Развлекаться ему надоело, и он попросту отключил связь. О том, чтобы прислушаться к словам Фионы и вернуться на «Виа Феррату», он даже не думал.
Он видел: Мира знает, о чем говорит, она в себе уверена. В моменты всеобщей суеты такая уверенность резко взлетает в цене. Это вовсе не исключало, что она действительно работает на станции простым бытовым механиком. Рино прекрасно знал: звания и должности далеко не всегда раздают за реальные заслуги.
Взять хотя бы Фиону… Более неприспособленное существо в роли своего начальника Рино и представить не мог. Насколько он сумел выяснить, на повышение она пошла в рамках программы поддержки. Фиона была родом то ли из Финляндии, то ли из Эстонии, то ли из Латвии… Это не принципиально, важно то, что во флоте давно уже существует программа квот для «малых космических наций», которой обычно пользуются не самые талантливые, а самые предприимчивые.
Вот поэтому Рино доверял делам, а не словам.
Когда они добрались до маяка, Мира завершила подготовку, но обнаружилась неожиданная трудность: на борту не было страховочного каната. По крайней мере, полноценного, для людей. Нашелся только тонкий металлический трос, на таких обычно грузы поднимали и спускали. Да и то в условиях станции! Рино не брался сказать, как поведет себя такая игрушка при попытке выйти в открытый космос.
Похоже, придется все же отступить… Можно даже сказать Фионе, что это он ее послушался, пусть порадуется. Как вариант, она порвется от восторга, хоть что-то смешное за день произойдет!
Но в том, что починка маяка отменяется, Рино был уверен ровно до тех пор, как Мира закрепила трос на поясе скафандра.
– Ты что делаешь? – удивился он.
– Что и собиралась.
– Слушай, уже очевидно, что я повышенной осторожностью не отличаюсь, но… Это слишком! Нужно вернуться на станцию и взять страховку, это займет не так уж много времени!
– Если бы речь шла о полете туда-обратно – да, – кивнула Мира. – Но теперь представь всех механиков, которые повиснут у нас на ногах, едва мы окажемся внутри. Нам не позволят попробовать второй раз.
– Зачем им это?
– Чтобы не утратить право говорить, будто маяк был сломан с самого начала, а не они все испоганили!
– И ты готова рискнуть жизнью ради какого-то дурацкого маяка?
– Нет. Я готова рискнуть жизнью, чтобы у нас на станции работали как надо, а не как получится!
Он все равно до конца ее не понимал, но это было и не важно: он видел, что она не отступит. И Рино готов был ей помочь.
Хотя задача получилась не из легких. «СМ–2100» – модель примитивная, громоздкая, она изначально не предназначалась для того, чтобы застывать в космосе. Рино оставалось только летать по малому кругу над маяком, и даже это требовало предельного контроля. Одно неверное движение, несвоевременное увеличение или уменьшение скорости – и все пропало…
Но если ему было трудно, то его спутницу поджидал настоящий ужас. Камера, установленная в салоне, позволила Рино наблюдать, как открылся люк – а за ним поджидала тьма. Да, развеянная светом далеких и близких звезд, но все равно абсолютная, такое вот странное сочетание. Может потому, что у нее не было границ – и жизни тоже не было. Для человека это смерть в чистом виде, как ни крути.
Мира должна была все это понимать. Скорее всего, она и понимала – но все равно прыгнула. Быстро, уверенно, без колебаний. Рино сомневался, что сам смог бы сделать это так же безупречно. В этот миг от гибели Миру защищал только скафандр, такой тонкий, созданный для привычного космоса, не для Сектора Фобос…
Хотя отличия были не всегда и не везде. Похоже, эта часть запретной территории никакими аномалиями не отличалась, потому что скафандр нагрузку выдержал. Тонкая светлая фигурка скользнулся через черноту и вполне ловко закрепилась на серебряной поверхности маяка.
Она-то справлялась, но Рино куда больше беспокоил трос. Эта проклятая штука натянулась до предела, непонятно, что там вообще с креплением… Хотелось пойти и проверить лично, хоть что-то изменить, а он не мог: штурвал нельзя было отпускать ни на миг.
Он снова активировал рацию, но сразу же переключился на частоту скафандра.
– Слышишь меня? – спросил Рино. – Как оно там?
– Слышу. Как я и ожидала, проблема не в маяке, а в том, что на «Виа Феррату» нанимают людей без мозгов.
