Королевский библиотекарь
Дейзи Вуд
Уютный книжный (АСТ)
В далеком 1938 году мир охвачен чудовищной войной, ломающей судьбы н жизни. Две сестры пытаясь спасти друг друга, бегут из захваченной Вены, чтобы построить новое будущее и навсегда изменить свою жизнь в надежде когда-нибудь воссоединиться снова.
1940 год. Софи Кляйн оказывается в Виндзорском замке. Став сотрудником Королевской библиотеки, девушка готова посвятить всю себя служению королевской семье Великобритании, которая подарила ей новую надежду. Все идет своим чередом и жизнь налаживается. Возможно скоро Софи сможет вернуть свою младшую сестру, оказавшуюся в США. Но когда она узнает, что Виндзор под угрозой заговора, девушке приходится сделать трудный выбор – пожертвовать всем ради спасения будущей королевы Англии.
Наши дни, Филадельфия. Молодая писательница Лейси Джонс случайно находит у бабушки старое письмо с гербом Виндзорского замка. 11 с этих пор ее жизнь меняется навсегда. Она отправляется в Англию, чтобы раскрыть тайны прошлого семьи и понять свою связь с королевской династией Великобритании.
Дейзи Вуд
Королевский библиотекарь
Этот роман является целиком и полностью художественным произведением. Упомянутые в нем имена, персонажи и события являются плодом воображения автора. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, событиями или географическими пунктами – случайно.
Посвящается Молли Уокер-Шарп
Daisy Wood
The Royal Librarian
Copyright © Daisy Wood, 2024.
© Капустюк Ю., перевод, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
От автора
Этот роман – художественное произведение. Описанный на следующих страницах сюжет не имеет под собой реальной исторической основы, и нет никаких сведений о том, что во время Второй мировой войны Королевский библиотекарь в Виндзорском замке передавал свои обязанности другим лицам. Однако королевская семья, несомненно, оказалась бы в большой опасности, если бы нацистская Германия захватила Великобританию, что летом 1940 года казалось вполне вероятным. Очевидно, Гитлер рассчитывал, что король Георг VI отречется от престола во время непрекращающихся бомбардировок Лондона в рамках блицкрига, который начался в сентябре того же года. Есть свидетельства того, что он планировал восстановить на троне герцога Виндзорского с марионеточным правительством, выполняющим приказы нацистов, подобно режиму Виши во Франции.
Принцессы, Елизавета и Маргарет, проживали в Виндзоре с мая 1940 года до конца войны, а в 1945 году принцесса Елизавета, когда ей исполнилось восемнадцать, поступила на службу в ATS[1 - * Женский вспомогательный территориальный корпус (англ. Auxiliary Territorial Service – ATS) – женское подразделение в британской армии во время Второй мировой войны. (Здесь и далее прим. пер.)]. Был разработан план тайной эвакуации королевской семьи в один из загородных домов – а оттуда, возможно, в Канаду, – но он так и не был реализован. Я постаралась передать атмосферу замка тех времен: прохладные каменные коридоры, мрачные подземелья и развешанное на стенах оружие. А также характеры принцесс: Елизаветы, с юных лет осознающей свою ответственность, и Маргарет, очаровательной, но капризной и жаждущей внимания.
По понятным причинам было нелегко узнать много о жизни в Виндзорском замке тогда и сейчас. В Королевских архивах в Виндзоре меня направили к увлекательному досье, в котором содержатся подробности о продовольственных карточках, ограничениях на топливо, необходимости спасать струны – и даже письмо одного из секретарей, живших на Северной террасе, с просьбой разрешить им продолжать пользоваться радиоприемниками, которое я вплела в свой сюжет. А Мэрион Кроуфорд, няня принцесс, в своей книге «Маленькие принцессы» рассказывает о том, как Королевский библиотекарь привел ее в хранилище и показал Драгоценности британской короны, спрятанные в жестянке из-под печенья.[2 - Королевские регалии Великобритании (или Драгоценности Британской короны; англ. Crown Jewels of the United Kingdom) – коллекция церемониальных предметов, хранящаяся в Сокровищнице Британской короны в Тауэре и включающая коронационные регалии и одеяния, которые носили британские монархи.]
