978-5-04-101899-3
ISBN :Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 14.06.2023
– Нет, я так не думаю. Конечно, они не участвуют в переписи. Но признаю, меня встревожило, что во всем винят пеллианцев.
– Это было глупой точкой зрения, – ответила Паулина.
– Испуганные люди часто проявляют глупость, – спокойно сказала я.
– Ну, среди моего круга никто не обвинял пеллианцев, – возразила она, словно мнение ее круга было важнее всех других суждений.
В каком-то смысле она была права. Если бы знать не выдавили из Пеллии, никто не связывал бы официальные реакции на Лигу с пеллианским кварталом.
– Пеллианцы недовольны. Галатианцы расстроены. Провинции не удовлетворены. Кажется, не осталось места, которое можно было бы атаковать, – кроме этой Лиги, конечно. А Лига становится альянсом для всех недовольных людей.
Мне повезло, что никто не спросил моего мнения о Лиге. К счастью, Паулина сменила тему.
– Вы слышали о бунте на Площади фонтанов? Говорят, там были сотни протестующих. Солдаты едва разогнали их своими ружьями.
Мне не нравилось, что протест Кристоса обретал какой-то мифический статус.
– Не сотни. И против них вышли регулярные войска, а не стрелки.
– Вы все видели? – затаив дыхание, спросила Паулина.
Я хотела отмахнуться от нее, но Ниа слушала нас с воодушевлением.
– Да, возвращаясь домой, я наткнулась на толпу. – Учить меня врать было не нужно. – Солдат только что вызвали. На демонстрантов пожаловалась владелица местной лавки. И до того, как они появились, все выглядело довольно скучно.
– Хорошо, – не унималась Ниа. – Что они делали?
– Просто раздавали памфлеты, – ответила я, вспоминая страстный голос Кристоса. – Еще у них были флаги и плакаты, а какой-то человек произносил речь.
– Не такое уж возбуждающее зрелище, как описывают слухи. Фиона говорила, что там застрелили кого-то!
Мой живот сжался.
– Нет. Там ни в кого не стреляли. – Я замолчала, унимая тошноту. – Капитан приказал одному солдату приготовить свой мушкет к стрельбе, но… никто не стрелял.
– Хвала небесам, что с вами ничего не случилось, – сказала Ниа, прищурив глаза.
Музыка арфы угасла. Мне хотелось, чтобы она вновь возобновилась, поскольку тишина была невыносима. Однако Маргарита встала со стула и направилась к нам.
– Пара мужчин в дипломатическом корпусе говорили, что солдаты начали обыски домов в поисках спрятанного оружия, – сказала Ниа.
– А вы не думаете, – спросила Паулина, – что городская беднота готовит революцию?
Я побледнела. Неделями до меня доходили разные слухи, но сейчас, когда другая женщина выражала ту же тревогу, угроза внезапно показалась реальной, словно нити сна слились в конкретный образ. Неужели в домах Лиги по всему городу хранилось спрятанное оружие?
Ниа пожала плечами.
– Ваша беднота сильнее, чем у нас. Но в Объединенных Штатах следят за этим. Я скажу, там каждый знает свое место.
До меня дошло, что крики Красных колпаков услышали даже в Объединенных Экваториальных Штатах.
– И что думает ваша власть? – спросила я.
Ниа усмехнулась.
– Их не волнует, какое у вас правительство, пока вы покупаете наш сахар и хлопок. Но политические волнения означают экономический беспорядок. Мою власть не радует, что наш крупнейший торговый партнер погружается в гражданскую войну.
– Гражданская война?
Еще одна женщина, в ярком хлопковом ситце, произведенном в Экваториальных Штатах, покачала головой.
– Это только памфлеты и редкие бунты. Вот и все. Я точно вам говорю.
– Именно так и началась серафская гражданская война, – сказала арфистка Маргарита.
Ее изящное телосложение и сверкающие глаза, вероятно, были получены от серафских родителей или дальних предков – при смешении благородных семейств.
– Стало меньше памфлетов и больше секретных встреч. Это закончилось вспышкой на улицах и сотнями виселиц, прежде чем саммит отделил Восточный Сераф от Западного.
