Сильвия Лайм "Вакханка"

Я пыталась вывернуться и достать предмет. Однако времени на это мне не хватило. Неожиданно гримерная открылась, и я оказалась прямо напротив своего охранника, который должен был проводить меня к “стакану”.

Музыка ударила в уши, немного оглушая. Вышибала по имени Макс нервно крикнул:

– Какого ляда ты так долго? – и взяв за руку, повел через толпу.

Я обернулась назад и увидела Лекса, улыбающегося хищной самоуверенной улыбкой. А я была смущенной и красной, как ягоды Годжи, которые моя мачеха горстями уминает на завтрак, надеясь похудеть.

Лестница наверх, несколько ступеней, дыхание толпы, ритм музыки… и твердый гладкий предмет внутри меня, который перекатывается при ходьбе. Я инстинктивно сжимаю мышцы, опасаясь, что он выпадет у всех на виду, и от этого низ живота начинает предательски пульсировать.

Но ничего, сейчас я начну танцевать, и…

Музыкальный трек сменился, я оперлась о перила “стакана”, наклонила голову, откинулась назад…

Все хорошо, у меня получится. Толпа утопает в рваных движениях, сотни глаз меркнут в темноте светомузыки, и только одни глаза остаются яркими и неподвижными.

Посреди танцпола стоит Он. И смотрит на меня, не мигая.

Я вздрогнула, чувствуя нарастающее возбуждение от этого взгляда. От того, что он знает, что внутри меня! Его топазовые глаза совсем потемнели, но я видела их даже со своего места, сквозь полумрак и хаотичные метания толпы.

Мои движения стали необычно медлительны. Я избрала для танца размеренные короткие элементы, которые можно выполнять в собственном ритме. Я “поделила” музыку пополам, иногда дважды пополам. И таким образом на два такта делала всего одно движение.

Все это время Лекс не сводил с меня дьявольски-улыбающегося взгляда, от которого я краснела. Искры удовольствия пронзали мое тело при каждом изменении положения. Предмет внутри меня беспокоил, тревожил, распаляя и возбуждая.

Мои движения с каждым разом становились более сексуальными. Я сдвигала ноги и начинала делать разнообразные “змейки” и “восьмерки” бедрами и всем телом. Руки скользящими поглаживаниями касались попы, живота, груди, лица, в итоге взлетая в воздух вместе с прядями волос. А затем они той же дорогой возвращались вниз.

На миг открыв глаза я поняла, что толпе это нравилось.

В этот момент я еще сильнее замедлилась, чувствуя, как наливается тяжестью тело, и испытывая острое желание заняться сексом прямо сейчас. Избавиться от этого напряжения, сводящего с ума, уничтожающего меня изнутри.

Повернулась спиной к танцполу и прогнулась в пояснице через перила “стакана”. Подняла одно колено вверх, руками провела по груди. Встретилась взглядом с Лексом. Он улыбнулся. И в этот момент предмет внутри меня начал вибрировать.

Я громко ахнула, воздух исчез из легких. Но музыкальный бит поглотил все. Мои глаза широко раскрылись, тело стало непослушным. Возбуждение стало почти болезненным.

Я начала двигаться еще медленней, с силой сжала ноги и мышцы внутри. Мои щеки стали огненно-красными, глаза больше не открывались. Про толпу я не думала, уже ни о чем не могла размышлять кроме ритмично двигающегося внутри меня предмета.

Это была не просто вибрация. Он пульсировал так, как пульсирует член во время оргазма.

И это сводило с ума.

Я напряженно стиснула зубы, пытаясь удержать ускользающий ритм музыки, все еще стараясь своими замедленными движениями попасть в такт. Но с каждым разом это удавалось все хуже. Мне хотелось прикоснуться к себе там, позволить телу получить желанную разрядку. Но не могла. Я не могла ласкать себя на виду у сотен людей.

Музыка нарастала. Кровь уже пульсировала где-то в ушах, я почти ничего не слышала и не понимала. Из моего рта доносились стоны, теряющиеся в окружающих звуках.

И в один из моментов я открыла глаза, вновь встретившись с темно-топазовым гипнотическим взглядом. Лекс держал в руке, демонстрируя мне, маленький черный диск. Он почти не улыбался, когда его кисть дернулась, делая круговое движение. И предмет внутри меня толкнулся одновременно с ним. Я вскрикнула, кусая губы, не имея сил отвести взгляда. Затем он снова покрутил рукой, и мое тело задрожало, чувствуя связанное движение внутри.

Лекс хищно улыбнулся, продолжая играть со мной, шевеля пальцами, ладонью, кистью. И я больше не смогла. Он словно был в толпе и внутри меня одновременно.

Его губы приоткрылись, и сквозь грохот электронных звуков я словно услышала:

– Вакханка…

И оргазм накрыл меня, как лавина. Ноги ослабели. Я упала на колени, зацепившись за поручни и опустив голову на руки. Дыхание разорвало грудь, тело дрожало, низ живота пульсировал, распространяя по крови адреналин и удовольствие.

Когда я немного пришла в себя, оказалось, что мое время уже кончилось. Макс ждал меня у “стакана”. На его лице не было и тени удивления. Значит, никто ничего не заметил. Вероятно, мое падение было похоже на элемент танца.

В голове мелькнуло: “Не может быть. Неужели я отделалась так легко?..”

На дрожащих ногах я спустилась вниз и прошла в гримерку. Как же хорошо, что на сегодня это был последний выход!

– Не пускай сюда никого, – бросила я Максу и лихорадочно закрыла дверь.

Посмотрела на себя в зеркало: огромные влажные глаза блестели, помада с губ была давно слизана, а сами они припухли от укусов. Светлый тональный крем скрывал остальное.

– Мне понравился танец, – медленно протянул Лекс.

Я резко обернулась, с удивлением обнаружив мужчину у дальней стены. Очевидно, когда я пришла, он уже был здесь.

Уголки его губ были приподняты, руки сложены на груди, отчего гладкие бицепсы казались еще больше.

– Опять ты, – выдавила я, понимая, что его игрушка все еще во мне.

– А я никуда и не уходил, – проговорил он, не сводя с меня глаз.

– Тогда уходи.

– Не могу, милая, – развел руками он, – оставить тебя в таком состоянии было бы неприлично с моей стороны.

И он сделал несколько шагов ко мне.

– Не подходи, извращенец, – предупредила я. – Или я позову охрану.

Но Лекс все же подошел. Максимально близко, обжигая собственным дыханием. Он убрал волосы с моих глаз и прошептал:

– Не называй меня извращенцем, так не честно. Ведь это не я кончил на глазах танцующей толпы, а ты. Дикая, желанная… Вакханка…

Он прошептал последние слова тихо и мягко, и его голос вибрировал, как мурчание тигра.

Очень голодного тигра…

– Тебе показалось, – бросила я и отвернулась.

Лекс тихо рассмеялся, и от этого смеха волна мурашек прокатилась по спине. А затем он резко повернул меня обратно и посадил на стол, снова раздвинув ноги.

Я брыкалась и отталкивала его, но он все же отодвинул полностью промокшую ткань костюма у меня между ног и погрузил пальцы в мягкую и горячую меня. Чтобы через мгновение убрать руку и медленно положить пальцы себе в рот.

– Что ты делаешь? – округлила глаза я. – Прекрати!

– Сладкая, как черешня Лариссы, – бесстыдно проговорил он, не сводя с меня глаз, ставших почти черными от зрачков, заполнивших радужку. А я ощутила укол страха, как тогда, когда рядом вдруг появляется неуправляемое животное, а тебе некуда бежать. – Ты всегда такая мокрая после выступления?

– Не твое дело, – проговорила я, немного пискляво. – Уходи. Я устала.

– Непременно, моя вакханка, – кивнул он, довольно улыбаясь. – После такого оргазма лучше хорошенько отдохнуть.

Я резко вздохнула от возмущения и… ударила его по груди ладонью.

– Подлец! – крикнула я, а он засмеялся. Низким грудным смехом, от которого теплело внутри. – Ненормальный!

Ударила снова, накинувшись на него, как сумасшедшая гарпия.

– Гадкий, мерзкий, противный извра…

Лекс схватил меня за руки, еще громче смеясь, и прижал к себе. Я тяжело дышала, придумывая новое ругательство. Но вместо того, чтобы дождаться его, он склонился ко мне и накрыл мои губы поцелуем. На этот раз он не был жестким или страстным. Напротив, я чувствовала, будто меня коснулась трепетными крыльями бабочка. Его язык щекотал мягкими движениями, касаясь то верхней губы, то нижней, то проникая в мой рот. Он был так ласков, вдруг обняв мое лицо ладонями, нежно поглаживая кожу пальцами, что я… потерялась.

Всего несколько секунд, и я уже тяжело и хрипло задышала, обмякнув в его руках. А, когда он отстранился, не выпуская мое лицо из рук, я встретилась с глубоким задумчивым взглядом, в котором было так много всего неясного.

– Отдыхай, вакханка, – прошептал он, отпуская меня без тени улыбки.

Я не знала, что сказать. Весь мой запал прошел, утонув в его внезапно переменившемся поведении.

Он сделал несколько шагов к выходу, а потом вдруг обернулся, и на лице опять появилось дикое озорное выражение. Он опустил руку в карман и достал оттуда черный диск.

– Это тебе на память, – сказал он, положив его на стол гримерки. – Не забудь включить, когда будешь вспоминать обо мне.

Я вспыхнула и залилась краской до кончиков ушей. А он еще раз улыбнулся и исчез за хлопнувшей дверью.

– Привет, Мила, а это что такое? – прошмыгнула в появившуюся щель одна из танцовщиц и протянула руку к черному диску.

Я подскочила со стола, как ужаленная, схватив маленький пульт управления.

– Ничего! – воскликнула я. – Так, ерунда.

