Братья почему-то взволнованно переглянулись и упёрлись как два барана!
– Нет, в этом доме кота не будет! – почти в один голос заявили они. – Мы не разрешаем!
Дальнейшее походило на смесь урагана и парламентских дебатов.
– Нашлись мне разрешатели! – взвилась Наташа.
– Да, в этом доме так и будет! Нам родители велели присматривать за тобой! Не хочешь нас слушать – им позвони, спроси про котёнка.
– Вы что? Упали и хором темечком стукнулись? Мне ДВАДЦАТЬ ЛЕТ! Я уже и без родителей в состоянии решить, возьму я кота или нет! – вконец разошлась Наташа.
– Знаешь, это нечестно – это ведь их квартира. То, что они разделили и оформили её на нас троих в собственность, не делает их посторонними для этого дома. Нет! Ты не можешь делать тут то, что захочешь! – авторитетно решил Дима.
– Да, не в этом доме! – поддержал его Роман, правда, как-то менее уверенно.
– Ах вот как… не в этом доме, значит… Хорошо! Ладно! Как скажете!
Наташа вихрем развернулась и унеслась в свою комнату, захлопнув за собой дверь.
– Эээ, может, мы того… перегнули палку? – шёпотом уточнил Роман у Димы.
– Нее, нормально! Сейчас позлится, позлится, и успокоится. Надо ей объяснить, что некуда нам сейчас кота заводить! Этого можно Серёге пристроить – он как раз в новую квартиру въехал, говорил что-то про котёнка, – просчитал варианты Дима.
– Ну да, наверное, это будет разумнее. Да нам осталось-то всего-ничего. Уже бетонную заливку в квартирах делают. Скоро уже построимся и освободим ей дом. Правда, до этого её дейтствительно надо её хоть немного разгрузить – Васька говорит, что она ещё больше похудела – уматывается с нашими. Но так-то не жаловалась… – пожал плечами Роман.
– Слушай, пошли на балкон поговорим, а? Чего-то мы давно не общались, только скандал и сподобил, – позвал он брата.
– Да ты и сам похудел, эх… ещё бы немного поднажать, – тоскливо пожал плечами Дима, глядя на близнеца, как на зеркальное своё отражение.
Они вышли на балкон, примыкавший к кухне, и уставились вниз, в осенний двор…
– Ты, кстати, не проговорись, что мать с отцом живут в летней кухне, а весь остальной дом сдают – они запретили, ты же помнишь! – напомнил ему Рома. – И да… я так и не понял, почему они так Наташке и не сказали, что мы переписываем на неё свои доли квартиры, как только переезжаем?
– Потому, что нашего повторения не хотят. Ну, типа, раз двое из их троих детей рано женились и детьми обзавелись, даже когда они были рядом, то что может сделать Натка, если узнает, что становится полной и единоличной хозяйкой трёшки? – хмыкнул Дима.
– Нууу, Наталка и разгул как-то не состыкуются, – рассмеялся Роман. – Она правильная девочка.
– Ты ж знаешь, что родители, глядя на нас с тобой, решили Натку воспитывать правильно – грузили её кружками, чтобы она голову поднять не могла – типа, чтобы балду не гоняла, как её братцы, то есть мы с тобой, – он подтолкнул брата плечом. – А когда уехали, извелись оба – боятся, чтобы она только во что-то не вляпалась. В принципе, их очень устраивает то, что Натка занята…
– Ага, как в детстве – головы не поднять. Только присказка уже другая – чтобы с плохой компанией не связалась, чтобы не начала гадость какую-то принимать, чтобы голову ей никто не заморочил, – согласился Дима.
– И коронное: «Чтобы в подоле не принесла!» – хмыкнул Роман. – Да у ней ещё и парня-то нет! А ведь она красавица!
