– Неее, он просто столик спасает, ну и посуду, и нас… ПАПААААА!
Вопль не был предназначен для мамы, которая допоздна готовила – суп и жаркое на плите были ещё тёплыми, поэтому Арина влезла на папину грудную клетку и завопила ему точечно в ухо, вытянув губы трубочкой – чтобы крик попал только в него, а не в мамины уши.
– Ааааа! – эхо пронзительнейшего Аринкиного вопля, видимо, не вынеся блужданий в романовский голове, вырвалось уже его стоном… – Что ты творишь?
– Пап, я же тебя бужу-бужу, там дядя стол держит, с посудой. А у стола как-то так вышло… ножка убежала! Мы сами, пап, ТАК удивились! Прррледставляешь? – Аринка аж порычала от удовольствия, как хорошо выполнила задание – папа взвился, словно по нему попала та ножка…
– Что здесь, ёлки-палки-моталки, происходит? – ахнул Рома, примчавшись на кухню.
– Самому интересно! – Дима за время ожидания брата немного свыкся с ролью подпорки для стола и даже почти проснулся. – Насколько я понял, дети прятались в кухонных шкафчиках, а для этого сгрузили на стол всю посуду, которая там хранилась…
– А ещё эта ножка у нас крепостью работает… ну, работала… и мы её штурмовали! – гордо добавил рыжий Тимка.
– Да уж я вижу… – с горечью подтвердил Роман, поднимая «заштурмованную» ножку. – Как вам в голову-то пришло?
Нет, они, конечно, поругались бы на детей, но… оба переглянулись и сдержались – как-то живо вспомнилось, как в деревне у бабушки они, заигравшись, снесли теплицу – чисто случайно!
– Ну, нам утром скучно – вы все спите и спите, тёть Наташи нету, вы ж её не вернули! – хмуро уставились на отцов четыре пары глаз.
– Вот мы и играем!
– Вы что, мирных игр не знаете? – возмутился Роман, сообразив, как можно починить стол, и быстро сгружая посуду на разделочные.
– Так это и есть мирные! – оскорбилась насупленная четвёрка. – Мы даже не в толстопузатую мышку играли!
– А есть такая игра? – c некоторой опаской уточнил Дима. – Нет-нет, не показывайте! Мы лучше сейчас стол починим, и…
– И завтрак! – обрадовались дети.
– Ээээ, в половине шестого? – простонал Роман.
– А у нас первый завтрак в шесть часов! – гордо ответил Артём. – Мы тётеньку всегда специально звали! Но её-то нет, а ты, папа, – есть!
Дима затравленно покосился на брата.
Тот ответил таким же взглядом и нервно развёл руками.
Стол они в четыре руки быстро починили, причём на всякий случай укрепили и все остальные ножки – мало ли, вдруг и они станут объектами штурма…
Потом пришлось с помощью активно помогающих детей расставлять обратно всю посуду, потом подметать осколки, возникшие в результате этой помощи, потом кормить, потом…
– Счас пoмрy! Спать хочу-не-могу! – простонал Роман. – Как Натка с этой целеустремлённой стаей жаворонков управлялась?
– Не знаю! Я сейчас тоже просто сяду тут и усну! – обречённо кивнул Дима. – Сил нет совсем.
Они и уснули, усевшись на кухонном диванчике и трогательно привалившись друг к другу, и даже были укрыты заботливым потомством, притащившим для этого здоровенный плед, но сон был недолог – дети решили помыть посуду, а для этого надо было влезть на скамеечку.
Скамеечка внезапно стала страсть какой привлекательной для всего коллектива, и в результате пострадали ещё три тарелки, чашка и Арина, на ногу которой наступил Тошка.
Звон посуды, грохот скамеечки, за обладание которой развернулась недюжинная борьба, рёв наступленной Арины и энергичная возня Тимки и Артёма, воевавших за обладание вожделенным предметом, и медведя в берлоге разбудили бы…
В кухню примчались Настя и Василиса, застав метания пробудившихся и мало ориентирующихся в пространстве и времени мужей и детское «доброе утро, мамочка», произнесённое дружным хором на фоне караула, перевёрнутой скамеечки и осколков битой посуды.
