– Это временное назначение, если вы его в дальнейшем не подтвердите, – продолжила секретарь, тяжело вздохнув. – Пока преподаватели еще не знают, кто на что способен, а кадеты не знают друг друга. Поэтому временно куратор назначил вас, Даргомилова, как самую достойную, исходя из личного дела. Очень советую не обмануть его ожидания.
Что ж, с этим понятно. Если обману – мало не покажется. Не уверена, что меня выгонят, но дальнейшее карьерное продвижение и получение новых рангов существенно застопорится из-за соответствующей отметки в личном деле. А ведь в ближайший год я планировала взять ранг учителя, так что придется оправдывать доверие.
– Завтра в полдень в шестом корпусе собрание старост факультета, вам необходимо там быть.
– Я все поняла, спасибо, – кивнула я, про себя удивившись, зачем собирать старост и как это коррелируется с секретностью?
Но приказы не обсуждаются, тем более делать мне все равно больше нечего. Послушаем, что мне там скажут. Впрочем, ничего хорошего я от этого собрания не жду, потому что там будут обозначать требования и задачи, а я и так не на курорт приехала. Думаю, нагрузка тут будет сумасшедшая, а для старосты двойная, если не тройная, потому что придется отвечать еще и за свою группу. И хорошо, если не отвечать в прямом смысле за каждый косяк каждого кадета.
Ну ладно, посмотрим. Выбора-то у меня похоже, что и нет.
Глава 2
Мне нравилась моя новая комната – тут было все, что необходимо для жизни. А еще я прочитала в правилах, что интерьер можно дополнять и уже заказала маленький холодильник. На территорию его, конечно, пронести будет нельзя, да даже к воротам нельзя – только забрать из ближайшего магазина, но с переносом небольшого, всего в две полочки агрегата я как-нибудь справлюсь, в крайнем случае, он вроде бы должен уместиться без коробки в мой огромный чемодан. Здесь, конечно, есть столовая, но она работает по часам, а может сложиться такая ситуация, что я не успею поесть или буду слишком уставшая после занятий, чтобы еще куда-то тащиться.
Да, на территории есть еще несколько точек общепита, не бесплатных, как столовая, но перехватить пирожок с кофе есть где, да даже в этом главном здании есть кафешка, но все же мне хотелось, чтобы поесть можно было прямо дома, причем, не какие-нибудь чипсы и заварную лапшу, а хотя бы нормальный бутерброд с колбасой или сыром.
К тому же я это даже не сама придумала, а увидела, как какой-то парень пытается затолкать тележку с мини-холодильником и микроволновкой в лифт. Микроволновку я, может, тоже куплю, но это потом. Ну а что, комната порядка двадцати метров, на кухонный уголок выделить место вполне реально.
А еще мне понравилось, что окна выходили на относительно тихую сторону, в небольшой парк, хотя подозреваю, что вечерами по выходным там может быть не так уж и тихо.
Тем не менее, первая ночь в новом месте была полна сюрпризов. Оказалось, проблема была не в том, куда выходили окна, а в гулких коридорах. Стоило кому-то по ним пройти или, не дай бог, пробежать, и слышал это весь этаж. Днем это было не так заметно, но ночью все слышно было очень хорошо.
Я с собой, конечно, притащила целую коллекцию артефактов, которую мы с ребятами собрали в Перми. Не все я могла делать сама, например, за слышимость отвечает стихия воздуха, но у нас был широко распространен бартер среди тех, кто занимался мелкой подработкой по производству артефактов. А получить противоментальные артефакты хотели многие, так что у меня не было недостатка в желающих поменяться.
Так что был у меня артефакт, заглушающий звук за дверью, точнее, делающий дверь непроницаемой для звука. Сначала я решила его повесить, но потом природная паранойя заставила меня передумать. Это же я не только не услышу, что кто-то в ночи бегает по коридорам, я не услышу и как кто-нибудь подкрадывается к моей двери. А вдруг пожар? Сигнал тревоги я же тоже не услышу.
Нет, если ментальную магию постоянно держать активной… Но в общежитии это просто обернется головной болью, в прямом смысле этого слова. Если я ночью не буду отключать ментал, то я просто не буду отдыхать и рано или поздно это может привести к проблемам. Хотя в целом, это возможно, потому что именно по уровню дара я уже взяла ранг учителя, пусть и неофициально.
