Я разворачиваюсь и иду к выходу. Не оглядываюсь. Знаю, что он последует за мной. Всегда следует. Такая у нас парочка.
Так и есть. Шаги Демьяна эхом отдаются в почти пустом коридоре. Началась следующая пара. Но мне не хочется на нее идти.
– Подожди, куда ты? – он догоняет меня, хватает за локоть.
Я останавливаюсь, медленно опускаю взгляд на его пальцы, впившиеся в ткань моего свитера. Он убирает руку.
– Найти ее, – говорю я, продолжая движение. – Извиниться.
– Извиниться? – он фыркает, снова пытаясь надеть маску самоуверенного мажора. – За что? Я за нее заступился! Эти стервы…
Резко оборачиваюсь к нему, и он замолкает. Только рычит себе под нос что-то нечленораздельное.
– За то, что напугал ее. За то, что устроил публичный скандал. За то, что думаешь своим кулаком, а не головой. Она ненавидит быть центром внимания в таком ключе. Ненавидит, когда решают за нее. Ты что, слепой?
Мы выходим на улицу. Резкий ветер бьет в лицо. Я вдыхаю полной грудью, пытаясь сбить адреналин, все еще гуляющий по венам.
– Я просто… – Демьян замолкает, впервые подбирая слова с видимым трудом. – Видел, как она смотрела на них. На этих стерв… И на меня. Она же ревновала! Я это чувствовал!
– И что? Ты решил, что это дает тебе право на нее? – я смотрю на него без эмоций. – Лиза не твоя собственность, Демьян. Даже если ревнует. Особенно если ревнует.
– А тебе похуй? – в его голосе снова прорывается злость. – Тебе вообще не важно, к кому она там повернется? Ко мне? К тебе?
Вопрос повисает в воздухе между нами, острый и неудобный. Самый главный вопрос.
Я медленно поворачиваюсь к нему, встречаю его взгляд.
– Мне важно, чтобы с ней все было в порядке, – говорю я, тщательно подбирая слова. – А твои крики и драки порядку не способствуют. Они пугают Лизу.
Он молчит, изучая мое лицо, пытаясь найти в нем хоть что-то, какой-то намек на эмоциональность. Но я спокоен.
– Ты холодный ублюдок, знаешь ли, – наконец выдает он, но уже без прежней злобы. С констатацией.
– Это помогает принимать верные решения, – парирую я. – В отличие от истерик.
Достаю телефон, проверяю сообщения. Ничего от нее. Ожидаемо, но все равно где-то внутри теплится глупая надежда.
– И куда теперь? – Демьян смотрит на меня, словно я его личный навигатор. Как всегда, когда его буря эмоций проходит, остается потерянный мальчик.
– Домой, – говорю я, убирая телефон. – Лиза не захочет, чтобы мы ее сейчас искали. Ей нужно время.
– А если эти уроды…
– С ними разберемся позже, – голос мой становится тише и опаснее. – Системно. Не на эмоциях.
Он кивает, наконец-то, соглашаясь. Мы идем к парковке молча. Натянутое перемирие. Раны, нанесенные друг другу словами, еще кровоточат.
Демьян садится за руль своей спортивной тачки, хлопает дверью. Я остаюсь стоять на тротуаре.
– А ты? – Демьян опускает стекло.
– Пешком. Мне нужно подышать.
Он смотрит на меня еще секунду, потом с раздражением вздыхает и уезжает. Я остаюсь один с гудящей в висках тишиной.
Он прав. Я холодный ублюдок. Потому что иначе я бы уже сломал ему челюсть за то, как он посмотрел на Лизу. Потому что иначе я бы не стоял здесь, а бежал бы к ее дому, ломал бы дверь в этот чертов подъезд и…
И испугал бы ее еще больше.
Я сжимаю кулаки. Боль от сбитых костяшек – единственное, что кажется реальным. Она смотрела на Катю. С ревностью. Значит, Демьян ей не безразличен. Значит, у него есть шанс.
А у меня? У меня есть холодный расчет и способность ждать. И адское, всепожирающее пламя внутри, которое я ни за что не покажу ни ей, ни ему, ни кому бы то ни было.
Делаю первый шаг по холодному асфальту. Потом второй. Нужно идти. Двигаться. Пока эта ярость не разорвала меня изнутри.
Лиза ненавидит, когда за нее заступаются. Значит, я должен найти другой способ быть рядом. Даже если это будет больно.
Даже если это значит отступить и наблюдать, как другой пытается ее завоевать.
Правила игры изменились. И я еще не придумал новые…
Глава 8
Лиза
Я бегу. Ноги сами несут меня по коридорам, сердце колотится где-то в висках, сжимая их так, что не хватает воздуха. За спиной гул кафетерия.
Крик Галеева, его гнев.
Их лица: Демьян, взбешенный, и Олег, холодный и страшный. Это из-за меня.
Это слово отдается в висках тяжелым, мерзким эхом. Я не хочу быть причиной. Не хочу быть призом, яблоком раздора между двумя мажорами, которым вдруг взбрело в голову поиграть в рыцарей.