На создание персонажа Джорджа Синклера меня вдохновили источники о Томасе Кендрике и его секретарях МИ-6 в британском паспортном бюро в Вене. Он и его сотрудники долгими часами трудились, выдавая визы, которые позволили сотням австрийских евреев бежать из страны. Книги Хелен Фрай «У стен есть уши» и «Руководитель шпионажа: Человек, который спас МИ-6» [3 - Spymaster: The Man Who Saved MI6]дают увлекательное представление об этом необыкновенном человеке. И тот жуткий инцидент в венском парке Пратер 23 апреля 1938 года, о котором я рассказываю в книге, тоже правда.
Короче говоря, я использовала горстку фактов и целое море воображения, чтобы запустить гигантское «А что, если?». Надеюсь, читатели простят мне мою дерзость и насладятся путешествием.
Пролог
Виндзорский замок, июль 1940 года
Софи в последний раз выводят через ворота Святого Георгия. В глубине души она знает, что больше не вернется. Ее запястья скованы за спиной наручниками, и ее сопровождают двое полицейских, по одному с каждой стороны, как будто она – самый опасный преступник в Британии. «Я не враг», – хочет крикнуть она, но ей никто не поверит. Все поворачивали к ней головы, когда она шла по коридорам из кабинета суперинтенданта, мимо лакеев в боевых ливреях и горничных, появлявшихся из ниоткуда, чтобы поглазеть. Она догадывалась, о чем они думают: «Мы никогда не доверяли этой девчонке, и вот глядите: мы были правы».
«Я – Королевский библиотекарь, – напомнила она себе и распрямила плечи, – и я не сделала ничего плохого». Но так ли это на самом деле? Она этого не знает даже сейчас.
Ее взгляд падает на извивающуюся по парку Длинную тропу, и воспоминания о тех временах, когда она находила там убежище, оплакивая своих родителей, пронзают ее как нож. Что бы они сказали, если бы увидели ее, выставленную на позор? Но их уже нет в живых, она осталась одна в чужой стране. Она играла по-крупному и проиграла, и больше некому за нее заступиться.[4 - The Long Walk – прямая дорожка, которая связывает Виндзорский замок с Сноу-Хилл в Виндзорском большом парке. Длина маршрута – 2,64 мили (4,26 км) от ворот замка до подножия статуи короля Георга III (Медная лошадь).]
Глава первая
Вена, март 1938 года
Софи и ее отец молча стояли в их квартире, прислушиваясь к доносившемуся с улицы шуму: к гудкам машин, радостным возгласам людей, неутомимым трелям велосипедного звонка, напоминающим пение обезумевшей птицы, а вдалеке – тревожным ударам барабанов. Радиоприемник воспроизводил только немецкую военную музыку, поэтому его отключили.
Софи подошла к окну и в сотый раз посмотрела на мельтешащих внизу людей, многие из которых сжимали в руках флаги со свастикой, совпадающие со знаменами, развешанными на балконах и наклеенными на рекламных щитах. За несколько дней до этого канцлер объявил по радио о своей отставке и позволил нацистам взять власть в свои руки. В конце радиопередачи он попросил Бога благословить Австрию, но без особой надежды. «Боже, спаси нас всех», – пробормотала мать Софи Ингрид, а у ее отца на глаза навернулись слезы. Теперь Адольф Гитлер вернулся в страну, в которой родился, и в этот момент его с триумфом везли по улицам, которые он когда-то подметал. Ингрид отправилась в свою кондитерскую, расположенную неподалеку от Рингштрассе. Она хотела убедиться, что ее не разграбили; в городе царила лихорадочная атмосфера, а та, как все знали, могла легко привести к насилию. Школы закрылись, как и библиотека, в которой работала Софи. Сегодня могло произойти все, что угодно, а ее младшей сестры Ханны до сих пор не было дома. Софи упрекала себя за то, что отпустила Ханну поиграть домой к ее лучшей подруге. Семья Блюменталь жила через несколько улиц, а старший брат Гретель недавно пополнил ряды Гитлерюгенда. Вдруг фрау Блюменталь вывела Ханну и Гретель на улицу, и они участвовали в праздновании?