– Кстати, требования о наличии мозгов в анкете и правда не было. Но ты справишься?
– Да, дай мне пять минут, и все будет готово!
Пять минут – это совсем немного, но только если ты уверенно стоишь на исправной космической станции и смотришь на негостеприимный космос через иллюминатор. Если же тебе приходится проделывать ювелирную работу инструментом уровня булыжника, и минута вечностью покажется!
Однако торопить Миру или намеренно запугивать ее Рино не собирался. Да все она прекрасно понимает… Для него цена ошибки – ее жизнь, сам-то он ничем не рискует! Вот она и притворяется, будто совершенно не боится.
Им обоим сейчас нужно было притворяться, и оба справлялись. Рино заставил себя смотреть только на панель управления, иногда бросал взгляды на Миру, возившуюся с маяком, и никогда – на до предела натянутый трос. Как будто взгляд мог стать той последней нагрузкой, которую эта мелкая дрянь не выдержит!
Но пока все шло неплохо – и должно было, если бы динамики рации снова не изошли капризным голосом Фионы.
– Бернарди, возвращайтесь на станцию немедленно! Это приказ!
Рино смущал не сам приказ, в котором не было ничего нового, а то, что Фиона сумела запустить рацию и снова обратиться к нему. Для такого необходимо перехватить контроль над челноком через центральный компьютер!
Сама бы Фиона не справилась, не смогла просто, это высший пилотаж. Поэтому Рино сразу же спросил:
– Кто там с вами?
– Никого! – поспешно ответила Фиона. – И какая разница?! Вы приказ слышали? Выполняйте немедленно!
– Я не могу его выполнить – и тем более немедленно. Мира сейчас работает внизу, она настраивает маяк.
– Бернарди, мы возвращаем вас обоих! От того, какую роль вы в этом сыграете, зависит лишь ваше наказание!
Он прекрасно понимал, к чему она клонит: если компьютер смог перехватить контроль над рацией, то и челноком управлять сможет. Этого Рино точно не ожидал… хотя стоило бы! Но он привык летать на разведывательных истребителях, перехватить контроль над ними не так просто.
С обыкновенным гражданским челноком другая история… которая сейчас могла стать очень печальной.
– Если вы собираетесь протащить Миру на тросе к кораблю, это все равно что убить ее! – предупредил Рино. – Мы используем трос для малых грузов, он не выдержит!
– Все он выдержит, раз до сих пор выдерживал!
Рино все-таки сорвался:
– Да послушай же ты меня, дура полуграмотная…
Вспыльчивость всегда относилась к его главным недостаткам – и никогда не доводила до добра. Вот и сейчас Фиона оскорбилась мгновенно, она даже договорить ему не дала:
– Ну, все, Бернарди, вы доигрались! Вы отстранены!
Его пугало не отстранение, а то, что челнок все-таки двинулся – сам по себе, и не теми мелкими безопасными кругами, которые Рино обеспечивал раньше, а в сторону станции.
Мира, конечно же, это заметила:
– Эй, что там происходит?! Я не готова подниматься!
– Нас пока не спрашивают, они перехватили управление!
– Что? Нет! Постарайся остановить их, у меня все получается, я почти закончила! Скажи им!
Но говорить было бесполезно, на той стороне кто-то уперся – то ли Фиона, то ли кто посерьезней. Они думали, что на кону только судьба маяка. Они даже не понимали, что могут сотворить с Мирой! Если сейчас они стянут ее и трос оборвется в космосе, она же… она погибнет, челнок не подходит для спасения! Она будет лететь в никуда, пока Сектор Фобос не поглотит ее – или пока она сама не снимет шлем, чтобы прекратить мучения.
Рино не мог этого допустить. Он попытался остановить корабль, обходя команды центрального компьютера. Кое-что у него получилось: движение замедлилось. И все равно челнок дергался слишком сильно, о былом покое и речи не шло. С каждым его рывком трос тянул Миру вверх, и ей пришлось всем телом прильнуть к маяку, чтобы не сорваться.
– Рино! – крикнула она.
– Да я пытаюсь! – напряженно отозвался пилот.
Он и правда не отвлекался на эмоции – для злости еще будет время. Пока же Рино двигался быстро и точно, как машина. Он отвинтил крышку панели, вытянул наружу провода, припоминая, где какой. Дурацкая старая модель… Какой же…
Вот этот, да!
