«Мне это не важно, я хочу посмотреть визор с Яттой».
«Риа подождет, Ятте нужна моя помощь по древней литературе».
– Знаю, – тихо сказала я. – Как ты?
– Скучаю по тебе, злюсь на отца.
Эрвер был немногим выше меня ростом, всегда одевался в черное и выглядел настолько мрачно, насколько мог. Его склонность к черному цвету пытался высмеивать Роа, говоря, что черное пламя не обязывает быть черным во всех местах, но… я любила и принимала брата таким, какой он есть. Эрвер обожал зачесывать волосы назад, а широкие надбровные дуги и тяжелый взгляд добавляли ему возраста. Когда мы стояли рядом, никто бы не сказал, что он даже младше меня. Ерунда, месяцы, но…
– Почему злишься?
– Потому что он не отпускает меня к тебе. Говорит, я не должен тебя отвлекать. Ничто не должно тебя отвлекать.
Ой да. Знал бы он, как меня сейчас отвлекли… Даже при одной мысли об этом к лицу прилила краска. Я целовалась с Вэйдом Гранхарсеном, как одержимая. Как помешанная! Я должна была его оттолкнуть сразу, но я… растерялась? То, как он взял меня за шею – собственнически, властно, никто никогда меня так не хватал! А если бы попытался, его рука торчала бы у него из задницы уже через полминуты.
Я глубоко вздохнула, отгоняя непрошенные воспоминания и мысли о рукастой заднице. Обо всех задницах в принципе! Я старалась не выражаться так даже в мыслях (что у нас в голове, то и на языке), но присутствие Гранхарсена в моей жизни сдвинуло орбиту моего мира, и теперь она летала по открытому космосу без какого-либо намека на траекторию. Пора это прекращать!
– Совсем чуть-чуть, и вы приедете. Все вместе.
Эрвер фыркнул.
– Ладно, как есть. Как ты?
– Я? Тренируюсь. – Не уверена, что ему стоит рассказывать про Роа, у них и так достаточно натянутые отношения. В детстве они постоянно соревновались за мое внимание, поэтому я предпочту промолчать. Тем более что Ниса как-то отодвинулась на второй план после сегодняшнего. – Готовлюсь к выступлениям. Как ты?
– Готовлюсь стать нейрохирургом, – отвечает Эрвер. – Ты же меня знаешь, в моей жизни есть семья и нейрохирургия.
Это первый наш разговор, который не клеится. Возможно, потому что я не договариваю. Мне дико хочется обо всем рассказать, но обо всем не получится точно. Если с Роа они подерутся, то с Вэйдом… я даже не представляю, что он сделает с Вэйдом. Мне сейчас так нужен чей-то совет.
Пауза начинает затягиваться, Эрвер смотрит на меня вопросительно, я молчу. Первым все-таки нарушает тишину он:
– Так о чем ты хотела поговорить, Ятта?
– Хотела просто поговорить. С тобой.
Он смеется:
– Ты не хотела просто поговорить со мной уже лет пять.
– Что?! – возмущаюсь я. – Нет! Это неправда!
– Это правда, и ты прекрасно это знаешь. Но все в порядке, мальчики и девочки взрослеют в разных плоскостях. – Он пожимает плечами, но в этом жесте я вижу сожаление. Тоску?
Наверное, во мне есть те же чувства. Мы взрослеем не просто по-разному, мы скоро разойдемся на разные полюса. Настолько, что перестанем видеться, точнее, начнем видеться сначала по выходным и праздникам, потом просто по праздникам, потом… Драконы, Эрвер останется в Ферверне, а я перееду в Рагран. Две страны. Два разных часовых пояса, день и ночь, и это будет не как сейчас. На пару недель. Это будет навсегда.
– Я тоже скучаю по тебе, братец, – говорю я, – и когда ты приедешь, узнаешь, насколько.
– Небесные ларрки, это звучит как угроза.
– Считай, что это и была угроза, – смеюсь я. – Чтобы не думал, что избавишься от меня раньше времени.
Смеющийся Эрвер мигом становится серьезным:
– Я никогда не хотел избавиться от тебя, Ятта.
– Да шучу я. Шучу.
Мы продолжаем болтать ни о чем, и напряжение медленно отступает. Может, мы не близнецы по крови, но эта связь между нами не менее сильная, чем могла бы быть благодаря общей генетике. Мы с детства были вместе. Я всегда выгораживала перед родителями его, а он меня. Не представляю, какой была бы моя жизнь без Эрвера, и не хочу представлять.
Родители с первых шагов не скрывали от нас, что мы не родные, и, когда Эрвер подрос, точнее, когда и ему, и мне исполнилось по шестнадцать, нас обоих пригласили для серьезного разговора. Мы узнали всю правду о его биологических родителях, о психопате, накачавшемся синтезированным черным пламенем, и о женщине, которую он изнасиловал. Это решение, решение рассказать, как я узнала позже, отец с мамой принимали не год и не два. Мама рассказала, как они спорили, чуть ли не до ссоры, она была против, и как отец все-таки убедил ее в том, что правду мы с Эрвером должны узнать из их уст.
