Прекрасная весть открыла Арквэну второе дыхание. С еще большим рвением он начал крушить врагов.
– Осторожно! – вдруг раздался за спиной крик. – Арк, берегись!
Принц обернулся. Перекошенное от ужаса перед ним, близко-близко, возникло лицо его названого брата.
Арквэн хотел что-то спросить, но тут глаза друга распахнулись, черты исказила гримаса боли, бледные губы выпустили наружу надсадный хрип, и веер кровавых брызг вылетел из его рта, осев на лице шокированного принца. Из развороченной груди Сверра торчала черная когтистая лапа демона. Она пронзила его тело насквозь подобно мечу.
– Нет! Нет!!!
Друг закрыл его собой. Закрыл собой. Спас Арквэна ценой собственной жизни.
Разбудил Его Высочество стук в дверь. Вырвавшись из липких оков кошмара, Арквэн обнаружил, что задремал прямо за работой. Какой-то документ приклеился к его лбу. Спал принц, уткнувшись лицом в бумаги на столе.
Пока он спал, за окном успела сгуститься ночь. Сон еще тянул к нему свои призрачные щупальца. Перед глазами стояло изуродованное смертельной агонией лицо Сверра, в ушах эхом звенел собственный крик – вопль горя и невосполнимой потери.
Двести лет бок о бок, с самого детства неразлучные друзья.
В дверь снова постучали.
– Войдите, – принц поморщился от того, как хрипло прозвучал его голос, и прочистил горло. – Войдите, – повторил он громче.
Дверь открылась, и на пороге нарисовался эльф в серебристых доспехах королевского гвардейца.
– Простите за беспокойство, Ваше Высочество, – замялся страж. – Разрешите доложить.
Арквэн поправил растрепавшиеся после сна волосы. Ну и видок у него, должно быть.
– Докладывайте. Что случилось?
Раз его беспокоят в столь поздний час, пусть даже зная, что он не ложился, значит, дело срочное.
Глаза гвардейца забегали. Он нервно сглотнул, прежде чем сказать:
– Ваше Высочество, только что во дворец вернулся Его Превосходительство эйб-генерал Сверр Канаган.
Что?
Арквэн подумал, что до сих пор спит, что один его сон перетек в другой, только более реалистичный. Дрожащей рукой он потянулся к верхнему ящику стола, где лежал нож для вскрытия писем. Будто в трансе он поднес лезвие к ладони и надавил.
Кровь и боль. Не сон.
О, Великие…
Шумно вздохнув, принц прижал окровавленную руку к губам.
Сверр.
Но как?
Как его друг мог выжить? Он ведь собственными глазами видел, как проклятый демон пронзил его тело насквозь, видел зияющую рану в груди, как его, умирающего, швырнули в сторону других богомерзких тварей, которые тут же набросились на несчастного голодной сворой, будто на кусок мяса.
Это невозможно.
Ошибка?
Но после битвы тело генерала Канагана так и не нашли.
– Где он? – принц Белегор вскочил на ноги.
* * *
Он бежал, не разбирая дороги, ничего перед собой не видя.
Сверр жив! Его друг жив! Вернулся!
В висках грохотала кровь, сердце разрывало грудную клетку, железным тараном ломая ребра.
Растрепанный, с диким выражением на лице, с вытаращенными глазами и бешеным взглядом он влетел в старую комнату своего лучшего друга, которую за тридцать лет не позволил никому занять, рванул в купальню – к бадье, над которой клубился пар, к сидящему в лохани мужчине. Повернул к себе его лицо, мокрое, все в мыле, и принялся лихорадочно стирать пальцами разводы пены с небритых щек.
Он!
Сверр!
Живой.
Не ошибка.
– Великие, это ты, – принц упал на колени прямо перед деревянным чаном с водой и прижал к себе потерянного много лет назад друга. – Я думал, ты погиб. Видел, как они на тебя накинулись.
Он вдруг понял, что Сверр голый, и смущенно отстранился. Его белая домашняя рубаха, намокла и прилипла к груди, обозначив под тканью розовое пятно соска.
– Как? Где ты был все эти годы?
Сверр неловко прокашлялся и посмотрел на девушку за спиной принца.
– Это долгая и странная история. Не для чужих ушей.