Он перерезал провод, внутренний компьютер челнока тут же взвыл предупреждением, однако предупреждение это было желанным. Потому что оно означало потерю связи со станцией.
Рино справился – и все равно опоздал. За секунду до того, как перерезать провод, он услышал странный громкий щелчок из салона, за которым последовал удар металла по металлу. Пилот уже тогда понял, что это значит, просто запретил себе все осознать.
А теперь вот пришлось. Потому что неумолимую реальность подтверждали и камера наблюдения из салона, и взгляд в иллюминатор.
От последнего рывка трос все-таки оторвался и теперь парил в космосе рядом с Мирой бесполезной нитью. Челнок мог лететь куда угодно, это уже не имело никакого значения. Одинокая человеческая фигурка сжалась на крошечном неработающем маяке прямо над бесконечной, беспощадной пустотой.
И там ей теперь предстояло остаться навсегда.
* * *
Мира не была готова к тому, что все закончится именно так. Вроде как должна была подготовиться – и не сумела. Да, она знала, что миссия опасна и она может умереть. Но ей казалось, что это произойдет в уникальных обстоятельствах, ради особой цели… Не здесь, не так!
Она вцепилась в маяк так, как в той самой фразе утопающий цепляется за соломинку. Мира понимала, что и сам маяк ни на чем не закреплен, он точно так же завис в пустоте. Он может рухнуть в любой момент, подлетев чуть ближе вон к той планете, например. Он сам по себе ничего не изменит… И все же здесь Мира сохраняла хотя бы иллюзию того, что у нее есть убежище, а с ним и надежда.
Рино, надо отдать ему должное, не улетел, челнок по-прежнему кружил вокруг маяка. А толку от этого? У него нет оборудования, чтобы затащить Миру внутрь. Нужно лететь обратно на станцию, вызывать помощь… но, когда он вернется, будет слишком поздно.
Потому что для этой миссии она взяла обыкновенный ремонтный скафандр. Он легкий, маневренный, и это плюс. А минус в том, что тут предельно малый запас кислорода… Который прямо сейчас истекает слишком быстро, потому что от страха сердцебиение ускорилось, вдохи стали частыми, глубокими. Заметив это, Мира заставила себя успокоиться, смотреть только на маяк – и не смотреть по сторонам. Стало чуть легче, но показатели, отображенные внутренним монитором скафандра, ее не радовали.
На связь с ней пытались выйти и Рино, и станция, но Мира их не слушала. Они несли какой-то успокоительный бред, а ей сейчас нужен был полноценный совет! Однако каждый на этой миссии сам за себя, вот и ей придется выпутываться самой…
По крайней мере, она так думала. А потом передатчик снова заработал, и в динамиках шлема зазвучал знакомый голос.
– Фух, получилось… Пришлось вскрыть протокол защиты, но ты, если что, скажи, что приказала мне как начальница, а то ж еще пять лет срока накинут!
– Тоби? – выдохнула Мира. – Это ты?
– Кто ж еще? Такой божественный голос только у меня и у соловья, но соловьи в Секторе Фобос вряд ли водятся.
Несмотря на серьезность ситуации, Мира не сдержала смешок. Она перевела взгляд на немыслимо далекую станцию – и не почувствовала того ледяного ужаса, который сковывал ее раньше. Может, потому, что она смотрела не на пустоту, а на Тоби, даже не видя его.
– Ты уже знаешь, что со мной случилось? – спросила она.
– Вижу. Ты определенно украшаешь собой Сектор Фобос, но когда ты намерена вернуться?
– Я… не уверена, что смогу.
Она надеялась, что Тоби поддержит ее, утешит, а он вместо этого рассмеялся, легко и весело. Так, что хотелось одновременно присоединиться – и придушить его своими руками.
– Не драматизируй, – посоветовал он. – При должном усердии тебя можно затянуть обратно на станцию вместе с маяком. Но это будет долго и сложно, а снаружи лучше не задерживаться, так что давай-ка сама.
– Ты действительно думаешь, что я торчала бы тут, если бы знала, как вернуться? Трос оборвался!
– Ну и на кой тебе этот трос? Отстегни ты его вообще, болтается сейчас, как сопля из известного места…
– Понимаю, что тебе весело, но я действительно могу умереть здесь!
– Не умрешь, – голос горбуна неожиданно зазвучал серьезно. – Но лучше времени не терять. В каком состоянии маяк?
