– Ну, теперь на тренировочку! – скомандовал он сам себе.
Тренировочка происходила вполне успешно – Котиков прекрасно вошёл в роль, изображая походку, жесты, голос своего персонажа. Для убедительности даже палку в отделе сопровождения выпросил.
– Ну надо же! А у нас жалуются, что старикам место не уступают – ещё как уступают, особенно если палочку с силой поставить на ногу какого-нибудь «спящего красавца», который в метро расположился и на полсидения… конечности пораскидывал! – размышлял Котиков, не обращая ни малейшего внимания на недовольство объекта, которому требовалось понять, что дедушка старый – ему всё равно… придётся место уступить.
– Вот странно как – женщины и девушки уступают только так, а рядом сидит такое усталое нечто… Но я-то вижу, что он вовсе не в шахте вкалывал, а бумаги в офисе перекладывал, и вообще, только что живенько в смартфоне копался, а как только меня увидел, и вуаляяя – спящий красавец! Надо же, я, оказывается, на манер веретена работаю, даже никого не трогая! Хлобысь, и объект аж посапывает от старания меня убедить, что спит.
Порезвившись в метро, Котик отправлялся в магазины, подмечая как ходят, разговаривают и ведут себя пожилые люди, подхватывал их слова, интонации, жесты, тут же применяя всё это на практике.
К концу второго дня тренировок он пошёл в парк около своего дома, решив там попрактиковаться в походке на дальние расстояния, призадумался о том, как строить разговор с ушлым типом, за шкурой которого его отправляют, машинально свернул не на ту аллею, пройдя мимо своей привычной, обошёл раскоп и… наткнулся на очень симпатичную девушку, горько рыдающую над кошачьей переноской.
Кошек Шурик любил – у родителей было два ленивых, раскормленных и крайне довольных жизнью кота, которых по очереди приволокла с улицы его мама.
Сейчас, когда он переехал в новую квартиру, взятую в ипотеку с помощью концерна, там было пусто, гулко, и он уже всерьёз думал кого-то себе завести, но останавливала ненормированная работа и командировки. Иногда приходилось уезжать спешно, и Шурика останавливала мысль о том, что будет думать «покинутый» кот, внезапно оказываясь в одиночестве.
Короче, Шурик, весьма нежно относился к «однофамильцам», вот невольно и притормозил у скамейки с девушкой.
Потом увидел через сетку довольно шустрое перемещение чего-то чёрного и мелкого, сделал вывод о том, что это не похоже на какие-то проблемы со здоровьем пассажира переноски, а потом увидел здоровенную сумку на колёсах, которую девушка поставила в торце скамейки, и поругался на себя.
– И какой ты после этого оперативный работник, если такого важного элемента не заметил? Скорее всего, девчонка оказалась без жилья… переноска совершенно новая, котёнок крохотный. Не из-за него ли?
Ему захотелось проверить правильность выводов, да и потренироваться ещё не мешало, вот он и уронил палку, сделав вид, что она сама упала.
Девушка среагировала быстро – взгляд на палку, на него, торопливое движение тыльной стороной руки по глазам, перемещение переноски на скамью и нырок за его палкой – рассказывать об этом было дольше… только вот Котику почему-то показалось, что прошло очень много времени, словно он всё видел в замедленной съёмке.
– Дедушка, вот, возьмите! – Шурик взял палку, но уходить страсть как не хотелось, да и надо проверить свои выводы:
– Ой, спасибо… дочка, – скрипуче отозвался он. – Спасибо, милая. Не возражаешь, если я тут присяду? Устал как-то!
– Да, дедушка, конечно! Сейчас я переноску уберу!
Правда, девушка выглядела настолько расстроенной, что надо было ей немного помочь – уж что-что, а как разговорить практически любого человека, Котиков знал преотлично!
Он представился настоящим именем и отчеством, чуть-чуть помог разговору, и девушка, увлечённая его словами, сама не заметила, как начала рассказывать.
– Обычная история – Золушка! – решил Котик. – Загнали девчонку паразиты!
Он неожиданно сильно разозлился на неведомых ему родичей русоволосой Наташи, которая и хотела-то не что-то сверхсложное, а просто котёнка оставить!
