– А мог не отстоять? – напрягся Ансай, недовольный допущением. – Синие распоясались… За месяц украдены четыре фурьи и одна обраслеченная. Надо наводить порядок. Давно.
Хоть черноторговцы и фыркали брезгливо, пробираясь с клеткой черными ходами, но в присутствии рослого мужчины попритихли. Словно это и был хозяин дома.
– Ахнет доволен исходом боя? – подал голос охотник с копьем. – Хорошая драка всегда разгоняет кровь. После клановой резни сердце вулкана бьется громче.
– Ахнет был ранен.
– Как возможно? – удивился копьеносец.
– Поехал один возвращать свою собственность, – объяснил новоприбывший мужик. – Ему первому сообщили, что ночью были разграблены загоны и пропала однорогая Ранья.
– Фурья?
– Полотерка в дереве, – Ансай ткнул пальцем в прислужницу, смущенно бренчащую черными браслетиками. Но у этой девушки оба рога были на месте.
Вообще, все здесь были крупнее меня. Выше на пару голов минимум. А если с учетом рожек…
Но вот прислужницы в черных деревянных браслетиках казались вполне компактными. На фоне детин из охотничьего отряда они смотрелись моськами под ногами слонов.
– Из-за полотерки полез один к синим? Засадой попахивает, – поморщился копьеносец. – И дурью в его рогатой башке.
– Тише! – осек Ансай. – Она принадлежала дарр Тэю. Носила его родовое клеймо. Такое господин не прощает. Мы за ним едва поспели…
– Ахнет уже восстановился? – потирая пальцы, поинтересовался Гасан. – Нам бы перетереть… по поводу товара… Устали в пути. Пусть жалует два мешка и утешается, как ему угодно.
– Он нынче в дурном расположении духа, – сухо отозвался краснорогий. – Осмысливает потерю.
– А мы его порадуем… нашей находкой… Приложим диковинку к пострадавшим местам…
Голос зеленорогого звучал так склизко, так заискивающе, что хотелось стукнуть гада по макушке фруктовой тарелкой. Они тут тоже были огромные.
– Прошлые черноторговцы уже порадовали. Мы три дня выковыривали их рога из стен, – покривился Ансай.
– Слышал ту историю. Но у нас все честно, без подлога! – визгливо оскорбился гад с намасленными отростками. – Никаких грязных чар. Диковинка есть диковинка. Сам гляди!
Я пошевелила опутанными руками… Никаких чар, да-да. Только грязь сама по себе.
– Несет от твоей диковинки, как от тухлой каэры, – поморщился красноволосый.
Потом все-таки подошел, наклонился, присел на корточки. Бесстрашно просунул руку между прутьев и резко поднял мой подбородок. От его пальцев пахло дымом, пряностью и металлом. Не так и противно, есть с чем сравнивать.
– Я же говорил, – елейно протянул Гасан, потирая руки. – Ну, как думаешь, Ансай… Уделит потомок Верховного нам ка-а-аплю своего драгоценного внимания?
Глава 4. Голубоглазая диковинка
Ахнет
Всю ночь ему снилась упрямая синяя птица.
Кружила, дразнила, перьями щекотала, а в руки не давалась. Уходила в последний момент, хотя он как только ни исхитрялся! И сверху напрыгивал, и лапы широко расставлял… К рассвету все тело ныло, будто он целую ночь упражнялся на мечах со своими лучшими воинами.
Возмущение Ахнета граничило с яростью. С каких пор лидер клана Азумат, наследник Верховного, не может поймать за хвост птицу Судьбы?
Хара словно издевалась во сне… Сомневалась в нем, как и прочие. Мол, кровь его давно уж вода, и от былого величия в дарр Тэях остались лишь нательные рисунки да непомерная гордыня.
Проснулся Ахнет в поту, с жаждой порубить всех, кто рядом окажется. Но поблизости нашлась лишь Заранта, и пыл его поутих.
Увидев, что хозяин пробудился, «медная» подскочила с умывальным кувшином и принялась обтирать липкое лицо.
– Господин был ранен, – напомнила ему. – Господин дурно спал. Бредил.
Ее ладошки споро смачивали губку и раскатывали прохладу по шее, плечам, животу. Стирая ритуальные узоры, нанесенные красной вулканической пылью в области ран. Лекарь, как видно, расстарался.
– Господин видел хару, – проворчал Ахнет.
Драная вертихвостка!
– Опять сон? – сочувственно пробормотала Заранта. – Да что ж она от вас не отстанет… Зачем же мучает?