– Вот, видимо, поэтому и боятся. Мы-то с тобой так себе, серединка на половинку и то… оженились да детей завели. А она… прикинь, какая за ней охота пойдёт, если станет понятно, что она в двадцать с хвостиком остаётся собственницей трёшки, да ещё живёт там одна!
– А вот интересно, как они потом-то собираются этот вопрос решать? Ната правильно вообще-то сказала – сама уже в состоянии думать, как ей надо.
– Так мама же всё решила, – стал объяснять брату Дима. – Когда мы въезжаем, оформляем на Наташку квартиру, они прекращают брать отдыхающих, и отец занимается ремонтом дома, а мама приезжает в Москву. Она сказала, что поможет Натусе тут косметически всё подновить, ну, и мы, конечно, поможем, а потом останется тут на какое-то время – присмотрит.
– Ну-ну… сдаётся мне, что она так и не уяснила, что Наташа выросла, – скептически отозвался Роман, который и сам ещё не знал, насколько был прав.
Ни один из братьев не расслышал хлопок входной двери, зато это услышали вездесущие младшие близнецы.
– Мам! А куда Наташа ушла? И котёночка забрала, и сумку большую на колёсах! И даже его лоток и корм, – затеребили мальчишки светловолосую Анастасию, которая в кресло села, да там и уснула…
– Куда? Не знаю… Может быть, кому-то его пристроить решила.
– Мам, нам Шурик так понравился! – шмыгнул носом Артём.
– Он не Шурик, а Шуршик, – поправил его Антон. – И Наташе он очень-очень понравился!
– Хорошие мои, он и мне понравился! Только как ему тут жить будет? Нас много, а он маленький. Вы не расстраивайтесь! Скоро мы переедем к себе и будет у нас свой котик, а может, даже собака!
– Неее, у нас будет собака, а у Тимки и Арины – котик. Мы же рядом жить будем и в гости ходить друг к другу с ними! – обстоятельно распланировал Артём и тут же получил братский пинок от Антона.
– Ты дурак? Лучше пусть у нас будет и собака, и кот, а у Тимки и Арьки – свои собака и кот, и нам будет веселее всем вместе!
Картина грядущего веселья Настю как-то даже взбодрила, и она решила уточнить у мужа, к кому Наташа понесла котёнка.
– К Сергею или кому-то ещё? – спросила она у Димы.
– Да она про Серёгу и не знает! Может, кто-то из её знакомых хотел взять?
Близнецы чувствовали себя немного неловко, потоптались, переглянулись, и наконец-то решили сестре позвонить – уточнить.
Набрал Рома, задал вопрос, а потом со всё более ошалевающей физиономией выслушал ответ…
Попытался было что-то сказать, но из смартфона прилетело неожиданно категоричное заявление:
– И не звоните мне! Достали ОБА! Сама теперь буду жить. Передай Ваське и Насте, что мне очень жаль, и детям… что я их люблю!
– Не понял… это что было? – встрепенулся Дима.
– Это… это она из дома ушла… – с растерянным видом объяснил Роман. – Сказала, что вернётся только с котом!
– Эээ, что ты хочешь – семейный характер проклюнулся! – вздохнул Дима. – Да не парься, она трусишка, перекантуется у кого-то из подружек, но она же с котёнком, долго ни у кого не остаться, так что скоро придёт обратно.
Нет, если бы речь шла о близнеце, которого Дима знал, как самого себя, он бы так не ошибся, но Наташка… Он был уверен, что неконфликтная и добрая сестрица уже жалеет о случившемся.
Она и жалела!
Жалела, что больше не высказала! Наташа шла по улице, волоча за собой здоровенную сумку на колёсах, свою сумочку и переноску с невесомым Шуршиком.
– Ишь ты… не могу… не разрешают! Да что это такое, а?
От неё искрило, как тогда в детстве, когда она кинулась в толпу обидчиков брата.