– И что же ты, милая, решила? – уточнил он. – Бросишь котика? – при этих словах Шурик закашлялся, невольно припомнив своё прозвище.
– Нет, Шурика не брошу… то есть Шуршика, конечно, но почему-то я его постоянно Шуриком называю! – улыбнулась котёнку Наташа.
Котиков от такого совпадения чуть не забылся – хотел своим голосом уточнить, как зовут кошачьего ребёнка, но вовремя опомнился.
– Ээээ, а есть куда идти? – спросил он.
– Нет, нету. Ну, буду что-то придумывать! – преувеличенно бодро отозвалась Наташа. – Спасибо вам! Вы меня выслушали, и мне как-то легче стало! До свидания! Пойдём мы с Шуриком…
– Подожди, милая… – Котиков отчётливо понимал, что делает грандиозную глупость, но почему-то полностью осознавая это, всё равно произнёс:
– Я тут живу недалеко… у меня есть свободная комната. Котики, и особенно Шурики, – он покосился на крохотную чёрную лапу, прижавшуюся к сетке переноски, – не смущают, так что, если хочешь, можешь снять комнату у меня.
***
Если Наташа и удивилась, что в квартира старика не сильно похожа на жильё человека в возрасте, то виду не подала.
– Вот комната, тут можешь жить… – сказал Александр Васильевич, открывая дверь в полупустую комнату. Там был диван, журнальный столик, два стула и почему-то довольно навороченный велосипед.
– Это… внука, не обращай внимания! Давай я его в коридор уберу.
Наташа его остановила.
– Давайте я, вам же тяжело – вы с палкой. Спасибо вам! Огромное спасибо! Я бы квартиру легко сняла, но Шурик… в смысле, Шуршик… Вы не волнуйтесь, мы будем изо всех сил стараться, чтобы вам не мешать!
– Да вы и не помешаете! Я на днях уеду.
– Ой… то есть мне надо скорее найти другую квартиру! – сообразила Наташа.
– Нет, зачем? Живи себе на здоровье, – разрешил Александр Васильевич, и опешил – Наташа разулыбалась, да так светло и счастливо, словно он ей полмира подарил!
Бывает такое, правда, не очень часто – когда обычная улыбка делает человека настоящим источником тепла, меняет дождливую серость на солнечный грибной дождик, а непроглядную пургу превращает в медленный хоровод широколапых снежинок. Вот именно так Наташа и улыбалась – хотелось на неё смотреть и смотреть, не отводя глаз.
Шурик понял, что он сейчас или спалится, или она подумает что-то нехорошее: ну неприлично старику так пялиться на незнакомую девушку.
Пришлось чуть не силой опускать глаза, бормотать что-то невнятное и торопливо, едва-едва не позабыв про палку, ретироваться в свою спальню.
– Вот тебе и Наташа с котиком! – выдохнул он, закрыв дверь, и тут же фыркнул, уловив двойной смысл сказанного.
Он выдал своей квартирантке комплект ключей, оговорил оплату, назвав весьма умеренную сумму, и счастливая Наташа умчалась в магазин за продуктами, ещё и ужин ему предложила на радостях.
Шурик не отказался – нет, он и сам готовил, но сегодня, увлечённый заданием, не успел.
– Ладно – это даже полезно! Если получится, придётся с объектом и есть, и пить… Вот и посмотрю, как грим выдержит, – решил он.
Кухню он обставил довольно просто, только самое необходимое – холодильник, раковина, плита, разделочный стол, шкаф и обеденный стол. Мама повесила занавески – она терпеть не могла «голые» окна, отец привёз роскошную кофеварку, а старшая сестра подарила здоровенный фикус и водрузила его на подоконник. Собственно, больше в кухне ничего и не было, а учитывая, что площадь её была немаленькой, там всегда казалось как-то пустовато.
Но в этот вечер его кухня стала на удивление уютной, наверное, потому что ему понравилась Наташа. Да и не только Наташа, но и забавный котёнок, которого он сам и предложил выпустить из комнаты – очень уж жалобно и тоскливо тот начал плакать.