Он и сам думал – к чему эти частые, яркие явления призрачной птицы? Неужто он сбился с истинного пути? Или, напротив, нашел верную тропу, да никак не решится по ней идти?
Ахнет уже давно собирается… Но первый шаг, который надобно совершить, отдается болью в зубах.
Нет, пора наводить порядок. Пора быть жестким и требовательным. И взять свое.
– Вчера… наяву видал, – уклончиво признался он своей лучшей служанке. Имея в виду уже не синюю птицу, а иное голубоглазое создание.
Сбежала…
Он же велел быть хорошей девочкой и сидеть рядом!
Или это тоже был сон? Горячечный бред?
Конечно, сон, Ахнет! Наваждение. Голубые глаза приходили к нему и раньше…
Он, верно, еще не очнулся, раз принял мечту за явь. Что могла забыть белокожая девица посреди Красной пустыни, на границе земель дарр Тэя?
– В нынешнюю ночь взошла багровая звезда, – сообщила ему «медная», мелодично звякнув браслетом о кувшин.
– Это славный знак, – медленно покивал он, принимая ледяное питье.
– А древние говорили: дурной, – осторожно вставила Заранта.
Она была умницей и четко знала, когда под горячую руку лезть не стоит. Но иногда все же лезла отважно, чтобы яростный господин сохранил рассудок и не наломал дров.
– А я говорю: славный. Кого ты будешь слушать?
– Вас, господин, – смущенно улыбнулась девчонка и попятилась из покоев, оставив на кресле свежую одежду. На смену той, грязной и изодранной, что валялась в лекарской корзине вперемешку с использованными травами и повязками.
Ее сняли с него вчера…
***
Прошлый день был паршив и кровав.
Вчера поутру прибежала Тира и, перебудив весь дом, заверещала: «Синие! Ранья! Набег!»
Синие… Обычно они тайком охотились в его землях, уводили мелкий рогатый скот или пытались поживиться целебной пылью у подножия пыхтящего Азо. Но в этот раз превзошли себя. Забрались в загон с боевыми фурьями, рассчитывая увести Рохху и других лучших представительниц породы.
Однако хара повернулась к дикарям задними перьями…
Его старший хорей, Ансай, любивший вечерний вид на вулкан, лично увел племенных кобылиц на ночной выпас. Он часто прогуливался в часы, когда тьма прибивает к земле красную пыль, и воздух необычно чист и будто бы свеж…
Об этой смешной слабости Ансая знали прислужницы. Пока он шатался с племенными кобылками по окрестностям, Ранья и Тира чистили пустые загоны – без риска попасть к темпераментным фурьям на рога. Хотя, скорее, больше болтали, зная, что хозяин крепко спит, а его помощник не скоро вернется с прогулки.
В этот момент и явились синие. Тира отделалась царапинами… Ранью забрали вместо Роххи. Рог за рог.
Ради украденного скота Ахнет не стал бы подрываться с постели с красным заревом, но девчонка… Он точно знал, где ее теперь искать.
«Синие», дикари-кочевники клана Эрсо, обосновались с той стороны Красной пустыни. На самой границе исконной земли дарр Тэев. Объезжая территорию, Ахнет всякий раз плевался и скрипел зубами, издали глядя на голубые шляпки походных шатров. Дело пахло клановой заварушкой, но мелкие набеги – несерьезный повод для кровопролития.
А вот воровство личной собственности лидера Азумата… Отмеченной клеймом рода, выкупленной за треть мешка на торгах…
Глаза Ахнета залило гневом, внутри вспыхнуло керрактское пламя. Опомниться не успел, как уже наносил боевой раскрас, втыкал перо хары в косу – на удачу. И несся к границе земель. Туда, куда увели служанку в черных браслетах.
Уши разрывало громом, из ноздрей шел закопченный дым. Да, была похищена обычная мойщица загонов, а не наложница в золоте… Но дела это не меняло. Ранья была его. Принадлежала ему. И пострадала лишь потому, что чистила стойло его фурьи.
Ахнет не успел.
Когда он вошел в ярко-синий шатер Эрсо, девчонку уже сломали. Ее разве что на рогах не крутили… Варвары нечистоплотные.
Со своим господином она познала радость принадлежности лишь раз. Как всякая послушная масая (слово «рабыня» Ахнет не выносил), она была счастлива служить хозяину… В ответ он даровал заботу и защиту. Кров и безопасность.