Обернувшись, Арквэн мазнул взглядом по служанке, подбирающей с пола вещи, которые он выбил из ее рук, когда влетел в купальню.
Рыжая. Мелкая. Эту служанку он прежде не видел, но знал, что во дворце живет человеческая женщина, которую младенцем нашли в корзинке на берегу Звездной реки. На миг он испытал любопытство к ее диковинной внешности. Людей принц наблюдал только издалека, и в основном это были мужчины, нечистоплотные, бородатые создания, вызывающие гадливость своими повадками и неряшливым видом.
В Энведе Арквэна Белегора окружали высокие изящные девы с белыми волосами ниже талии. А эта служанка была рыжей, как огонь, кучерявой, как барашек. Ростом она не доставала ему даже до плеча. Ее бедра показались ему непривычно широкими, а грудь до того пышной, что это выглядело вульгарно. Странное чувство рождалось внутри при взгляде на эти сочные формы и крутые изгибы. Какое-то незнакомое низменное томление.
– Не могли бы вы уйти, сина? Нам с генералом Канаганом надо поговорить наедине.
Служанка повернулась к нему, и на ее вздернутом носике и щеках Арквэн увидел россыпь мелких оранжевых точек. Что это? Болезнь? Сыпь? У эльфов кожа была гладкой, идеально белой, а тут… пятна. Но отвести взгляда от этих пятен, от этого дефекта кожи он не мог. Рыжие отметины на лице служанки заворожили его.
– Простите, – девица поклонилась и с ворохом тряпья исчезла за дверью.
В тот же миг Арквэн забыл о ней, переключившись на друга, которого много лет считал погибшим. Голову наводнили бесчисленные вопросы.
– Тебя держали в плену? Как ты сбежал?
Домывшись, Сверр поднялся на ноги и потянулся к полотенцу, оставленному на сиденье стула. Арквэн тактично отвернулся.
Плескалась вода, шуршала ткань. Судя по звукам, Сверр выбрался из деревянного чана и теперь искал, что бы на себя набросить. Пока друг одевался, принц вдавил ноготь в рану на ладони, в очередной раз убедившись, что не спит. Его не покидало ощущение нереальности, продолжающегося сна, который в любой момент мог закончиться пробуждением.
– Я был в плену. Наверное.
– Наверное?
Они переместились в гостевую комнату и расположились в креслах напротив окна, закрытого тяжелыми бархатными портьерами.
Сверр сдавил пальцами переносицу.
– Я не помню почти ничего, – признался он. – Даже как сбежал. Иногда память подбрасывает фрагменты. Голая кирпичная кладка стен, сырые камни, звук капающей в подземелье воды. Кровь на полу, цепи, свисающие с потолка. Решетка, которая светится, будто раскаленные угли. Помню, как кричал от боли. Как думал, что умираю. Потом обнаружил себя бегущим сквозь Мертвый лес. Мне казалось, что прошло несколько дней, а эта рыженькая сказала, что – тридцать лет. В голове не укладывается. Неужели правда? Тридцать лет? – В его взгляде проступила какая-то детская растерянность, и у Арквэна сжалось сердце.
В этот момент он понял, что за чувство терзало его долгие годы, не давало отпустить боль по другу, заставляло просыпаться среди ночи от кошмаров и весь следующий день ощущать себя потерянным и разбитым. Вина. Он не мог простить себе той жертвы, что принес ради него Сверр. Он привык сам играть роль спасителя и не любил оставаться в долгу. А этот долг вернуть было некому.
Но сейчас, когда стало известно, что его друг, его почти брат, выжил, чувство вины не исчезло – наоборот, выросло во сто крат. С ужасающей ясностью он осознал, что бросил Сверра в беде, в когтистых лапах врагов, тварей столь жутких, что лучше было умереть, чем оказаться их пленником.
– Та девушка, служанка, – неожиданно сменил тему Сверр, – Ондина Лотэ…
Принц нахмурился. Перед глазами снова возникло круглое лицо в рыжих пятнышках, и во рту отчего-то пересохло. Он вспомнил, как колыхалась под тканью платья налитая грудь, похожая на два спелых фрукта, изгиб тонкой талии, переходящей в массивные бедра, огненные кудряшки, словно живущие своей собственной жизнью. Казалось, оттяни рыжую прядку-спиральку, потом отпусти – и она подпрыгнет веселой пружинкой. Необычная девушка. Арквэн не мог назвать ее красивой. Но и думать о ней спокойно и равнодушно тоже не мог.
