Очевидно, их давно ждали.
Все в королевской свите, кроме самого Дарнила, поклонились верховному жрецу.
Помещение, казалось, не пропускало даже легкого ветерка. В воздухе остро пахло благовониями, вызывая тошноту. Делла так быстро вертела головой, что та закружилась. Ноги болели и не желали двигаться, лишь несколько раз тихо звякнули цепи.
Дарнил окинул ее взглядом и расправил огромные крылья. Каждое перо было белоснежным, без единого пятнышка. Увидев появившееся на лице Деллы выражение, он ухмыльнулся. Даже сейчас не упускал возможности напомнить, кто она и чего лишена.
Пустая. Еще одно излюбленное прозвище.
Когда-то на Едином материке проживало множество племен людей. Но однажды все изменилось.
Согласно древним легендам, народ Мирита, расположенного на юго-западе материка, благословили сами ангелы – Творцы – и нарекли жителей детьми дня и солнца. Так Мирит стал королевством, где всегда было светло, местом, где слова «ночь» и «тьма» приравнивались к самым скверным фразам. Творцы подарили мирийцам и великолепные белоснежные крылья. С тех пор их дети рождались золотоволосыми крылатыми малышами, а немногие Избранные, кого коснулись сами ангелы, получили дар света. Потомками этих древних якобы являлись нынешний правитель Мирита и его сын, а также мать Деллы – именно поэтому ее с детских лет выбрали в жены королю.
Но они не были ангелами, лишь их творением. И ни один здравомыслящий мириец не осмелился бы сравнить себя с Творцами. По этой причине королевскому отряду пришлось добираться до Великого Храма по земле: прилететь к главному святилищу Мирита даже для короля считалось неуважением к создателям. А вот другие народы нисколько не волновал подобный факт, впрочем, как и Деллу. В мыслях она всегда называла жителей Мирита «ангелами».
По той же легенде, другой народ проклял Дьявол и нарек его детьми ночи и крови. Так появилась Риналия – место, где царила вечная тьма, королевство, где, по слухам, даже земля была пропитана кровью. Там господствовали демоны, которые для поддержания собственной жизни питались людьми, иссушая их без остатка. Поэтому ангелы сделали кровь мирийцев золотой, чтобы демоны не смогли вкусить ни капли. Поговаривали, что ринальцы отличались неземной красотой, а крылья у них были как у самого Дьявола: уродливые и страшные, похожие на крылья летучих мышей.
Никто точно не знал, где располагалась Риналия. Ее не было на картах, которые видела Делла. По слухам, она занимала северо-восток материка, поскольку оттуда будто веяло древним злом, а само королевство окружал магический купол, делающий его незримым для посторонних глаз.
Как рассказывала няня, именно один из демонов похитил королеву Мирита. Ей удалось сбежать, но вернулась она с ребенком под сердцем.
Делла, рожденная от насилия и смешения крови, была лишена и крыльев, и дара обоих народов. О родословной говорила лишь ее внешность: бледная кожа, волосы, отливавшие на солнце не золотом, а медью, и словно подернутые тьмой глаза.
С древних времен между Творцами, как и между их творениями, существовала вражда. Мирийцы – стражи света – охраняли поднебесный мир от детей ночи, что часто приводило к открытым стычкам, по большей части в землях смертных. Только в этом месяце пришли вести о новых нападениях демонов и десятках растерзанных тел людей.
Но хуже всего для Деллы было другое. Согласно древнему поверью, дитя, рожденное от смешения крови, являлось ключом, который мог отпереть дверь и отправить один из народов к Творцам. Точнее, ключом была не сама Делла, а то, что струилось по ее венам. Если по достижении совершеннолетия пустой испить несколько капель ее девственной крови, над которой требовалось провести соответствующий обряд, то можно было навсегда покончить с детьми ночи и прекратить их бесчинства на земле. И этой великой чести удостоился наследный принц. Избранный. Единственный сын короля, предка которого первым коснулись ангелы. Сила Дарнила проявилась так, как не случалось за многие поколения, а кровь Деллы должна была приумножить его мощь в десятки раз. Удивительно, что ее кровь давала небывалую силу другому, но лишала этой силы саму Деллу. Она не была ни избранной, ни жертвой, лишь временным сосудом.