Можно, конечно, подумать над соответствующим ментальным артефактом, который будет сообщать мне о приближении к двери, но я не помню, чтобы видела такие наработки в учебниках, а значит, что-то придется выдумывать самой. Может, конечно, такие устройства и существуют, просто не в общем доступе, а может, это тупиковая ветвь. Надо думать, в общем.
А пока я решила, что безопасность важнее и заглушку не поставила. Но поставила другой артефакт – блокиратор двери. Теперь помимо ключа у меня была еще и задвижка, которую открыть могу только я, причем, неважно, изнутри или снаружи. Настроена она была как раз на ментальный дар, потому что взломать артефакт, активирующийся менталом в разы сложнее, чем даже если он кодируется первостихией. С этим-то многие преподаватели справятся, да и старшекурсники тоже, если учитывать специфику данного учебного заведения.
За ночь я просыпалась от конского топота по коридору раза два, но в целом, некритично, утром позавтракала, получила расписание, которое прислали на планшет, и пошла смотреть, где мы завтра будем заниматься. А к двенадцати часам, даже чуть раньше, вошла в конференц-зал шестого корпуса, где у меня, как старосты, должно было быть собрание.
Пакет документов, справок, правил и перечня обязанностей для старосты я получила еще утром. Прочитала, погрустила. Подумала, что тут учатся ответственные взрослые люди, а не бестолковые школьники, погрустила еще раз, потому что надежды далеко не всегда совпадают с реальностью.
Я зашла в небольшой зал, человек на пятнадцать – не больше, столы в котором были расставлены по кругу. За одним из столов уже сидели мужчина и женщина – явно преподаватели, и пара учеников, среди которых я узнала Марка. Парень мне кивнул, мне указали на место напротив него, куда я и села.
– Алиса Даргомилова, группа А-один, – представилась я, когда все собрались и начали знакомиться.
Тут оказались старосты всего Следственного факультета, начиная с первого курса и заканчивая четвертым, представителей магистратуры среди нас не было. Оказалось, что на каждом курсе имеются шесть групп, примерно по пятнадцать человек каждая. Я была старостой первой, еще одна девушка – пятой, а четыре оставшихся представляли парни. Девушек среди всех старост было лишь чуть меньше, чем парней, так что нельзя сказать, что мы как-то выделились.
В этом мире не столько важен пол, сколько способности к магии. По крайней мере, на этом факультете, который представлял собой лишь юридический с некоторыми особенностями, характерными для работы в Службе Имперской безопасности.
Да, парней списочно было больше где-то на треть, если судить по моей подопечной группе, но на самом деле для следователя это действительно некритично.
– Меня зовут Немиров Владлен Федорович, – представился мужчина. – Старшие знают меня как преподавателя по уголовному праву, но в этом году я еще являюсь куратором первого курса. А это декан нашего факультета, Стефан Виктория Дементьевна.
– Я возьму слово на минутку, а потом вынуждена вас покинуть, – поднялась женщина. На вид ей было чуть за тридцать, но я прекрасно понимала, что она намного старше.
Она вкратце рассказала про факультет, какие у нас цели и задачи, обещала завтра, на общей встрече первокурсников, рассказать подробнее, сейчас же сделала акцент на важности деятельности старост и что от нас многое зависит. Стало грустно, потому что, по сути, это вторая смена. То есть я должна учиться сама и контролировать учебу других. Нет, заставлять их делать домашние задания – не моя задача, но это не формальная, а самая что ни на есть руководящая должность. То есть на мне организация учебного процесса группы, контроль успеваемости, а также контроль… ну пусть будет, морально-этических и психологических вопросов в коллективе.
Нет, меня совершенно не касается, например, личная жизнь, но если человек, из-за бросившей его второй половины уходит в загул или не может нормально работать, то я обязана написать рапорт. Также именно мне следить за тем, что говорят люди, и если они много болтают, обсуждают дела, преподавателей и даже других студентов в неподобающем ключе, то тоже обязана сообщить.
