я этот момент не совсем поняла. В общем, Лютый с какого-то перепуга наехал на нашего Глеба, утверждая, что именно он первый начал эту войну. Так что он теперь чхать хотел на все мирные договоренности и собирается отомстить.

От её слов у меня идёт мороз по коже.

– Как именно отомстить? – хрипло спрашиваю я, с трудом сглатывая из-за образовавшегося комка в горле.

– Дальше отец стал говорить тише, и я ни черта не поняла. Но… – она с сочувствием и тревогой смотрит на меня. – Прозвучало твоё имя, Лиз. И я предполагаю, что Горский собирается отомстить Глебу через тебя. Все знают, что именно ты самое слабое место у Глеба. И мы с девчонками думаем, что… Лютый собирается тебя похитить.

Глава 3

После слов Гали моё радостное в связи с приездом настроение улетучивается.

– Лиз, это только наше предположение, – торопливо начинает говорить Мира, видя моё наверняка бледное и испуганное лицо. – Думаю, тебе стоит с Глебом поговорить и всё точно у него выяснить. Мы просто решили, что тебя стоит предупредить.

Я лишь медленно и заторможено киваю, соглашаясь с её словами о том, чтобы обсудить всё с Глебом.

Глеб не вернулся через час, и тревога, которая и так бурлила во мне после слов девчонок, начала перерастать в панику. Даже сообщение от брата о том, что у него возникли ещё кое-какие дела, поэтому он задержится, не успокоило меня.

Во время ужина появились Юля с Наташей.

Когда с едой было покончено, мы убрали всё со стола и впятером переместились в гостиную. Там болтали до самой поздней ночи, но привычной расслабленной обстановки уже не было.

Часов в десять подруги засобирались домой, чувствуя мой настрой. Даже Наташа, которая тоже была простым человеком, а не медведицей, как Мира, Галя и Юля, и та ощущала моё напряжение.

Я хоть и пыталась не показывать своё упадническое настроение, улыбаясь и смеясь на какие-то шутки девчонок, но с каждым часом нашего девичника делать мне это становилось всё сложнее и сложнее.

– Послушай, может, всё не так страшно, как… девчонки себе напридумывали, – шёпотом произносит Наташа, обнимая меня на прощание.

Наши медведицы уже вышли из дома и ждали Наташу, которая задержалась, видимо, для того, чтобы сказать мне это наедине.

В смысле… девчонки?

А Наташа, что ли, так не считает?

– Наташка! Ну, ты скоро?! – кричит с улицы Мира.

Растянув губы в подбадривающей улыбке, подруга убегает, оставляя меня в лёгком недоумении.

Я возвращаюсь в гостиную. Поджав под себя ноги, усаживаюсь на диван и пялюсь в окно невидящим взглядом, прокручивая в мыслях всё, что сегодня узнала.

Глеб приезжает уже почти в двенадцать ночи.

Повернув голову в сторону двери, жду его появления.

Знаю, что он учуял, где я нахожусь.

– Голодный? – спрашиваю, как только брат появляется в дверях.

– Нет, – он падает рядом со мной. – Устал как собака, но есть не хочу, – он и правда выглядит вымотанным.

Подползаю ему под бок и прижимаюсь, когда он обнимает меня рукой за плечо.

– Тяжела доля вожака клана, да? – задирая голову, смотрю в его уставшее лицо.

– Иногда, – кривится в усмешке, подмигивая мне. Правда, тут же становится серьёзным и немного печальным. – Я-то думал, что у меня как минимум пару десятков лет есть в запасе.

Да, мы все так думали.

Никто даже предположить не мог, что наш с братом отец так рано умрёт. И Глебу, как наследнику, придётся встать во главе клана Берковских.

– Я иногда думаю, а как бы всё сложилось, если бы они тогда с мамой не поехали в отпуск на курорт, – шёпотом признаюсь я в том, о чём никогда и никому не говорила.

Мы ни разу не обсуждали то, что случилось много лет назад.

История нашей семьи… ну… отнюдь не является какой-то необычной для мира оборотней и людей. Такое происходит довольно часто.

В нашем мире оборотни спокойно создают союзы с людьми, так как для зверей встретить свою пару – тот ещё квест. Истинность проявляется у медведей только через появление огненных шаров в лапах. А они появляются только тогда, когда происходит очень сильный всплеск различных эмоций: страсти, испуга или страха. Если этого не произошло, многие могут жить по соседству друг с другом, даже не подозревая, что они две половинки одного целого.