Софи вздохнула и отвернулась от окна.
– Постарайся не волноваться, – оторвавшись от книги, произнес отец. – Ханна с Гретель, а она разумная девочка, и я уверен, что они будут держаться вместе.
Однако Софи больше ни минуты не могла оставаться в темной, тесной квартире.
– Я пойду к Блюменталям, – заявила она. – Я не должна была отпускать ее сегодня к ним. Вернуть ее обратно – самое меньшее, что я могу сделать.
– Тебе лучше остаться здесь, – ответил Отто. – Что, если они куда-то ушли? А ты даже не знаешь куда.
– Именно этого я и боюсь, – призналась Софи. – В такое время нужно держаться вместе. Довольного того, что мамочки нет дома. Я должна найти сестру.
Ее отец беспокойно заерзал на стуле. Софи догадалась, что он не хотел оставаться один, и испытала прилив сочувствия, смешанного с раздражением и страхом. Что случится с семьей, если Отто перестанет быть главным и всем управлять?
– При первых же сигналах опасности сразу возвращайся домой, – предупредил он.
Не так давно он бы и сам отправился на поиски дочери, но он не выходил из квартиры с тех пор, как за неделю до этого потерял работу в Национальной библиотеке. Он все время сидел в кресле и смотрел в пустоту. Единственное преступление отца Софи заключалось в том, что его родители были евреями, о чем они с сестрой до недавнего времени даже не догадывались. Теперь же, казалось, все знали о постыдной тайне герра Клейна. Софи оставалось только предположить, что до Блюменталей слух пока не дошел; но, как только они узнают, они тут же перестанут приглашать Ханну поиграть с Гретель. Спокойный и уверенный в себе отец стал робким и нерешительным, не способным принять ни малейшего решения. Накануне сосед с верхнего этажа, мелкий чиновник, постучал в дверь и практически ввалился в их квартиру, требуя ключи от семейного автомобиля.
– Он вам больше не понадобится, – заявил мужчина и рассмеялся. – Вы все равно уже никуда не уедете.
Отто протестовал вполголоса, но быстро сдался, когда сосед пригрозил вернуться со своими дружками.
– Что я мог поделать? – сказал он своим домочадцам. – Он бы забрал машину, так или иначе. – Но он не мог смотреть никому из них в лицо и всю вторую половину дня просидел, запершись в своей спальне.
Софи взяла пальто с вешалки в коридоре, низко повязала на голову платок и побежала вниз по лестнице многоквартирного дома. Ни она, ни Ханна не были похожи на типичных темноволосых евреек. В Софи смешались черты обоих родителей. У нее была оливковая кожа, которая летом становилась орехово-коричневой, медовые волосы и светло-зеленые глаза, в то время как Ханне достались белокурые локоны и голубые глаза от матери. Никому бы и в голову не пришло, что в ней есть хоть капля еврейской крови.
Скорее всего, Ханна просто потеряла счет времени, расхаживая по квартире Гретель в туфлях на высоком каблуке фрау Блюменталь или болтая с подругой на качелях в парке неподалеку. Однако, когда Софи позвонила в звонок квартиры Блюменталей, ответа не последовало, а в парке оказалось пусто, если не считать пожилого мужчины, сидевшего на скамейке со своей собакой. Все были на улицах.
Сердце Софи учащенно забилось, когда она вышла на многолюдный проспект и стала всматриваться в разношерстные группы людей в поисках красного берета и голубого пальто Ханны. Стоял яркий весенний день, и тугие бутоны магнолий вот-вот должны были распуститься.