Нужно ли говорить, что подобное доносительство не добавляет любви к старостам среди студентов? Тут темные, конечно, не будут устраивать, хотя кто знает? Но уверена, что откровенничать со мной не будут, а друзей мне здесь будет найти непросто.
Резоны подобных правил я понимала, да. Нужно сообщить о болтуне, который находка для шпиона, чтобы начальство знало, что ничего серьезного и сильно секретного такому человеку доверить нельзя. Да, логично было бы сначала провести с ним разъяснительную беседу, но, во-первых, дуракам, которые не понимают, что нельзя говорить, а что можно, тут не место. А во-вторых, если человек не может удержаться от того, чтобы не болтать, то об этом надо как минимум знать и использовать рационально, либо вообще попросить на выход.
Впрочем, если человек умный, но болтун, он найдет, как направить свое хобби в нужное русло. Был у меня еще в том мире один приятель, работавший на нашу же службу, – болтун страшный, обсуждал с умным видом все, что видел в интернете, и в соседских сплетнях чувствовал себя, как рыба в воде, но ни разу на моей памяти даже не упоминал работу. Нашел себе такую своеобразную отдушину в неважной болтовне, чтобы случайно не растрепать что-то важное. Так что если человек умен, то варианты имеются.
Декан еще раз подчеркнула важность нашей должности, а по сути, это должность младшего командира учебного подразделения, и ушла, а куратор еще с полчаса более развернуто говорил о наших обязанностях и о том, как можно перестать быть старостой и что за это будет. Нет, отчислением он не угрожал и даже про пометку в личном деле не говорил, но кто умный – тот понял, что все серьезно. Это был кнут, но был и пряник, потому что занесение в личное дело может иметь и положительную коннотацию. А всякие грамоты и благодарности за отличную службу старостой только звучат смешно, но по факту открывают многие двери. Например, в магистратуру не всех берут, а только тех, кто имеет либо очень острый ум, либо командирские навыки, а лучше и то, и другое. И потом, разумеется, будет соответствующая должность и звание. А еще ранги отличникам учебы, политической подготовки и лидерских качеств достаются в первую очередь.
– Ну что, загрузили тебя? – подошел ко мне Марк после окончания собрания.
– Не то слово, – усмехнулась я.
– На самом деле, все не так уж плохо. Можно выстроить в группе рабочую обстановку, если постараться. Если будут вопросы, обращайся – помогу, чем смогу.
На этом мы расстались, а я пошла искать артефактную лабораторию и думать на тему глубины кроличьей норы, в которую я угодила.
Свое увлечение артефактами я не собиралась бросать. Да, сначала ими была увлечена Алиса, но когда и я начала ими заниматься серьезно, то поняла, что это перспективное направление развития. Дело даже не в деньгах, а в том, что ты учишься лучше контролировать и применять свою силу, свой дар.
Я не собиралась, как многие, заниматься только полученной первостихией, у меня еще был огонь, который тоже требовал развития. Да, артефакты с применением ментального дара у меня были самые востребованные и дорогие. С использованием Тьмы я тоже делала, но они были очень узкоспециализированные, в основном, атакующего характера, а вот из стихии огня можно было делать щитовые, хотя и атакующие тоже. Но проблема была в том, что никому они особо и не нужны – у всех свои стихии были, они все тоже самое могли и без артефактов делать.
Точнее, не так… Артефакт позволяет экономить резерв, активируешь артефакт, ставишь щит и не отвлекаешься на то, что тебе на атаки не хватит силы. Но используется это все, в основном там, где подвергнуться атаке намного вероятнее, чем в обычной гражданской жизни, то есть в армии и спецслужбах.
Просто если беспокоишься за свою жизнь, например, опасаешься покушения, то носишь уже артефакты другого порядка, которые не требуют активации, а работают в фоновом режиме. И это уже совсем другой уровень. Я такие делала только ментальные, просто потому, что любой нементалист атаку менталиста прозевает. Но там один уровень атаки – ментальный дар, а просто убить человека можно сотнями разных способов. Обеспечить одинаково эффективное срабатывание щита при попадании пули снайпера, заточки в бок или падении кирпича на голову – нетривиальная задача.
