Васятка схватился за брюки, но я его остановила и покачала головой.
– Не надо, я тебе верю, – прошептала, глотая слёзный комок.
Не переношу насилие, особенно над детьми и животными. Увижу ссадины – могу потерять контроль над собой и устроить в этом мире Армагеддон.
– Возьмите меня к себе, добрая госпожа Аринаалексеевна. Я буду вам помогать и никому не скажу, что вы ходите в дикий портал.
Я потерла бровь. Что делать-то теперь?! Ясно, что мальчика не могу бросить. Отвести в город и сдать властям? Опасно, да и я ни есть, ни спать не смогу, пока не буду уверена, что он в порядке. Забрать с собой? Ох, с этим тоже все не так просто. Придется объяснять органам опеки, откуда взялся мальчик, доказывать, что я его не украла, возможно, его у меня даже отберут и пристроят в наш детдом. А там тоже несладко, хоть на горох и не ставят…
Но у меня есть деньги! А с деньгами можно и нужные связи завести. Если что – договорюсь с бывшим мужем, отдам ему квартиру за то, что он поможет мне оформить Васятку. У моего бывшего козлища как раз связи в разных государственных органах есть.
Решено!
Я убрала термос в рюкзак, закинула его на плечи, встала и протянула мальчику руку.
– Пойдем со мной, Вась. Всё будет хорошо. Доберемся до дома, поужинаем, поспим, а утром решим, что делать.
Парнишка ладошку в мою руку вложил, но когда я потянула его к порталу, уперся пятками в землю.
– А ты куда, госпожа Аринаалексеевна? – спросил он недоуменно и оглянулся на город.
Типа «вон же дорога и дома, куда тебя несет?» Пришлось пояснить.
– Я оттуда, – махнула рукой на портал. – Там мой мир и мой дом.
Мальчишка удивленно округлил глазёнки и затряс головой.
– А в приюте говорили, что там только монстры живут. Но ты красивая и добрая. Или ты на другой стороне портала превратишься в безднову тварь?
Вообще-то совершенно правильно делают, что учат детей не ходить непонятно куда с незнакомыми людьми. Однако в нашей с Васяткой ситуации его опасения только мешали скорейшему спасению. Нужно же будет еще из леса выбраться и до дома как-то доехать, так что время лучше не терять. Поэтому я разговаривала с шестилетним ребенком как со взрослым мужчиной: откровенно и по существу.
– Василевс, я живу в другом мире в большом городе, у меня есть квартира и много денег. Сегодня я поехала в лес на экскурсию и потерялась, а пока искала свою группу, наткнулась на двоих мужчин, которых ты называешь орками. Я за ними проследила и оказалась здесь. А тут ты. Я не могу бросить тебя в беде, но в твоем мире я ничего не знаю. Помочь могу только в своем. Поэтому и предлагаю тебе отправиться со мной. Там мы что-нибудь обязательно придумаем.
Васятка медленно вытащил тёплую ладошку из моей руки, опустил голову и всхлипнул:
– Я не могу пройти через портал. Я еще маленький, и мои магические каналы не работают. А может, и вообще никогда не заработают. Я же не каждый день могу раздобыть еду, а их питать надо. Ты иди одна, госпожа Аринаалексеевна.
В носу защипало. Малыша стало жалко до слёз! Однако разум зацепился за несостыковку.
– Погоди-ка, Вась. У меня нет никаких магических каналов, но я же прошла через портал.
– Как же нет каналов? – возразил мальчик. – Вон же у тебя магические знаки на висках.
Я схватилась за виски, но, само собой, никаких знаков не нащупала. Вспомнила про зеркальце в кошельке и снова скинула рюкзак на землю. А когда уставилась на отражение, не смогла сдержаться…
– Твою дивизию! – выдохнула, разглядев в нем юную красавицу-шатенку, отдаленно напоминавшую меня в юности.