– Achtung![5 - Берегись! (нем.)] – крикнул мальчик-подросток на велосипеде. Он мчался мимо. На перекладине сидела девочка и визжала от смеха. Софи сделала шаг назад и столкнулась с празднично одетым семейством. Их лица светились от возбуждения, а дети сжимали флажки со свастикой.
– Дедушка, скорее! – ныл маленький мальчик. – Так мы никогда не догоним фюрера!
По центру проезжей части прошествовала банда Гитлерюгенда. Они шагали, сцепившись руками и раздув грудь в белых рубашках и красных нарукавных повязках со свастикой. Их было около десяти, розовощеких и гордых в момент славы. Софи укрылась в дверном проеме жилого дома и отвернулась, когда они проходили мимо. Мальчик, торопивший своего дедушку, писклявым голоском крикнул Sieg Heil! [6 - «Зиг хайль!» (нем. Sieg Heil!) – распространенный лозунг в Третьем рейхе. Означал «Да здравствует Победа!» или «Победе слава!».]и поднял правую руку в нацистском приветствии, которое они проигнорировали.
«Что ты делаешь?! Подлизываешься к этим головорезам?» – хотелось спросить Софи, но постыдная правда заключалась в том, что она боялась этих ребят, хотя им было не больше четырнадцати-пятнадцати лет. Однажды она видела, как они отобрали палку у пожилого раввина и избивали его ею, когда тот упал в сточную канаву. Когда она попробовала вмешаться, один из них так выкрутил ей руку за спину, что она вскрикнула от боли. Они делали все, что хотели, потому что никто не смел их останавливать, а теперь, когда приехал их предводитель, они стали смелее и злее, чем когда-либо.
Софи подождала, пока гитлерюгендцы отойдут на безопасное расстояние, и влилась в поток людей, направлявшихся в центр. Она решила, что дойдет до канала и, если ей повезет, встретит Ханну и Гретель, когда они будут возвращаться домой. Подойдя к мосту, она увидела, что вдоль главной дороги установлены заграждения: шеренги солдат в серо-зеленой форме с винтовками за плечами маршировали к центру старого города в такт военному оркестру, а штурмовики СС, взявшись за руки, сдерживали зрителей. За войсками следовали упряжки лошадей, тянущих колесные орудия и набитые военными джипы, а за ними – длинная вереница серых «Мерседесов» с затемненными окнами. Всюду мелькали свастики: на флажках, которыми размахивали дети, на солдатских повязках, на развешанных на балконах знаменах. Люди вокруг радостно кричали во весь голос, пытаясь разглядеть немецкие войска, которые пришли оккупировать их страну.
– Sieg Heil! – сияя от восторга, закричала рядом с Софи женщина средних лет и подняла правую руку в нацистском приветствии. Родители сажали детей себе на плечи, мальчишки взбирались на фонарные столбы, а штурмовики наблюдали за происходящим с мрачным удовлетворением.
– Я видел его! Фюрера! – протискиваясь вперед, проорал какой-то мужчина. – Полчаса назад. Он ехал, стоя в джипе. Расходитесь, он сюда больше не приедет. – Но никто не обратил на него внимания.
Сердце Софи бешено колотилось о грудную клетку, пока она судорожно пыталась поправить сбившуюся в суматохе косынку. Ей было невыносимо думать о том, что ее младшая сестра затерялась где-то в этой толпе, но найти Ханну не было никакой надежды, а смотреть на эти идиотские, ухмыляющиеся лица было тошно.
– Пропустите меня! – вскричала она, загородив лицо руками. – Мне нужно домой.
– Смотри, куда прешь! – прорычал мужчина и толкнул ее в спину. Софи полетела вперед и наткнулась на крупную женщину в меховом пальто, которая зашипела и оттолкнула ее, да так резко, что Софи упала на четвереньки. «Я могу здесь погибнуть, – подумала она, – эти люди растопчут меня, и никто ничего не сделает, чтобы помочь». Если они почувствуют, что ей страшно, они набросятся на нее, как стая диких зверей.