Не знаю. Я бы никогда не смогла принять такое решение, для меня это было чересчур. Та женщина была соперницей мамы, одно время даже предполагали, что Солливер Ригхарн станет первой ферной Ферверна. Она ненавидела маму, строила ей козни, желала избавиться от нее. Об этом, правда, Эрверу уже не рассказывали. Все это я выпытала у мамы, когда в тот же вечер пришла к ней для разговора наедине.
– Она попросила меня позаботиться о ребенке, – тихо сказала мама, словно сами воспоминания об этом причиняли ей боль, – и я не смогла отказать. Тогда мной двигал материнский инстинкт… сейчас… я люблю Эрвера, как если бы сама выносила и родила его. Как тебя. Временами я забываю о том, что он – сын Солливер. Временами помню слишком хорошо. Но мы никогда не делали разницы между вами, Ятта. Не делали же?
В глазах мамы я впервые увидела страх. Тревогу, что я отвечу: «Еще как», но…
– Нет. Не делали, – сказала я, обнимая ее. – Благодаря вам стало еще на одного счастливого парня больше. И на одну счастливую девушку. Можешь представить, каким унылым было бы мое детство без Эрвера?
Мама в тот момент улыбнулась, и я помнила эти чувства так, словно весь наш разговор состоялся вчера. Что же касается Эрвера, я не слышала ни единого слова от него по этому поводу. В тот вечер он поблагодарил отца за честность, но, когда я попыталась заговорить с ним о его родителях, сказал, что этой темы больше касаться не хочет. Что все это прошлое, за которое цепляться бессмысленно.
Мы с ним болтали два часа – о его обучении и перспективах, о моих тренировках, а, когда попрощались, я поняла, что меня отпустило. Все мысли о Вэйде и Роа стали далекими, как сон, который вроде бы и помнишь частично, но детали стираются с каждым мгновением. Пока, наконец, полностью не исчезнут. Я знала, что завтра мне нужно будет что-то решить, но это уже завтра. Поэтому сейчас едва закрыла глаза и сразу же провалилась в сон.
Вэйд
– Дядя! Дядя Вэйд пришел!
– А покажи дракона?
– Да! Покажи! Покажи!
Племянники (все трое) заверещали так, что у него заложило уши. Несмотря на то, что уж кто-кто, а он так точно привык к громкой музыке, дети – это драконий трэш.
– Вам спать не пора? – осведомился он под веселым взглядом Витты, жены Ленарда.
– Пора. Если бы ты еще чуть-чуть задержался, они бы уже спали.
– Я могу выйти и подождать за дверью.
– Ну уж нет. Теперь проходи, – ничуть не обиделась Витта, увлекая за собой двух дочек, пяти и шести лет, и своего старшего девятилетнего пацана, все дети сверкали огненными волосами. Точь в точь как у Ленарда.
– Вэйд в своем репертуаре, – брат вышел в прихожую, протянул ему руку. – Даже спрашивать не буду, где ты был.
– Прогуливал семейный ужин, – хмыкнул он, пожимая крепкую ладонь.
Ленард, несмотря на то, что иртханом не был (мать и отец усыновили его после того, как его родители погибли во время налета), злоупотреблял качалкой и сейчас выглядел как какой-нибудь древний драконобог. С густыми рыжими волосами, глазами цвета неба, жесткой линией подбородка и широченными плечами, он был звездой. Буквально. Самая востребованная модель за последние пять лет. К несчастью для всех поклонниц, человекодраконобог и звезда были прочно заняты, окольцованы и одечены.
Бр-р-р. Кошмар мужчины, который мог бы наслаждаться жизнью.
– Вэйд пришел, – сообщил Ленард сидевшим на диване в гостиной родителям.
– Да я уже понял, – отозвался отец, не отрываясь от смартфона.
– Сумасшедший дракон, пришел твой сын, – напомнила мама.
– Так он вроде никуда не собирается уходить в ближайшие полчаса. Или собирается?
– Джерман!
– Танни!
Понимая, что продолжать бессмысленно, мама встала и подошла к нему.
– Вэ-э-эйдик!
Твою мать!
– Я же просил не называть меня так!
– Я помню, – хитро улыбнулась она. – Еще ты просил не называть тебя «мой маленький драконенок» и не делать так…
Прежде чем он успел уклониться, ему взъерошили волосы. Кто-нибудь, закройте этот дурдом на техобслуживание!
– Мама, – пытаясь оставаться спокойным, произнес Вэйд.
– Да, мой маленький драконенок?
Под его выразительным взглядом она не выдержала и расхохоталась.