Он ужинал, косился на неожиданную квартирантку, подкладывающую пюре и котлету «дедушке», и раздумывал, что бы сказала Наташа, если бы знала, что он старше её всего-то лет на шесть-семь…
Сомнения посетили Котика уже ночью, когда он, сняв грим, парик и перчатки, устроился спать. Невольно мысли возвращались к Наташе, к изумительной улыбке, правда, улыбалась-то она больше Шурику… Ну, в смысле, котику, то есть натуральному котику!
– Как-то она очень уж идеальна! А документы я и не проверил. Может, ей не двадцать, а семнадцать!
Разом вспомнились истории, которые рассказывали умудрённые жизнью коллеги, и Котика на кровати аж подбросило!
– Нет, подставой она вряд ли может быть – я её встретил не по своему обычному маршруту – если бы случайно не свернул в ту аллею и не было бы раскопа, то и близко бы не подошёл к той скамье, где она сидела! Но документы проверить и сфоткать надо – мало ли! Ещё не хватало, чтобы у меня несовершеннолетняя обреталась. Да и договор аренды комнаты надо будет подписать – чисто на всякий случай.
Озаботившийся собственной безопасностью Котик натянул джинсы, на цыпочках выскользнул из своей комнаты, прокрался к вешалке, где, как он автоматически заметил, Наташа по возвращении из магазина повесила сумочку.
Нет, угрызений совести он не испытывал – всё-таки профдеформация…
Решительно потянул за язычок молнии, двумя пальцами безошибочно выловил из внутреннего кармана паспорт, раскрыл, подсветив себе смартфоном:
– Наталья Викторовна Турова, возраст… Нет, не соврала – двадцать с половиной. И живёт действительно недалеко.
Он увлёкся фотографированием страничек, и тут услышал, что чуть скрипнула ручка двери в комнате его квартирантки…
Потирающая спросонья глаза Наташа прошла в туалет, не обратив внимания на то, что раскрытая дверь ванной как-то нервно качнулась, а за дверью впечатался спиной в стену почти пойманный с поличным Котиков.
Как только дверь туалета закрылась, он беззвучно выбрался из-за двери и рванул в свою комнату, едва не запутавшись в чём-то чёрном, крохотном и очень любопытном.
От бесславного падения и его, и любопытную чёрную мелочь спасла только спортивная подготовка Котикова.
– Да что ж ты тут… – прошипел Котик котику, обнаружив, что только что едва не прибил малыша собственным весом. – С ума сошёл? Сиди там и не высовывайся!
Прыжок мимо Наташиной комнаты с попутным забросом туда на диван котёнка и закрыванием её двери, ещё один прыжок уже к своему порогу, и…
Он успел закрыть дверь, как раз когда Наташа открыла дверь туалета, а потом устало вытер лоб.
– Ничего себе… это я чего-то не подумавши вышел! Однако… ничего себе был бы концерт, если бы она меня так застала! Вот так дедушка Александр Васильевич!
Он невольно покосился на своё отражение в полированной дверце шкафа и хмыкнул. Да, никуда не ушли практически белые густые вьющиеся волосы, голубые глаза и общая миловидность, из-за которой он так настрадался в школе, но уж с пожилым дедушкой его точно перепутать было нельзя, даже в крайне сонном состоянии!
– Ладно – осталось только завтра… Послезавтра я уезжаю! А там, глядишь, как-нибудь да образуется, – решил Котик.
А в комнате рядом Наташа озадаченно вспоминала, закрывала ли за собой дверь – всё-таки воспитание великолепной четвёрки давало свои плоды – она даже в сонном состоянии помнила, что дверь оставила распахнутой – чтобы свет из окна дал возможность пройти в тёмном коридоре.
– Странно, перепутала что ли? – спросила она у котёнка, но тот только забрался ей на руки и замурлыкал – коты всегда так делают, когда не желают выдавать свои секреты.
Наташа уже видела третий сон, уснул и Котиков, решивший, что утро вечера однозначно мудренее.
А вот в покинутой Наташей квартире разворачивалось эпическое действо под названием «И хххде ж моя тётьНаташенька» в исполнении дружной четвёрки.
– Так! Всем спать! – грозно шипели отцы.