– Без Натуси утро добрым не бывает! – заключила Настя.
– Однозначно! – вздохнула Василиса, засучивая рукава ночной сорочки. – А ведь ценой вопроса был маааленький котёночек!
Обе недружелюбно покосились на встрёпанных мужей, но у тех был такой измученный вид, что запасы соли для посыпания ран были спрятаны назад – в тайные хранилища.
***
Над головой что-то зашуршало и длинно вздохнуло. Потом к щеке прижался чей-то холодный (спасибо, что не мокрый) нос. Наташа мотнула головой и ещё плотнее закрыла глаза.
Знала она расчудесно, что сейчас увидит над собой!
Открыла глаза и…
– Ой! Я совсем забыла! – вместо четырёх знакомых до каждой чёрточки, лохматых со сна головёнок она увидела одну – чёрную и остроухую.
– Шуричек! Ты мой хороший! – Наташа с некоторой опаской протянула руку к котёнку, а тот боднул её ладонь, замурлыкав неожиданно громко для такого миниатюрного существа.
– Ты что-то развалил? – осторожно уточнила Наташа и обвела комнату взглядом.
А потом понимающе рассмеялась – на полу валялась её одежда, накануне аккуратно развешанная на спинке стула.
– Понятно! Видимо, это планида у меня такая! – она подхватила котёнка, поднимаясь с кровати и собирая вещи.
– Ого! Сколько времени! Это я заспалась. Аж восемь часов утра. Интересно, Александр Васильевич уже встал? Мне уместно на кухне пошуршать?
В квартире было тихо. Наташа осторожно выглянула из комнаты – никого, комната хозяина закрыта.
– Ну ладно… он же мне разрешил пользоваться кухней, плитой и холодильником! Интересно, может, ему что-то приготовить?
Наташа быстренько сбегала в туалет, потом умылась, вернулась в комнату, покормила Шуршика, а сама поспешила на кухню – привыкла завтракать с детьми, которые поднимались ни свет ни заря, так что теперь неожиданно сильно хотелось есть.
Котиков проснулся давно и активно занялся гримом, недовольно, хоть и беззвучно ворча:
– И что мне взбрело в голову? А? Ну зачем я в это влез? Вот дожил – в собственном доме в туалет не выйди без парика, грима и перчаток! А! Ещё и рубашку с рукавами надо – чтобы края перчаток были закрыты, хорошо хоть они длинные. Нет, ну не дурак ли я? Что у меня вчера было за помрачение рассудка?
До того как Наташа проснулась, он успел привести свою внешность в соответствие с обликом милейшего, хоть и склонного к опрометчивым приглашениям Александра Васильевича, торопливо прошаркать по нужно-утреннему маршруту, а потом вернуться к себе – хотел почитать данные про объект и марки – предполагалось, что его персонаж ни разу не специалист, просто получил в наследство три старых кляссера со столь же старыми марками. Заодно он повспоминал, что именно ему говорило его руководство:
– Саш, основная масса марок оригиналы – старые, но дешёвые, массовка. Есть несколько крайне ценных, тебе покажут, какие, но они, разумеется, подделка. Правда, подделку такого качества отличить можно только со спецоборудованием. Фирма веников не вяжет… – хмыкнул начальник службы безопасности Хантеров, вводя «пожилого подчинённого» в курс дела. – Так вот… ты изображаешь крайне подозрительного простака, из тех, что боится быть облапошенным, постоянно к месту и не к месту говоришь о том, что ты – человек поживший, опытный, обмишулить себя не дашь. Цену называешь приличную, но значительно меньшую, чем марки такой редкости стоят. Я рассчитываю на то, что объект не выдержит – он увлечённый коллекционер – и полезет в загашник!
– А почему он не может снять со счёта или…
– На счетах у него денег кот наплакал. Дома тоже нет – проверяли. Короче, будет нырять в кладовую.
– А может, у него их несколько?