Мне стало любопытно. Я никогда не интересовалась историей и была позади многих женщин в изучении международной политики. Серафская гражданская война закончилась сто лет назад. Однако я почти ничего не знала о ней. Если бы меня попросили прояснить этот частный исторический период, я скорее всего выглядела бы абсолютной деревенщиной.
Прежде чем я смогла задать вопрос, дверь, ведущая в будуар леди Сноумонт, открылась, и появилась хозяйка дома. Створку придерживал молодой мужчина с карими глазами. Я видела его здесь в прошлый раз. Судя по прекрасно пошитому костюму – а также по филигранной золотой медали, висевшей на левой стороне груди, – он был благородных кровей. Я прищурилась, но не смогла разобрать деталей медали – это подсказало бы мне, к какому дому он принадлежит. Он обменялся улыбкой с леди Сноумонт и направился к арфистке с теплым приветствием.
Я покраснела. Ходили слухи, что салон леди Сноумонт был местом тайных встреч для любовников – логовом романтики для секретных свиданий. Я считала эти домыслы еще одной причудливой историей об аристократии. Однако этот молодой человек – красивый и с растрепанными медово-каштановыми волосами – был явно дружен с леди Виолой.
Увидев мои пылающие щеки, Ниа громко засмеялась.
– Что вы подумали, мой Мизинчик с наперстком?
Я почувствовала, что мои уши краснеют.
– Ничего. А кто он такой?
Смех Нии стал ожесточеннее.
– Теодор. Первый герцог Вестланда. Сын принца, первого наследника трона. Он не любовник леди Сноумонт… на тот случай, если вы об этом подумали.
– Нет… Что вы говорите?
Я закрыла рот с громким стуком. Ниа не была дурой. Она вежливо закрыла тему.
– Похоже, Первый герцог решил показать нам наброски своей оранжереи, – сказала она.
Теодор из Вестланда отвлекся от беседы с Виолой и посмотрел на меня. Я вспыхнула, когда он отвесил вежливый поклон и завершил его дерзкой усмешкой. Он узнал меня.
– Оранжерея? Потрясающе!
Я отбросила прочь мое смущение, когда леди Сноумонт присоединилась к нам. Она грациозно взяла меня под руку.
– Ну, вы, наверное, принесли рисунки платья, которые хотите показать мне.
Она повела меня в свою приватную гостиную, и я испытала момент неловкости, прежде чем сесть рядом с ней. У меня имелось несколько образцов, и я была уверена в нарисованных эскизах. Однако визит в элегантный салон подточил мою убежденность, и я вторично задумалась о проделанной работе.
– Вы сказали, что хотите розовый цвет…
Я выудила образцы из своей сумки. Алиса выполнила мои инструкции, отрезав по куску от каждого розового рулона, поэтому у меня имелась дюжина разных шелков и несколько хлопчатобумажных узоров.
– Да, розовый идеально подходит для зимы. Она уже чувствуется… Так холодно, верно?
Виола взяла у меня образцы. Ее тонкие пальцы оценили плотность и вес каждого куска ткани.
– Мне кажется, что только розовый цвет соответствует январю.
Я улыбнулась. Мне нравился стиль Виолы. Другие женщины выбирали либо темные цвета для зимней одежды, либо белые, как снег, оттенки. Я устала напоминать им о стирке. Тем не менее мои пальцы дрожали, когда я вытащила наброски из сумки.
Она молчала, внимательно рассматривая каждый из них. Моя уверенность испарилась. Придуманное мной платье было полностью розовым, с белыми подрукавниками и лифом, не обремененным чрезмерной отделкой, небольшим шлейфом. Такой фасон вот-вот должен был войти в моду. Платья, похожие на свадебные торты, и такие широкие в юбках, что носившие их дамы через двери проскальзывали боком, что выглядело чрезмерно жеманно. Городские модницы уже сторонились вычурных стилей. А я делала платье для самой знаменитой и благородной дамы наших дней. Но, похоже, переборщила.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=51931855&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Коддл (англ. сoddle) – национальное блюдо в Ирландии; свиные колбаски и бекон, тушенные с картофелем и луком.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом