Никаких поцелуев, господин профессор!
Ирина Коняева
Как довести до инфаркта грозу академии и самого могущественного некроманта королевства? Непросто. Но мы с его бабуленькой почти справились.
Она выставила любимого внука на аукцион, а я – купила.
В его глазах облегчение: Кайран Равенморт уверен, что я влюблена в него по уши и не поставлю в неудобное положение.
Да, моя магия сбоит в его присутствии, то осыпая нас сердечками, то заставляя его злобные некромантские тени виться ласковыми щенятами у моих ног.
Но есть один нюанс: тени отражают не мои эмоции
Так что, извините, господин профессор, никаких поцелуев! У меня для вас другое задание.
Ирина Коняева
Никаких поцелуев, господин профессор!
Глава 1
– Студентка Вейнгард, вы— ходячая катастрофа!
Обернулась к профессору Равенмору. Эх, не успела улизнуть из академии до того, он узнал про мою маленькую шалость. Совсем крохотную и безобидную, даже милую, я бы сказала.
Разве надпись из бумажных розовых цветочков на стене «Профессор Р.– душка»– настолько серьёзная провинность, что нужно грозно рычать на юную леди, пугая мирно ожидающих транспорт студентов?
И вообще, почему сразу я? Он красив, молод, талантлив, богат, ещё и с титулом. Характер, правда, хуже, чем у дракона, но за нереально синие, утягивающие в пучину мечтаний глаза и не такое прощают. Так что обвинения его голословны, любая могла бы оставить послание на стене.
Кому я вру? Далеко не любая. Самого могущественного и грозного некроманта королевства здравомыслящие барышни опасаются и не провоцируют. Увы, моё желание проказничать порой выше доводов разума.
Сделала вид, будто поправляю причёску и игриво улыбнулась непреклонному, совершенно безжалостному к чужим слабостям профессору.
– Благодарю за комплимент. Специально провела лишние десять минут у зеркала, чтобы не оставить вас равнодушным!– заверила с чувством. И тут же требовательно уточнила:– Вы ведь о том, что я— та самая катастрофа, что вызывает в душе ураган эмоций, верно? Пожар страстей, вихрь безумия, цунами нежных чувств?– Хотела для большего накала выдать ещё с десяток романтических клише, но давно не читала любовных романов и позабыла их многозначительные названия.
За широкой спиной профессора чёрными пиками взметнулись магические тени, но вместо угрожающих знаков нарисовали в воздухе милые сердечки. У нас с ними были особые отношения. Я любила их, они— меня, только суровый некромантище не вписывался в прекрасную концепцию наших нежных чувств.
Мужчине настолько не понравилось очередное предательство магических помощников, что воздух наполнился колючей магией, земля пошла трещинами, а экологически безопасная деревянная плитка задрожала и потемнела, будто загорелась изнутри. Бедные студенты вмиг рванули с остановки кто куда, по большей части в пышные кусты сирени и за угол ближайшего здания. И я их понимала. Страх страхом, но любопытство— это святое, убежишь дальше— пропустишь всё самое интересное.
– Умеете вы производить впечатление, господин профессор. Кстати, у вас здесь соринка,– ласково произнесла я, заботливо касаясь мужского плеча.– Ой!
Кайран Равенмор медленно повернул голову к месту, на котором вместо крошечной пылинки холодной тяжестью возлежал серебристо–чёрный череп с полыхающими зелёным глазницами и розовым кружевным чепчиком сверху.
Черепушка, увидев, что находится в центре внимания, задорно подмигнула и послала красавчику воздушный поцелуй.
– Я случайно!– выпалила, закусывая губу, чтобы не рассмеяться. Профессор за такое придушит, вернёт из мира мёртвых, а затем убьёт ещё раз. И так— пока не успокоится.
Любого, но не меня. При всей своей чёрствости он изо всех сил старается «не ранить чувства влюблённой девочки, которая пытается привлечь его внимание доступными методами». Так, кажется, сказал ему ректор академии на первом курсе?
Будто подыгрывая проказливой студентке, в ворота академии на полном ходу влетела карета с гербом Вейнгардов. Ещё немного— и я спрячусь в ней от строгого преподавателя и уеду к моей дорогой семье, где, хвала богам, ни у кого нет некромантских теней за спиной.