Сдёрнула с головы кепку, сняла с хвоста резинку, и густые длинные волосы рассыпались по плечам и спине, закрывая те самые маленькие татуировки на висках… Хотя я успела увидеть, что на правом красовался крохотный зеленый листочек, а на левом красная капелька.
Однако и это были не все потрясения. Ладно волосы – я в молодости испортила их химией и пергидролем, но если бы над ними не измывалась, то они бы выглядели сейчас так, как в зеркале. Но у меня точно не было в юности такой бархатной чистой кожи, таких длинных ресниц, идеальных бровей и ярких пухлых губ. Создавалось впечатление, будто неведомые силы взяли меня в юности, обработали в фотошопе и поместили в зеркало!
– Что ты там увидела, госпожа Аринаалексеевна? – устав ждать, когда я собой налюбуюсь, спросил Васятка.
– Сама не знаю, Вась, – выдохнула я и закрыла кошелек. – Ладно, с этим тоже потом разберемся. Сейчас надо решить, что делать, раз со мной ты пойти не можешь. Я тебя не брошу.
– Правда? – восторженным шёпотом прошептал мальчишка и заглянул мне в глаза.
– Истинная, – серьезно кивнула я. – Но чтобы тебе помочь, я должна хоть что-то понимать про ваш мир. Рассказывай все-все, что знаешь. Нам с тобой нужен план действий.
Васятка воспрянул духом и первым делом кинулся к кустам. Откинул несколько больших веток, которые оказались маскировкой, и двумя руками с усилием потянул ко мне большую клетчатую сумку. Я поспешила ему помочь.
– Самое главное в жизни – деньги, – поучительно изрек мальчик шести лет, – посмотрим, что тут у контрабандистов, и решим, где это добро можно продать.
По законам педагогики, взрослая женщина должна была по поводу денег с ребёнком поспорить. Сказать, что материальные блага – тлен. Но, к сожалению, я была вынуждена с Васяткой согласиться – без денег никакого счастья в жизни нет.
Глава 2
– Выходит, люди из другого мира у вас – обычное дело? И никто на мою одежду не обратит внимания, когда мы с тобой пойдем продавать вещи из сумок? – уточнила я прежде, чем помочь вытащить из кустов второй клетчатый баул.
Василевс для своего возраста явно был мальчиком развитым и смышленым, но все же не сразу понял, о чем я спрашиваю.
– Одежду? – посмотрел на меня задумчиво и почесал макушку. – Вообще-то у наших приютских работниц были длинные платья. И в книжках на картинках девочки в красивых платьях. Но на улицах и не таких бродяжек встретишь. Хотя нет. У тебя красивый костюм, госпожа Аринаалексеевна.
– Называй меня просто Арина и без «госпожа», Васятка, – задумчиво попросила я, догадавшись, что отчеств у них нет и мальчишка не понял, как меня зовут. – И сосредоточься. Не привлеку ли я внимание к себе, если войду в город в таком виде?
Я провела рукой по своему телу для наглядности.
Васятка пару раз моргнул, разок кивнул и замотал головой.
– Если кто-то поймет, что ты пришла из другого мира через грязный портал, то тебя посадят в тюрьму! К нам могут попадать только те, кому разрешил Великий Владыка.
– Значит, мне лучше не рисковать и для начала найти во что переодеться?
– Выходит так, – развел руками Васятка. – Но если пойти в нижний район, то там никто не обратит внимания.
Я запуталась.
– Ладно, давай для начала глянем, что в сумках, – не стала я дальше пытать ребенка на тему, в которой он не разбирался, и расстегнула один, а потом и второй баул.
– Ух ты! Самописки и цветриски! – восторженно выдохнул Васятка, увидев содержимое.
Выбор товаров, которые орки притащили из другого мира, натолкнул меня на определенные выводы, и я крепко задумалась: у них тут, что ли, не хватает своей бытовой мелочевки?
Одна сумка была полностью забита разнообразными ручками, фломастерами, цветными карандашами, ластиками и прочей канцелярской ерундой. Вторая – новенькими пакетами из «Пятерочки», обложками для книг, губками для мытья посуды, тряпками, резиновыми перчатками и туалетной бумагой.