– Софи? Это ты? – услышала она чей-то голос, и кто-то помог ей подняться.
Ее спасителем оказался Вильгельм Фишер: юноша, которого она знала с младших классов. Он жил неподалеку от Клейнов, и она время от времени с ним встречалась. Он был самым умным мальчиком в классе, а она – самой умной девочкой, и они всегда были скорее соперниками, чем друзьями. Она находила его высокомерным, а он, как она подозревала, считал ее ханжой. Но сейчас при виде его она испытала облегчение.
– Давай выбираться отсюда, – сказал он, взял ее за руку и стал прокладывать путь через толпу. Он был широкоплечим, с острыми локтями и грозным взглядом, и таким светловолосым, что ему позавидовал бы любой лидер арийской молодежи. Люди послушно уступали ему дорогу.
Вильгельм вывел ее на тихую улочку, а затем в укрытие арочного дверного проема, где они смогли остановиться и внимательно друг друга разглядеть. Он казался гораздо старше, чем год назад, когда она видела его последний раз, катающегося с друзьями на катке. С тех пор он похудел и отрастил щетину.
– Пришла поприветствовать нашего славного лидера? – нахмурился он, внимательно разглядывая ее. – Где твой флаг?
– Нет, я ищу младшую сестру, – объяснила она. – А где твой флаг?
– Скорее всего, я забыл его дома. – Он настороженно оглядел улицу и добавил: – Ты же в курсе, что я коммунист, не так ли?
– Боюсь, эта новость прошла мимо меня. – Ее попытка пошутить провалилась. – Хотя, полагаю, ты предпочитаешь об этом молчать. – Коммунистическая партия была запрещена с тех пор, как пять лет назад в Австрии к власти пришло фашистское правительство.
– Я и молчал, но они меня раскололи. Последние пару месяцев я сидел в тюрьме.
– Прости, мне жаль, – смущенно пробормотала Софи. Она не знала, как вести себя с этим самоуверенным школьником, который внезапно превратился в мужчину.
– Не стоит. Было хорошо, я познакомился с парой интересных людей. – Он еще раз огляделся по сторонам и добавил, понизив голос: – Мы можем дать отпор. Мы не позволим этому ублюдку Гитлеру установить здесь свои порядки.
Софи выдохнула.
– Я ненавижу его так же, как и ты. Мой отец еврей.
Вильгельм присвистнул и несколько секунд молча смотрел на нее.
– И что вы собираетесь делать?
– Не знаю. Попробуем уехать, но, вероятно, уже слишком поздно. – Она сглотнула, тщетно борясь с подступающей паникой. – Понимаешь, мама не хотела бросать свой магазин, и она не еврейка, она так и не перешла в другую веру. У нас есть паспорта, но нам нужен помощник, чтобы получить визу в другую страну.
– Разве нет организаций, которые могли бы все устроить?
– Возможно, и есть. – Но Клейны не входили в еврейскую общину. Ее отец не посещал синагогу и не соблюдал религиозные праздники, они не жили в еврейском районе и не питались кошерной пищей, а друзья ее родителей происходили из самых разных слоев общества. Ее семья открывала рождественские подарки под украшенной свечами елкой и красила яйца к Пасхе. Когда пришло время получать в школе религиозное образование, сначала Софи, а затем Ханна оставались на своих местах, когда еврейских детей уводили на отдельное занятие, а девочки вместо этого изучали христианскую веру. Они уже тогда чувствовали, что их еврейство таит в себе опасность. Родня Отто отрезала его от семьи за то, что он женился на девушке не своей веры, поэтому Ханна и Софи никогда не видели своих родственников по отцовской линии. Они были полукровками, полуеврейками, которые принадлежали и тому, и другому лагерю, но ни одному из них в полной мере.
– Дай мне знать, если я смогу чем-то помочь, – произнес Вильгельм. – Ты помнишь, где мы живем?
Софи кивнула.
– Спасибо. Это очень мило с твоей стороны.
– Тогда до встречи. – Он пошел по улице, засунув руки в карманы.