Не самый плохой вариант для низшей демоницы: Ахнет выкупил «порченую» на рабском базаре и достал из сетки, в которой Ранья болталась вторые сутки. Однорогий уродец для прочих, верная прислужница для него.
Никакая его собственность никогда ни в чем не нуждалась. Масаи носили чистое, ели досыта, спали на мягком и трудились по силам. Изредка получая шанс послужить господину в постели.
Они все принадлежали ему. Полностью, без остатка. Вкусить его девиц можно было лишь с разрешения Ахнета, в дар великого гостеприимства.
Тот, кто был долгожданен и нес с собой добрую весть, мог рассчитывать на щедрость дарр Тэя. А тот, кто брал чужое без спроса, мог познать лишь его ярость!
Никто из воинов Ахнета не посягнул бы на отмеченную клеймом. Но синие… синие переступили невидимую черту. Нарушили кодекс кланов Керракта.
Ранью он не защитил… Дальше была бойня. Огненная, злая, от которой кровь наполняется лавой.
Хорошая вышла драка, если верить довольно рычащему Азо. Вулкан за окном чадил красно-черным до самых облаков, заполняя воздух сладким дымом победы.
***
Вчерашний день, продырявивший сердце утратой, Ахнет охотно отправил бы каэре под хвост. Но сегодня все должно было измениться. Он чувствовал, вдыхая сладковатый дым: багровая звезда взошла неспроста.
Она несет перемены… Поэтому древние и остерегались знамения. Они боялись нового, сметающего устои.
Однако Керракту перемены нужны.
– Пришли ответы от высших кланов, господин, – Ансай встретил его на террасе, угрюмый и собранный. Как-то слабовато потрепанный после вчерашней драки.
– Лично, надеюсь? Ногами?
Ахнет огляделся, но кроме стола с закусками и трепещущих от его вида красных штор, никого не обнаружил.
– Письменно, – осторожно ответил старший хорей и поклонился лидеру.
– Читал? – поморщился Ахнет. – Ну?
– Отказы. Вежливые, но твердые. От всех. И от тар Варов с Выжженной пустоши, и от Грох-таров, владеющих вулканом Саххи…
– На рогах я крутил их вежливость, Ансай, – хрипло проворчал Ахнет и завалился на низкий топчан.
В ноги с подставкой тут же бросилась новенькая масая, служившая пока неумело, но с живым энтузиазмом. Девчонка, чьего имени он пока не запомнил, устроила его голые пятки на удобном возвышении и принялась растирать их терпким цитроновым маслом, рассылая по телу перченую бодрость и прочие несвоевременные импульсы.
Волосы у нее были непослушные, разлохмаченные, будто углем натертые. Глазки жгучие, почти черные. Совсем не те, что изматывали его ночью, убегая из цепких лап… Те были голубые, как небеса иных миров. Как сама Судьба.
Сон. Ненастоящее. И Ахнет будет глупцом, если продолжит ловить воздух!
– Еще где-нибудь натереть, мой господин? – опустив реснички, уточнила масая.
Ладно, уговорила… Сегодня он познает счастье принадлежности с ней.
– Позже натрешь, – кивнул благосклонно, и масая, осчастливленная намеком, покорно уселась у его ног.
Но дергать новенькую по пустякам он пока не станет. Пусть отдохнет, сил наберется. Сам до тарелки дотянется, не из песка слепленный…
– Значит, отказали. Оба, – повторил Ахнет, возвращаясь мыслями к неприятной теме. – И каковы официальные причины? Кроме сплетен, якобы я помешался на иномирянках, а обычных демониц мучаю железными кандалами?
– Там и другие ходят. Босхерт яро служит своему клану, – покривился Ансай.
Ахнет махнул рукой, обрывая ненужные речи. Все он знал, все он слышал. И россказни про «пустую кровь», и намеки, что Азо вот-вот выдохнется и перестанет приносить доход. У сплетен был один источник… и одна цель.
– И что невесты? Я им всем не по нраву? – насмешливо уточнил Ахнет.
– Дочь тар Варов, Даньяра, имеет аллергию на болота и страшно боится столкнуться с каэрой. Она не сможет жить в землях дарр Тэев и потому с болью в сердце отвергает предложение стать третьей женой, – сверяясь с бумажками, пробубнил Ансай. – Сахая из Грох-таров еще юна для рождения первенца. Ее рога лишь недавно окрепли. А, зная ваш любовный пыл и помня традиции первой брачной ночи, ее старший брат вынужден ответить…
