– Я думал, что это оскорбление в виде пощечины.
– Да. Но ты все равно отстранен, приятель. И если эта детская выходка что-то и показала, то только твою недальновидность. Ты действительно думал, что это годится для письменного задания? У миссис Нельсон? В школе Монтгомери?
– Нет, конечно, – признался он.
– Вот и хорошо.
– Но я ведь могу зайти в интернет? Или смотреть телевизор?
– После того, как сделаешь домашнее задание.
Он усмехнулся.
– Чудесно. Я ходил только на первый урок. Так что у меня всего одно задание.
– Затем ты напишешь своим учителям и получишь домашнюю работу на следующие два дня. Это не каникулы. – Она посмотрела на часы. – Мне действительно пора. Но я тебя проверю. Я позвоню на домашний телефон. Внезапно. В течение дня. И если тебя не окажется дома, чтобы ответить…
– А если я буду в ванной?
– Ты меня слышал!
Ник рассмеялся.
– Да понял я, понял. Не волнуйся. Я никуда не уйду.
Анита сделала жест «Я слежу за тобой», двумя пальцами показав на свои глаза, а одним – на Ника, после чего снова села в машину и развернулась на улице. Ник был хорошим парнем, и она ему доверяла, но, как показал этот инцидент, он был слишком хитрым и самоуверенным для своего возраста.
Анита надеялась, что сегодня окажется один из тех редких дней, когда доктор Уилсон опоздает в офис, но не тут-то было. Подъехав, она сразу же увидела «Мерседес» оптометриста, припаркованный на небольшой стоянке сбоку от здания. Остановившись рядом с ним, она быстро вышла из машины, схватила сумочку и поспешила внутрь через боковую дверь. Доктор Уилсон, шедший по короткому коридору, повернулся и заметил ее.
– Извините, – пробормотала она на ходу. – Семейные обстоятельства.
Оптометрист нахмурился, но, поскольку это было его обычное выражение лица, Анита не была уверена, что босс вообще как-то отреагировал на ее оправдание. Предпочтя поверить, что нет, она направилась к стойке и спрятала сумочку под стол. Кабинет всего полчаса как открылся, и пациентов пока не было, но оптометрист строго следил за тем, чтобы сотрудники приходили вовремя, и она мысленно корила себя за то, что не позвонила и не объяснила, что задержится. Так она выглядела бы менее… взбалмошной.
Доктор Уилсон ненавидел, когда нарушались традиции и устои.
Оптометрист уже вернулся в свой личный кабинет и закрыл дверь, а Анита помахала рукой Джен, другой ассистентке, которая переставляла витрину с дизайнерскими оправами.
– Ты опоздала? – сказала Джен, подойдя к ней. – Это впервые.
– Это случается и с лучшими из нас.
– Что стряслось?
– Ника отстранили от занятий.
– Правда? – Другая ассистентка понизила голос. – Наркотики? Мой племянник Томми попался с марихуаной пару лет назад. Так и не оправился. Он до сих пор не в себе.
Анита покачала головой.
– Нет. Ничего такого. Директор вызвал нас, потому что Ник написал пьесу, в которой было слово «дерьмо».
– И это все? Ну и… дерьмо.
Они обе рассмеялись.
Звякнул зуммер, открылась входная дверь, и вошел посетитель. После этого вдруг начался ажиотаж, и все трое внезапно оказались заняты: два человека пришли на первичный осмотр, а трое постоянных пациентов – заказывать очки или подбирать новые.
К одиннадцати все разошлись, и, поскольку кабинет был пуст, а записи на прием не было до пятнадцати, доктор Уилсон сказал Аните и Джен, что они могут сходить на обед пораньше. Они вдвоем остановились у выхода.
– Ты… идешь в ботанический сад? – осторожно спросила Джен.
– С чего ты взяла? – ответила Анита, внезапно приняв оборонительную позицию.
– Да нет… Извини. Просто так.
Это что, настолько очевидно?
Ситуация со Стивеном явно выходила из-под контроля. Следовало было пресечь все в зародыше, так сказать, оборвать бутоны до цветения, если использовать садоводческий термин, остановить ситуацию, пока она не зашла слишком далеко и не нанесла реальный ущерб. Лучшей идеей было бы увеличить дистанцию, не встречаться и не разговаривать, а дальше пусть сам делает выводы.
Отстраниться от Стивена означало вызвать у него еще больший интерес.
Она знала это.
И поэтому так себя вела?
Анита вспомнила прикосновения его рук и то, что она чувствовала, когда он стоял совсем близко.
– Нет. У меня нет никаких планов, – поспешно сказала она Джен. – Может, вместе пообедаем?
– Я только возьму сумочку.
Анита вышла на улицу и стала ждать у двери, рассеянно уставившись на три машины на маленькой парковке. Что с ней не так? У нее хорошая жизнь, хорошая семья. Неужели она настолько склонна к саморазрушению, что ей просто необходимо все саботировать, когда дела идут хорошо? Так говорили ее родители, когда она бросила университет штата Аризона на втором курсе, и она начинала склоняться к тому, что, возможно, они были правы.
Не делал ли Ник то же самое своей пьесой «Я классно посрал?».
Может быть, это семейное…
Кайл был ей опорой, надежной как скала, и не заслуживал подобного отношения. Он стал хорошим мужем и отцом, и в глубине души она любила его. Меньше всего ей хотелось причинять ему боль.
Почему же она позволила этому случиться?
Джен открыла заднюю дверь и вышла наружу.
– Готова ехать?
Взяв машину Джен, они поехали в «Хуан Ванг», новое заведение быстрого питания с азиатской кухней, открывшееся на месте, где раньше находился «ЛоттаБургер». Все столики стояли на улице, день выдался хороший, но свободные места нашлись. Сделав заказ, они подождали, пока назовут их имена, а затем понесли подносы от окна выдачи к своему столику.
Анита развернула соломинку и просунула ее в отверстие в крышечке стакана с холодным зеленым чаем.
– Так что там с твоим кредитом? – спросила она. – Выяснили, отвечаете ли вы требованиям?
Джен вздохнула.
– Вообще-то нет. Но если мои родители подпишутся… может быть. – Она откусила кусочек буррито с яичным роллом. – Ты хоть понимаешь, как это унизительно – просить родителей поручиться за тебя, когда тебе уже тридцать пять? Через три года у меня будет встреча выпускников в честь двадцатилетия окончания школы. Вроде бы я уже достаточно взрослая, чтобы вместе с мужем купить дом. Но нет…
– Какая у вас кредитная история?
– Довольно хорошая. Мы оба ответственные, всегда платим вовремя. Дело в доходах. Мы не зарабатываем столько, даже вместе, чтобы банк поверил, что мы сможем справиться с выплатами за дом. Трейлер – да. Дом – нет.
– Что ты будешь делать, если тебе откажут?
Джен покачала головой.
– Лейн считает, что нам стоит попробовать взять кредит через интернет. Но даже не знаю… Я много плохого слышала о таких услугах. На днях читала об одной компании, которая обанкротилась и продала все свои долги другому кредитору, а он потребовал немедленного полного погашения от всех заемщиков.
Анита кивнула.
– О, да! В интернете сейчас просто Дикий Запад. И я не уверена, насколько хорошо регулируется деятельность таких компаний. Думаю, с настоящим банком вы будете в большей безопасности.
– Я тоже. Но все зависит от того, одобрят нам кредит или нет. – Джен взяла в руки буррито с яичным роллом. – Это очень вкусно. Я не думала, что мне понравится, но это потрясающе.
Анита подцепила вилкой вонтон «Фиеста».
– Мой тоже хорош.
– Наверное, мне стоит вернуться к тому, чтобы приносить обед из дома. Попробую сэкономить несколько баксов. – Джен вздохнула. – Тогда, возможно, мне не придется постоянно полагаться на родителей.
Глава 4
Ему уже исполнилось семнадцать, а он все еще не любил оставаться дома один.
Как только мама уехала, Ник включил телевизор в гостиной и свет в прихожей, чтобы в доме слышались хоть какие-то звуки и ни в одном уголке не осталось темноты – несмотря на то, что было позднее утро погожего дня. Он знал, что такие страхи – это ребячество, но ничего не мог с собой поделать. Можно было надеяться, что ситуация изменится, когда он станет взрослым, но, по правде говоря, это выглядело маловероятным. Меньше чем через год ему исполнится восемнадцать, и трудно представить, что в его личности за это время произойдут какие-то радикальные изменения.
Ник не знал, почему ему до сих пор страшно оставаться одному. Дом был не таким уж старым. Они не жили в каком-то историческом особняке, где богатый безумец убил свою жену в 1800-х годах. Это был обычный дом на обычной улице с кучей других почти таких же.
Но у него всегда было живое воображение, которое неизбежно обращалось в сторону тьмы. В детстве он видел по телевизору фильм о сбежавшем сумасшедшем, который жил между стенами дома обычной семьи, и в течение многих лет после этого каждый шум, который Ник слышал в доме, заставлял его думать, что кто-то прячется в стенах, на чердаке или в подвале.
Телефон вдруг зажужжал. Ник взял его и увидел сообщение с незнакомого номера.
Это оказался какой-то банк, предлагавший ему собственную кредитную карту.
Это было странно.
Он автоматически удалил сообщение. Скорее всего, какие-то мошенники. Как он может получить кредитную карту? Он ведь еще школьник. Кто-то просто выведывал личную информацию, чтобы создать фейковый аккаунт или… получить кредитную карту.
А вдруг он все-таки может?
Идея пришлась ему по душе. Прошлым летом он хотел обновить свой телефон и попросил у отца денег, но ему сказали, что этот позорный антиквариат, которым он пользуется, еще вполне хорош. А вот если бы у него была своя кредитная карта, он мог бы снять деньги с нее.
Телефон снова зажужжал, но на этот раз не было ни сообщения, ни звонка. Сигнал раздался будто бы безо всякой причины.
Его взломали?
Внезапно запаниковав, Ник перевернул телефон, снял крышку, открыл заднюю панель и вытащил аккумулятор. Он понятия не имел, насколько изощренными были хакерские операции в наши дни, но, поскольку телефоны можно было отследить даже в выключенном состоянии, он логично предположил, что их могут взломать и таким способом.
Единственное, что говорило в его пользу, – это то, что он почти никогда не размещал в Сети достоверную личную информацию о себе. Его аккаунт в Google был связан с фальшивым именем и фальшивым адресом. Если требовалась дата рождения, он вводил случайные цифры.
Хотя…
Счет за телефон оплачивал отец, так что, скорее всего, номер был привязан к его кредитной карте.
Стоит ли позвонить отцу и рассказать, что произошло? Если сделать это, отец просто отчитает его за то, что он позволил себя взломать. Кроме того, не было никакой гарантии, что его действительно взломали.
Может быть, лучше было бы просто подождать и посмотреть, что будет дальше.
Он решил вытащить батарею из аппарата до конца дня, а затем вставить обратно, прежде чем вернутся родители.
Оставив телефон в гостиной, Ник прошел на кухню и достал из холодильника бутылку с водой. Открутив крышку, он долго пил, глядя на задний двор через окно над раковиной. Если это не взлом, то что могло заставить его телефон так странно звонить? Может, проблема с самим аппаратом? Какой-то технический сбой?
А может, это был призрак?
Идея была абсурдной, и он знал, что она абсурдна, но, зародившись в голове, она накрепко засела там. Ник оглянулся на дверной проем. Ему вдруг стало страшно заходить в гостиную и даже смотреть на телефон, он почему-то был уверен, что увидит на ожившем вдруг экране отключенного гаджета какую-то картинку, лицо маленького мальчика, слишком серьезного мальчика с обсидианово-черными волосами и жесткими пронзительными глазами, смотрящими на него.
Это, как понял Ник, и была одна из причин, по которой он продолжал пугать сам себя, даже будучи почти взрослым: конкретность его страхов. Он никогда не боялся, что увидит какое-то банальное привидение или аморфный сгусток. Это всегда была старуха без зубов, прячущаяся в шкафу, или что-то бормочущий человек с обезьяньим лицом, ползущий по коридору.
Или слишком серьезный мальчик, подглядывающий за ним через телефон. Как вариант.
Он понятия не имел, откуда взялись эти образы и почему пришли ему в голову, но с той секунды, когда в его мозгу возникала такая картинка, он уже не мог ни на чем сосредоточиться, пока не доказывал сам себе, что это всего лишь воображение.
Собрав всю свою храбрость и приготовившись к тому, что может увидеть, Ник вернулся в гостиную и взял телефон.
Ничего.
Черный экран.
Облегчение захлестнуло его, и он вставил аккумулятор обратно и включил аппарат, убедившись, что не видит ничего необычного на экране, пока тот оживает. Возможно, у него случился легкий приступ обсессивно-компульсивного расстройства, поскольку напряжение и тревога исчезли так же быстро, как и появились, сменившись чувством спокойствия.
Телефон вдруг зазвонил, и Ник подскочил от страха и неожиданности, едва не выронив его. Первой реакцией было снова вытащить батарею, но на экране высветился номер его друга Виктора. Взглянув на часы, Ник понял, что в школе сейчас перерыв.
– Привет, – сказал он, приняв вызов.
– Чувак, ты где? Что случилось?
– Отстранен от занятий, – сказал Ник и почувствовал некоторую гордость. Ни с кем из них такого не случалось.
