–– Что? – он смеялся.
–– Все это похоже на плохо срежиссированную комедию, – мне было уже весело.
–– Ну и славно.
Принесли еду. Потом еще еду, потому что салата мне мало, на самом деле. И вина. И десерт. Вышли из ресторана мы держась за руки. Да что за фигня со мной происходит? Никогда ж так на мужиков не вешалась. Он же все сделал, чтоб я его просто видеть не захотела. А я вцепилась в его руку и с нетерпением жду, когда мы окажемся у него дома. И не только потому что мы будем трахаться. Но и поэтому тоже, еще как. Да, мы точно будем трахаться.
В диминой квартире мне понравилось. Чисто, ничего лишнего, много картин, пара полок с коллекционными изданиями за стеклом. Водитель поднялся с нами, забрал какие-то сумки, уточнил во сколько он понадобится завтра и ушел. Мы остались наедине, стоя друг напротив друга. Ой, вот теперь я на самом деле нервничаю. Или это предвкушение?
–– Кино? – я спросила сама не знаю зачем.
В ответ Дима рассмеялся, тихо, как-то странно. А в глазах огонь.
–– Нет.
И сделал шаг ко мне. Еще один. Он так близко. Твою мать! Я утону в этих глазах. Дима не сильно выше меня. Но все равно я чувствую себя такой маленькой и слабой рядом с ним, беззащитной. И это заводит. Ладно, все, что связано с этим мужчиной меня заводит. Ладно, не просто заводит, а сводит с ума, рождает во мне что-то такое… что заставляет совершать меня совершенно неадекватные, нехарактерные для меня поступки.
–– Черт тебя дери!
С этими словами я впилась в его рот. Сама, со всем доступным мне энтузиазмом. Бесит, гад! Когда он застонал, так искренне, крышечку у меня сорвало окончательно. Как хватило терпения расстегнуть на нем рубашку, а не разорвать ее – ума не приложу. Ум – это вообще не то, что мной двигало.
Не без усилий отстранилась. Без рубашки он выглядит отлично. Закусила губу. Сегодня можно не торопиться и… все равно мысли путаются. Диме нравится что я рассматриваю его, и удовольствие от этого, определенно написанное на моем лице. Провела пальцами по груди. Он вздрогнул и подался за моей рукой. Ох.
А я лизнула его сосок. С трудом сдерживая свое желание наброситься на него прямо сейчас и… интересно, как женщина может поиметь мужчину? Вот и я не знаю, но это не значит, что не испытываю страстного желания так сделать. Получить его, сделать своим, хочу слышать его стоны, знать, что он весь мой. Оставить на нем свою метку, следы страсти.
Опустилась перед ним на колени. Ширинку показательно расстегнула со всей возможной неторопливостью. Показывая таким образом контроль над ситуацией. Он покорился, не помогал мне, не торопил, просто отдался. А взгляд… сорвал последние предохранители. Он просит меня. Конечно, конечно, дорогой, я все тебе дам, все сделаю. Вывернусь как угодно, лишь бы ты стонал, задыхался от удовольствия, мой милый. Все-все-все.
Но с его членом миндальничать не стала. Облизнула и сразу приняла почти на полную длину. Ахнул. Отличная награда. Головка упиралась в горло, но почему-то мне было от этого еще приятнее. Дима мягко придерживал меня за затылок, собрав волосы, чтобы они не мешали мне. Спасибо. Хорошо же как. Никогда бы не подумала, что подобные ласки могут дарить мне столько удовольствия. Могут, еще как.
Потому когда Дима отстранил от себя я испытала разочарование, которое тут же выразила возмущенным возгласом.
–– Пошли в кровать, – он прошептал это поднимая меня с пола. И поцеловал. Так сладко, томно, увлекая за собой.
Конечно пойдем. Минет дело прекрасное, но я хочу большего. Коснулась спиной покрывала. Большая кровать. Мягкая. На мне что-то слишком много одежды, она тут совершенно лишняя. Потому что мне требуется ощущать его всей кожей. Оооууу дааа… когда Дима грубо раздвинул мои ноги коленом, я только и смогла, что хрипло рассмеяться. Он со мной церемониться тоже не собирался. Он вошел в меня настолько резко и быстро, что я буквально задохнулась от ощущений.
