Лола набрасывала текст, изредка посматривая на шевелящиеся занавески одного из окон в надежде, что кто-нибудь все-таки появится на улице.
– Ну чего там подглядывать, давай, давай, выходи уже! – приговаривала Лола, не отрываясь от текста. Конечно, о том, что ребенок был найден мертвым, знали уже все журналисты, но удачей стало бы интервью с кем-нибудь из близких Вальтера Моты, арест которого, как они все надеялись, являлся их эксклюзивной новостью.
Заняв позицию перед домом охотника, так, чтобы была видна входная дверь, Лола посмотрела на часы – оставались какие-то пять минут. Она поправила волосы, нанесла блеск на губы.
У автобуса техников изнывала гримерша, с недавних пор положенная ей по штату на выездных эфирах, которую Лола сильно недолюбливала за полную бестолковость и вечное желание влезть с бессмысленными советами и поэтому предпочитала «не подпускать к телу».
– Начинаем! – отчеканил Стефано и наставил камеру.
Лола не стала улыбаться, даже приветствуя зрителей, и, серьезно напомнив обстоятельства дела, перешла к главному:
– Тело мальчика обнаружено час тому назад в заброшенном канале местным охотником Вальтером Мота, перед домом которого мы находимся. Причина и время смерти выясняются криминалистами. Сам Вальтер в данный момент дает показания в полиции. Каким образом охотнику удалось так быстро найти труп ребенка? Какое отношение он имеет к смерти мальчика? И что могло произойти с Андреа? Почему и как Андреа сбежал из школы? Свалился ли он сам в заброшенный канал и, ударившись, просто не смог оттуда выбраться или был убит? Пока на эти вопросы нет ответов, но мы приглашаем всех, кто видел в тот день Андреа, срочно сообщить об этом в полицию или позвонить в нашу программу. – Она знала, что нижней строкой пустят нужные телефоны, но догадываясь, что с такими закрытыми людьми, как здесь, этого будет недостаточно, и добавила: – Родителей детей, с которыми ходил в школу Андреа Стивали, мы настоятельно просим разузнать у ребят все, что возможно, о последнем школьном дне Андреа, это очень поможет расследованию.
Не успела она закончить, как на высоком крыльце появилась усталая, но разъяренная женщина.
– Эй, вы! Ну-ка давайте отсюда! А то полицию вызову! Нечего здесь с камерой шнырять!
Лола прекрасно знала, что полиция могла вмешаться только в том случае, если журналисты со своими вопросами приставали к человеку на его собственной территории, что никак не соответствовало их съемкам, которые велись на середине проезжей части, хотя и захватывали в кадре дом Вальтера, что тоже не запрещалось.
– Может быть, вы подойдете? Я хотела бы задать вам несколько вопросов! – громко проговорила Лола, делая вид, что не слышит хамского тона хозяйки дома, и заглянула за ограду. – Вальтер Мота – ваш муж?! Как ему удалось в течение часа найти мертвого ребенка, которого третий день безуспешно ищет полиция?! Он что, уже знал, где находится тело?
Последний вопрос, видимо, добил женщину, на что и рассчитывала Лола. Та скатилась с крыльца и, открыв калитку, гаркнула:
– Вон отсюда! Вон, я сказала!!!
Стефано лихорадочно снимал, беря крупным планом искаженное лицо.
– Не хотите помогать следствию, и не надо! – уверенно сказала Лола, понимая, что следственные органы и журналисты – это совсем разные вещи, но продолжала гнуть свою линию. – А нервничать-то так зачем?
– Черт бы вас всех побрал! В том-то и дело, что хотели помочь, а вон что получилось!
– А что такое получилось? – тут же подсуетилась Лола и подошла ближе.
– Так забрали же Вальтера! Вместо того чтобы спасибо сказать, а то бы еще год искали! – проговорила жена охотника и чуть успокоилась.
Лола присмотрелась к женщине – достаточно молодая и не толстая, она имела вид одутловатый и какой-то потасканный.
– Так вашего мужа в убийстве подозревают? – надавила Лола на оголенные нервы хозяйки дома.