Она скривилась, посмотрев на свое родимое пятно – яркую красную линию, которая тянулась от безымянного пальца по внутренней стороне левой руки и оканчивалась на груди странным символом, формой весьма напоминающим слегка изогнутую слезу. Никто не объяснил ей, что означает «пятно», которое было с ней с самого рождения.
Видимо, очередное проклятие.
Что ждало ее по окончании обряда, Делла не знала. Ее волновало только одно: как не попасть в ненавистные руки Дарнила. Король заявил, что, когда все закончится, она сможет наконец покинуть Мирит. Но Делла не верила обещаниям.
– Надеюсь, жрецы прольют всю мою кровь, и я больше никогда не увижу твоей мерзкой физиономии, братец.
Дарнил улыбнулся, хотя улыбка его походила скорее на хищный оскал.
Конечно, назвать его уродливым никак не получалось. Он был, бесспорно, красив. Прямой нос, глубоко посаженные золотистые глаза, острые скулы, ежедневно сводящие с ума придворных дам. К его красоте добавлялась еще и суровая внешность воина, который возглавлял сильнейший на материке легион. Но сколь совершенным он выглядел снаружи, столь порочным и омерзительным оставался внутри.
– У тебя всегда был острый язычок. Запомни, сестрица, в нас нет ни капли общей крови. – Он больно схватил Деллу за руку и едва слышно шепнул: – Мне одному плевать, что о тебе говорят в королевстве. Только я все эти годы заботился и любил тебя.
– Я мало знаю о любви, но то, что делал ты, вряд ли можно назвать любовью, – прошипела она, когда Дарнил сильнее сдавил ее руку.
На его лице одновременно отражались желание и отвращение. Он жаждал обладать Деллой, и в какой-то мере ему было ненавистно это чувство.
Сердце заколотилось где-то у самого горла, когда Дарнил кивнул жрецам и отошел назад. В ту же секунду за спиной послышались шаги, и кто-то грубо схватил ее за волосы, заставляя опуститься на колени. Цепи на кандалах громко звякнули, и звук эхом отскочил от стен огромного зала. Теперь болели не только ступни, но и ушибленные колени от соприкосновения с холодным каменным полом.
Делла мельком увидела, как вспыхнули золотистые глаза Дарнила, но он остался стоять на месте. Разве могло быть иначе? Он никогда не вмешивался, если с ней поступали так, как и полагалось обращаться с проклятой.
Напротив замерли трое жрецов. Тот, что находился по центру, приблизился к ней. Яркий луч солнца, просочившийся сквозь стеклянный потолок, ослепил ее, не давая рассмотреть лицо, и так прикрытое капюшоном. Внутри Деллы разлилась жаркая волна горечи, в глазах защипало от боли, унижения и обиды на ненавистную судьбу. Ей действительно было больно, но по большей части не физически.
Кто-то снова грубо схватил ее за волосы, вынуждая откинуть голову и открыть шею. В воздухе блеснул золотой клинок, жрец забормотал на непонятном языке, но речь его мгновенно оборвал резкий голос Дарнила:
– Нет! Мы так не договаривались. – Он с ужасом смотрел на клинок, приставленный к ее горлу. – Вы должны взять ее кровь, а не убивать.
– Не вмешивайтесь, принц. Это приказ вашего отца, – раздался из-под капюшона приглушенный голос верховного жреца. – Даже у вас нет власти, чтобы оспорить волю короля и Творца.
Дарнил умолк и с тем же ужасом перевел взгляд на Деллу, отчего ей захотелось врезать ему. За сочувствие или бездействие? Она не знала.
Жрецы, все это время стоявшие вдоль стен храма, задвигались. Воины из личного легиона принца напряглись и схватились за эфесы мечей. У Дарнила на шее дергалась жилка, но он продолжал молчать, даже когда верховный жрец вновь повернулся к Делле.
