«Никто» так не смотрит
Марина Анатольевна Кистяева
Поцелуй на лестнице кампуса
Потап Мазуров, молодой владелец престижного университета, привык к тому, что против его характера мало кто может выстоять. Но, столкнувшись с детдомовской воспитанницей Есенией, за скромным видом которой скрывается талант к химии и несгибаемая воля к жизни, поневоле меняет своё мнение.
Их встреча не должна была произойти, но судьба распорядилась иначе. Теперь им предстоит узнать, что химия – это не только формулы из учебника…
Содержит нецензурную брань
Марина Кистяева
«Никто» так не смотрит
© Кистяева М., 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
* * *
Глава 1
– Потап, драка…
– Хм…
– В универе.
– Я понял, что в универе.
Молодой мужчина откинулся на спинку кресла и скептически усмехнулся. Надо же. Он уже не чаял услышать подобные слова.
Он еще не закончил разговор, как по второй линии уже пошел следующий звонок. Первый он прервал.
– Мазуров.
– Потап Тимофеевич, у нас тут легкое недоразумение вышло…
– Степан Макарович, говорите как есть.
Потап не заметил, как его ухмылка стала шире.
Драка, черт побери. В Каянском.
Когда в последний раз там случалась хотя бы потасовка? Мелкие склоки – да, были. Куда без них. Ему периодически о них «благожелатели» тоже докладывали. Он особо не обращал внимания на сплетни, но предпочитал держать руку на пульсе.
Университет принадлежал двум семьям. Его семье и Табасовым. Они возглавляли его с основания, соответственно, устанавливали правила и порядки.
Потап ввел жесткий контроль за порядком. Никаких драк, междоусобиц. Никакой травли. В универе учились две группы студентов: талантливые детки, стекающиеся со всех просторов великой страны, и здешние обалдуи, мажористые наследники местных семей, без которых никак. Девать-то их куда-то надо, помимо Англии и МГИМО.
Чтобы не было стычек и чтобы лучшие молодые умы не подвергались травле, и вводились жесткие меры наказания.
Сегодня кто-то нарушил порядок.
Интересно…
Потап встал, поправил жилетку. На выходе накинул на плечи длинное пальто. Весна в этом году особо не баловала. Никак не расщедривалась на теплые деньки. Наоборот, нет-нет да еще вьюжило.
Первой, кого он увидел, войдя в кабинет декана, была девушка. Виновница происшествия не сидела смиренно в кресле напротив декана, не вскочила навстречу Мазурову, хотя наверняка знала, кто он и какие последствия влечет произошедшее. Она стояла у окна спиной к вошедшему. Не обернулась, не кинулась объясняться. Лишь едва заметно повела плечами и втянула шею. Все-таки отреагировала…
Он тоже отреагировал. И еще как!
Кабинет декана соответствовал любому другому помещению высшего учебного заведения. Дипломы, награды, кубки, дорогое дерево, не менее дорогая кожа – один стол из черного дерева чего стоил. Строгость и консервативность чувствовались во всем.
Кроме новенькой. Она здесь смотрелась ярким экзотическим цветком. Или птицей, которую заточил в клетку одержимый коллекционер.
Блондинка… С длинными, плавно струящимися локонами-змейками. Они заканчивались ниже лопаток. Дальше платье и утепленная жилетка-фуфайка. Платье яркое, не то бордовое, не то зеленое. Сумасшедшая плеяда красок, пестрых, акцентных. Платье доходило незнакомке до щиколоток. Заканчивалось кружевной лентой. Дальше шли ботинки-казаки, идеально дополняющие образ.
А еще множество браслетов на руках.
Лица блондинки Потап не увидел. Лишь мельком профиль.
То, что она демонстративно проигнорировала его появление, вызвало у Потапа легкий диссонанс. Надо же, какие мы гордые, оказывается… А в ножки упасть? А ручки перед грудью сложить и умолять не исключать ее из универа?
Он ее не видел раньше. Ни разу.