Ондина Лотэ.
– Хочу, чтобы она была моей личной служанкой, – сказал Сверр.
Принц вскинул брови.
– Ты же всегда отказывался от личных слуг?
– А теперь передумал.
– Ладно.
Сам не зная почему, Арквэн почувствовал досаду.
– Может быть, к тебе приставить сину Роену? Она опытная, расторопная, хорошо себя зарекомендовала.
– Мне нужна эта, – отрезал Сверр и упрямо вздернул подбородок.
– Ладно, – повторил Арквэн, не понимая, почему так раздражен просьбой друга.
Они немного помолчали.
– Бездна, до сих пор не могу поверить, что ты жив! – наконец воскликнул принц. – Ты точно ничего не помнишь?
Сверр сжал зубы, затем настороженно огляделся, покосился на закрытую дверь и наклонился к другу, чтобы шепнуть доверительным тоном:
– Нет, но я хочу кое-что тебе показать.
Заинтригованный Арквэн подался ближе:
– Что?
И снова Сверр заозирался. Даже подошел к окну, чтобы задернуть шторы. Принц следил за ним удивленным взглядом.
Вернувшись в кресло, Сверр глубоко вздохнул и резким движением сдернул с руки перчатку. Тотчас из груди его собеседника вырвался возглас ужаса.
– Мне страшно, – угрюмо прошептал Сверр, водя рукой в воздухе перед лицом ошеломленного друга. – Я боюсь.
Судорожно вцепившись в подлокотники кресла, Арквэн не сводил испуганных глаз с его руки.
– Спрячь, – прохрипел он дрожащим голосом. – О Великие, спрячь! И никому не показывай.
Глава 4
Гора грязной посуды была перемыта и аккуратно разложена по шкафчикам. Закончив с последней тарелкой, я воровато огляделась по сторонам и тихонько, бочком, пока никто не видит, начала пятиться к выходу из кухни. Работница из меня получилась неважная. Особым трудолюбием я не отличалась и охотно использовала любую возможность отлынить от скучных обязанностей служанки. Например, ушмыгнуть на улицу подышать пряным воздухом угасающего лета. Или закрыться с интересной книгой у себя в комнате. А может, найти в замке укромный уголок и предаться сладким мечтам.
Эту мою склонность к побегам очень не любила королевская экономка сина Ланда. Ох и доставалось мне от нее за лень! Вечно остроухая мегера грозилась выпороть меня розгами или на худой конец лишить ужина. Но мне было всего двадцать – слишком мало, чтобы день за днем хоронить себя среди грязных чашек и кастрюль.
Дверь в коридор была уже близка?, я почти добралась до выхода из кухни, когда на пути неожиданно вырос мой главный кошмар – женщина с острыми ушами и не менее острым взглядом.
– Куда это ты собралась, Ондина? – нахмурилась вездесущая экономка.
– В кладовую, за моющим порошком, – соврала я не моргнув и глазом.
Сина Ланда прищурилась, как пить дать разгадав мою ложь, но ругаться на удивление не стала – только осуждающе покачала головой. Со вздохом она приказала мне ступать в свою комнату и привести себя в порядок.
Что экономка имела в виду под «привести себя в порядок» и зачем это надо было делать, я понимала плохо, но тщательно вымыла лицо в тазике с водой, расчесала волосы деревянным гребнем и надела свежее платье с белоснежным передником. Отражение в зеркале из отполированной меди сказало, что выгляжу я достойно, – хоть сегодня подавайся в королевские горничные. Расправив плечи, я вышла в коридор, где меня уже дожидалась непривычно взволнованная начальница.
– Куда мы идет? – спросила я отчего-то шепотом.
Гроза служанок пожевала тонкие губы:
– Его Высочество желает вас видеть.
– Принц? – Рука метнулась к груди – накрыть взбесившееся сердце.
– Да, Его Высочество Арквэн Белегор, – сина Ланда окинула меня долгим изучающим взглядом, будто прежде не видела.
– Но зачем я ему понадобилась?