– Аделин, я пять лет терпел ваши выходки, но на этой неделе вы превзошли саму себя. Кладбище при храме тёмных богов в блёстках и конфетти, учебный склеп третьего курса в воздушных шарах и перьях, дверь в преподавательскую заросла цветущим шиповником, а мой посох…
Не мудрствуя лукаво некромант извлёк из пространства боевой посох, сверху донизу украшенный сверкающими ярче бриллиантов стразами.
– Я перенервничала! А за посох и вовсе не стану извиняться— он будет подсвечивать вам путь среди тёмных холодных могил!– пафосно выдала я и похлопала ресницами в попытке осушить выступившие от тщательно сдерживаемого смеха слёзы.
Краем глаза заметила, как от чемоданов отделился небольшой коричневый саквояж и перебежками направился в сторону профессора. Тени мгновенно засекли поползновение в сторону хозяина, но оказались слишком любопытными, чтобы остановить процесс.
Из ближайших кустов высунулись две вихрастые головы и тоже внимательно уставились на ногу главного тирана академии. Кажется, студенты безмолвно делали ставки, отомстит ли саквояж за наши травмированные нервы или нет. Лично я ставила на профессора, но жутко хотела, чтобы победила кровожадная сумка.
– Аделин, я понимаю, у вас сложный дар, но вы ведь даже не пытаетесь его контролировать.
Кайран Равенмор ни разу не повысил голос, в синих, точно сапфиры, холодных глазах не мелькнуло и искры эмоций, но я едва не сделала шаг назад, как ранее другие студенты.
Когда он старается быть милым и понимающим, выглядит в разы страшнее, даже меня пробирает.
Так, Делия, не дрейфить! Нужно отвлечь на себя внимание, пусть зубастая сумка цапнет гада за пятку, будет знать, как отчитывать юную леди перед зрителями!
– Пытаюсь,– тихо произнесла я и подняла к мужчине лицо с одиноко стекающей слезинкой по щеке. Больше выдавить вот так сразу не удалось, слёзные железы не успевали за сменой моих намерений.– Только вот… не выходит. Как только я вижу вас, сила бурлит в крови и…
– Аделин.
И вновь ровный, ничего не выражающий тон. Но я слишком хорошо его знаю: придётся отступить, перегнуть палку мне не позволят. Каждая наша встреча— что прогулка над пропастью, где он ступает уверенно, на полную стопу, как должно, а я— будто балерина в пуантах, к носкам которых привязали острые ножи. Один неверный или лишний шаг— ивсё пропало.
Закончила строить из себя актрису, весело улыбнулась и покрутилась так, чтобы юбки синего ученического платья встали колоколом, а рыжие локоны вырвались из оков повседневной причёски, притягивая взгляды и… отвлекая на себя внимание!
Саквояж не упустил подвернувшийся шанс, метко выпущенной стрелой прыгнул, вцепился в мужскую лодыжку, рыкнул счастливо и… улетел в кусты. Как раз те, где прятались любопытные первокурсники.
– Ай! Меня–то за что?– взвыл мальчишка и толкнул опасное кожаное изделие назад. Саквояж сориентировался в полёте, мышью спрятался за горой разнокалиберной клади, но тут же мерзенько захихикал, выдавая своё присутствие. Безмозглый, что с него взять? Зато именно потому ему и не достанется от профессора, он снисходителен к пустоголовым болванам.
Кайран Равенмор не шелохнулся, лишь приподнял иссиня–чёрную бровь, не сводя с меня взгляда.
– Ничего не могу с собой поделать!– выпалила, сверкнув не вежливой, а— увы!– триумфальной улыбкой, и, когда карета остановилась за моей спиной и звонко щёлкнул дверной замок, быстро запрыгнула внутрь.– Чудесных вам выходных, господин профессор! Скучайте без меня!
Откинулась на мягкие прохладные подушки и хотела уже расслабиться, как вдруг поняла, что внутри слишком много чёрного.
На мгновение забыла, как дышать.
Как карета с гербом Равенморов прибыла раньше? Когда успела?
– Мне подать вам руку или погрузить чемоданы и пригласить в родовое поместье на выходные?– следяным спокойствием осведомился некромант, позволяя сохранить остатки достоинства.
– Благодарю,– откликнулась, старательно избавляясь от залившей с ног до головы краски смущения и изящно возвращаясь на остановку.
Карета Вейнгардов стояла следующей, более того, багаж уже крепили, не торопя хозяйку, только зубастый саквояж преданной собачкой скакал рядом с колесом в ожидании.
