Это пришло уже мне сообщение.
Я взяла смартфон, заранее предполагая, что там увижу, и не ошиблась.
«Завтра в полдень за вами прилетит перевозка. Операция назначена на ночь. Остальное узнаете на месте. Василиса и Дарейна предупреждены. Помогать вам будут уже наши доверенные врачи и медсестры».
Я сморгнула.
А… пошло оно все!
К черту правила!
К черту мои личные настройки и земные каноны!
Я хочу его, и он мне так нравится, что от мысли, что дроу погибнет, сердце останавливается и екает, екает, вдруг припускает и опять замирает.
Он шикарный и я его истинная пара.
– Да, учитывая, что мы придумали, это вполне может стоить жизни всем, кто пойдет на предотвращение диверсии, – тихо шепнул Линардил.
– Это правда? – зачем-то спросила я.
– Я не привык, чтобы мои слова подвергали сомнениям. Если ты не заметила, я либо молчу, либо говорю правду. Но да, можешь уточнить у своих знакомых эльфийских правителей.
Он слегка напрягся и смотрел мне в лицо не моргая, гипнотизируя.
Впервые это было надрывно-серьезно и как-то истошно-требовательно, что ли…
Почему-то в голове возникла фраза «крик души». В нашем случае речь шла не совсем о душе, скорее о теле. Но мы оба понимали, что это единение будет единением вовсе не тел, а скорее эмоций, душ и жизней, пожалуй… Именно поэтому я столько тянула, а Линардил так добивался. Мы оба осознавали, что не сам по себе акт плотской страсти нам нужен, а нечто куда большее, куда более важное и серьезное для нашего будущего. То, что свяжет нас намного крепче, нежели просто горячий, улетный танец на простынях…
– Эта операция может закончиться тем, что мы подорвемся на заложенных бомбах. Либо после, когда прыгнем в портал и попытаемся их обезвредить. Если ты мне сегодня откажешь, возможно другого шанса уже не представится… Аа-ман… Я люблю тебя. Я сегодня сделал распоряжение в континентальных банках. Если погибну, все мои средства достанутся тебе.
– Вот дурак! – я со злости шлепнула его по мощному плечу. – Я отдамся только, если пообещаешь вернуться.
Губы дроу дрогнули в слабой, какой-то выстраданной улыбке. Словно он все это время мечтал, жаждал, но совсем не надеялся такое услышать.
Линардил напрягся и произнес, как присягу, как клятву. Мне – женщине, в постели.
– Клянусь, что, если это будет в моих силах, вернусь к тебе любым: раненым, еле живым, приползу, пока еще могу двигаться…
Я приподнялась на локтях и сама накрыла его губы своими…
По телу прошлась крупная дрожь и сразу же захотелось еще большего.
Без сомнений…
Без вопросов…
Без тормозов…
Линардил резким движением сбросил мое одеяло, и мы остались один на один.
Обнаженные…
Возбужденные…
Честные…
Вдох выдох… Удар сердца и бескрайнее ощущение полной свободы…
Дроу чуть потерся об меня влажной головкой члена и… вдруг отстранился.
Раз – и он уже у моих ног. Целует каждый палец, подъем, выше, еще выше, еще…
Медленно поднимается, играет, находит точки, о которых я даже и не подозревала.
Вдруг накрывает волна наслаждения, охватывает, и становится горячо.
Я выгибаюсь, как кошка и выдыхаю горячий воздух из легких.
Тихо всхлипываю от блаженства – такого естественно-плотского, но настоящего экстаза любви. Возможно, первобытного, дикого ее выражения, но именно выражения и признания. В том, о чем я пока не сказала… и что дроу уже не раз произнес…
Линардил не спешил.
Ме-едленно, доводя меня почти до исступления, до того, что я, считавшая себя довольно холодной в постели, стонала и сжимала руками простынь, двигался к заветному месту.
Вдруг раз – и он уже там. Опомниться не успела, как дроу принялся горячим языком ласкать, и я окончательно поплыла.
Внутри образовался знойный, пульсирующий, тугой узел и между ног стало влажно.
Я забилась в экстазе, ощущая, как волны удовольствия рассыпаются по телу сладкой негой и полным кайфом.
Драйвом, что звенел в каждой клетке и блаженством, от которого пел каждый нерв.
Я распласталась на постели – вся во власти ощущений и чувств.
Заново переживая то, что накрывало, охватывало, и расковывало меня окончательно…
Это было как любимая песня на дискотеке, что заставляет тебя двигаться и каждое движение – настоящий фейерверк эмоций и впечатлений.
Каждая нота находит отклик где-то внутри, вибрирует, возбуждает…
Каждая мышца действует в унисон…
И каждый глоток воздуха наполнен удивительным калейдоскопом переживаний.
Ты живешь в музыке, а музыка – в тебе…
Я была во власти музыки поцелуев и ласк…
Во власти Линардила.
И он воспользовался – поднялся, начал снова терзать и ласкать.
Грудь… плечи… Впадинку под ключицей…
Опять грудь и плечи… И… я сама не заметила, как мы стали целым.
Я сжала крепкие ягодицы дроу, с удовольствием ощущая какой же он…
Сильный. Мощный… и… мой…
Эти горячие булки давно уже будоражили воображение.
