Спустившись с лестницы, она сперва пересекла двор, прошла на детскую площадку. В домах вокруг загорались огни, соседи торопились по домам, к своим семьям, очагам, а Алиса оказалась вне этого водоворота, наблюдая за ним со стороны и не понимая, как она оказалась здесь.
Нет, понимание, конечно, было. Оно плескалось, перемешиваясь с чувством обиды, дочерним долгом, воспитанием и желанием быть, как Танька, любимой. Что ей стоило убрать за собой ту чертову банку? Что стоило ей промолчать на материнское замечание? Что стоило не уходить в темноту и ночь?
На соседнюю лавочку приземлились, галдя, пацаны из соседней школы. Три бутылки пива, которые они тайком передавали друг другу, подсказывали, что лучше от них держаться подальше. Алиса встала и решительно прошла к торговому павильону.
Здесь было тепло и людно, покупатели горячились, торопясь оказаться дома, разогреть свой ужин и уставиться в экран – смартфона, телевизора или компьютера. Каждый, словно одержимый, стремился оказаться внутри своего собственного «я», взращённого и любимого, в котором он никому не был должен, в котором он был главным действующим лицом и творцом истины. И никаких неубранных сгущенок.
«Далась тебе эта сгущенка», – отругала себя мысленно.
Посчитав деньги в кармане куртки, взяла со стойки шоколадку, встала в очередь за пенсионером в синем пальто.
– Да, доча, я взял молоко, – говорил он по телефону. Очень тепло, с улыбкой. Алисе тоже захотелось, чтобы ей так сказали «доча» и погладили по голове.
Она вышла из очереди, вернула на место шоколадку и прошла в отдел с консервацией. Сняла с полки банку со сгущенным молоком и, вернувшись в очередь, оплатила ее. Признание собственной неправоты тяжело холодило ладонь, когда Алиса вышла из магазина.
Ночь окончательно окунула Краснодар в черноту. Мокрый асфальт и небольшие лужи, в которых совсем недавно множились уличные огни, стремительно, действуя подобно ворчливой уборщице, убирал ветер. Вечер сразу потерял свою праздничность и ясность. Пахло дымом. Запах приносило из-за города, где вовсю готовили к посеву пашни.
«Кто умнее, тот извиняется первым», – так говорила когда-то бабушка. Ее слова будто бы тоже принес ветер.
Конечно, бабушка имела в виду иное. Конечно, она манипулировала Алисой, настраивая ее на примирение с младшей сестрой.
Сейчас Алиса была намерена использовать тот урок. Вот только зайти в подъезд и подняться на этаж, постучать в квартиру никак не хватало сил. Она представляла, как ее будет отчитывать отец, как будет хмуриться мать, как они будут долго – может быть, несколько дней – играть с ней в молчанку и делать вид, что ее не существует. И все эти несколько дней она еще больше будет завидовать Таньке, которую в это время родители станут любить еще более неистово, напоказ.
Девочка села на скамейку у магазина, понурила голову. Из магазина вышел тот пенсионер в синем пальто, направился к подъеду. Оказывается, он жил в соседнем доме. Наверняка Алиса видела и знает ту, которую он так тепло называл «доча».
Девушка медленно встала и пошла к своему подъезду – ждать дольше не имело смысла. Она уже признала поражение. Злость и обида осели мутным илом на душе, Алиса знала – постепенно разойдется и он.
Подходя к подъезду, Алиса заметила закутанную в плащ невысокую фигуру, тревожно переминающуюся под фонарем.
– Мама?
Фигура встрепенулась от голоса, развернулась.
– Алиса! Я уже двор на три раза обежала…
– Я в магазин ходила, – Алиса раскрыла ладонь, на ней покачивалась голубая жестянка со сгущенным молоком.
Мама рассмеялась и обняла девочку.
– Глупая ты моя…
Алиса хотела, чтобы та сказала «доча», даже зажмурилась от удовольствия, предвкушая. Но мама не сказала. Просто обняла и прижала к себе. Похлопала по прямой и напряженной спине.
– Пошли, отец извелся весь, телефон оборвал.
Сейчас
Спустя три недели, Краснодар.
Глава 5
Ветер поднялся еще вечером, а сегодня бил наотмашь по лицу, кусал ледяными зубами, бесцеремонно забирался за шиворот. Девушка жалась к парапету, поднимала воротник, прячась от пронизывающего ветра. Покрасневшие пальцы зябко цеплялись за короткий мех. Вязаная шапка съехала на макушку, оголив виски и высокий лоб. Золотисто-шоколадную прядь трепало порывами, бросало в лицо девушки, заставляя отрывать руку от ворота и заправлять за ухо и подставлять ледяным порывам шею.
– Вы понимаете, что я из-за вас сделала? – шептала она кому-то в трубку. Сотовый телефон выскальзывал из заледеневших пальцев, и девушке приходилось снова и снова перекладывать его из руки в руку. Шапка мешала, девушка то и дело поправляла ее, высвобождая то одно ухо, то другое. – Господи! Я человека из-за вас убила! Что мне теперь делать, как быть?
Она замолчала, вслушиваясь в голос по другую сторону динамика. Ветер уносил обрывки фраз, приходилось вслушиваться в тихий и неторопливый голос.
– Что значит, сама виновата? – девушка взвизгнула от гнева. – Это вы мне сказали!.. Но я…
Она снова замолчала. Забыв о ветре, она смотрела за линию горизонта, за железнодорожное полотно и голые, сиротливые деревья, будто надеясь найти за ними выход из своей беды. Холодные порывы все так же били ее по лицу, но, кажется, она перестала их замечать. Губы ее дрожали, в уголках глаз появились слезы, ассиметричная челка развевалась на ветру.
– Как вы… – бросила она, едва не срываясь на крик. Горло перехватывало от обиды и страха: что теперь делать, девушка не знала. Она сделала страшное – крик того человека, хруст его костей и скрежет металла будут вечно ей сниться в кошмарах. А этот человек говорит, что она сама виновата. – Как вы смеете такое говорить?! А впрочем знаете что… Я сейчас пойду в полицию и все расскажу им. Все… Да, меня посадят, но вас – на дольше. И что-то мне подсказывает, найдутся за вами и другие грехи.
Девушка еще говорила, когда поняла, что говорит в пустоту – динамик молчал. С недоумением взглянув на мобильный, даже для убедительности активировала экран: все работало. Но собеседник не перезванивал.
– Чертова погодка, – она поежилась, собираясь перезвонить.
Но телефон взмыл вверх, выскользнул из рук. Девушка, проследив за ним взглядом, резко обернулась, но рассмотреть того, кто забрал аппарат, не успела: толчок в грудь – и небо опрокинулось на нее, распахнувшись невиданной голубизной. Ветер, на который она только минуту назад ругалась, подхватил ее, пытаясь замедлить падение. Но даже его сегодняшней мощи и злости не хватило, чтобы продлить жизнь девушки – та рухнула на железнодорожные пути.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72988492&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