Вцепилась в него всеми возможными способами. Теперь только движение, стоны, крики. Быстрее и быстрее. Жадно, грубо, глубоко. Чтобы, наконец, кончить вместе. У меня оставались силы только дышать. Похоже, у Димы тоже. Он с трудом перевернулся на спину. Молчание. То что нужно сейчас. И снова, мы фантастически круто потрахались и все на этом. В целом снимать будут около полугода. Даже если затянется наш секс, то от меня уже не избавиться… так что… что за херня у меня в голове?!
Невозможно врать и притворяться, то, что сейчас было… это искренне. Точно. Тут рассчитывать и просчитывать все глупо как минимум. Будет как будет. Может так и хорошо, у меня будет постоянный мужик, да еще какой. Дима красивый, страстный, умелый, между прочим. Вот только больно уж властный. Это пугает больше всего. Но мы же взрослые люди, всегда сможем договориться…
–– Яааан, – он перевернулся на бок, обнимая меня и зарываясь лицом в волосы, – у тебя такой вид сейчас… – он усмехнулся, – словно на тебя спустилось откровение.
–– Агаа, – копируя его тон протянула я, – думаю о том, насколько ты хорош.
–– Врешь, – поцеловал тонкую кожу шеи, – но мне приятно.
–– Для меня все происходящее странно и необычно, – я смотрела на потолок, – конечно я переживаю. Еще никогда так не накрывало. И ты действительно великолепен в постели.
–– И меня. Но это же хорошо, – он отстранился и пристально посмотрел на меня, – я очень рад, что встретил тебя.
Я не нашлась что ответить. Просто поцеловала его. Не знаю, что в таких случаях говорят. Да я даже не знаю, что в таких случаях чувствуют. Думают. И что это за “такие случаи”. Зато вот целовать его – это точно хорошо. И правильно.
Но сегодняшняя нервотрепка не прошла даром. Я выключилась почти сразу. Спасибо, что хотя бы у Димы были рядом с кроватью влажные салфетки. А то утром бы мне очень не понравилось. О душе не могло быть и речи. Стоило закрыть глаза, как я провалилась в сон.
*****
-– Почему ты решил, что я хочу туда ехать вообще? – возмущалась я.
С нашей первой встречи прошло уже три месяца. Мы жили на два дома. Все время занимали съемки и мы сами. Я еле выскребала часы, чтобы держать себя в форме. И физически, и как инструменталиста. Работать, кроме как в кино, решительно не успевала. Благо, часть контрактов удалось урегулировать и отложить. И вот теперь Дима решил меня тащить на какой-то свой съезд. Не знаю уж кого там. Это все в нагрузку к тому, что я и так уже нормально не спала месяц точно! Бесит он меня!
–– Потому что ты хорошая девочка и не заставишь меня идти туда без пары, – обольстительно улыбнулся тот.
–– Между прочим, наши отношения – тайна. Не боишься ее раскрыть?
–– Конечно нет, – развел руками Дима, – наоборот. Думаю пора об этом заявить публично. Однозначно, что встретились мы только на съемках. А там вспыхнула страсть и все дела. Думаю, твоей репутации теперь ничего не угрожает, дорогая.
Я хочу в него запустить чем-то тяжелым. Жаль, что не выйдет как в мультиках типа Том и Джерри, где можно бросить пушечное ядро, а после этого искореженная голова выправится обратно. Так бы точно сковородкой он отхватил. Которая как раз у меня в руках, ибо я, как правильная женщина, кормлю нас завтраком. Омлетом, если конкретнее.
–– Мы так не договаривались.
Я, все же, развернулась к нему лицом и уперла руки в боки.
–– Яночка, детка, ну что же ты сразу злиться? – показал мне ладони в примирительном жесте Дима, – я правда считаю, что пора прекращать нам бегать и прятаться. Все же хорошо, мы счастливы, правда?
–– Ты переводишь тему, Дим.
–– Я просто поднимаю тот вопрос, который давно пора обсудить. Съемки закончатся. И что дальше?