– Это у вас что-то ценное, да? – спросила я удивлённо.
Странно пытаться узнать о чужом мироустройстве у маленького мальчишки, но других источников информации я не имела.
– Да, – деловито кивнул Васятка, – в нашем мире нет… как их там… демоновых техноголий!
– Технологий?
– Да, их. Потому что это вредно для магии, – подняв указательный палец, повторил он чьи-то слова.
– Но всё же ты имеешь представление о них, значит эти вещи у вас есть. Но откуда? – не оставляла я попытки докопаться.
– Так из других миров! Великий Владыка и его воины охраняют порталы и сами ходят к чужакам, чтобы приносить от них иномирные диковины. Потом их продают в дорогих магазинах, а контрабанду в лавках нижних кварталов.
Какой молодец этот их Великий Владыка! Производство не налаживает, чтобы не вредить окружающей среде, организовал монополию на импорт и сидит себе у порталов и богатеет. Однако информация давала надежду на то, что мой внешний вид всё же не шокирует местных жителей, так как нелегальные поставки из моего мира всё же текут. Наверняка и одежда просачивается. Всё же на Васятке вещи хоть и старенькие, но фасон, ткани, швы и фурнитура вполне земные.
– Возьмём всего понемногу, чтобы было незаметно, поставим сумки на место и пойдем в город продавать, – решила я и принялась перекладывать в рюкзак часть орочьей добычи.
Васятка недовольно засопел.
– Они же заберут свои сумки, если мы их тут оставим.
– И пусть забирают, Вась. Ненужно, чтобы они поняли, что их портал раскрыли и сумки украли. Орки могут устроить засаду, а я планирую сама через этот проход из своего мира ценные вещи носить и продавать, чтобы нам с тобой на жизнь хватало.
– Правда, госпожа Аринаалексеевна? Ой… Арина?
Я застыла. Сама не поняла в какой момент решила мальчишку «усыновить», но получилось это совершенно естественно.
Я посмотрела в Васяткины темные глаза и убрала с его глаз длинную челку.
– Вась, знаешь что? А называй-ка меня мама, когда мы в город войдем. Так мы с тобой меньше подозрений вызовем.
Мальчишка побледнел, засопел, глаза его подозрительно заблестели. Я поспешила прижать хрупкое тельце к своей груди. Испугалась не того, что мальчик расплачется, а того, что расстроила его, попытавшись занять место его матери. Я ведь даже не знала, когда он стал сиротой и как это произошло. Вдруг рана еще свежа?
Провела ладонью по детской голове, подыскивая слова утешения, но…
– Меня подбросили к дверям приюта совсем маленьким, в пелёнках. Но я просил Доброго Творца, чтобы он послал мне маму. И вот ты здесь, – сдавленно просипел мне в грудь Васятка.
Я ослабила хватку и чмокнула его в макушку.
– Вот и хорошо, – преувеличенно бодро сказала, поспешно поднимаясь, потому что опять защипало в носу. – Я тоже теперь в чудеса верю, так что вообще не удивлюсь, если попала сюда по твоей просьбе.
Взяла мальчишку за руку и потянула к дороге, но он опять затормозил:
– Нам не туда. В нижние кварталы лучше пойти другой дорогой.
И повел меня по пригорку вдоль кустов.
Вечерело, и в городе зажигались огни – где-то яркие и разноцветные, а где-то тусклые и зловещие. Из-за этого у меня возник логичный вопрос:
– А в этих нижних кварталах не опасно?
– Опасно, конечно, – не стал беречь мои нервы новоиспеченный сынок. – Но ты же маг, поэтому к тебе с плохим цепляться не станут.
– Да какой же я маг, Вась? – возразила. – Я же понятия не имею, как эту самую магию применять.
– Они-то этого не знают, – резонно заметил мальчик. – Увидят твои знаки и не станут проверять, что ты умеешь делать. Но если что, ты беги за мной. Я там все лазейки знаю. Уже целых два дня по подвалам прячусь.
