Лавируя между группами учёных, мы углубились в зал, держась поближе к окнам. Пробравшись к противоположной стене, мы остановились у декоративного камина и вежливо заулыбались каким-то людям, стоявшим рядом. Те не менее вежливо заулыбались в ответ, а затем, снова сделав серьёзные лица, вернулись к своей беседе. Шарлотта к этому моменту обзавелась бокалом с шампанским, а я с сожалением подумала, что надо было последовать её вчерашнему совету и приехать на такси.
– И надо было Патрику ребят забрать! Теперь даже потанцевать не с кем! – со вздохом сказала Шарлотта, понизив голос, чтобы та группа нас не услышала. Иначе у них бы как пить дать случился групповой инфаркт, что кого-то здесь волнуют настолько приземлённые вещи, как танцы.
– Хочешь, я тебя приглашу? – предложила я, и та оценивающе взглянула на меня.
– Возможно, в нашем прогрессивном обществе это даже не вызвало бы особого удивления, – наконец признала подруга, и тут откуда-то из-за моей спины раздался удивлённо-радостный возглас:
– Мисс Соммерс! Как я счастлив вновь вас увидеть!
Шарлотта кокетливо заулыбалась, а я обернулась, уже зная, кого увижу. И точно – моему взору предстал сияющий голливудской улыбкой уже знакомый прекрасный принц, который в идеально сидящем костюме смотрелся… смотрелся как ну очень прекрасный принц. Тёмные волосы были всё так же небрежно взлохмачены, однако даже сейчас, на фоне безупречно накрахмаленной рубашки, пиджака и стильного галстука, это не выглядело неряшливо. Наоборот, такая выбивающаяся из образа деталь добавляла ему дополнительный шарм. Серьёзно, и где таких мужчин выводят и выращивают? Не может быть такого, чтобы они появлялись на свет, как простые смертные…
Как и вчера, Майкл прибыл не один: на этот раз его сопровождала дама неземной красоты, по сравнению с которой мы с Шарлоттой смотрелись просто серыми мышами. Подруга, надо отдать ей должное, и глазом не моргнула, увидев спутницу принца, а вместо этого приветливо сказала:
– Здравствуйте, Майкл! – в отличие от меня, она смотрела на Фостера совершенно спокойно, словно у неё каждый второй знакомый был похож на мистера Дарси из «Гордости и предубеждения». Впрочем, может, ей и в самом деле было всё равно?.. – Я рада вас видеть. Возможно, вы помните мою подругу Джейн, которая вчера была со мной у Оствика?
– Разумеется, – заверил её Фостер и одарил меня улыбкой, от которой не только у меня, но у вообще любой особы женского пола от двенадцати до девяноста лет сердце заколотилось бы в два раза быстрее. Чтобы не поддаваться этому обаянию, которое он излучал скорее по привычке, я поскорее перевела взгляд на даму рядом.
Странное дело. В том, что этот Майкл Фостер являлся завзятым бабником и разбивателем сердец, у меня не было никаких сомнений, и то, что вокруг него постоянно должен виться жужжащий рой из самых разных женщин, представлялось мне совершенно естественным. Но я почему-то думала, что мужчины его типа падки на длинноногих юных красоток с золотистыми волосами до попы, роскошным бюстом и губами сердечком. Дама же перед нами на это описание нисколько не тянула, в первую очередь – возрастом. Мне показалось, она была старше Фостера лет на пять-десять. Её русые волосы были уложены в высокую причёску, а длинное платье навевало мысли о Грейс Келли и пятидесятых годах прошлого столетия. Выглядела она элегантнее всех присутствовавших в зале женщин, вместе взятых. Не красавица, но чувство собственного достоинства и элегантность с лихвой восполняли этот пробел. И если Фостер действительно предпочитал общество этой женщины длинноволосым симпапулям, то этот факт говорил скорее в его пользу.
– Встретить вас снова – просто сюрприз! – вскричал Майкл, и усомниться в его искренности снова было совершенно невозможно. Казалось, что он пришёл в прекрасное расположение духа. Историки рядом оторвались от своей степенной беседы и удивлённо повернули головы в поисках нарушителя спокойствия, но красавцу-мужчине было на них совершенно начихать. – Нашу новую встречу непременно надо отпраздновать! Официант! Всем шампанского! Шарлотта, надеюсь, вы не откажетесь? И… – он на секунду запнулся, глядя на меня, словно пытался вспомнить моё имя, и, наконец, продолжил, – …и ваша подруга к нам присоединится?..