– Видел бы ты сейчас свое лицо. Считай это наказанием за то, что пропустил семейный ужин.
– Я не пропустил, я просто пришел позже…
Драконова щель! Мама была единственной, кто легко мог заставить его оправдываться. На ровном месте!
– Оставь ребенка в покое, – отец наконец-то оторвался от работы. Лучше бы не отрывался, честное слово.
– Здесь наливают? – спросил Вэйд, понимая, что трезвым оставаться стратегически невыгодно.
– Наливают тем, кто приходит вовремя, – фыркнула мама.
Жесть.
– Пойдем, – Ленард утащил его на кухню раньше, чем семейная встреча переросла в семейный пожар. У них они случались часто, начиная с самого детства. И мать, и отец обладали незаурядным чувством юмора на грани, не говоря уже о взрывных характерах. Они горячо ссорились, горячо мирились и совершенно не стеснялись того, что у них растет сын. Поэтому сексуальное воспитание Вэйда началось задолго до этой темы в школе.
Он потер переносицу, когда Ленард протянул ему бокал тоньяса. Присев на стол, брат посмотрел на него в упор и поинтересовался:
– Что за дела? Серьезно? Ты не можешь выкроить один-единственный вечер в месяц в своем плотном графике?
– Вообще-то я собирался прийти вовремя.
– Но тут случилась она? Кэми, Лора, Дэрри, Маурис…
– Я поражаюсь твоей памяти на женские имена, но нет.
– Нет? Это была не женщина? – Ленард вскинул брови. В его голосе сквозил сарказм.
Женщина, но не та. Не то. Не так… в смысле, девочка, которую Вэйд сегодня поцеловал, была даже не в его вкусе. Он любил брюнеток, на крайний случай – рыжих. Рыжие обладали огненным темпераментом и зажигали в постели так, что оттуда уходить не хотелось. Брюнетки… ну, это просто был его типаж. Вэйду нравилась смуглая кожа, пропускать между пальцами темный шелк волос. Ему вообще нравились смелые женщины. Знающие, чего хотят. Опытные, раскрепощенные по жизни и в постели. Женщины, которые за словом в карман не лезут.
Ятта Ландерстерг была полной противоположностью всему, что его привлекало. Всему, что его заводит. Что заставляет кровь кипеть, спускаясь ниже и поднимая то, чему в таких случаях положено подниматься, но сегодня…
«Готовься попрощаться с членом, Вэйд».
У него встал бы еще раз, если бы уже не стоял. От мягкой податливости ее губ. От того, как девчонка дрожала под его властью.
Набл его знает что!
– Неважно, – отмахнулся он. Хотя, разумеется, это было важно. Если девчонка сидит в твоей голове в перерывах между вашими встречами, это очешуеть как важно.
– То есть теперь ты пропускаешь семейные встречи из-за чего-то незначительного? Вэйд, драконова ты задница, мы собираемся раз в месяц!
– Ты это уже говорил, – фыркнул он, стукнув брата по плечу. – Так ты рад меня видеть или нет?
– Рад, – буркнул тот. – Хотя…
– Я же сказала, опоздавшим не наливать, – на кухню заглянула мама.
– Мам, твоя шутка уже вышла из моды.
– Мои шутки никогда не выйдут из моды, – в уголках ее глаз собрались морщинки от смеха.
Цвет глаз Вэйд унаследовал от нее, тот самый насыщенный, от сиреневого до фиолетового, из-за которого фанатки просто писались кипятком. Что же касается мамы, она, несмотря на то, что ей уже было за пятьдесят, выглядела как главная героиня из эротического сериала про милфу. Глядя на эту женщину, сложно было сказать, сколько ей лет вообще (от тридцати пяти примерно), хотя она никогда не заморачивалась с уходовыми процедурами.
«Всему виной моя любовь к танцам и свежий воздух», – любила шутить мама, когда ей делали комплименты. И еще немного драконье пламя, которое она получила благодаря несчастному случаю. Да, мама когда-то была человеком, но один психопат похитил ее и влил ей пламя пустынника, чтобы они могли быть вместе как пара. К счастью, она выжила, и не просто выжила, пламя прижилось в ней, и часть его сейчас бежала в его крови.
– Хорошо, хорошо, – сдался Вэйд. – Я прошу прощения.
– Подожди. Повтори это. Я сниму на камеру! – Мама полезла за новенькой моделью «Верта», лидера в мире смартфонов.
Вместо ответа он просто шагнул к ней и обнял: это сразу лишало ее сарказма и всего ершистого сопротивления, которого в этой женщине хватило бы на всю семью.
– Ну вот, можешь же, когда захочешь, – буркнула она, задрав голову в его объятиях. Довольная, как дракон после полета. – Я скучаю, между прочим.
– Он был с девушкой, – выдал Ленард.
– О-о-о… как ее зовут?