Истинной для медведя может стать и простой человек. Огненного всплеска у него, правда, не будет. Он будет ощущать только лёгкое жжение в ладонях, когда весь этот процесс фаер-шоу начнётся у оборотня.

Кстати, довольно часто оборотни заводят семью с простым человеком, влюбившись в него. У такой пары даже дети рождаются. И может родиться как оборотень, так и человек.

С нашим отцом так всё и случилось. Он встретил маму, простую человечку, они влюбились друг в друга и поженились. Сначала родился Глеб, чистокровный оборотень, а через шестнадцать лет появилась на свет я – человек, такая же, как и мама.

Мы жили очень счастливо и спокойно до того момента, как мне не исполнилось десять лет, а Глебу – двадцать шесть. Именно тогда всё поменялось.

Родители уехали на две недели в отпуск, и там, на курорте в горах, папа встретил свою истинную. Та женщина, Лида, тоже была оборотнем. И во время экскурсии, на которой были и мама с папой, она случайно сорвалась со скалы, в самый последний момент умудрившись уцепиться за край. Выброс адреналина. Вспыхнувшие шары в руках у отца и у его истинной и…

На браке родителей был поставлен жирный крест.

В нашем мире нет ни одного случая, чтобы оборотень отказался от своей истинной в пользу той, с которой мог прожить чёрт знает сколько лет. Звериная сущность всегда побеждала человека.

Родители расстались, но мама не смогла жить рядом с отцом даже ради нас, детей.

Она приняла решение уехать в другой город. Я была ещё слишком маленькой и поэтому, само собой, отправилась с ней. Глеб остался с отцом в клане, так как рано или поздно ему нужно было становиться приемником папы.

Слава богу, родителям, как бы нам всем ни было больно и обидно, что так всё получилось, удалось расстаться не врагами.

Мама каждый год отправляла меня сюда на летние каникулы. Она даже повторно вышла замуж два года назад. Её избранником, правда, стал тоже простой человек. И я вижу, что она действительно счастлива в новом браке.

А папа…

Папа погиб вместе со своей истинной полтора года назад в автомобильной аварии. Они ехали по серпантину в горах в ужасную погоду: лил проливной дождь, от чего дорогу сильно размыло. Как нам потом сказали, папа на каком-то повороте не справился с управлением, и машина улетела в пропасть.

Взрослея, я и правда часто думала, как было бы здорово, если бы родители действительно не поехали тогда в отпуск. А в последние полтора года к этим мыслям добавилась ещё одна – возможно, и отец тогда до сих пор бы был жив.

Но я и правда никогда не произносила это вслух.

Даже не знаю, зачем поделилась этим с братом сегодня. Почему-то кажется, что Глеб хотя бы раз, но тоже об этом думал.

– Я тоже так думаю, Лиз… я тоже, – на выдохе печально произносит брат, подтверждая тем самым мои предположения.

Мы смотрим в глаза друг другу и видим там нашу общую боль, которая, наверное, уже никогда не пройдёт от мысли, что встреча истинных – это не всегда радость и счастье.

Иногда это зло, которое разрушает целые семьи, а порой приводит к смерти любимого человека, каким для нас с братом всегда был отец.

Глава 4

Брат, слегка мотнув головой, словно стряхивая с себя все грустные мысли, начинает улыбаться.

Я тоже стараюсь перестать думать о грустном.

Какой-то странный день у меня получился.

Раньше, по приезде, первый день был наполнен только счастьем, смехом и весельем. А сегодня тревога, страх и печаль – те эмоции, которые я даже не думала испытывать в родном доме.

– Ты только до сентября? – интересуется тем временем Глеб. – Не решила ещё насовсем сюда перебраться?

Он каждый год мне это предлагает. И каждый раз я отказываюсь.

– У меня там мама, друзья, учёба и… – завожу старую шарманку.

– Ой, да брось, – перебивает брат, даже не дослушав. – Мама живёт отдельно от тебя со своим мужем. Друзья есть и здесь. А по поводу учёбы я тебе сто раз говорил: перевестись в какой-нибудь наш универ можно в любой момент.

– Как у тебя всё просто, – фыркаю, отстраняясь.