Мою руку никто и не думал отпускать. Склонившись так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, профессор сообщил:– Рекомендую вместо балов и театров хорошо подготовиться к моим занятиям. Вас ждут дополнительные уроки и, возможно, индивидуальная сдача экзамена.
Скорее, «несдача», судя по всему. Но когда я боялась трудностей?
– Это угроза, намёк или приглашение?– спросила, нарочно растягивая гласные.
Учащиеся разве что из кустов не вывалились, так тянули уши в сторону занимательной парочки.
– Планы на будущее,– отрезал профессор и, попрощавшись, скрылся в карете.
Зомби–кучер закрыл дверь и почтительно мне поклонился.
– И как вы с ним работаете?– громко вздохнула я.– Не отвечайте, господин Дуникс, я и так знаю. Вы слишком вежливы, чтобы жаловаться. Доброй дороги. Встряхните там его пару раз на ухабах, сделайте милость.
Подмигнула кучеру и со счастливой улыбкой направилась к своим.
– Домой!– произнесла я и рассмеялась, забираясь в карету.– Матушка, наверное, на десятом небе от счастья, что я, наконец, приеду. А папенька, должно быть, достал шахматы и ждёт старшую дочь на террасе. Разнесу его в пух и прах!
– Хозяин уехал за нюхательными солями,– шепнул старый–добрый Тугсон.
Пока он забирался на запятки, удобно там размещаясь на специальном сиденье, я высунулась из окна.
– Дома что–то случилось?
– Не без этого, молодая госпожа. Поторопимся.
Стоило усесться поудобнее, как на колени взгромоздился саквояж и тихонько заурчал.
– Что же нас ждёт в поместье? У тебя есть ощущение надвигающейся катастрофы? Я что–то волнуюсь,– поделилась я и вцепилась в ручки сумки.
Глава 2
Загородный дом одним своим видом заставлял сердце петь, но сегодня, стоило карете остановиться у лестницы, я поспешила к главному входу, лишь на мгновение сбившись с шагу.
– А… что происходит?– спросила у отполированного до блеска незнакомого скелета, который гостеприимно распахнул дверь и поклонился.
Скелет, разумеется, не ответил, зато из темноты фойе раздался восторженный писк.
– Красота и стиль вернулись в этот дом! О боже, какое платье! А фигурка! Какие бездонные голубые глаза! А губки! Губки так и просят поцелуев прекрасных господ!
Я вытаращилась на скелета, поскольку в доме никого не увидела, а звук, кажется, шёл откуда–то сверху.
Скелет костлявыми ладонями указал на вход, мол, не задерживаемся, девушка, проходим, опрашиваем тех, кто способен вам ответить, а не смущаем порядочных безмолвных слуг.
Ступила за порог и первым делом увидела пустующие картины. Вот уж чего не ожидала, что портреты предков останутся без предков!
– А где все? Ау–у–у!– позвала, сложив руки особым образом и усилив голос магией.
– Делия, милая, мы в гостиной,– послышался тихий голос мамы.
– Я здесь!– раздалось из–под потолка, заставляя поработать шеей.– Как тебе? Красавчик, правда?
На меня смотрел призрак облачённого в старинный наряд придворного. Его толстенькое брюшко было смешно украшено десятком разномастных кошелей.
С каких это пор у нас завёлся воришка из прошлого?
– Спускайтесь вниз, почтеннейший, и расскажите, что делаете в нашем доме,– попросила благовоспитанно.
– Восхищаюсь вашей нежной красотой, невероятная Делия! До чего прекрасны ваши локоны! Они, будто свет, озаряют мою загробную жизнь, расцвечивают её яркими красками, наполняют смыслом!
– Кхе–кхе. Ну, благодарю!– Закатила глаза и пошла в гостиную, с трудом сдерживая шаг, больно уж не терпелось узнать, с чего вдруг в доме столько изменений и новых личностей.
Матушка обнаружилась на небольшой кушетке, на брошенной на пол подушке сидела моя любимая младшенькая с книгой по романтическим жестам в руках и с долей ехидства во взгляде. В свои двенадцать она отлично понимала, когда маме плохо, а когда она играет.
Исчезнувшие с картин в фойе предки обнаружились на картинах гостиной. Они натуральным образом толпились в слишком узких рамах и периодически вываливались на пол, сдавленно охая.
Я читала о магических картинах, но персонажи в них не были плоскими. В нашем же случае складывалось ощущение, будто сестричка Лисбет вырезала предков, как бумажных кукол, а затем спрятала за стекло, чтобы не улетели от сквозняка.