От него не пахло мужским потом, скорее чем-то сладковато-терпким, будто лакомая лесная ягода. От него пахло Луной и бурей, хотя я понятия не имела – как такое вообще возможно.
Размерчик у Линардила, конечно, был еще тот.
Поэтому вначале он вошел лишь частично, начал ласкать меня – везде, всюду. Руками и губами заставляя желать большего…
Я вдруг сама двинулась навстречу дроу и… начался наш дикий танец страсти.
Когда тела сплетаются воедино и расстаются лишь на мгновение, чтобы опять соединиться мощнее, быстрее и чувственней.
Все внутри меня пело.
Все внутри меня вибрировало.
И казалось, нет ничего прекрасней и удивительней этого банального мига плотского удовольствия и наслаждения.
Не знаю уж, были ли виной всему навыки дроу или то, что я давно хотела этого, давно думала об этом…
А, может, эмоции и ощущения взвинчивал страх близкой потери? Это ощущение на острие, на грани, на пике. Шагнул неловко – и уже все. Но пока ты все еще на самой вершине…
Нет! Я не хотела думать об этом.
Он вернется, он непременно вернется ко мне…
Билось с пульсом где-то в груди, и я отдавалась Линардилу не как в последний раз, а так, словно больше нет ни запретов, ни рамок, ни правил.
Только мы двое.
Только наши тела.
Только наши руки…
И наше дыхание, сплетенное в поцелуях, смешанное в рваных междометьях…
Когда же я снова распласталась на кровати – все еще переживая безумие и сладость нашего танго на простынях, Линардил поднял на руки и понес в ванную. Помыл и осторожно уложил на постель.
Я вырубилась практически сразу же.
А когда проснулась, рядом был завтрак – нежнейшие сырники – и записка. На бумаге, красивым, изящным почерком. Во времена, когда большинство давно уже общались исключительно в мессенджерах…
«Увидимся».
Вот и все, что там значилось.
Увидимся… Вот что он мне обещал…
Глава 8
Склад артефактов я наблюдала впервые.
На самом деле, вначале все выглядело, пожалуй, даже как-то уж слишком обыденно.
Я ожидала какие-нибудь стеллажи, переполненные чудными штуковинами, вроде светящихся мечей, приборов, типа старинных телеграфов, пишущих машинок и прочего. Может быть, посохи с гигантскими сверкающими камнями, словно в кино.
Но… перед нами выстроились шеренги закрытых шкафов от пола до потолка с однотипными серыми полками.
Лишь иногда попадалось что-то, в самом деле, диковинное, интересное.
Нечто вроде миниатюры арены с вращающимися дисками по сторонам. Причем, диски были с круглыми отверстиями.
Или цилиндр-тумба с прозрачными стенками, внутри которых как будто бы что-то мерцало.
Линардил и его спутники из личной гвардии Терголаса двигались совершенно беззвучно, оставляя позади зал за залом.
Шуметь, говорить и даже светить фонариками в этом месте было нельзя. Любое действие могло спровоцировать артефакты – запустить в них какой-то процесс.
Все шкафы и то, что в них находилось, были окружены мощным силовым куполом – по отдельности и все вместе. Однако же меглачастицы или мутиццы, что еще мощнее мелгачастиц, вполне могли просочиться через защиту, как и энергия, и любое другое воздействие: звук, свет…
На складе работала мощная сигнализация – коснулся чего-то – и сигнал мгновенно поступал на компьютер охраны. Если «вторжение» не санкционировано – десятки воинов прибегали на место.
Сейчас сигнализацию временно отключили. Правители континентов сделали вывод, что бомбы закладывали не без помощи кого-то из служащих склада или же аристократии, близкой к повелителям и Архимагам. Только у них – и то далеко не у всех – были «ключи» от сигнализации, и никто другой не мог бы ее вырубить. Тем не менее, диверсанты проникли на склад, и ничего не сработало.
Их и поймали-то чисто случайно. Какой-то сотрудник склада вернулся, и его личный детектор силового поля показал, что внутри есть посторонние. Причем, с мощными суперспособностями.
И вот Линардил и еще трое эльфов Терголаса начали последовательно извлекать бомбы, установленные самим дроу и его подельником. Закрепленные на ящиках и в углах и окруженные «полем иллюзии». Эта дорогая штуковина использовалась больше в военных целях и позволяла маскировать все что угодно под окружение. Просто так искать бомбы можно было бы еще годы. А у нас оставались лишь только недели.
К тому же, как пояснил дроу, их нельзя касаться в определенных местах. Только точно зная, где именно следует дотрагиваться до взрывных устройств, можно снять бомбы и переместить.
– Почему они сразу их все не взорвали? – спросила Вася.
– Если верить Линардилу, следующая диверсия приурочивалась к двум событиям, – ответил Илл. – Приезду в Академию делегации ведущих ученых – оборотней и людей, и появлению на складе артефакта продленного времени. То есть, взрывы не были бы одномоментными, а длились недели. Недели! Представляете масштаб? А разрушения? Ну и многие ученые пострадали бы, а обвинили бы в этом науку и ее неспособность контролировать артефакты.