–– Сначала они должны закончиться.
–– Яна! – Дима уже вышел из себя и не контролировал тон, – хватит уже, прекрати! Почему мне требуется на тебя давить, кричать, заставлять? Трахать до беспамятства, чтобы вымолить хотя бы каплю нежности для себя…
Я молчала. Не могу, когда на меня орут. Слезы подкатывают тут же.
–– Блять! – выругался он, заметив мои мокрые глаза, – прости, пожалуйста, – заметно успокоился, – я не хочу обижать. Но… устал… – он спрятал лицо в ладонях и глубоко вздохнул.
–– Может быть просто стоит прекратить…
–– Что?
–– Ну… эти встречи, – вздохнула я, – если так все сложно.
–– Ты серьезно сейчас? – он уже рычал.
–– Дим, – я старалась говорить спокойно, – но если все так сложно. Я не готова к… да ко всему этому. К скандалу, к твоему писательскому камингауту, понимаешь? У меня есть своя карьера, на которую мне не плевать. Своя жизнь. Конечно, ты чудесный и мне с тобой, – я картинно прижала руки к груди, – очень хорошо. Безумно. Сладко. Весело. Но…
–– Давай отложим этот разговор, – почти резко перебил меня он, – я сейчас слишком расстроен, чтобы воспринимать что-то. Но я тебя понял. И подумаю над твоими словами.
–– Хорошо. Я правда не хочу ссориться и ругаться…
–– И я, дорогая, – улыбнулся тот, – буду там без тебя. Пойдет?
–– Пойдет. Спасибо тебе.
Да, Дима решил открыть свое лицо, так скажем. Признаться, что это он Арктик Рейн. Уж не знаю, что его на это сподвигло. Но спорить не стала. Тем более, что вполне ожидаемый ажиотаж по сему поводу меня никак не коснулся. А вот постоянное давление, заявление на меня прав – напрягает. Как и многое другое. Он не так уж прост, как кажется.
Он отлучался. Внезапно, странно. Непонятно зачем. Явно вёл какие-то дела. Но в детали не посвящал, ничего не рассказывал. Прямых вопросов не задавала, я ему никто. Но это настораживало. Пару раз он приехал из своих "командировок" потрепанным, со следами побоев. Бывало и просто появлялся в плохом состоянии, спал потом буквально сутками, много ел и уходил на полчаса по звонку. И снова спать.
В такие дни он был особенно ласковым. Будто виноват. Но я ему не жена. Да и он точно был не с другой женщиной, там следы другого характера остаются. Но, видимо, Дима воспринимал все иначе. Он вообще вёл себя как собственник, часто указывал, что мне делать, давил, решал за меня. При этом вел себя так, словно обязан отчитываться за свои поступки.
Но потрясающий секс. Нежность, забота. Да и с ним весело, интересно. Он мне очень нравится, объективно. Потому я молча садилась в машину к Виктору, так зовут его водителя, который по совместительству еще и телохранитель, и ехала к Диме домой. Или открывала дверь собственной квартиры, чтобы броситься в жаркие его объятия. Везде и всегда есть свои плюсы и минусы.
И тем слаще моя маленькая победа. Завалюсь перед телеком, буду смотреть кино и объедаться. Чудесный план на вечер. А потом вернётся Дима, довольный и разгоряченный после мероприятия, и хорошенько меня отымеет. Отличный сценарий и точка.
Я действительно устроилась со всем возможным удобством. Еще бы уметь признавать вещи, которые не хочется… например, что отказ сопровождать Диму – больше бравада. Причем, для самой себя в первую очередь. Ладно. Трансляцию, я посмотрю трансляцию. Ну что такого? Болею за своего мужчину. Нормально же. Ну или не за своего, за общего, всемирного.