– Да что вы такое лепите! Совсем обалдели! – Она задохнулась от возмущения.
– Так вы бы рассказали лучше все по порядку, как и когда Вальтер на поиски пошел, где тело обнаружил, чтобы все мы могли понять, что ваш муж ни в чем не виновен. – Лола несколько сбилась во времени и не знала, идет ли прямой эфир или их уже отключили, но интервью с женой подозреваемого являлось тем исключительным штрихом, который заинтересовывал и приобщал зрителя к процессу расследования.
– Так третий день ведь сегодня, как Андреа пропал, а муж здесь все места до последней кочечки знает. Вот сегодня утром и говорит: «Пойду и я поищу, куда мог этот сорванец забрести». Вот и пошел… – Она вытерла вспотевшие руки о серую юбку. – А дальше и я толком не знаю. Мне из полиции позвонили, сообщили, что муж на допросе, а сколько продержат – не ответили. «Сколько потребуется для выяснения всех обстоятельств», – повторила она слова полицейского, – и попросили, чтобы я к ним в участок пока зря не подъезжала.
– То есть, когда Вальтер тело нашел, вам не звонил?
– Нет, я от полиции все узнала. Вот сижу, жду новостей, – обреченно добавила женщина.
– А почему он именно в то место пошел, догадываетесь? – Лола увидела, как Дана накручивает рукой, как вентилятором – «Давай, давай! Расспрашивай!» – и поняла, что она еще в эфире.
– Точно не могу сказать, он как-то сразу решил к старой мельнице идти, а там и канал этот заброшенный… – Она затихла.
– Какие обстоятельства погнали Вальтера Моту к старой мельнице? Почему он вздумал осмотреть канал? Он что-то знал или интуиция привела его именно в это место? – С каждой сказанной Лолой фразой лицо женщины суровело и вытягивалось, но Лола как гвозди забивала сомнения в недалекие умы так падкой на сенсации итальянской публики. Наконец, она подвела черту: – Наша группа программы «Кто их видел» продолжает вести расследование и вместе с вами, дорогие телезрители, будет искать ответы на все вопросы этого трагического дела.
– Ну что? По-моему, живенько получилось, – сказал Стефано, упаковывая аппаратуру. – Очень вовремя жена Вальтера выскочила, поддала эффекта сиюминутности происходящего.
– А мне не до шуток совсем, – отозвалась Лола, – ребенка же убили.
– А я и не шутил вовсе, а просто попытался дать оценку нашего репортажа, – расстроился Стефано.
– Лол, я, с одной стороны, с тобой согласна, что веселиться здесь нечего, чего Стефано, кстати, и не делал, – заступилась Дана за друга, – но, с другой стороны, если у нас работа такая – докапываться до истины? А ты сама знаешь, что в процессе этого самого копания может произойти всякое и… – Она недоговорила и выхватила мобильник, трещавший у нее в кармане.
Лола и Стефано застыли в ожидании.
– Отца и мать мальчика везут на опознание! – быстро проговорила Дана.
– Куда?! – Лола сделала стойку.
– К каналу!
– Как?! Разве тело не увезли уже?!
– Выходит, что нет, – виновато пробурчала Дана.
– Здорово мы рисковали, уехав! Теперь главное не опоздать! Быстро к каналу! – Лола первая рванула к машине, легонько подтолкнув закопавшегося на месте Стефано. Дана последовала их примеру.
– Разобьешь ты мне камеру когда-нибудь, ох разобьешь! – бормотал оператор, до которого наконец дошло, что надо двигать вперед.
– Вы куда? Я вам понадоблюсь еще? – крикнула им вслед гримерша.
– Нет-нет, спасибо! – бросила из машины Лола и газанула с места. Камешки и песок, вылетевшие из-под колес, гулко забарабанили по днищу автомобиля.
Глава 5
Патриция двигалась как сомнамбула, опираясь на руку мужа и запрокинув голову, которая, казалось, уже не удержится на хрупкой шее. Волосы, собранные в конский хвост, болтались из стороны в сторону, и один из полицейских поддержал ей затылок. Взгляд ее был обращен в синее бездонное небо, а нещадное солнце слепило невидящие глаза.
Еще шаг, и она упадет, подумала Лола. Атилио взял Патрицию за подбородок и тихо хлопнул по бледной щеке, но это не произвело видимого действия, и для страховки сзади подошел еще полицейский. Они еле добрели до машины, а когда забрались внутрь, все увидели, как Патриция безвольно повалилась на плечо мужа и медленно сползла ему на колени.
Толпа журналистов сочувственно молчала, никто не посмел сунуться с микрофоном, и только операторы беззвучно снимали происходящее.
– Да-а-а, – протянул Стефано, закончив съемку, – родителей жалко. Неужели убийство? Канал-то этот не природный, он цементом покрыт, так что, свалившись, можно убиться насмерть.
– А это вопрос к криминалистам, думаю, что даже без вскрытия что-то уже будет понятно. Так что подождем экспертизы, – заключила Дана.
Все смотрели, как удаляются полицейские автомобили. Толпа постепенно начала рассасываться: журналисты, переговариваясь, разбредались по машинам, местные кое-где еще стояли мелкими группами, негромко о чем-то спорили, но большинство уже юркнуло за свои ограды. Только стражи порядка так и остались стоять, перегораживая подъезд к виноградному полю.
– А сколько лет Патриции и Атилио? – поинтересовалась Лола. – Я бы ей больше двадцати двух не дала. Но не могла же она в двенадцать Андреа родить.
– Да нет, ей двадцать семь уже, а мужу тридцать. Хотя согласна, что выглядят оба гораздо моложе. Насколько мне известно, в шестнадцать лет Патриция ушла из дома, так как не ладила с отчимом, а мать ее и не останавливала, а в семнадцать уже вышла замуж, а через полгода родила Андреа.
– У них ведь дочка еще маленькая. Наверное, непросто с двумя детьми управляться в двадцать семь лет.
– Совсем непросто, особенно если учесть, что помочь некому – со своей матерью у Патриции так и остались натянутые отношения, родители мужа оба еще работают, а сам Атилио постоянно в разъездах. – Дана, как всегда, уже обладала всей необходимой информацией.
– Молодец! – Лола никогда не упускала момента, чтобы похвалить подчиненных, зная, что это удваивало их силы в работе. – Столько уже накопала!
– А дочка сейчас где находится, интересно? Она же маленькая совсем, одну не оставишь. Как бы и с ней чего не случилось, – брякнул Стефано.
– Ты что! Не каркай!!! – в один голос воскликнули Лола и Дана.
– У родителей мужа, наверное, оставили, в такой ситуации уже не до работы, – предположила Лола.
– Поужинать бы не мешало, – заметил Стефано, продвигаясь к машине, – заодно и обсудим все.
– Господи, как ты можешь о еде думать. Мне есть совсем не хочется, а наметить план действий нужно, это точно. – Лола щелкнула ключом и открыла «Ниссан». – Но я бы сначала к полицейскому участку подъехала, посмотрела бы, что там творится.
– Я не против, – поддержала ее Дана, – мне предварительное заключение криминалистов еще не выслали, а там, глядишь, может, кого-нибудь из стражей порядка удастся разговорить.
– Ну да, это если они на улицу сунутся из участка. А кто сейчас попрется на выход, зная, что кругом журналисты вьются, как акулы голодные. Давайте в ресторанчик…
– Все! С голода не помрешь! Едем к отделу полиции! – прервала его излияния Лола.
Домик, к которому они приближались, был увит плющом, выкрашен в легкомысленный розовый цвет и совсем не походил на административное строение. И только парковка, уставленная синими казенными машинами, говорила о том, что это не гостиница и не детский сад.
– Это что такое?! Мы правильно приехали? – недоуменно спросила Лола.
– Да, представь себе, в городе таких замкнутых и хмурых людей такой веселенький полицейский участок, – сняла сомнения Дана.
– Ничего подобного нигде не видела! – Лола припарковала автомобиль прямо у самой стены.
– Мне рассказали, что полиция переехала сюда, как предполагалось, на время, чтобы можно было отремонтировать основное здание, но вот уже почти год, как все работы закончены, но обратно так никто и не перебрался.
– Вот чего мы сюда приперлись, даже наших нет никого! – заныл Стефано.
– Вот и хорошо, что нет, – урезонила его Лола, – никто не помешает.
– Не помешает чему? На дверь полицейского отделения смотреть? – не унимался Стефано.
Вот стоит оставить одних на три дня, и все, сразу разброд и шатание, а Стефано, если голодный, становится просто невыносимым. Скрип открывающейся оконной рамы прервал Лолины размышления.
Округлая женская рука сдвинула плющ и приоткрыла окно.
– А на улице-то и не жарко совсем, а мы здесь задыхаемся!
– И когда только обратно переедем, – послышался мужской голос, – там и отремонтировано все, и кондиционеры есть везде, а не только у начальства.
Лола высунулась из машины, но люди удалились в глубь комнаты.
– Пойду-ка я попытаюсь послушать, о чем там они болтают, а вы пока здесь сторожите. Если появится кто на улице – твой выход, Дан, попробуй разговорить, – Лола выбралась из «Ниссана».
– Но там же наверняка камеры везде! Засекут тебя! – крикнул ей вслед Стефано.
– Не думаю, что они онлайн, скорее всего, просто записывающие, как на дорогах. – Лола на секунду остановилась. – А потом, что мне могут сделать? Может, я отдыхаю в тени плюща?
– Ну смотри, – с сомнением произнес Стефано.
Лола вплотную приблизилась к окну, прячась за зеленью, и приняла независимый вид. Простояв так минут пять и ничего не услышав, она раздвинула стебли вьюна и осторожно заглянула внутрь – это была комната отдыха. В центре стоял широкий стол, накрытый чистой скатертью, за которым спиной сидел крупный мужчина в гражданской одежде, вокруг было несколько стульев, у дальней стены мягкий диван, тихо работал телевизор, пахло кофе.
Из непросматриваемого угла раздалось громкое урчание, Лола отпрянула назад, чуть было не споткнувшись о корни растений.
– Вот вам и кофе готов! – нараспев произнес женский голос.
«Так это кофемашина такой звук издавала!» – догадалась Лола и опять придвинулась к окну.
– Бедный, бедный ребенок! – Женщина присела на краешек стула. – А на вас ответственность какая навалилась! Да и, конечно, без криминалистов-то никуда. Все ведь от вас зависит, от вашего заключения, – услужливо продолжала женщина. – Удалось что-то распознать?
Так это криминалист, значит. Здорово! Вот если бы она его разговорила! А женщина, кажется, к полиции никакого отношения не имеет, и акцент у нее какой-то знакомый, неужели русская?!
– Да, теперь ни есть, ни спать не будем, пока преступника не найдем, – страж порядка опустошил чашку и вздохнул.
Женщина поняла его вздох по-своему
– Сейчас, сейчас, я вам еще сделаю! – схватила посуду и смахнула крошки в ладошку.
«Точно, русская, – подумала Лола. – Интересно, как она здесь оказалась?»
Из угла буркнула кофемашина, и мужчина продолжил:
– Сложный случай очень, переломов костей небывалое количество!
– Господи спаси! – прошептала женщина и перекрестилась.
– А переломы-то и по времени разные. Не могу этого понять, не могу! Почему такой садизм?! Зачем? Изнасилован не был, но вещи с него или снимали, а потом, как будто в спешке, одели заново, или пытались снять, да не успели. Рубашечка плохо застегнута, кроссовки кое-как одеты. – Лоле показалось, что в горле у него что-то заклокотало. – Все чистое, только сверху грязь и цемент из канавы.
Лола зашевелилась, ей не хватало воздуха.
– Не иначе, психически больной, не может нормальный человек такое проделать!
Дверь комнаты отдыха резко открылась. На пороге стоял высокий полицейский в форме.