В общем, разведала я возможность работы над своими артефактными проектами. В правилах было четко написано, что производить устройства для продажи на оборудовании Академии я не могу, но деньги у меня теперь есть, а вот набивать руку и развивать навык не помешает.
Лаборатория представляла собой одноэтажное, но довольно большое по площади здание, разделенное на секции и оборудованное гермозатворами между ними. Серьезный подход! Но и учить нас тоже будут серьезно – это не школьные поделки, тут может и прилично рвануть. Именно поэтому здание одноэтажное, именно поэтому лаборатории разделены по степени опасности, сложности и горючести.
У входа располагался кабинет местного начальства, так что я пошла прямо туда. Если мне и расскажут, что здесь и как, то скорее всего тут. Либо можно других студентов поспрашивать, но не факт, что они смогут до меня донести всю полноту информации.
– Можно? – я постучалась и, приоткрыв дверь, просунула нос в кабинет.
Заведующей лаборатории оказалась миловидная дама средних лет. Она в кабинете оказалась не одна, с ней еще сидели трое, я так понимаю, помощников – две девушки и парень, а еще два стола были сейчас пусты, но имели следы осмысленной деятельности.
Тут дело вот в чем: лаборанты занятия не ведут – это дело преподавателей, но они обязаны присматривать за вверенной территорией, помогать, заменять испорченное оборудование, следить, чтобы были расходники и так далее. По сути, это хозяйственники.
– Да? – дама приподняла бровь, но пригласила войти.
– Я прошу прощения, что отвлекаю, но хотела бы уточнить по поводу самостоятельной работы в лаборатории. Какие есть условия или правила?
– Первый курс? – я кивнула. – Сани, проведи экскурсию.
Вот так просто. Я думала, сейчас на меня начнут ругаться, что я их отвлекаю от работы. Ведь у нас будет артефакторика и тогда нам все расскажут. Ну, точнее, покажут и озвучат правила, но у самостоятельной работы могут быть свои особенности, которые я и хотела уточнить.
Из-за ближайшего стола поднялась полноватая блондинка чуть старше меня, хотя скорее всего, она уже закончила артефактный факультет какого-нибудь университета – вряд ли тут будут держать недоучек.
– Пошли, – она махнула рукой, предлагая следовать за ней. – Я Сани, лаборантка лаборатории номер четыре, но я тебе все покажу.
– Алиса, – представилась я. – Я в школе занималась артефактами.
– На продажу?
– Ага.
– У нас нельзя, – нахмурилась блондинка.
– Это я в курсе, но и навыки терять не хочется.
– Что ж, – та пожала плечами, – продавать нельзя, а вот для нужд Академии сдавать можно. Обычно этим занимаются ребята с третьего курса, но все зависит не от курса или факультета, а от уровня знаний и навыков.
– Вот, посмотрите, – я сняла с шеи свою подвеску, которая выглядела, не просто как набор артефактов на шнурке, а как дорогое украшение, состоящие из разных камней и оправы.
Да, это все я покупала отдельно, только оправы были готовыми – плавить металл я не умею, но я даже на покупные вещи наносила артефактные руны. Так что это был, по сути, многокомпонентный артефакт практически на все случаи жизни. Несколько щитовых камней с огнем и Тьмой, противоментальные артефакты, даже был камень с массовой техникой, о которой я вычитала в одном из университетских учебников. Правда, применить на практике мне его не довелось, так что не знаю, сработает он или нет.
– Интересно, – женщина повертела в руках украшение. – Сама делала?
– Покупала оправу и камни отдельно, за исключением вот этого малахита – он из школьных запасов.
– Красиво получилось, – она пригляделась к рунам. – О, ментал? Редкость.
– Разве? – уточнила я. – Мне так не кажется, если судить по моей школе.
В Тобольске у нас почти не было менталистов и я как-то думала, что этот дар встречается не часто, но в Перми нас набралось на целый класс – мы занимались развитием этого дара факультативно с преподавателем-менталистом. Нет, проклятийники среди темных встречаются чаще, но и сами по себе менталисты не такая уж и редкость.
– Нет, нет, я не о том. Среди артефакторов обладатели этого дара – редкость. В смысле, менталисты не хотят заниматься артефакторикой, как правило, берут факультативы по своей дисциплине.