– Нет, Саш, он по времени не мог такую массу денег развести по нескольким тайникам – вырвался из-под наблюдения совсем ненадолго. Так что тайник один. Да, это неразумно, конечно, но он сам по себе такой… гм… не очень умный, – Хак откровенно полагал, что субъект, решивший что-то украсть у концерна, уже по определению круглый дурак! Ну, сколько народа уже пыталось, и всё с одним и тем же результатом! – С тобой поедут Бошинов и Петровский, вы хорошо вместе работаете. Да, там и местные на подхвате, но они деятеля первый раз уже упустили, так что я на них особо не надеюсь – займусь ими, когда деньги найдём. Сейчас нельзя резких движений делать, чтобы объект не занервничал. Сейчас-то он решил, что ему всё сошло с рук. Материалы на объект я тебе отправил, посмотришь.
Вот именно эти материалы и смотрел Шурик, когда учуял изумительный запах…
– Вот и ещё минус мне в копилку! – вздохнул он. – Она же на кухне толчётся!
Деликатнейший стук в дверь прервал его мрачные рассуждения:
– Александр Васильевич, доброе утро! Простите меня за беспокойство, я там завтрак приготовила… может быть, вы хотите?
– Ещё бы мне не хотеть! Уже чуть слюной не захлебнулся! – подумал Котиков, а вслух ответил, вовремя припомнив, что должен говорить голосом изображаемого персонажа:
– Доброе утро! Да, спасибо, Наташа, я к вам сейчас присоединюсь!
На кухню он прошаркал, старательно изображая походку пожилого человека, который на улице вынужден пользоваться палочкой, а там чуть было себя не выдал, потому что, оказывается, утренняя Наташа, отдохнувшая, выспавшаяся и без следов слёз, была ещё красивее, чем он помнил.
Котик машинально приткнул себя за стол, и перед ним тут же оказалась тарелка с пышнейшим омлетом.
– Сссспасибо, – хриплым голосом произнёс Котик, обнаружив у своего плеча самую красивую девушку изо всех, кого видел.
Нет, наверное, она и близко не прошла бы на конкурс красоты – носик чуть курносый, черты лица не напоминают продукцию эстетической хирургии, ресницы отнюдь не чёрные опахала на пол-лица, а обычные, да ещё и без туши – в этом-то специалист по гриму разбирался преотлично, ненакрашенные губы, да и волосы без укладки – просто прихвачены заколкой на затылке, а глаз не отвести! И опять эта улыбка!
Наташе и в голову не приходило производить впечатление на милейшего Александра Васильевича, который так её выручил! Она просто принесла тарелку с омлетом и поставила, на хозяина квартиры не смотрела – хлеб резала да думала, как бы корректнее задать ему щекотливый вопрос.
– Ну, как сформулировать? А? Я ж не могу напямую спросить! Вчера он пюре и котлеты ел, но я специально постаралась мягкое сделать. Омлет тоже нежный, его особо жевать не надо, а вот на обед хочу рагу сделать… а ну как ему жёстко будет. У него зубы-то вон какие белоснежные, явно протез, а кто его знает, какой? Вон, бабуле пока подобрали хороший, она всё в блендере крутила! Хорошо ещё родители допытались, что ей купить, и прислали этот самый блендер!
Тут она обратила внимание, что Александр Васильевич так и не притронулся к омлету, и забеспокоилась:
– Вы такое не едите? Может, что-то другое приготовить?
– Эээээ, грм… нет-нет, ем. Конечно, ем! – заторопился Александр Васильевич, стараясь стимулировать мыслительный процесс и как-то отвлечься от внешности Наташи.
– Придyрoк! Займись едой! Она ж решит, что попала к какому-то престарелому мaньякy! – скомандовал себе Котик, старательно разрезая нежнейший омлет на кусочки.
– Очень вкусно! Спасибо, Наташа! – старательно выговорил он.
– Александр Васильевич, а можно вопрос? – Наташа решила не мучиться, а спросить напрямик: – А у вас блендер есть?
– Блендер? – ну, очень трудно переключиться от попыток самоконтроля к какому-то блендеру! – Эээ, а зачем нужен блендер?
– Я хотела на обед рагу сделать, но не знаю… достаточно ли оно для вас будет мягким, – пояснила Наташа, мило улыбнувшись на всякий случай – а вдруг Александр Васильевич обиделся…
Бедняга Котик не очень понял связь блендера, мягкости рагу и его самого, а когда до него дошло, он ошалело поднял на Наташу взгляд, хотел что-то сказать, поперхнулся и едва-едва смог отдышаться, и то с Наташиной помощью – ей пришлось бедненького Александра Васильевича по спине постучать, изо всех сил стараясь не сделать ему больно.