– Это просто ты, мелочь, всё усложняешь, – оскаливается в усмешке.

– Я подумаю, – бурчу недовольно.

– Ага, ещё один год. А потом ещё и так до бесконечности, – лишь вздыхает брат. – Кстати, как там мама?

– Нормально. Тебе большой привет и куча поцелуйчиков, – стараюсь произнести это с лёгкостью и хоть с каким-то весельем.

Он кивает, улыбаясь в ответ. Хотя в глазах появляется дымка грусти.

Он скучает по маме. Они, конечно, постоянно созваниваются по телефону, и стабильно раз в год брат прилетает к нам на пару дней, чтобы встретиться с мамой, но этого времени им катастрофически мало.

Ужасно не хочется в этот вечер добавлять ещё больше плохих эмоций, но…

– Глеб, не хочешь рассказать, что происходит у вас тут с Горскими? – от волнения даже ладошки потеть начинают.

Брат моментально напрягается и мрачнеет.

– И не надо говорить, что всё нормально, – торопливо начинаю говорить я. – Мне девчонки рассказали кое-что. И уж извини, но тебе придётся дать мне хоть какое-то объяснение.

Глеб сверлит меня тяжелым недовольным взглядом, который я смело встречаю.

– Тебе. Не о чем. Волноваться! Ты поняла?! – рычащие нотки проскальзывают в голосе брата.

Вижу, как сжимаются его руки в кулаки.

Сейчас у него на первый план выходит его звериная сущность вожака. Не любит он, когда ему ставят ультиматумы.

В присутствии других членов клана я никогда бы себе такого не позволила, но сейчас мы наедине, поэтому фиг его отпущу, пока хоть чего-то не услышу.

В такие моменты я даже рада, что не оборотень, а простой человек. Эти их звериные флюиды, которые они используют, чтобы надавить и запугать «противника», со мной не работают.

Демонстративно перекрещиваю руки на груди и вопросительно выгибаю бровь. Знаю, что он правильно считает не только мой требовательный и воинственный вид, но и мои внутренние эмоции.

Глеб громко выдыхает, чертыхнувшись. Закрыв глаза, проводит пятерней по своему лицу, после чего возвращает свой хмурый взор на меня.

– Небольшие разборки с Горскими, – чуть ли не сквозь зубы говорит брат. – Они нарушили установленные между нами договоренностями. Я отреагировал. Лютому это не понравилось. Мы немного повздорили. Сейчас решаем, как всё… зафиналить.

Мда…

Понятно, что ничего не понятно.

Подробностей, я так понимаю, не будет.

– А зачем такое количество охраны меня встречало в аэропорту? – всё-таки делаю ещё одну попытку вытащить из него хоть какую-то информацию. Не такую сухую и рубленную. – Они как-то угрожают… именно мне? – внутри всё сжимается от страха. – Чтобы через меня достать тебя? – мой голос начинает дрожать, когда я выдвигаю эту версию.

Он у нас, конечно, вожак, крутой медведь, все дела, но ни для кого не секрет, что я реально его самое слабое место. Он порвёт любого за меня. Глотку перегрызет каждому, кто причинит мне хоть какую-то боль.

Но также, если я окажусь в плену у Горских, он пойдёт на что угодно, только чтобы вернуть меня. Боюсь, даже позволит себя убить, лишь бы мне не причинили никакого вреда.

Само собой, мой брат, мой большой любимый мишка чувствует все мои эмоции, включая страх не только за себя, но и за него.

Глеб резко наклоняется вперёд и стискивает, несмотря на мое сопротивление, в крепких объятиях.

– Лиз, ну ты чего, – бормочет он мне в макушку. – Обещаю, что всё будет хорошо. По поводу аэропорта… ну, тут я просто подстраховался, хотя, клянусь, в этом не было особой нужды, – перестаю дёргаться, обнимая его в ответ. – Я хоть и бываю диким время от времени, но прекрасно понимаю, что нужно решать с ними как-то так, чтобы по минимуму людей в клане пострадало. И, уверяю тебя, уже практически решил этот вопрос. Я же поэтому и задержался сегодня допоздна. Тебе точно не стоит ничего бояться.

– То есть мне точно ничего не угрожает?

– Точно, – твёрдо и достаточно уверенно говорит Глеб.

А вот в такие моменты я жалею, что не оборотень.

Не могу почувствовать, врёт он или нет.