Так, никакого раздражения, Яночка, держи себя в руках. Или ты уже признаешь Диму своим, но тогда делаешь это публично, ходишь с ним на все мероприятия и меняешь свою жизнь. Или вот так как сейчас. Не смотришь из последних сил на включенную трансляцию на телефоне, пока идет какой-то там фильм на большом экране. Дурость полная. Как можно быть такой, как я…
Вот только смотреть, как мой мужчина появляется под ручку с модельной внешности красавицей – это слишком. Даже для меня. Какая же я дура! Надо заканчивать это скорее, бежать отсюда. Я так не могу. Все это ужасная идея. С самого начала. С того момента, как я согласилась хоть слово ему сказать в том злосчастном баре!
Пожалуй, утром мне будет стыдно. Но сейчас я, утирая слезы-сопли рукавом, натягивала куртку, схватила сумку и выбежала на улицу. Не могу смотреть на это все. И сидеть ждать его там. Ревность. Нет, не просто ревность, какое-то инферно пожирало меня изнутри. Он ее приобнял за талию и смотрел так… проникновенно, ласково, и в то же время лукаво, уверенно. Как смотрит на меня. А я сама виновата.
Не знаю, сколько я шла одна по улице. Мне стало сильно легче. Развеялась. Обида отпустила, пришла логика. Ну конечно он должен был прийти не один. Конечно с красивой женщиной. И он звал меня, уговаривал, давил. Ой дурищща и трусиха. Сейчас пойду домой, он, наверное, еще не вернулся. Приведу себя в порядок и буду просить прощения.
–– Яна? – меня окликнул приятный мужчина, с которым я тут же встретилась взглядами, повернувшись на звуки своего имени.
–– Добрый вечер, – я всегда предельно вежлива с незнакомцами, это определенного рода самозащита, – мы знакомы? – лучше говорить спокойно, даже приветливо, не провоцировать.
–– Заочно, – он подошел ближе, – но рад, наконец, встретиться лично.
–– Что вам от меня нужно? – нервозно. Странный он. И не понимаю, что от меня хочет.
–– Лишь беседа, Яна, – он развел руками, – я на вашей стороне, поверьте мне.
–– Я не очень настроена на разговоры. Особенно поздним вечером, в пустынном и плохо освещенном переулке. С незнакомыми мужчинами. Нервничаю, знаете ли.
–– Вы совершенно правы, милочка, – наклонил голову незнакомец, – но бояться вам стоит не меня уж точно.
–– Не знаю, – я была спокойна только с виду, на самом деле думала, как бы быстрее выйти к людям и не разозлить его, страшно же, блин, – тогда кого мне стоит бояться?
–– Того, кто ближе всех, – тихо рассмеялся тот, – Дмитрия, кровника. Вот он действительно опасен для вас.
–– Не понимаю, о чем вы, – развела руками я.
–– Все ты понимаешь. Просто прекращай бояться задавать ему неудобные вопросы.
И с этими словами он подмигнул мне, резко развернулся и быстро пошел прочь, пропадая в тени переулка. Бррр… странный какой. И знает, что я с Димой… вижусь часто, как минимум. А мы это, вроде бы, неплохо скрывали. И про неудобные вопросы… уф. Ладно. Пора домой, подумаю об этом завтра. А сейчас вот ей богу, надо быстрее к людям, такси и домой. Там, наверное, меня уже ждут. И ругаются. Телефон брать с собой – это ж не для истеричек.
*****
Просыпалась я с трудом. После знатного скандала, с разборками, претензиями, моей показательной истерикой и выключением после рыданий в подушку… ну, не удивительно, так-то. Голова раскалывается. Потому что вместо того, чтобы с извинениями броситься в ноги Диме, я начала на него кричать прямо с порога. Ужасно. Почему у меня мозги включаются только после идиотских поступков?
Самого хозяина дома не оказалось. Только Витя, который с аппетитом завтракал на кухне и домработница Света, которая тот самый завтрак и приготовила. Оба посмотрели на меня с осуждением. Конечно же. Пусть они его и попытались скрыть, но не вышло. Это я тут тиран и истеричка. Мерзко то, что они совершенно правы.
Игнорируя их красноречивые взгляды, взяла бутылку минералки в холодильнике и молча удалилась обратно в спальню. Дождусь, когда они уйдут, тогда и поем. Съемок сегодня нет. Так что буду страдать и ждать Диму. На этот раз точно извиняться и каяться. А вот и он, легок на помине. Звонит.
–– Привет! – я постаралась придать голосу бодрости и радости.
–– Яна, – а вот мой собеседник явно не в духе, – почему ты мне не сказала, что ты собираешься подписать контракт?! – если бы по телефону можно было заморозить, то я бы сейчас застыла хладным изваянием изо льда.
Да. Контракт. Конечно я не сказала. Потому что знала о его реакции на это. А это для меня единственный шанс поработать с очень классным исполнителем в одной команде. Да, в США, да, год. Но оно же того стоит…
–– Я… я как-то не подумала. Дим? Что-то случилось?
–– Случилось. Сиди дома, пока я не вернусь. Поговорим.
–– Хх-хорошо… – растерянно протянула я. Но он уже повесил трубку.
Нет. Так нельзя! Мы все время ссоримся. Это мучительно. Надо просто закончить это все. Да, будет больно и печально. Я знала это еще в самом начале, когда поняла, что вместо прекрасного, но разового секса это превращается в некоторое подобие отношений. Только вот отношения так, на взаимной симпатии и феерическом трахе, не строятся. Это же очевидно. Вот только я уже привязалась, привыкла. Будет больно. Но ничего. Лучше сильно больно один раз, чем больно долго и мучительно.
Так, если я начну собирать вещи перед Светой и Виктором, они позвонят шефу в течение пяти секунд. Потому… придется выдумывать. На мое счастье водитель, как только доел, вышел за дверь, пожелав хорошего дня. Осталась только домработница. Ну, это совсем несложно.
–– Свееет, – я капризно протянула гласную, – что у нас есть эдакого в холодильнике?
–– Например? – искренне улыбнулась та. Даже обманывать ее стало как-то неудобно. Хорошая же женщина…
–– Хочу романтический ужин, – я разглядывала свои пальцы ног, – Дмитрий совсем уж не в духе… хочу извиниться… перевязываться ленточкой поверх секси-белья как-то слишком уж прямолинейно. Вот, думаю, сначала накормить… поможешь?
–– Ой, – всплеснула та руками, видимо, от радости, что пришибленная опомнилась, я, то есть, – я точно знаю, что шеф просто обожает краба!
Она заметалась по дому, собираясь за провиантом и составляя, проговаривая, меню. Могла бы заказать, но я знаю, что она предпочитает выбрать все лично. Превосходно, до обеда ее можно не ждать, времени достаточно. Я под благовидным предлогом поиска секси-шмотья перерывала свои ящики в гардеробной, потом просто запихну в один чемодан все, в багажник такси и домой. А оттуда…
Кстати. Я аж на села от поздно пришедшей мысли. Будто из дома Дима меня не заберет. Заберет еще как. Перекинет через плечо, притащит обратно и… будет, что обычно. Мне, конечно же, понравится. Вот только ничего не изменится. И снова ссоры, давление с его стороны, попытка сохранить хоть каплю суверенности – с моей…
–– Яна? – я встретилась взглядом с замершей в дверном проеме Светой, – сейчас у всех у нас непростой период, – она испытывающе смотрела мне в глаза, – Дмитрий очень… хороший. Правда. И у него безграничное к вам терпение. Пожалуйста, – она сложила в молитвенном жесте руки, – переступите через свою гордость. Так будет лучше, прежде всего, для вас самой.
Не знаю, что отвечать на подобные тирады. Тем более, что мне действительно порой и самой стыдно за свои поступки и непростой характер… что еще раз подтверждает верность моего решения. Я еду домой и живу там. Пусть лучше Дима найдет девушку достойную его. Которая будет рада и благодарна. За ласку, за заботу, за все вот это вот.
Потому, стоило только Свете закрыть за собой дверь, я принялась скидывать вещи в чемодан. Вызвала такси. Все. Дожить до конца съемок. Сейчас меня уже точно не выгонят. А потом будет контракт и я вообще буду далеко. А потом… а потом я вернусь и, наверняка, у Димы уже будет красавица жена, возможно та самая, с которой он был на церемонии. Дама смотрела на него с нескрываемым восхищением и обожанием.
–– Яна, это… у меня слов нет!
