Звезды без пощады
Эрли Моури
Эта книга хронологически предшествует событиям, описанным в книге «Земля без пощады». Читать их можно отдельно, т.к. сюжеты независимы и разные герои. Если кратко, сюжет таков: люди на Земле в ожидании планетарной катастрофы, которая уничтожит человечество. В городах, на дорогах полный беспредел, убийства, насилие. Появляются инопланетяне с предложением вывезти часть людей на другие планеты. Кое-кто начинает догадываться, что это гигантский обман.Вторая часть книги происходит на инопланетном корабле, где земляне в качестве рабов и подопытных животных. Смогут ли они вырваться из космического плена узнаете в этой книге.
Эрли Моури
Звезды без пощады
Пролог
На прошлой неделе они решались на разбой только по ночам. А сегодня среди дня и прямо в центре города. Еще нетронутые, богатые магазины – на них давно заглядывались парни, собиравшиеся стайками, вооруженные кто бейсбольными битами, кто обрезком стальной трубы. У некоторых имелись ружья или пистолеты. Смотрели с волчьим блеском в глазах на манящие витрины, но напасть остерегались, ведь за углом в трехстах метрах отдел милиции. Хотя, что уже толку с милиции? Многие из ОВД сами стали налетчиками, бандитствуют не снимая формы, и погоны лишь придают им наглой уверенности.
Сегодня же прорвало. Первыми посыпались стекла супермаркета на Пушкинской площади. Говорят, его не трогали, потому что его держал племянник мэра. Все магазины близ площади и по проспекту принадлежат кому-нибудь не из простых людей. Только теперь все поменялось, и «непростыми» стали вовсе не те, кто имел связи в верхах, а те, у кого больше наглости, кто лучше других умеет орудовать бейсбольной битой или бить кулаком в морду.
Звон стекол словно стал сигналом другим собравшимся, тем, что сидели на трамвайной остановке и расположились в парке. Разбившись на группы по 5-10 человек, они побежали через дорогу, и под азартные выкрики зазвенели витрины салона «Элтон», гастронома и «Зеленой лавки». Те, кто умнее, направились за угол к «Медведю». Ведь там оружие, патроны и вещи, которые имеют гораздо большую ценность, чем бутылка водки и даже блестящие цацки ювелирного магазина «Даймонд». Если у тебя хороший ствол, то с ним раздобудешь все. Не дадут, так отнимешь. Но главное, меньше шансов, что сам станешь для кого-то легкой добычей.
Манго шел первый, размахивая монтировкой и с насмешкой поглядывая в сторону аптеки, в которой орудовало несколько парней с Новодворецкой. К ним было лишь презрение: наркоманы – грязное быдло подворотен. Сейчас набьют карманы фармой, нажрутся каликов, и все равно им, что чем нахлобучит завтрашний день. А для многих завтра, кстати, не настанет вовсе. Они обречены. И какая может случиться к быдлу жалость? У Манго даже возникла мысль: сейчас, если раздобудут ружья и травматики, засесть в сквере и поиграть в крутую охоту на нариков. Для пользы дела: и оружие проверить, и ребята руку в стрельбе набьют.
Индус, семенивший за ним, все мучился с приемником, пытаясь схватить новостную волну: всем интересно, что там в Москве. Вчера новостники передавали, что правительство отважно бежало в Сибирь, и в столице такая же анархия, как и во всех городах. Говорили еще, что банда некого Кулеша взяла Оружейную палату в Кремле, и сам Кулеш разгуливает по городу в царской короне. Вранье или нет? Нынче все возможно. Кстати, невозможное с еще большей вероятностью. Конец света, ведь он же вот он – уже можно лицезреть во всей поганой красе. Ах, как прекрасна агония поганого мира! Алилуя! Она продлится еще три недели.