Она повертела мою подвеску еще, оценила ее, как неплохую, хотя на мой взгляд она и вовсе сделана довольно профессионально, но мы дошли до первой лаборатории и Сани погрузилась в объяснения.
Итогом нашей беседы стало разрешение приходить после занятий. Я получила расписание, когда какая лаборатория свободна и когда сторонние посетители могут приходить и заниматься. Все дело было в том, что утро, как и положено, было занято обычными занятиями, а вечером в некоторых лабораториях шли дополнительные занятия, а следовательно, ими пользоваться в это время было нельзя.
Можно было использовать все ресурсы лабораторий, когда они свободны, начиная от оборудования и заканчивая расходниками, и если мои поделки заинтересуют Академию, то их можно сдать и получить дополнительные баллы.
Да, тут была балльная система итоговых оценок за полугодие. И эти самые баллы давались за успеваемость, сдачу экзаменов, внеклассную или общественно-полезную работу, а также за помощь в работе Академии. Как староста, я и так за две последних миссии получила бы баллы, в смысле за помощь и за общественно-полезную деятельность, но это только в том случае, если моя деятельность на этом посту покажется успешной.
И я планировала ее сделать таковой, а потому согласилась сегодня посидеть с другими старостами. Нет, не в том плане, что старшие предлагали передать нам опыт, на самом деле, предложил только Марк и только мне. Имелась в виду наша теплая компания первокурсников. Ну а что, нас шестеро, нам придется часто взаимодействовать, судя по словам Немирова, так почему бы не присмотреться друг к другу?
Встретились мы в кафешке за территорией – хотелось немного выдохнуть, а в Академии не расслабишься. Я же посчитала, что это очень хорошая возможность присмотреться к людям в их естественной среде обитания.
А посмотреть было на что, потому что как только мы вышли за ворота, то равные среди равных студентов превратились в графов, виконтов и княжичей. Хотя вру, княжной была я одна, но один парень был графским сыном, а четверо оставшихся – виконтами и виконтессой. Простолюдинов среди старост не было, и я сомневалась, что это случайность.
Как там говорили? В Службе Имперской безопасности все равны, и от наличия титула ничего не зависит, только от знаний, умений и навыков? Ага, конечно!
Достаточно посмотреть, как у этих парней и девушки расправились плечи, как они стали вести себя совсем иначе, чем в стенах Академии, чтобы понять, что это будет интересный вечер. Впрочем, не надо думать, что я одна такая умная, уверена, они тоже все понимают.
Может, это и правильно, что на первых этапах назначили старостами аристократов? Во-первых, многие из нас умеют управлять подчиненными или персоналом, хотя мне тут придется выезжать за счет прошлой жизни. А во-вторых, это создаст достаточно конкурентную среду, потому что амбициозные простолюдины захотят утереть нам нос, несмотря ни на какие регалии. Ну и заодно нужно показать нам, что просто не будет, что никто не будет нам подчиняться только из-за титула, и никто из-за него не будет нас поощрять – всего придется добиваться своим трудом.
“Ладно, посмотрим, как пойдет!” – подумала я, поднимая первый бокал за знакомство.
Глава 3
Я готова признать, что дураков среди нас, то есть старост, не было. Мы, конечно, вчера выпили за знакомство, вкусно поели в хорошем заведении, куда нас привели двое парней, потому что остальные оказались не местными. Один староста был из Петербурга, а остальные из других, более далеких городов. Я, впрочем, тоже особо не делилась тем, что вообще-то Москва – мой родной город, потому что толку от этого было немного. Последние два с половиной года я жила и училась в Перми, а до этого все детство провела в закрытом пансионе, который располагался за пределами столицы. И откуда даже на каникулы приезжала редко, поэтому город знала откровенно плохо.
Ресторан и правда был приличный. Но дело не в нем, там началась игра – попытки друг друга споить, выведать какие-то сведения, тайны, но никто из нас шестерых не повелся, и итоге вечер закончился приятными приятельскими посиделками. Все оценили степень ума друг друга и умение держать себя в руках, прикидывали, как же можно эти орешки раскусить. Но на данном этапе это игровое противостояние было закончено.
А вот деятельность старост, именно особенности работы и процесса учебы мы решили обсудить сегодня ближе к вечеру в одной из кофеен в кампусе.