– Девочек жалко… – подумала она про невесток. – Им на удалёнке придётся по очереди оставаться, а с нашей четвёркой особо не поработать… Хорошо, я приноровилась их занимать играми, пока учусь, ну и ночью много чего делаю. Ой, им трудно будет!
Как ни странно, с высокой блондинкой Настей и весёлой рыженькой Васькой Наташа ладила отлично. По уговору, она готовила завтраки детям, потому что всё равно вставала раньше и кормила всю компанию, зато они готовили всё остальное. Покупками Наташа вообще не занималась – всё по хозяйству и продукты покупали братья, а одеждой её снабжали те же невестки.
– Опять не мой размер прислали! – сердилась Настя. – Наташа, стой! А ну-ка… это тебе нравится?
– Да, может, ты лучше вернёшь? – смущалась Наташа – вкус у Насти был отменный, и то, что не подходило ей, как правило, прекрасно садилось или на Наташу, или на Ваську.
Они бы втроём и вовсе подружились, если бы не растягивала их в разные стороны необходимость Насти и Васьки зарабатывать как можно больше и Наташины занятия с детьми.
– Ты нас просто спасаешь! – откровенно говорила Вася, прокрадываясь ночью к Наташе. – Пирожок будешь? – она великолепно готовила и откровенно говорила, что, когда закончится эта гонка с ипотекой и ремонтом, она забаррикадируется в кухне, оставит только окошечко для выдачи блюд и будет печь-печь-печь…
– И тебя подкормлю, а то ты такая худенькая! Нет, я понимаю, что тебе ещё как с нашими достаётся, но ты не думай, ты будешь не в обиде! – тут она спохватывалась, целовала золовку и спешила в свою комнату – спать.
Да, были, конечно, и ссоры, конфликты. Особенно по утрам – в кухню набивались все, все торопились, натыкались друг на друга, бывали на взводе, но уже вечером это и не вспоминалось.
Наташе отчаянно захотелось вернуться домой, но…
– Нет, нельзя! Так они меня совсем перестанут всерьёз воспринимать! Да, сама виновата – надо было как-то раньше себя поставить, но…
Но не было на лишние эмоции ни сил, ни желания, да и не любила Наташа ссориться, разве что совсем край…
Край обнаружился внезапно – оказалось, что она ушла довольно далеко от дома, машинально забрела в парк и наткнулась на…
– Ничего себе как всё перекопали! – удивилась Наташа. – Надо сюда мою гоп-компанию в ближайшее время не приводить – сто процентов полезут мерить глубину!
Наташа повернула направо, обходя раскоп, и тут до неё дошло, что никуда теперь и не поведёт племянников – она же из дома ушла!
– И как теперь? – cхлынули и злость, и размышления, и осталась Наташа перед насущной необходимостью… – Нет, главное – КУДА теперь?
Квартиру она снимет без проблем – на карточке весьма приличная сумма из тех денег, что ежемесячно перечисляют братья и присылают родители. Она их почти и не тратила – некуда было.
– Квартиру-то сниму, только куда Шурика… то есть Шуршика девать? Как бы найти такую, куда пустят с котёнком?
Нет, она бы и комнату сняла, но вот туда-то точно с котёнком не пустят.
Шуршик завозился в переноске, и Наташа присела на скамейку, устанавливая его переносной домик себе на колени.
– Ты не бойся, мой хороший, мы как-нибудь справимся! Нет, честно!
То, что она плачет, Наташа поняла, только когда тяжёлые капли упали на ткань переноски.
Она вообще-то редко плакала – сразу очень пугались племянники, становясь похожими на сбившихся в гнезде совят, но тут их не было, так что переноску она вымочила прилично.
Может, и дальше бы плакала, только вот у ног что-то упало с деревянным стуком, она подобрала ноги, торопливо вытерла глаза и увидела, что около неё уронил палку какой-то старик…
Он тяжело наклонялся, силясь дотянуться, и Наташа совершенно машинально, отставив в сторону переноску, нырнула за палкой, подавая её старику.
– Дедушка, вот, возьмите!
– Ой, спасибо… дочка, – скрипуче отозвался старик и уставился на неё из-под кустистых бровей. – Спасибо, милая. Не возражаешь, если я тут присяду? Устал как-то!
– Да, дедушка, конечно! Сейчас я переноску уберу!
– Кхе-кхе… люди всё больше с собаками гуляют, а ты с котёнком? – осведомился старик, опускаясь на скамью.
– Да я не гуляю… – Наташа окончательно вытерла слёзы и приготовилась уходить, но старик её неожиданно удержал.
– Дочка, а ты что плакала? Ты мне расскажи, может, помогу…
– Как в сказке, – невесело усмехнулась про себя Наташа.
Правда, старик и не настаивал, начал рассказывать, что зовут его Александр Васильевич, что живёт он тут недалеко, что…
А потом Наташа с изумлением поняла, что рассказывает уже она, а старик кивает в такт её словам седой подзаросшей головой и смешно топорщит бородку.
– И что же ты, милая, решила? – уточнил дедок. – Бросишь котика? – при этих словах он закашлялся.
– Нет, Шурика не брошу… то есть Шуршика, конечно, но почему-то я его постоянно Шуриком называю! – улыбнулась котёнку Наташа.
На старика в этот момент она не смотрела, поэтому странноватое выражение на его лице и не заметила.
– Ээээ, а есть куда идти? – спросил старик.
– Нет, нету. Ну, буду что-то придумывать! – преувеличенно бодро отозвалась Наташа. – Спасибо вам! Вы меня выслушали, и мне как-то легче стало! До свидания! Пойдём мы с Шуриком…
– Подожди, милая… – старик порассматривал Наташу ещё пару секунд, а потом, видимо решившись, сказал:
– Я тут живу недалеко… у меня есть свободная комната. Котики, и особенно Шурики, – он покосился на крохотную чёрную лапу, прижавшуюся к сетке переноски, – не смущают, так что, если хочешь, можешь снять комнату у меня.
Глава 3. Шурик Котик
Александр Васильевич Котиков, которого практически все знакомые звали Шуриком или просто Котиком, получил это задание четыре дня назад.
– Едешь в Новокузнецк – там на заводе как-то концы с концами не сходятся. Финансисты проверили, вычислили, кто именно финтит, но нужны доказательства, а главное – сведения, куда этот гад деньги дел: он их обналичил, а потом никаким образом не использовал. То есть, или где-то спрятал – закопал, или кому-то передал… Местные ничего понять не смогли. Тип скользкий, как угорь, зато есть хобби – филателия. Так что ты становишься стариком с марками, едешь в Новокузнецк, даёшь объявление о продаже кляссеров, оставшихся по наследству, а дальше наш подозреваемый на тебя сам как миленький выйдет! – инструктировал Котика Хантеров.
– Грим? Кляссеры, марки?
– Всё уже готово. Иди в отдел сопровождения, они тебя полностью экипируют, а потом… дня три походи так – в гриме. Потренируйся. С людьми пообщайся в роли старика. Сам понимаешь, лучший показатель – будут тебе место в транспорте уступать или нет. Особо поработай с голосом. Понял?
– Да, всё понял! – бодро отрапортовал Котиков.
Грим, парик и одежда превратили его в худощавого, абсолютно седого старика лет этак под восемьдесят.
– Мы на силиконовой основе накладки сделали, чтобы тебе каждый раз сильно самому не гримироваться, ну и перчатки на руки – по рукам тебя точно можно опознать! – гримёр кивала на перчатки, которые выглядели абсолютно как руки пожилого человека с расширенными суставами, морщинами, тёмными старческими пятнами.
– Нет, всё-таки придётся бородку и усы делать – подбородок и шея однозначно не старческие! – оценила внешний вид Котика гримёр, и ещё через некоторое время он и сам перестал узнавать себя в зеркале.