Ей не нужно было умирать, чтобы провести обряд, но в планы короля, видимо, не входило оставлять пустую в живых и даровать обещанную свободу. Мало держать ее взаперти восемнадцать лет! Так теперь этот мерзавец решил избавиться от нее, от позора, которое ее рождение навлекло на королевскую семью.
Голова ужасно кружилась, а в ушах звенело. Делла едва слышала слова жреца, пока холодная сталь не коснулась ее теплой кожи.
Быть сильной… Быть сильной…
Она тяжело вдохнула, пытаясь унять дрожь в теле. Делла ни за что бы не показала, насколько ей на самом деле страшно, особенно когда почувствовала острое жжение и горячие капли, заструившиеся по шее. Но подступающая боль вдруг потонула в оглушительном звоне разбитого стекла и криков.
Делла инстинктивно подняла скованные кандалами руки в надежде закрыться от осколков, которые полетели с потолка. В этот миг кто-то резко схватил ее за талию и так же резко рванул к куполу, к зияющей там дыре. Руки щипало – битое стекло успело впиться в кожу. Делла ощущала лишь сильную боль и то, как что-то горячее растекалось на левом боку.
Последнее, что она запомнила, – это яркое синее небо. Затем все окутала темнота.
2
В распространенных легендах говорится, что мирийцев благословили ангелы, а ринальцев проклял Дьявол. Однако в немногих писаниях можно найти истину: повелитель преисподней лишь создал демонов, но именно небесные Творцы прокляли ринальцев, поэтому те не переносят дневного света. Дьявол всего-навсего защитил своих детей, накрыв их земли вечной тьмой.
Дневник неизвестного
Телесная боль вытолкнула ее из сна, но Делла не спешила открывать глаза. Стиснув зубы, она прислушивалась к звукам, которые доносились до нее словно сквозь толщу воды.
– Она вообще жива? – раздался громкий мужской голос.
– Конечно, жива, придурок. Не видишь, дышит? – ответил женский.
– Он, похоже, не к дыханию прислушивается, а пялится на ее большие… Ох…
Новый мужской голос, который звучал более спокойно, внезапно оборвался, и говоривший закашлялся.
Делла сдержалась, чтобы не поморщиться, и ей сразу захотелось чем-нибудь прикрыться. Затем она почувствовала теплое дыхание на лице, будто кто-то в самом деле собирался проверить, дышит она или нет. В памяти промелькнула ненавистная физиономия Дарнила, который тянулся к ее губам, и Делла инстинктивно выставила кулак, попав, кажется, по чьему-то носу.
– Дьявол! – выругался мужчина. – Дьявол, – повторил он. – Почему она такая сильная? По виду и не скажешь.
Делла резко села на подстилке, через которую спиной ощущала мелкие камни. От этого движения закружилась голова, и поэтому у нее не сразу получилось разглядеть, где она находится и с кем. Но то, что она свободно двигала руками, означало одно: с ее запястий сняли кандалы.
Все тело ныло, особенно в области живота. Делла скривилась, попытавшись подняться, и волны боли с новой силой отдались в боку и прокатились снизу вверх. Взгляд на мгновение заволокло белой пеленой.
– Не вставай. Один крупный осколок застрял в левом боку. Мы тебя подлечили, но рана может снова открыться, – услышала Делла все тот же женский голос, который одновременно был и мелодичным, и острым, словно свежая сталь.
Делла оторвала взгляд от земли и медленно подняла его, наткнувшись на пару сапог то ли черного, то ли темно-бордового цвета. Такого же оттенка на мужчине были кожаные брюки, которые очень красиво облегали его бедра. Потом она посмотрела выше и увидела обнаженный торс с безупречной белоснежной кожей. По рельефному животу, мощной груди и рукам тянулись яркие красные линии, как у Дарнила, вот только внутри явно текла кровь, а не золото. В жилах Деллы тоже струилась обычная кровь, не оставляя никаких намеков на материнское наследие. Не говоря уже о даре…
Она вновь потрогала свои медно-рыжие волосы. Не мирийка и не риналец, даже не житель Виана. Никто и ничто. Пустая.