– Ну? – Сыч стал у двери под вывеской «Медведь» – звериная морда с оскалом в перекрестье ружей. Он занес тяжелую арматурину, изготовившись к удару. На лице улыбка, но веселого в ней мало – чувствуется, как парня пробирает трепет. А вдруг милиция? Хоть и говорят, что их в городе почти не осталось, но это не совсем так: час назад по проспекту пролетал «бобик» с включенной сиреной.
Манго втянул ноздрями дым, которым несло от горящих за микрорайоном складов, оглянулся на двух пожилых женщин, выглянувших из подворотни, и сказал:
– Давай!
– Тихо! – Индус поднял руку, смуглое лицо поморщилось. Из приемника сквозь треск пустого эфира пробился голос диктора:
«…охранения покинули расположение базы. Таким образом, ракетное крыло Ядерных Сил Сдерживания США, базирующееся на авиабазе Майнот, Северная Дакота остается полностью бесконтрольным. Не наступит ли надвигающийся апокалипсис намного раньше, если кто-то из доведенных до сумасшествия людей, проникнет на территорию базы? К другим новостям. О ситуации на трассе «Урал», которую заполнили беженцы из северо-западных регионов страны…»
Дальше голос диктора стал неразличим в усилившемся треске, похожем на хруст хищных челюстей.
– Бля, забудь про Урал с американцами! Какая разница! Давай! Бомби! – Манго дал отмашку, и Сыч со всей удалой силы врезал арматуриной по витринному стеклу.
Слабак и трус – с первого раза не разбил! На помощь ему пришел Санька, ударяя ногой по растрескавшемуся стеклу. Зазвенела сигнализация – надо же, здесь еще работает! Пока ребята крушили второе стекло, Манго, нервничая, закурил и, возвращая в карман зажигалку, заметил, как из-за поворота на Казанскую вывернула группа человек из десяти. Их появление его сразу насторожило. А когда те ребятки ускорили шаг, сомнения, что они направляются именно к «Медведю» растворились вовсе. Теперь все решали секунды: нужно было скорее добраться до ружей.
– Сука! Скорее! – заорал он, толкнув в спину Ярика.
Тот было сунулся в пролом, раздирая руку острием стекла. Брызнула кровь, кто-то выматерился, и тут же грянул первый выстрел.
Сыч осел наземь, открыв рот и бледнея, точно жизнь в один миг вылетела из него.
Часть первая. Голова Горгоны
1
Под Вологдой ночи в июле редко случаются такими звездными. Марево с озер и окрестных болот поднимается над лесом и висит до первых сентябрьских холодов. Только сегодня небо выдалось чистым, безумную черноту густо усыпало золото. Взгляд блуждал во вселенской бесконечности, и кружилась голова, то ли от двух стопок водки, то ли от сверкающих звездами далей.
Пристроив удилище на коряге, Лугин потянулся к садку возле камышей. Рыбы, почувствовав приближение руки, забились, зашлепали хвостами. Лунную дорожку разметала рябь.
– Серж, долго ты там? – окликнул его Климентьев, все еще сидевший на корточках у костра.
– Давай, Сереженька, уха остыла и… – дед Матвей, временами испытывавший огромную страсть к выпивке, покосился на початую бутылку. – В общем, не томи нас.
– Без меня не можете? – отозвался Лугин, перевязывая для большей надежности шнурок садка.
За камышами что-то хлюпнуло, и гладь озера снова пошла мелкой волной.
– Не, без тебя не можем, – категорически отверг Матвей Степанович. – Без тебя в горло не полезет.
– Ну это врешь ты, – усмехнулся Сергей и, ополоснув испачканные илом пальцы, встал. – Раньше еще как лезло, а теперь, видишь ли, миндалины набрякли.
Подойдя к месту пиршества, освещенному скудными языками костра, он хмуро оглядел накренившийся котелок, буханку хлеба, варварски разорванную на куски и походные стаканчики, из которых они с Денисом Климентьевым этим летом злоупотребляли трижды. Даже как-то сдуру шмаляли в них из ружья, расставив на пеньке. Попали со ста метров в один.
Под сросшимися бровями Лугина, сверкнул озорной огонек:
– А давай! – сказал Сергей, присаживаясь на пустую канистру. – Все равно клева не ждать.
Широким лезвием ножа он выложил немного тушенки на хлеб. Дед Матвей торопливо разлил водку по стаканчикам, дрожащей рукой расплескал часть на клеенку, горестно вздохнул и, поднося питье к губам, произнес:
– За тебя, Сереженька. За тебя и Дениску. Чтобы вы не забывали старика. Почаще сюда к нам, в Рыбино…
– Теперь будем почаще, – отозвался Лугин, наклоняясь к столу. – До конца лета я как бы не у дел. И у Дениса есть время. Так что, Матвей Степанович, мы тебе еще наскучим. И соседей твоих достанем.
– Частых визитов обещать не могу, но в начале августа точно буду, – Климентьев лишь пригубил водку и вернулся к раскаленным углям, где шипели, исходили аппетитными ароматами грибы с молодой картошкой.
– Значит службе все – кирдык? – дед Матвей поднял осоловелый взгляд к Лугину. – Во флот ни под каким соусом не вернешься?
– Вернулся бы, Степанович, но кто ж меня возьмет. Такие вещи не прощаются, – Сергей поморщился и залпом проглотил водку. – Могли и посадить. Некоторые в этом направлении со всей натугой старались. Как ни странно звучит, низкий поклон нашему военному прокурору. Я вышел сухим из чертового шторма и ни о чем содеянном не жалею. Жалею только, что слабо в морду дал. Слишком ласково. Челюсть ему вправят на место, и останется он, как был подленькой корабельной крысой. Будет плавать по морям, дальше гадюшничать, а я вот теперь не мичман, а вяленая сельдь на берегу.
– Не останется он, Серж, – Климентьев, поворачивая шпажки над углями, мотнул головой. – Хотя он – старпом, не те сейчас времена, чтобы на такие проказы закрывали глаза. Сейчас, как по телевизору посмотришь, и генералов сажают. Торговать корабельным имуществом – это уже подрыв обороноспособности, по моему гражданскому мнению. Инцидент крайне серьезный. Наверняка разбирательства продолжаться, а там может, восторжествует истина, и тебя с извинениями назад на «Беркут». А – нет, к Пашке Сумятину в Новороссийск дорога всегда открыта.
– Как же ты, самого старпома подловил так хитро? – дед Матвей отмахнулся от досаждавших комаров. – И чего тебя угораздило в драку сразу лезть. Буйный ты, Сережка. В детстве все пацаны от тебя плакали. А теперь вот плачет Северный флот.
– Не сдержался я. Просто безбожного хамства не стерпел. И хватит обо мне. Сколько можно мусолить тошную тему! – Лугин откусил от хлебного ломтя, и поднял глаза к небу. За две недели, которые он с Климентьевым гостил в Рыбино, его пытали об инциденте с проклятым старпомом много раз. Больше всего донимал расспросами сам дед Матвей, хотя старик должен был выучить неприятную историю наизусть. Пожевывая хлеб с застывшей тушенкой, Лугин разглядывал Большую Медведицу, по привычке или для самоуспокоения перечисляя звезды: Бенетнаш, Мицар, Алиот, Фекда… Арабские мореплаватели отождествляли Медведицу с плакальщицами и похоронной процессией. Вспомнилась одна из печальных легенд: царица не дождалась из дальнего плаванья своего мужа и, потеряв от горя рассудок, вошла в морские воды, чтобы они соединили ее с возлюбленным. За ней со стонами и тоскливой песней, держа на руках детей своих, последовал весь народ процветавшего некогда царства.
Вдруг глаза Сергея замерли под темными дугами бровей, скулы напряглись – западнее желтоватой точки Юпитера он увидел новую звезду, вспыхнувшую ярко и разошедшуюся синим ореолом.
– Едрен батон! – медленно вставая, выдохнул Лугин.
Денис проворно вскочил на ноги, задрав голову, отошел от костра.
– Я бы подумал, что необычный болид – если б объект двигался. Так не движется! – ошарашено произнес он.
– Может, сверхновая? Сверхновая звезда, – предположил Сергей.
– Исключено. Быстро облачко вокруг нее выросло, что указывает на не слишком большое расстояние до места события. И невооруженным глазом мы бы таких прелестей не рассмотрели, – цокнув языком, Климентьев любовался рваным свечением, словно балетная пачка, одевавшим яркую точку.
– Астрономы вы недоношенные. Не болид это, а астероид, – сообщил дед Матвей, подвинув поближе миску с ухой. – Уже прилетел, выходит. А обещали несколько позже. Если пресса не ошибается, кирдык нам всем, – он зачерпнул ложкой жижицу с куском разваренного карася, поднес ко рту и втянул волосатыми ноздрями рыбий дух. – Девятого августа, ровно перед именинами нашей Валентины, должен свалиться – миллионы с миллиардами тонн чужеродного вещества. За сим землетрясения, океаны из берегов и Земля как орех пополам.
– Степаныч… – с укоризной протянул Климентьев, – ты же грамотный человек. Неужели веришь деревенским сплетням?
– Сплетням? Я в газете читал! В «Вестях Вологодских» статейка на самой первой странице.
– Чушь, – произнес Лугин, не отрывая взгляда от странной звезды и отмечая, что ореол вокруг нее блекнет.
– Выходит, газета врет? Или я вру? Я вру, да? – дед Матвей так и не донес вторую ложку до рта, разнервничался и с пыхтением встал. – Сейчас я вам, умникам, покажу, кто врет! – он направился к машине – там, рядом, на дорожной сумке лежала его старая куртка.
– Степаныч… Эй, Степаныч, не кипятись ты! Я к тому, что астероид не может так вот нарисоваться в небе: в один миг вспыхнуть звездой с голубой юбочкой, – пояснил ему в след Лугин. – Уж если б он падал, то падал. Выглядело это намного эффектнее. Рыбу точно бы распугало, шарахнуло бы как тысяча Хиросим.
– Явление перед нами интересное, но оно – не астероид, – согласился Денис Климентьев. – А концом света в разных ипостасях пресса часто пугает. Как же им без липовых сенсаций. Доверчивый народ на это ведется.
– Много вы в своей жизни астероидов видели. Умные! Все такие умные! Сейчас, – дед Матвей зашуршал свернутой плащевкой и выудил из складок газетный листок. – Ну-ка, Дениска, свету сюда дай. Иди, иди, и прихвати с собой ушлого мичмана.
Лугин подошел первый, и когда Климентьев включил фонарь, склонился над развернутой газетой. Действительно «Вологодскими вестями» – в этом Степанович не обманул.
– Вот! – с торжественной ухмылкой дед Матвей постучал желтым ногтем по заметке в правой колонке.
– «Прощай, Земля! Судный день назначен на 9 августа», – вслух прочитал бывший моряк.
– Страсти какие, – хмыкнул Денис и выбил из пачки сигарету.
– «Слухи о приближающемся к Земле астероиде, перестают быть слухами, – продолжил чтение Сергей. – В понедельник наша газета обращалась за комментариями к старшему научному сотруднику Пулковской обсерватории Семину Александру Николаевичу. К сожалению, он не смог ни подтвердить, ни опровергнуть информацию, второй день будоражащую новостные сайты и появляющуюся во многих газетах. Молчание российских астрофизиков лишь подняло градус без того жарких дискуссий в Интернете, которые с компьютерных сетей все чаще выплескиваются на улицы. А к вечеру сразу несколько западных источников сообщили, что факт приближения к Земле крупного космического тела подтвердили обсерватории США, Германии и Великобритании. В частности господин Чарльз Престон – известный американский исследователь в области астероидной опасности – ссылаясь на данные с телескопа Китт-Пик, считает, что вероятность столкновения с объектом, получившим название Head of Gorgon (Голова Горгоны), может оказаться существенно выше 50 процентов. В последнем интервью телеканалу Fox News он сказал: «Это высшей степени серьезно, господа! Никогда еще опасность, грозящая нам из космоса, не была так реальна. С сегодняшнего дня лучшие обсерватории мира нацелены на крошечный участок неба, откуда может прийти общая для всех беда. Я не склонен драматизировать ситуацию, но и замалчивать истину я не имею права, ни как ученый, ни как гражданин. По скоропалительным расчетам, тем, что мы имеем сегодня, Head of Gorgon либо пролетит в нескольких тысячах километрах от Земли, либо войдет в ее атмосферу 9 августа около четырех утра по Гринвичу. Величина космического скитальца по нашим оценкам от 3500 до 2200 метров в узкой части. Он похож на пулю, пулю готовую убить нашу цивилизацию и все живое на Земле».
Остаток статьи Лугин быстро пробежал глазами и, оторвавшись от газеты, уставился на Дениса.
Тот придвинулся к нему, сосредоточенно пыхтя сигаретой, приблизил фонарь к газете.
– Я бы подумал, это очередная страшилка, но как-то все конкретно, – Климентьев скривился от дыма, струившегося в лицо. – Каким числом газетка?
– Шестнадцатое июля, – разгладив загнутый край листа, известил мичман. – Это что ж, Матвей Степаныч, получается, ты ее получил в день, когда мы приехали, и до сих пор нахально скрывал?
– Точно в тот день, – кивнул старик. – Только это вторая статья про Горгону. Первая в прошлой газете печаталась. Там непонятно сказано: то ли прилетит, то ли мимо пролетит, или вообще все это слухи, что брехуны в Интернете напускают. В Рыбино по той газетенке много разговоров было между мужиков у пивной. А тут, видите ли, пишут, что абсолютно наверняка прилетит. Большие ученые подтверждают. Я как это прочитал, так меня пердеж прямо на кухне пробрал. Глазами по строчкам веду, а из задницы фыр-фыр, и ничего поделать с собой не могу. Боязно как-то. Представишь, что будет, если всему миру конец, и желудок сводит. А потом сам собой успокоился. Чего, думаю, страхами мучиться и без толку пердеть – уж, что Господь назначил, то и будет. Только газету спрятал от Вали и вам решил не говорить, чтобы не портить наш культурный отдых.
– Шесть дней мы здесь удим рыбу, – заметил Лугин. – Шесть дней… Почти неделю, путешествуем с места на место. А ты меня все пытаешь о планах на лето, Дениса усердствуешь завлечь на вояж к дальним озерам, а сам… – он постучал ладонью по газете, – сам вот что за душой припрятал. Хотя в это не могу целиком поверить. Скорее всего, недоразумение или чей-то прогон.
– Забыл я про статейку. Честно слово, мы как сюда выбрались на вольный воздух, так из головы все страхи выветрились. Да и плохо у меня с памятью. Последнее время – полный склероз. Вот до сих пор не могу вспомнить, куда пятьсот рублей с прошлой пенсии заныкал, – дед Матвей повернулся к костру. – Пойдем уху кушать. И выпьем – чего там уже осталось.
– Успеем еще, – хмуро отозвался Климентьев. – Вот я думаю, «Вологодские вести» вроде не слыли желтой прессой. Типа порядочное издание. Но такое писать!.. – он щелчком послал окурок в кусты. – Давай, Сереж, логически думать: мы выехали из Москвы четырнадцатого в ночь. Никаких разговоров о чертовой Голове Горгоны не было.
– Не было, – согласился Лугин.
– Так они начались как раз в ваш отъезд в Интернете. Ин-тер-не-те! – по слогам для убедительности произнес дед Матвей. – Потом уже попали в газету.