– Странная ты какая-то сегодня, – пожала плечами девчонка, проходя к столу. – И танцевала ты не как обычно. Я бы сказала, что ты под кайфом, так ведь ты же не по “этому делу”.

– Да, я просто… неважно себя чувствую.

– Отдохни, может, заболела…

Она без задней мысли говорила всякую ерунду, а я уже собиралась домой. На сегодня точно хватит приключений.

Вышла из гримерки, пробираясь через толпу. Макс куда-то запропастился, и пришлось идти одной. Опасность заключалась в том, что кто-нибудь из мужчин, которым мог понравиться мой танец, захочет продолжения банкета, полагая, что я и проституткой подрабатываю. Что, конечно же, правдой не являлось. Хотя, в последнее время по вине Лекса я чувствовала себя не менее развратной и доступной. Это было довольно неприятно.

– Эй, крошка, отличный танец! – раздалось мне в самое ухо. И здоровый парень под тридцатник резко остановил меня, обняв за талию.

От него пахло виски и потом. Большие руки опустились на мою задницу, сминая и щипая кожу.

– Станцуешь для меня лично? Я в долгу не останусь, цыпа, – выдохнул он на меня.

– Отвали, – бросила я, пытаясь вырваться из захвата.

Музыка играла громко, толпа вокруг не замечала ничего, кроме самой себя. И мы были частью этой толпы.

– Не строй из себя недотрогу, я заплачу, – сказал он, положив огромную ладонь мне на грудь.

Тяжелый перегар ударил в нос, я зажмурилась от отвращения.

– Отстань или вылетишь из клуба быстрее, чем успеешь еще раз назвать меня цыпой.

Я отбросила его руку со своей груди, надеясь, что он испугается угрозы. Но парень оказался слишком неадекватным, чтобы чего-то бояться. Он уже наклонился, чтобы ухватить меня толстыми губами, как сзади появилась высокая фигура Макса. Он оттолкнул этого козла и бросил:

– Ты куда делась так быстро? Я тебя потерял.

– А я тебя, – ответила не громко. И в толпе он вряд ли услышал.

Под надзором охранника я выбралась из клуба и поплелась домой. Так поздно ночью одинокой девушке опасно передвигаться по городу без собственной машины. Но я на личный транспорт еще только копила. А съемную квартиру специально выбрала рядом с этим клубом. Чтоб не ехать в макияже и с блестками через всю Москву. Эдак я бы всех маньяков по пути собрала.

Очень скоро я уже лежала у себя в постели раздетая, вымытая и избавленная от образа Милы-Текилы. Рядом со мной покоилось вытянутое вибро-яичко с пультом управления. Я смотрела на него и видела глаза Лекса среди беснующейся толпы. Его коварный и обволакивающий взгляд, дразнящие движения пальцев, сомкнутых на пульте.

Этот странный парень, о котором я не знаю ничего кроме имени, плотно засел у меня в голове. Было страшно осознавать, что он может быть и маньяком, и наркоманом, и вообще каким-нибудь преступником. Кем угодно. Я ничего не ведала о его жизни, кроме того, что он работал стриптизером. Не очень-то престижная работа, между прочим!

Хотя, чья бы корова, как говорится…

Тяжело вздохнула, отвернувшись на другой бок, чтобы не видеть больше этот ужасный прибор, заставивший меня упасть в такую бездну удовольствия и стыда.

Впрочем, не стоило пенять на простой жужжащий предмет, который без хозяина не доставил бы мне и десятой доли полученного удовольствия.

Стоило признать: дело было вовсе не в приборе. А в том, кто им управлял, и только в нем…

Глава 4

Всю субботу я полдня ходила, нервно заламывая руки. Так как работать приходилось исключительно с пятницы по воскресенье, сегодня и завтра мне предстояло опять танцевать. За ночь в клубе я успевала сделать три выхода по пятнадцать минут. Они неплохо оплачивались, и я не стремилась увеличить каким-то образом собственную зарплату. Меня устраивал и график, и условия, и денежные суммы.

До этого дня.

Теперь же я смотрела на черный матовый прибор, виднеющийся из верхнего ящика тумбочки, и боялась возвращаться в клуб.

Эту проклятую вибро-жужжалку я убрала подальше, чтобы, не приведи нелегкая, моя хозяйка не увидела. Вряд ли, конечно, она поймет, что к чему. Но, стоило представить, как ее старые любопытные пальцы вертят перед подслеповатыми глазами гладкое вытянутое яйцо, и мне становилось дурно.

Я нервничала из-за Лекса. Все внутри вздрагивало, мурашки пробегали по спине, а сердце сковывало странным ощущением страха, сильно сильно замешанного на ожидании.

Предвкушении…

Я чувствовала, что он придет и сегодня. И, может быть, даже завтра. И все во мне переворачивалось от этой мысли.

Мне не хотелось встречаться с ним, но одновременно я этого ждала. Ждала встречи с никому неизвестным стриптизером, который уже трижды доводил меня до сумасшедшего оргазма. И, вполне возможно, с маньяком-извращенцем, который вдруг начал на меня самую настоящую охоту.