Понятно, значит, как меня зовут, он снова забыл. Или просто пропустил мимо ушей.
Может, всё же стоило послушать советов мамы и Теи и отнестись к своему внешнему виду менее наплевательски, чем обычно? Или толку от этого никакого бы не было по той простой причине, что на роль прекрасной принцессы я в принципе не гожусь?
– Благодарю вас, но я предпочла бы подождать с алкоголем до ужина, – любезно отказалась Шарлотта. Я слабо улыбнулась, подумав, что подруга и здесь оставалась верна себе: всегда поступать так, как считает нужным, и ни один мужчина, будь он хоть тысячу раз романтический герой, не заставит её пойти у себя на поводу. Вот я бы такому мужчине вряд ли смогла бы отказать.
Но Майкла её заявление нисколько не огорчило.
– Но в таком случае вы не откажетесь со мной потанцевать?
– Конечно, – Шарлотта бросила на меня быстрый виноватый взгляд, и тут внезапно подала голос спутница Майкла, которая до этого момента молча стояла позади него и никак не привлекала к себе внимание:
– Мы ещё должны поговорить с Аланом, помнишь?
– Успеем, Роуз, – легкомысленно отозвался тот, беря за руку Шарлотту, и они вдвоём двинулись в центр зала, обходя прочих гостей, пока я в изумлении глазела на даму, внезапно опознав в ней вчерашнюю тётку в платке и дождевике.
Та вдруг усмехнулась, и я поняла, что ей было прекрасно известно, о чём я думаю. Потом, надменно кивнув мне, она растворилась в толпе гостей.
Ну и ладно.
Рассудив, что стоять здесь в одиночестве нет никакого смысла и смотреться я буду глупо, я решительно отлепилась от стены и отправилась было на поиски Алекса и Мартина, но не успела пройти и пары шагов, как меня окликнул знакомый громкий голос:
– Мисс Эшфорд! – вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела, как ко мне приближается, лавируя между гостей, высокий Алан Маршалл – как Гулливер среди лилипутов. Для этого торжественного собрания его голос звучал слишком громко, но его самого это нисколько не смущало. – Я очень рад, что вы приняли приглашение!
Он широко, дружелюбно улыбался, так что у меня и в самом деле возникло впечатление, что он ждал моего прихода. И хотя я знала, что это не так, мне всё равно было приятно.
– Спасибо, мистер Маршалл, – улыбнулась я.
– И почему же вы стоите здесь одна? – строго вопросил он. – Молодым красивым девушкам не следует скучать в одиночестве!
Я вежливо заверила его, что нисколько не скучаю. Судя по решительному виду Маршалла, он был твёрдо настроен представить меня кому-нибудь из гостей, но тут его окликнул кто-то из знакомых, и он отвлёкся от меня. Я же вернулась к первоначальному плану найти ребят.
По пути меня окликнул какой-то джентльмен почтенного вида, который опознал во мне дочь Питера и Амелии Эшфордов, которого я решительно не припоминала. Ответив на любезные расспросы о здоровье моих родителей, выслушав несколько историй о том, какой перспективной студенткой была моя мать почти тридцать лет назад и как она оправдала все возложенные на неё надежды, а также обсудив погоду за окном – «Какой сегодня сильный ветер!» – «И не говорите, сэр, такого, кажется, не было с прошлого года!» – я наконец-то получила свободу.
Мартина я так и не увидела, а Алекс неожиданно обнаружился у одной из колонн неподалёку от входа в компании незнакомого мне блондинистого молодого человека примерно нашего возраста. Как и прочие мужчины, молодой человек был в костюме, но с оригинальной деталью: в петлицу был вставлен цветок. Мысленно усмехнувшись, я подумала, что подобное украшение очень уместно смотрелось бы на Майкле Фостере. Его я, кстати, видела – они с Шарлоттой гармонично передвигались по центру зала под неторопливую музыку. Рядом с высоченным Фостером подруга казалась совсем миниатюрной.
Может, я всё же как-то неправильно живу? Вот что нужно делать, чтобы такие мужчины с первого взгляда клялись тебе в вечной любви, угощали шампанским и приглашали потанцевать? Просто больше следить за собой? Или секрет успеха прячется в чём-то ином?
– Джейн! – повернувший голову Алекс внезапно заметил меня. – Что ты там скучаешь? Иди сюда!
Его собеседник тоже посмотрел на меня, и я торопливо нацепила на лицо приветливую улыбку и направилась к ним. Вблизи блондин внезапно оказался ниже меня на полголовы. У него было очень хорошее лицо – с киношным красавцем Фостером конечно не сравнить, но смотреть на него было приятно.
– Джейн, это Ричард Арчер, журналист «Time Out». Ричард, это Джейн Эшфорд, специалист по древним языкам.
– Очень приятно, – улыбнулась я и уточнила. – «Time Out» – это ведь развлекательный журнал, да? О культурных мероприятиях?
– Совершенно верно. Рад познакомиться, Джейн, – он слегка поклонился.
– Ричард, кстати, можешь взять интервью вот у Джейн, послушать, так сказать, впечатления от данного мероприятия с филологической точки зрения, – вмешался Алекс, когда церемония знакомства подошла к концу. – А ты, Джейн, сейчас соберись и после выхода следующего номера проснёшься знаменитой!
– Юморист, – хмыкнула я, но Ричард неожиданно с улыбкой заметил:
– Почему бы нет? Всестороннее освещение темы – залог успеха. С историками я уже наобщался по самое не могу, даже парочку благотворителей успел поймать, а вот специалиста по древним языкам – ещё ни разу!
Я удивлённо повернулась к нему.
– Так вы правда пишете о данном мероприятии? Неужели оно настолько значимое?
Алекс и Ричард переглянулись и неожиданно оба фыркнули.
– На самом деле нет, – признал журналист. – Моё присутствие здесь было незапланированным. Этим вечером я должен был взять интервью у Натали Портман, которая сегодня прилетела в Лондон. Но у них там из-за погодных условий рейс три раза переносили, а когда они, наконец, долетели, звезда была полуживой от усталости и девятичасового перелёта, и всё перенесли на завтра, а номер сегодня надо сдать в работу! Главный редактор час носился по кабинету, придумывая, чем бы заткнуть эту дыру, и единственным выходом оказалось это мероприятие. Хотя я на месте читателей был бы разочарован. Только представьте – ждёшь интервью с Портман, а получаешь вечер в историческом обществе… Не в обиду вам всем сказано.
– Никаких обид, – заверил Алекс, когда мы с ним наконец-то отсмеялись. – Я бы тоже был разочарован. Джейн, напомни мне не брать следующий номер «Time Out», там всё равно не будет ничего интересного.
– Как это? – обиделась я. – А как же интервью со мной?
– Ах да, – спохватился тот и покаянно склонил голову. – Виноват. Исправлюсь.
Тем временем в зале началось некоторое движение, и мы заозирались по сторонам. Музыка смолкла, танцевавшие пары освободили центр зала, отходя к стенам. Несколько человек подошли к балюстраде второго этажа, куда вела широкая лестница в другом конце зала. Гости расступились, вставая полукругом, а затем в центр зала – ровно туда, где в начищенном до зеркального блеска паркете отражался сиявшая на потолке люстра – вышел Алан Маршалл с бокалом шампанского и микрофоном. Вместо обычного галстука на нём была бабочка, и смотрелся наш спонсор очень импозантно.
– Добрый вечер, леди и джентльмены! – на самом деле с таким от природы громким голосом он мог бы обойтись и без микрофона. Его и так прекрасно было бы слышно во всех уголках помещения. Он говорил каким-то таким невероятным образом, что ни у кого и сомнения не могло возникнуть, что он лично написал приглашение каждому из собравшихся, и видеть нас всех – невероятное удовольствие для него. – Я рад приветствовать всех вас! Надеюсь, вы наслаждаетесь этим вечером так же, как я! И позвольте сказать…
– Ну что? – раздался голос прямо у меня над ухом, и остаток фразы я не услышала. – Как вечер?
Повернув голову, я обнаружила, что к нам пробилась Шарлотта, за которой по пятам следовал её кавалер. Не обращая никакого внимания на разглагольствовавшего Маршалла, она быстро шёпотом представила Фостеру Алекса, а затем тот отрекомендовал Ричарда.
– Алан в своём репертуаре, – негромко заметил Фостер, обменявшись дежурными фразами с остальными. – Всегда выступает так, что в конце его монолога слушатели готовы клясться в вечной дружбе и преданности. Талант…
– Ты давно его знаешь? – с интересом уточнила Шарлотта.
Фостер слегка улыбнулся.
– Больше, чем вы все можете себе представить.
Алан тем временем договорил, пожелал всем приятного вечера, а затем с учтивой улыбкой пригласил на танец Розмари Блэквуд, которая стояла неподалёку. Она подтвердила слова Майкла, когда с улыбкой приняла его приглашение, хотя мне казалось, что на подобную мимику эта дама в принципе не способна. Вновь зазвучала музыка, гости снова задвигались по залу, и приём вернулся в своё русло.
– Так вы лингвист, – дружелюбно обратился ко мне Ричард. – У меня есть несколько знакомых журналистов, учившихся на филологическом. А вы чем занимаетесь?
– Всем понемногу, – пожала плечами я. – У меня есть постоянная работа – я преподаю языки на вечерних курсах. И есть подработки – я имею некоторое представление о древнегерманских языках и перевожу тексты с древнеирландского.
Боковым зрением я уловила какое-то движение и в следующий момент не столько увидела, сколько почувствовала, с каким пристальным, пронзительным вниманием на меня посмотрел прекрасный принц, лорд Байрон и бог Аполлон в одном лице. Едва удержавшись, чтобы не дёрнуться, я сделала вид, будто ничего не замечаю, хотя от этого взгляда мне стало не по себе. Словно два шурупа резко ввинтились мне в голову, честное слово!
Шарлотта принялась о чём-то расспрашивать Ричарда, а Алекс задал какой-то вопрос Фостеру, тот отвернулся от меня и нейтральным тоном принялся отвечать, и я наконец-то смогла выдохнуть.
Боже мой! Ну что во фразе «Я перевожу тексты с древнеирландского» может вызвать такую реакцию?!
А почему бы и не выяснить? Что-то ему придётся ответить, поскольку нас здесь пятеро, и промолчать точно не получится!
– Мистер Фостер, – решительно обратилась к нему я.
Тот повернулся ко мне с совершенно спокойным выражением лица.
И в этот момент что-то изменилось.
Глава 6
В воздухе раздался какой-то хлопок – совсем негромкий, и я мельком удивилась, как я смогла расслышать его сквозь игравшую музыку и голоса гостей. Время словно остановилось, и я увидела, как на долю секунды на лице Фостера появилось обеспокоенное выражение. Он резко повернулся, пока остальные продолжали непринуждённо болтать. А в следующий миг в зале воцарился хаос.
Пол под ногами словно пошатнулся. Неизвестная сила отшвырнула меня так, что я проехала по паркету пару метров, пребольно ударившись локтем. От боли у меня потемнело в глазах, но я услышала грохот, словно в зале что-то взрывалось, и этот звук не смогли заглушить крики и пронзительный женский визг. Затем в голове прояснилось и, как со стороны, я увидела, что вокруг взрывались вазы с цветами и оконные стёкла. Странная деталь – осколки летели внутрь помещения, словно источник взрыва находился снаружи. Стекло летело с такой силой, что за несколько секунд множество людей, стоявших близко к окнам, получило тяжелейшие травмы. Самые невезучие напоминали теперь гротескных, исковерканных ежей – из-за торчащих из тел осколков. Рядом пошевелилась упавшая Шарлотта, а затем, в довершение картины, разлетелась на куски огромная люстра. Я сообразила вовремя опустить голову и зажмуриться, чтобы осколки не поранили лицо, пока вокруг звенело стекло и кричали люди. Просидев несколько минут в таком положении, я встряхнулась – с меня упали и звякнули о пол несколько кусков стекла – и приоткрыла глаза. В голове было удивительно пусто, и мне пришлось приложить определённые усилия, чтобы начать отдавать себе отчёт в том, что творилось вокруг.
В зале было темно, поскольку вместе с люстрой взорвались и прочие лампы. Единственным источником освещения стали фонари вокруг особняка, чей свет теперь свободно попадал в помещение сквозь голые оконные проёмы. Его было мало, но всё же можно было разглядеть, что творится вокруг. Несколько человек достали мобильные телефоны, пытаясь посветить вокруг себя дисплеями или встроенными фонариками, но их свет больше мешал, чем помогал что-то увидеть. Кто-то сидел на полу, ничего не понимая, у окон лежали самые тяжелораненые, и меня замутило, когда я разглядела расплывающиеся на нарядной одежде тёмные пятна. Меня очень удивило, что большинство присутствующих по-прежнему стояло на ногах, хотя первый взрыв, как мне показалось, был такой силы, что должен был сбить с ног абсолютно всех. Наименее пострадавшие гости разделились на две группы. Первые спешили как можно скорее покинуть опасное место, и стекло громко хрустело под ногами тех, кто торопился к входным дверям. Вторая половина суетилась у пострадавших. Кто-то особенно деятельный уже громко отдавал распоряжения звонить в полицию и в скорую помощь.
– Хелен! Хелен, где ты?!
– На помощь!
– Позвоните кто-нибудь в скорую, тут человек умирает!
– Уже позвонили!
– Позвоните ещё раз!
– А полиция?!
– Мистер Маршалл, вы живы?!
– Это террористы, да?! Нас всех теперь убьют?
– Нас что, взяли в заложники?!
– Хелен, да где же ты?!
В последней реплике отчётливо слышалась паника. Кто-то тронул меня за руку – рука была словно чужой, и я не сразу поняла, что происходит, поэтому меня слегка потрясли за плечо. Медленно, по-прежнему с трудом соображая, я повернула голову и увидела перед собой Шарлотту, которая сидела рядом. В светлых кудрявых волосах тускло блестели осколки, косметика слегка смазалась, глаза расширены, но в остальном она выглядела обычно.
– Ты жива? – почему-то шёпотом спросила она. Я с трудом могла расслышать её. – У тебя кровь сбоку.
Я осторожно пощупала лоб и с удивлением обнаружила там ссадину, которой даже не чувствовала. Пальцы окрасились красным, и я рассеянно вытерла их о платье.
– Я нормально, – язык повиновался мне с трудом, но в своих словах я была вполне уверена.
Шарлотта вымученно улыбнулась, а затем посмотрела куда-то поверх моего плеча и охнула:
– О Господи, там Маршалл!
Обернувшись и проследив за её взглядом, я увидела, что посреди зала лежал Алан Маршалл. Хоть он и находился далеко от окон, осколками задело и его, и теперь из окровавленной груди и рук торчали куски стекла. Но он был жив и даже оставался в сознании. Вокруг него уже собралось несколько человек, среди которых я заметила и Розмари Блэквуд. Она сама была цела, хотя издалека я не могла понять, ранена ли она.
– Что это было? – наконец изумлённо спросила я, приходя в себя и пытаясь осмыслить случившееся. – Бомба? Перепад электричества?
– В этом случае скорее начался бы пожар, – резонно возразила подруга, покосившись на распростёртые тела, а затем изумлённо посмотрела на меня. – Джейн, что же получается? Мы… мы могли сейчас погибнуть, да?
На последней фразе её голос дрогнул, но выглядела она вполне спокойной. Должно быть, шок ещё не прошёл, как и у меня.
– Возможно, – осторожно произнесла я, как бы пробуя на вкус это слово. – Но не обязательно. А где остальные? Помнится, нас было пятеро… И ещё Патрик должен быть где-то здесь…
Мы огляделись. Почему-то нас обеих отшвырнуло куда-то вбок, и сейчас мы сидели чуть ли не в трёх метрах от того места, где до этого общались с остальными.
– Ничего себе нас отбросило, – выдохнула Шарлотта.
– Пойдём, поищем ребят? – предложила я.
Та кивнула, и мы медленно, держась друг за друга, поднялись на ноги. К нам тут же направилась одна дама из числа самых деятельных гостей, кто уже активно занимался оказанием первой помощи раненым:
– Девушки, вы как? Целы?
– Мы в порядке, – кивнула Шарлотта. – Спасибо. Вы поняли, что это было?
Дама неопределённо пожала плечами и поспешила дальше к тем, кому помощь была нужнее, а мы с Шарлоттой, прихрамывая и по-прежнему держась за руки, отправились на поиски друзей. Болела ушибленная нога, на которую я приземлилась во время падения, так что я слегка прихрамывала, но в остальном, кажется, была цела. Каблуки мешали, но не могло быть и речи о том, чтобы разуться, пока под ногами хрустело битое стекло. Кто-то из официантов успел сходить в кладовую и принёс несколько фонарей. По полутёмному залу заметались белые электрические лучи.
– Джейн! Вы живы! – я с облегчением выдохнула и повисла на шее подошедшего Алекса. За ним следовал Ричард Арчер – он, морщась, одной рукой поддерживал другую. Идеально выглаженный костюм был теперь безнадёжно помят, но серьёзных ран, кажется, не было. – Вы поняли, что произошло?
– Нет, – он отпустил меня, и я озабоченно нахмурилась. – Вы здесь, а где Мартин?
– И Майкл? – добавила Шарлотта. – Он был рядом с вами.