Вианцами называли народ, который сотни лет назад отделился от Мирита и стал самостоятельным государством. Ныне Виан располагался на юго-востоке Единого материка и напрямую граничил с бывшей родиной. Спустя множество поколений после ангельского благословения у мирийцев все чаще стали рождаться дети не только с белоснежными, но и с серыми или почти что черными крыльями. И никаких признаков дара у таких детей не было. Со временем «грязнокрылых» начали считать отбросами общества, они превратились в изгоев и однажды покинули Мирит.
Насколько Делла слышала, сейчас чистокровные «ангелы» сохраняли натянуто-вежливые союзнические отношения с вианскими собратьями, которые подвергались нападениям со стороны демонов не меньше, чем люди, а все потому, что в их жилах текло не золото, а обычная кровь.
Наконец Делла подняла взгляд на лицо незнакомца. Он стоял, зажимая нос ладонями, и она не могла рассмотреть его черты. Его волосы темно-каштанового оттенка доходили до середины шеи, а в отблесках костра слегка отливали бордовым. Ее же цвет волос был другим: светлее, ярче и даже в темноте не терял медного оттенка.
– Держи, – раздался женский голос, и Делла повернулась на звук. Очень красивая девушка подавала ей кружку с какой-то жидкостью. – Не бойся. Тебе нужно попить.
Делла протянула руку и заметила бинты на запястьях и тех местах, где кожу, вероятно, задели осколки. Она взяла кружку, но пить не стала.
Незнакомка нахмурилась.
Ее такие же темно-каштановые, как у мужчины напротив, волосы были собраны в высокий хвост, открывая выдающиеся скулы, большие черные глаза с алыми прожилками в радужках и чувственные полные губы. А судя по красным линиям на белоснежной коже, она тоже владела даром. Весь ее наряд состоял из темно-бордовых кожаных штанов и откровенного топа без рукавов с глубоким вырезом. Она явно обладала необузданным нравом, который ощущался в каждом ее движении и слове.
Рядом с ней сидел еще один обнаженный по пояс мужчина, но у него, в отличие от соратника, волосы были немного короче, а некоторые пряди небрежно спадали на лоб. Он выглядел так привлекательно, словно над каждой черточкой его лица работал скульптор, но уголки тонких губ были опущены, что придавало ему грустный и угрюмый вид. Правую скулу рассекал аккуратный шрам, но изъян отнюдь не портил мужчину, наоборот, дополнял его образ.
– Кто вы? Где я? – хрипло спросила Делла, держа в руках кружку с водой и напрягая память, чтобы восстановить минувшие события.
Мужчина, который до сих пор зажимал нос, то ли хмыкнул, то ли хрюкнул, и она порадовалась тому, что сильно его ударила.
– Вы ринальцы.
Девушка кивнула, уставившись в костер, и поворошила палкой горячие угли так, что искры закружились и поднялись в небо.
Делла пристально изучала троицу, пытаясь осознать, что находится среди демонов – опаснейших существ, которые когда-то похитили и погубили ее мать. Все в Мирите знали, что за чудовища скрывались под личиной прекрасных мужчин и женщин, но Делла почему-то совсем не испытывала страха. Мало того, ей было все равно.
– Где ваши крылья? – выпалила она прежде, чем успела хорошо обдумать свои следующие слова.
Прекрасно, Делла. Прекрасно.
– У ринальцев нет собственных крыльев, – непринужденным тоном ответила незнакомка, но, поймав предупреждающий взгляд мужчин, добавила: – Их нет, пока не понадобятся. Мы дали тебе обезболивающий отвар. Он же оказывает успокаивающее действие, поэтому ты можешь чувствовать себя несколько необычно.
Вот оно что…
В любое другое время у нее в голове звучали бы сотни тревожных звоночков, но сейчас ничего такого не было. Рана в боку страшно пульсировала, и Делла старалась дышать глубоко и медленно, упрямо не позволяя пролиться слезам, которые собирались в уголках глаз.
– Мне все равно больно.
– Действие кончается. Выпей отвар, он притупит боль. – Девушка кивнула на кружку, и Делла сделала глоток, тут же поморщившись от горьковатого вкуса.
– Вы меня спасли. – Она мотнула головой, не в силах поверить глазам или же всего-навсего надеясь, что происходящее не более чем иллюзия.