– Хорошие мои, надо спать, – шёпотом уговаривали мамы, но спаянный единой идеей дружный коллектив младших Туровых, уговорившийся действовать по плану, и не думал замолкать.
– Натууусю хотиииим! – скандировал квартет! – Вер-ни-те-на-шу-тёть-На-та-шу!
Сбежавшие на кухню супружеские пары нервно оглядывались на собственные комнаты, ожидая продолжения банкета, но дети, попросту уставшие от длинного и волнительного дня, постепенно засыпали…
– Народ, что делать будем? А? – хрипло спросил Роман. – Я так не выдержу – день был жутко тяжёлый, я чуть до дома доехал, помру сейчас, как устал. Дим, а ведь ты сегодня ещё и с подработки?
– Да, – Дима сполз по косяку вниз и сидел на полу. – Надо Наташу возвращать.
– Нельзя так сразу сдаваться – ты подумай, что мы дальше-то делать с ними будем? У нас квартиры на одной лестничной клетке – дверь в дверь, Натку с собой тянуть уже просто невозможно, а они будут требовать её? И что это начнётся?
Взрослые нервно переглянулись.
– Впереди выходные! Надо поднатужиться и объяснить детям, что на будущее надо учиться жить по-другому! – решил Дима.
– Ты планируешь им это за одни выходные объяснить? – довольно язвительно уточнила Настя. – И потом, вы все на работу разойдётесь, а я тут останусь? Муж мой дорогой, я вообще-то тоже работать должна!
– Насть, ну надо постараться в садике их наподольше оставить, и пока они там, поработаешь, а потом заберёшь… А в среду я так останусь – деваться-то некуда.
– Девочки, да не смешите! Наташка скоро сама вернётся! – рассмеялся оптимист Рома. – Вот увидите! И вообще, утро вечера мудренее, пошли уже спать.
Глава 4. Утро добрым не бывает
Мечты выспаться остались мечтами…
– Пааа! Вставай! Пап, у нас там… того!
– Гмммффф, – содержательно ответил Дима на этот зов, в надежде, что его оставят в покое и дадут ещё хоть самую маленькую минуточку.
Ага, ждите!
– Паааап! Там у нас всё опять бамцнулось, а Наташи нет. Пап, слышишь? Там стол того… Его Тимка, Тошка и Аринка держат, но Аринка маленькая, а Тимка и Тошка спорят больше, чем держат, а на столе всякая посуда стоит, а куда убрать, мы не знаем, и скоро всё совсем бабахнется, и всё!
– Кто? Кто бамцнется и бабахнется? – едва-едва разлепив сонные глаза, языком, заплетающимся от не вспавшейся ещё усталости, произнёс Дима.
– Пап! Ну что ты ничего не слышишь, а? Я же сказал! Пап, не засыпай опять, а то у нас посуды вааааще не будет, и стола не будет, а может, и Аринки тоже, потому как она глупая! И всё время стол не держит!
И что-то такое тревожное кольнуло вдруг Диму, что он подхватился с кровати и рванул за обрадованным сыном.
В кухне дела обстояли неважно…
Кухонный обеденный стол приличных размеров и вполне уважительной прочности, почему-то лишился одной ноги и держался на честном слове и вцепившихся в него Тошке и Тимке. Арина, как самое слабое звено, переносила по одной чашке гору посуды, которая почему-то возвышалась на столе.
На глазах потрясённого Димы стол покачнулся и…
– Зовите Романа! Ну, быстро! – скомандовал Дима, ухвативший стол за пострадавший угол.
Он бы сам переставил посуду, но не доставал до разделочного стола, а на пол ставить побоялся – там крутились дети.
– Пааап! Ну, папа! Па-пус-сяяяя! – Арина, посланная за отцом, сначала его толкала, потом звала, потом перелезла на кровать и начала тянуть его за руку, очень стараясь не разбудить маму. – Пап, тебя дядь Дима зовёт!
– Вззззз… – ответил Роман.
– Пааа-ппппааа! Он очень зовёт! Мы там играли, и стол сначала крякнул, а потом крюкнулся! И теперь дядь Дима его держит!
– Ввзззбесился он, что ли? – не открывая глаз, спросил Роман.