Выскакиваю на улицу, и холодный воздух обжигает легкие. Щиплет глаза от навернувшихся слез. Глупо. Почему я не могу просто быть как все? Принять их внимание как должное, использовать их, как советует Алена.
Но я не могу. Потому что это не игра.
Потому что Демьян своим безумным поступком всколыхнул во мне что-то дикое, первобытное. А Олег… Его тихий, пронзительный взгляд считывает меня, как рентген.
Он заставляет сжиматься все внутри. Я чувствую Соколова даже сейчас, будто он здесь, рядом, молча наблюдает.
Я не просто убежала от скандала. Я сбежала от них.
От себя самой.
От этой путаницы в голове и сердце.
Дорога домой превращается в сплошное размытое пятно.
Квартира встречает меня гробовой тишиной. Я запираю дверь на все замки, прислоняюсь к ней спиной и медленно сползаю на пол.
Тихо. Так тихо, что слышно, как стучит кровь в ушах.
И тогда это накатывает.
Вся эта кутерьма, этот ураган эмоций.
Демьян. Его бесшабашная ухмылка, горящие глаза. Он заступился за меня. Снова. Грубо, по-мальчишески, вызывающе. И в этом был какой-то дикий, необузданный порыв.
Он не думает.
Он чувствует.
И его чувства это ураган, который сметает все на своем пути. Меня пугает его сила, напор. Но еще больше то, как мое тело отзывается на него.
А Олег… Его спокойствие обманчиво. За ним скрывается сталь.
Он не кричал.
Просто задал тот самый вопрос: «Тебе нравится, что это были именно мы?»
Соколов попал в самую точку. Как всегда. Он видит то, что я сама стараюсь не замечать. Его тихий, внимательный взгляд будто срывает слой за слоем всю мою защиту. Это безумно пугает, но и притягивает.
Что со мной происходит?
Они оба.
Совершенно разные.
Оба вызывают во мне бурю. Я чувствую себя раскалывающейся надвое. Одна часть – дикая, та, что жаждет драйва, риска, безумия. Другая – тихая, уставшая, которая ищет покоя, надежности.
Закрываю глаза, и передо мной встают их лица. Ухмылка Демьяна. Холодный, пронизывающий взгляд Олега.
Ты нравишься им. Обоим. Ты трофей. Победитель получает тебя в награду.
Голос в голове звучит ясно и цинично. Это голос выживания.
Я вскакиваю с пола, подхожу к зеркалу в прихожей. Смотрю на свое отражение. Растрепанные волосы, заплаканные глаза.
– Кто ты? – спрашиваю я у своего отражения. – Кого они видят?
Нет. Я не могу быть этим. Не могу позволить им превратить меня в разменную монету.
Я Лиза. Елизавета Орлова. У меня есть мечты. Учеба. Работа.
Костюмы, которые я создаю втайне ото всех.
У меня есть я. И это все, что мне нужно.
Решение приходит не как озарение, а падает тяжелым, холодным камнем в груди. Нужно дистанцироваться. От обоих.
Нельзя подпускать их близко. Ни Демьяна с его обжигающей страстью, ни Олега с его пронзительным пониманием. Оба они опасны.
Я достаю телефон. Рука дрожит. Набираю два сообщения, холодных, деловых.
Привет. Это Лиза. Спасибо за вчерашний вечер. Я ценю вашу помощь. Но считаю, что дальнейшее неформальное общение между нами неуместно. Надеюсь на понимание.
Перечитываю. Звучит жестко. Почти грубо. Но по-другому нельзя.
Я жму «Отправить». Сердце замирает. Словно я только что перерезала канат, удерживающий меня над пропастью.
Через минуту телефон вибрирует. Один раз. Потом второй.
Зажмуриваюсь.
Не смотрю.
Не могу.
Я подхожу к раковине, умываюсь ледяной водой. Она, слава богу, наконец-то появилась. Холод бодрит, проясняет мысли.
Я не их. Не чья-то победа. Я сама по себе.
Решаю не возвращаться на факультатив. Не готова их видеть. Достаю свою тайную папку. Раскладываю эскизы на столе. Здесь мой мир. Здесь все понятно.
Здесь я королева.
Погружаюсь в работу. Тревога отступает, оставляя после себя странное, пустое спокойствие.
Но тишину прерывает вибрация телефона. Незнакомый номер.
– Алло? – говорю я тихо.
– Лиза? – Голос заставляет меня вздрогнуть. Это Олег. – Я получил твое сообщение.
Молчу.
– Я все понял. И уважаю твое решение. Особенно после сегодняшнего. Демьян… Он не всегда умеет выражать мысли адекватно.
Я снова молчу. Готовилась к гневу, давлению. А это… Это принятие?
– Буду соблюдать дистанцию. Но, Лиза… Правила, которые мы устанавливаем сами, иногда оказываются самыми жестокими тюрьмами. Всего хорошего.
Он кладет трубку.