Но сначала первый день учебы. Я проснулась по будильнику за два часа, потому что нужно было сделать утреннюю разминку прямо в комнате на коврике и дойти до столовой, где может быть много народу. Раньше, в школе, нас будили гимном, но здесь люди взрослые, предполагается, что сами могут будильник на телефоне выставить.
Привычная утренняя рутина, хоть и на новом месте, закончилась, когда я вошла в шумную столовую. Все носились с подносами, чуть не сшибая друг друга, народу было очень много. Я-то думала, что если прийти за час двадцать до начала занятий, людей поменьше будет, вряд ли все привыкли так заранее завтракать, но оказалось, что я не одна такая умная.
Поднявшись на второй этаж, я с грустью поняла, что садиться некуда, пока не заметила машущую мне Евгению Охрянскую – старосту параллельной группы. К ней и села.
– Привет, готова? – с энтузиазмом поздоровалась она.
Вот уж кто действительно был рад назначению старостой. Она производила впечатление ответственной заучки, но слегка переигрывала. По стальному проблеску во взгляде, я могла сделать вывод, что она умна, амбициозна и безжалостна, просто пока не совсем умеет глазами выражать то же, что и лицом. Ну ничего, такая как она научится быстро.
– Готова, а куда деваться? – скривилась я.
Я тоже играла, отыгрывала недовольство должностью. Не то чтобы мне прямо сильно пришлось притворяться, потому что я действительно от этого была не в восторге. Но все же понимала, что это неплохая ступенька в дальнейшей карьере, за место на которой еще предстоит побороться.
И это я тут, в компании другой старосты, даю понять, что мне это не очень нужно, а вот в моей группе все будет иначе. Зачем я тогда это затеяла? А за тем, чтобы меня не считали за серьезного конкурента. Человек, который с одними ведет себя так, а другими иначе, остается какое-то время непонятным, потому что сложно тогда с ходу выработать подход, чтобы его сместить.
А попытки точно будут и изнутри группы, и извне. Дело ведь в том, что конкуренция между группами – дело обычное. Даже в школах такое есть и поощряется преподавателями, тут же это еще усугубится. Так вот, не сомневаюсь, что в рамках конкурентной борьбы мои коллеги-старосты будут искать друзей в моей группе, чтобы уже они инициировали мое смещение.
Что ж, посмотрим. И правда это может быть увлекательной игрой. В школе у нас было нечто похожее, но разыграться на полную нам не давали, все же преподаватели контролировали процесс. Здесь же, уверена, они отойдут в сторону, чтобы посмотреть на развитие событий. Вмешаются только в случае, если кого-то будут убивать, да и то не факт.
Мы немного поболтали с Женей на отвлеченные темы. Она была из Красноярска, так что мне интересно было узнать об этом городе здесь. В той жизни мне он очень нравился – была там несколько раз с друзьями. Потом обсудили планы на вечернюю встречу, потому что нам в любом случае надо было поговорить о рабочих моментах, даже если мы конкуренты, и потом вместе же пошли в большой лекторий, где собираются все первокурсники нашего факультета.
Там уже находились парни старосты, трое из четырех, и они, оказывается, заняли нам места на первом ряду. Столы тут были длинные, полукруглые, поднимались вверх – кажется, такой тип учебного класса называется амфитеатром. Так что мы, получается, сидели прямо пред светлыми очами преподавателей или декана, которая сейчас тут будет выступать.
К восьми зал был полон, наш последний староста нашелся, так что мы вшестером сидели по центру и демонстрировали своими прямыми спинами и внимательными взглядами, что мы лучшие представители человечества.
Поскольку дураков здесь не водилось, очень многие кадеты сразу поняли, что к чему и посматривали в нашу сторону с интересом. Но разговоры скоро затихли, потому что в зал вошли несколько преподавателей, разместились за длинным столом на небольшой сцене. Декан встала и подошла к кафедре, проверила микрофон. Мы встали все и исполнили официальный поклон.
– Садитесь, кадеты, – кивнула женщина. – Я рада приветствовать вас на Следственном факультете, деканом которого я являюсь. Меня зовут Виктория Дементьевна Стефан, рада знакомству.