Я поджала губы, покачала головой и полезла в рюкзак за репеллентом. Пусть лучше в кармане полежит – если что, то использую его как газовый баллончик. А вот нож решила не доставать. Всё равно не смогу его воткнуть в живого человека.
Вообще, чувствовала я себя как никогда бодро и уверенно. Будто вместе с внешней молодостью ко мне вернулись юношеское безрассудство, самоуверенность и энергия. Хотелось горы свернуть и совершить героический подвиг. Однако обретенное с годами здравомыслие пока еще покидать меня не желало. Поэтому по дороге я вернулась к расспросам о том, что все-таки меня в этом городе ждет.
– Вась, а как называется ваш мир, страна и этот город? – я махнула рукой на дома.
Спрашивать о сложном: например, почему мы друг друга понимаем и из-за чего я вдруг помолодела, смысла не было – малыш вряд ли это знал. А элементарные вещи в приюте вполне могли преподавать.
– Мир называется Татум, а живём мы в Великом Владычестве по милости Великого Владыки, который и построил эту славную столицу – Веливлад.
Что-то мне этот их Великий Владыка нравился всё меньше и меньше. Какой-то он совершенно конкретный. Переходы в другие миры под себя, не стесняясь, подмял, названиями страны и города тоже не заморочился. Как будто даже не старается показаться подданным душкой.
– А этот ваш Великий Владыка – он кто? Как его зовут? Он плохой или хороший?
– Он разный. Великий Владыка многолик и носит много имен. Никто не может сказать, что его видел и знает. Он повсюду. Для кого-то добрый, для кого-то злой.
Занятно! Может быть, у них страной управляет какое-то собрание, которое и назвали Великий Владыка? Но вряд ли Васятка мог мне объяснить тонкости государственного устройства, поэтому с этим разберусь позже.
– А деньги? Расскажи всё, что знаешь о деньгах, – вернулась я к более простым вопросам.
– Деньги – это хорошо, – уверенно сообщил Васятка. – Чем их больше, тем лучше. Раньше я думал, что бумажная красная денежка – это очень много, а оказалось, что нет. Хватило только на два пирожка и запуту, чтобы меня приютские не сразу нашли.
М-да уж. Опять эта запута. Про неё тоже позже узнаю.
– А еще какие бывают денежки?
Мы спускались с пологого пригорка, оставив лес и кусты за спиной. Город приближался, и его звуки уже доносились отчётливо: скрип колес, нестройные мелодии, пьяное пение, ржание лошадей и похожие на автомобильные гудки резкие сигналы. Я вообще слабо представляла, что мне этот Веливлад преподнесёт.
– Бывают еще монетки, но они – мелочь. За десять можно купить леденец и стакан шипучки. Целую горсть можно поменять на одну желтую бумажку – за нее дадут пирожок с мясом. А пять жёлтых бумажек можно поменять на одну синюю и за нее попроситься на ночлег в трактир, – поражал меня своими знаниями математики Васятка.
Мой Артём в свои три года летом, когда мы выезжали на дачу, ходил в деревенский магазин за хлебом, а на сдачу себе жвачку покупал. Но это когда было! Нынешние дети, мне кажется, до выпускного класса с родителями за руку ходят, и считать деньги у них нет нужды, а Вася – умничка. Во всяком случае мне стали понятны денежные эквиваленты.
– А как думаешь, Вась, мы много получим за то, что стянули у орков? На что нам этих денег хватит?
Мальчик задумался, но к однозначному ответу не пришел.
– На много чего, – пробурчал неопределённо и сжал мою руку.
Мы входили в город, освещенный тусклым светом фонарей, и впереди уже виднелась кучка маргиналов. Я нащупала в кармане репеллент и, сняв с него крышку, положила палец на распылитель.
Мы подошли ближе, и стало совершенно ясно – впереди ничего хорошего не происходит.