В Каянском он бывал часто, лично курировал несколько групп. Иногда даже преподавал. Последнее ему, кстати, нравилось. То, что начиналось как уход от скуки, перетекло в увлечение. Тем более студенты из-за страха быть отчисленными слушали его, едва не разинув рты. И абсолютно все фиксировали. Потап же присматривался, изучал народ, лично убеждался в способностях студентов. И этот… цветок он точно не встречал. Заметил бы.
По позвоночнику снова побежало предвкушение. А это хорошо. Чертовски.
– В чем причина конфликта? – строго спросил Потап, впиваясь взглядом в Малькова.
– В ней! – вспыхнула Белясова.
Ирину Потап знал. Она училась на химбио. Там он всех знал.
Ему не понравилось, как она вклинилась в разговор. И что в целом вклинилась.
Он послал девушке предупреждающий взгляд, но та не отреагировала. Эмоции продолжали хлестать, несмотря на прошедшее с момента драки время.
На лице Ирины красовались две полоски от ногтей. Кто-то себя в обиду не дал или первым инициировал конфликт?
– Ирина…
– Что «Ирина», Степан Макарович? Вы посмотрите на нее! Вырядилась в черт-те что! Приперлась в универ и красуется! Это нормально?
– А у нас есть дресс-код?
Тихий, мелодичный голос заставил обратить внимание на его обладательницу. Хотя она и так была в центре. На нее невозможно было не смотреть. Вот и причина конфликта. Как говорится, налицо. Слишком яркий цветок появился на потоке.
– Есть! В такой хери, как на тебе, здесь нечего делать!
Иринка впилась руками в кресло, на автомате начиная подниматься. Но, наткнувшись все-таки на взгляд Потапа, рухнула назад.
– Степан Макарович, это правда? Мне нельзя приходить в платье в университет?
Девушка окончательно развернулась к декану.
А дальше Потап наблюдал довольно интересное зрелище. Мальков занимал должность декана последние десять лет. Кто к нему только не подкатывал, какие только сюрпризы девки не устраивали. Да и не только девки. Мальков всегда держал лицо.
Тут же он прокашлялся, ослабил галстук, точно ему тяжело стало дышать.
– Можно, Есения, – сказал он, снова прочистив горло.
Есения, значит…
Прямо в кон.
– Она хиппи! – продолжала бесноваться Белясова.
Потап продолжил хранить молчание.
– Я верующая, христианка. – Все тем же негромким голосом, не меняя интонации, сказала Есения, достала из-за выреза деревянный крестик и предъявила его собравшимся.
Мазуров приглушенно выругался. Девка совсем безбашенная. И с ней точно будут проблемы.
– Обе вышли, – жестко сказал он. – И стойте в коридоре тихо. Ни слова друг другу.
Белясова открыла рот, чтобы возразить. И сразу же закрыла его ладонью, сдерживая слезы. Она понимала, что без последствий ее выходка не останется.
Девочка-бохо вела себя сдержаннее. Не глядя ни на кого, накинув на плечо большую бордовую сумку с бахромой и вышивкой, она вышла из кабинета.
Они остались с Мальковым вдвоем.
Декан покачал головой.
– Я не знаю, что делать, Потап Тимофеевич. Обеих будем исключать?
Потап воздержался от быстрых решений. Тянул.
– Вы должны знать. Есения Дакова – протеже Харитона Валерьевича. Девушка вчера первый день занималась.
Мазур едва заметно вздернул бровь кверху. Мальков понял его без лишних слов.
– Вот так, – развел он руками.
Интересный расклад выходит. Значит, девчонку выдернули среди года из другого универа. По протекции самого Табасова-старшего. Очень интересно.
Харитона Валерьевича Потап знал. Он был одним из немногих, к кому Потап едва ли не с рождения обращался «дядя».
– Кто инициировал драку? – Разбираться он не будет. В подробности вдаваться тоже.
Мазур уже все для себя решил.
Девочка-бохо… Райский цветок…