– Кхе, кхы… спасибо, Наташенька! Нет, блендера у меня нет, а зубы… зубы вполне хорошие. Я смогу осилить любое рагу! – в рифму сказал Котик, радуясь только тому, что ЭТОГО никто не видит и не слышит с его работы. – только вот, вы же не обязаны мне готовить, да и продукты вы покупали… давайте я вам деньги отдам!
– Нет, что вы! Я же понимаю, что вы мне комнату очень дёшево сдали, да и котёнка разрешили принести. Да мне не трудно совсем, я люблю готовить.
– Вы и дома готовите на всех? – Котик решил во что бы то ни стало увести разговор от его зубов куда подальше.
– Нет, только завтрак детям. Ой, боюсь, что у них там сейчас последний день Помпеи происходит!
И, конечно же, она была права!
Глава 5. Причины
Правда, дети тут были вовсе ни при чём.
Они относительно тихо и абсолютно мирно помогали мамам сгружать посуду обратно в шкафы… Зато отцам было обеспечено дивное «развлечение».
– Нет! Не-не-не… только не сегодня! – простонал Дима, покосившись на экран смартфона. – Мама звонит!
– Попали! – согласился Рома. – Бери, что уж там!
– Димочка, как вы там? Всё хорошо? Как Наташа? Как Рома? Как дети и девочки?
– Ээээ, да всё прекрасно, ма! – очень-преочень честно доложил Дима, тыча пальцем в смартфон брата и вопросительно поднимая брови.
Рома, который пытался достучаться до Наташи, покачал головой и показал экран с перепиской: «Натусь, у тебя всё в порядке? Ты где? Почему ты не берёшь трубку?»
«Всё в порядке, где – не скажу! И не звоните мне постоянно! Я от вас устала, обиделась и не собираюсь возвращаться без котёнка», – категоричный ответ ничего нового не принёс – примерно то же самое недавно получил на свой смартфон и Дима.
Дима, который разливался соловьём, рассказывая маме, как у них всё замечательно и хорошо, нервно вытер лоб.
– Так… я всё поняла, – прервала его их мама. – Что у вас там произошло? Дима, не ври мне! Я ж чую…
Вот про чутьё матери близнецы знали всё… Да, для врача подобная интуиция была очень ценна, для её пациентов – особенно, но для детей это было кошмарным ужасом!
Нет, представьте сами: стоит только-только чуть похулиганить, как названивает им мать и говорит, что она точно знает – что-то стряслось! И им лучше рассказать всё честно, а то хуже будет.
Расстояния этому ничуточки не мешали, напротив – мама ещё внимательнее прислушивалась к собственным ощущениям и подрывалась при каждом тревожном их проявлении.
Нет, иногда это было полезно – например, когда Наташка, сдавая первую сессию, из-за волнения и радости после последнего экзамена просмотрела ступеньку, слетела с лестницы и подвернула ногу, грохнувшись в аккурат на сумку со смартфоном.
Братья до сих пор помнят, как мама вызвала их с работ и потребовала НЕМЕДЛЕННО найти Наташу, потому как с ней что-то случилось – она чувствует!
Наташку они отыскали у входа в институт – выйти-то она смогла, а как быть дальше, не знала. По очереди несли её на руках до такси, которое почему-то не могло подъехать ближе, ругались на стеснительную глупынду, которая не могла решиться попросить у незнакомых студентов смартфон, чтобы кому-то из братьев позвонить, а потом хватались за голову, когда выяснилось, что она и номера-то их не помнит наизусть – только мамин, но ей она как раз звонить не собиралась – чтобы не волновать.
Короче, мамина интуиция была проверена неоднократно и фигушки можно было её обмануть!
– Димааа! – напомнила о себе их матушка. – Так что у вас стряслось?
– Гм… ну, вообще-то ничего такого страшного… – начал Дима.
– Да я и не говорю, что страшное, но волнительное и… непонятное! – сформулировала мама. – Причём явно с вами тремя!