– Простого «спасибо» было бы достаточно, – сказал побитый ею незнакомец низким бархатистым голосом, в котором слышались насмешливые нотки.
Он наконец отнял ладони и стер пару капель крови, сочившейся из слегка распухшего носа. Но даже такой изъян не испортил красоты его лица. Если другой риналец показался Делле привлекательным, то этот мужчина был чарующе прекрасен. Она засмотрелась на четко очерченные скулы и углы нижней челюсти, и на миг ей даже захотелось провести по ним пальцем. К счастью, ей удалось быстро сдержать внезапный порыв.
Красота его была темной и нещадной, как проклятые земли Риналии. Она увлекала и пугала одновременно, будто сам Дьявол решил подняться в этот мир. На его идеальных, словно отрисованных художником губах хоть и играла легкая самодовольная ухмылка, но воздух вокруг него буквально искрил невыразимым напряжением.
Нет, демоны не должны быть такими красивыми. Это омерзительно.
Притягательные, манящие и смертельно опасные…
Делла несколько раз моргнула, подавив желание дать самой себе по щеке.
Каждый в Мирите слышал о холодной красоте демонов, о том, что их облик никак не вязался с истинным злом. Но Делла давно научилась не обращать внимания на красоту внешнюю, за которой могло скрываться чудовище. В детстве она считала, что все мирийцы – стражи света – являли собой настоящее воплощение добра и справедливости, а народ Риналии – зла и порока. Дарнил не был порождением Дьявола, да и света в «братце» имелось с лихвой, однако в нем не ощущалось ни капли добра. Личность не определялась происхождением. И Делла поняла это слишком рано.
– Вы ведь не по доброте душевной спасли меня.
– Разумеется, нет, – без утайки ответила девушка.
Делла прекрасно знала, зачем понадобилась демонам. Если ее не убили в Мирите, значит, прикончат в Риналии. Но опять же, ей было все равно – видимо, сказывалось действие отвара. Еще вчера происходящее показалось бы ей прекрасным сном.
Покинуть наконец ненавистную башню…
Долгие годы ей приходилось терпеть заточение, редкие прогулки по дворцу, презрительные взгляды мирийцев, насилие со стороны стражников и домогательства Дарнила. Она вынесла все унижения и лишения, никогда не позволяла себе плакать при посторонних и показывать слабость. Каждый раз гордо расправляла плечи, приветствуя новый день. Вот только выбравшись из одной тюрьмы, попала в лапы к еще более опасным чудовищам.
Умом Делла понимала, что бесполезно паниковать, кричать или пытаться сбежать. Какое-то время ей придется поиграть по их правилам.
Она внимательно огляделась и заметила в полумраке окрестные холмы и кроны редких деревьев. Слух улавливал журчание воды, указывающее на то, что неподалеку находится русло реки. Было темно, и Делла начала осознавать, что попала на территорию другого королевства, в земли врага, но никакого намека на города или деревни здесь не наблюдалось. Местность выглядела необитаемой.
У нее сразу возник еще один вопрос.
– Вы появились в Мирите при свете дня, – сказала Делла.
– И что? – Риналец с разбитым носом раздражающе хмыкнул и склонил голову набок. Темно-каштановые волосы слегка колыхнулись и вспыхнули красным в свете костра.
Делла вспомнила легенды, которые веками передавались из поколения в поколение. Все они отличались друг от друга, но няня рассказывала, что именно небесные Творцы прокляли демонов, поэтому те не переносили дневного света. Чтобы защитить своих детей, Дьявол накрыл их земли тьмой. Ангелы же позаботились о мирийцах, сотворив над королевством вечный день, чтобы ни один демон не смог пересечь границу. Если она не ошибалась, в легендах этот феномен называли проклятием «дня и ночи».
– Вы же не выносите солнца.
– Мы его не любим. Но свет не убивает нас, девочка. Не стоит верить байкам, которые рассказывают о ринальцах, – снисходительно улыбнулась незнакомка. – Высшие спокойно появляются на солнце, хоть оно и ослабляет нас.
Высшие…