Он будто ледяной водой ее облил. Мира, поддавшись страху, совершенно забыла про то, что делала. Но теперь она снова открыла панель управления, с которой возилась до обрыва троса.
– Почти норма, могу запустить за минуту…
– Вот и запускай. Сейчас вы с ним в обнимку болтаетесь так, что я ни одной приличной метафоры придумать не могу. Как только ты его запустишь, маяк стабилизируется, любые дальнейшие расчеты станут попроще. И для меня, и для твоего будущего бывшего.
– Тоби, пошел на хрен…
Намеки Мира не оценила, но в остальном горбун оказался более чем полезен. Он успокаивал – и голосом, и тем, что подсказывал возможные действия. Когда можно сосредоточиться на чем-то, паника отступает. У тебя по-прежнему нет гарантий, что все получится и ты выживешь, но ты уже не жертва, ты хоть как-то влияешь на свою судьбу.
Мира сказала ему правду: она действительно почти завершила настройку. Она сумела запустить ту самую программу, которую благополучно упустил Живан. Минута, две, и маяк вздрогнул, как только что проснувшийся зверь, завибрировал, выпуская из корпуса антенны. Мира, не помнившая их точного расположения, в этот миг чуть не сорвалась, но сумела вовремя сместиться, да еще и ничего не сломав. Это тоже придало ей уверенности.
– Отлично, вижу, что там нужные лампочки замигали, – оценил Тоби. – Теперь так… Передай Ромео, чтобы оставался на том же расстоянии, что и сейчас, но скорость сбросил до восемнадцати…
– Тоби, что я сказала про «на хрен»?
– Мне оттуда инструкции диктовать будет неудобно. Так вот… Как только он наловчится летать по кругу, пусть развернет корабль на девяносто градусов. Таким образом люк окажется прямо перед тобой. Закрепись между двумя центральными антеннами. Когда челнок будет пролетать на нужной скорости возле первой, – возле первой, а не прямо перед тобой! – оттолкнись изо всех сил от маяка и лети в люк. Скорее всего, я перестраховываюсь и отталкиваться можно даже слабее. Но при худшем раскладе ты просто головой о потолок шмякнешься, зато жить точно будешь.
Это был тонкий расчет. Такой, в котором важна каждая деталь – включая мастерство пилота. Мира не любила доверять свою жизнь расчетам, произведенным кем-то другим, однако сейчас у нее не было выбора. Со стороны ее положение было понятней, да и Тоби не дурак. К тому же, у него нет ни единой причины убивать ее – кроме того, что он преступник… Так ведь вор, а не психопат!
Ей пришлось довериться ему. Она передала его инструкции Рино, и тот тоже оказался не в восторге. Однако пилот отчаянно хотел ей помочь, и, пока не вмешался Тоби, у него ничего не получалось. Это был момент слепой веры для всех…
С управлением Рино справился, однако Мира не сомневалась, что так будет. Она замерла на маяке, строго в том месте, которое указал горбун. Она думала, что не решится с первого раза, позволит челноку намотать пару кругов, привыкнет к его движению… А потом она просто оттолкнулась ногами от металлического корпуса и полетела вперед.
Несколько секунд она была во власти Сектора Фобос. Может, это наивно – считать, что раньше, укрываясь на неработающем маяке, она была защищена от него. Но все же именно сейчас, во время этого короткого полета, Мира почувствовала ту бесконечность, которая ее окружала. Миллиарды звезд – и бесчисленные световые годы пустоты. Рваное пространство повсюду… Что, если оно перехватит ее в полете? Вырвет из реальности, выбросит в другую галактику, одну, обреченную на немыслимые муки…
Однако муки эти остались лишь в ее воображении. Мира прочувствовала каждый миг полета, поэтому он показался ей вечностью. На самом же деле все завершилось довольно быстро: она влетела прямо в объятия искусственной гравитации, стукнулась о потолок и упала на стену, тут этот шутник горбатый тоже не ошибся.
Рино наверняка наблюдал за салоном через камеру. Убедившись, что Мира внутри, он закрыл люк, развернул челнок и запустил автопилот. Вскоре после этого он появился рядом с ней, помог ей подняться и снять шлем.
– Ты как, живая? – спросил он.
– Да уж… Вопреки всему!
– Прости, что так получилось… Но это не было ошибкой, они просто перехватили управление! Думали, что нас обоих дотащат до станции, хотя я сразу сказал, что идея плохая…
