– А ты помалкивай. Ему нужно только на тебя взглянуть.
Рин последовала за Вайшрой по берегу реки до вереницы шатров, поставленных у городской черты, как для готовящейся к штурму армии. У шатров их остановил отряд солдат в зеленом и потребовал сдать оружие.
– Делай, что велено, – шепнул Вайшра, поскольку Рин не торопилась расставаться с трезубцем.
– Вы так им доверяете?
– Нет. Но верю, что тебе не понадобится оружие.
Наместник Змеи вышел их поприветствовать, а его адъютанты поставили два стула и столик.
Поначалу Рин не отличила наместника от слуги. Ань Тсолинь не выглядел государственным мужем. Это был старик с вытянутым и печальным лицом, такой худой, что казался слишком хилым. Он был в той же темно-зеленой форме ополчения, что и его солдаты, но без знаков отличия и без оружия на поясе.
– Наставник, – наклонил голову Вайшра. – Я рад снова увидеться.
Тсолинь бросил взгляд на едва заметный силуэт «Неумолимого» вдалеке.
– Так вы не приняли предложение этой мрази?
– Оно было слишком неуклюжим даже для нее, – ответил Вайшра. – Во дворце сейчас кто-нибудь живет?
– Чан Энь. И наш старый приятель Цзюнь Лоран. И ни одного наместника южных провинций.
Вайшра выгнул бровь.
– Они об этом не упоминали. Вот так сюрприз.
– Разве? Они ведь южане.
Вайшра откинулся на спинку стула.
– Возможно. Они всегда были излишне обидчивыми.
Никто не принес стул для Рин, и она стояла позади Вайшры, скрестив руки на груди, пытаясь передразнить охрану Тсолиня. Однако солдат это нисколько не тронуло.
– Вы долго сюда добирались, – сказал Тсолинь. – Мы здесь уже давно.
– Я подобрал кое-кого на побережье. – Вайшра мотнул головой в сторону Рин. – Знаете, кто она?
Рин опустила шарф.
Тсолинь поднял голову. Поначалу, рассматривая ее, он выглядел смущенным, но потом разглядел темный тон кожи и красноватый блеск в глазах, и тогда все его тело напряглось.
– За нее предлагают немало серебра, – наконец сказал он. – Что-то связанное с покушением на убийство в Адлаге.
– Хорошо, что у меня нет нужды в серебре, – ответил Вайшра.
Тсолинь встал и подошел к Рин почти вплотную. Он был не намного выше, но от его взгляда она поежилась. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя букашкой.
– Здравствуйте, – сказала она. – Меня зовут Рин.
Тсолинь как будто не слышал. Он засопел и вернулся на стул.
– Похоже на открытую демонстрацию силы. Собираетесь просто отправить ее в Осенний дворец?
– Она будет связана. И под опиумом. Дацзы на этом настояла.
– Так значит, Дацзы знает, что девчонка здесь.
– Я решил, что так будет мудро. Послал вперед гонца.
– Тогда неудивительно, что она такая дерганая, – сказал Тсолинь. – Она увеличила охрану дворца в три раза. Об этом сообщают наместники. Что бы вы ни запланировали, она к этому готова.
– Значит, ваша поддержка не помешает, – отозвался Вайшра.
Рин заметила, что Вайшра каждый раз наклоняет голову при разговоре с Тсолинем. Как будто едва заметно кланяется престарелому наставнику и показывает свое почтение.
Но на Тсолиня лесть, похоже, не действовала.
– Вам не нужен мир, так ведь? – вздохнул он.
– А вы отказываетесь признать, что война – единственно возможный вариант, – сказал Вайшра. – Что бы вы предпочли, Тсолинь? Медленную смерть империи в течение следующего столетия или, если нам будет сопутствовать удача, можем поставить ее на верный путь за неделю.
– То есть за несколько кровавых лет.
– Самое большее – месяцев.
– Вспомните предыдущее восстание против Триумвирата. Сколько трупов валялось на ступенях Небесного дворца?
– Этого больше не случится, – сказал Вайшра.
– Почему?
– Потому что у нас есть она. – Вайшра кивнул в сторону Рин.
Тсолинь с опаской покосился на нее.
– Бедное дитя, – сказал он. – Мне так жаль.
Рин вытаращилась на него, не понимая, о чем он.
– И время на нашей стороне, – быстро продолжил Вайшра. – Ополчение разбито Федерацией. Оно не сразу соберется с силами. И оборону восстановить быстро не получится.
– Но все же даже в лучшем случае Дацзы контролирует северные провинции, – сказал Тсолинь. – Лошадь и Тигр никогда от нее не отступятся. На ее стороне Чан Энь и Цзюнь. Этого ей вполне достаточно.
– Цзюнь не станет сражаться, зная, что ему не победить.
– Но он может и победить. Или вы считаете, что сумеете выиграть войну одними лишь угрозами?
– Если я получу вашу поддержку, мы завершим войну за несколько дней, – нетерпеливо заявил Вайшра. – Вместе мы возьмем под контроль побережье. Каналы – мои. А восточный берег – ваш. Наш объединенный флот…
Тсолинь поднял руку.
– Мои люди сражались уже на трех войнах, и каждый раз при новом правителе. А теперь получили первую возможность долго жить в мире. Вы же хотите привести к их порогу гражданскую войну.
– Гражданская война и так назревает, признаете вы это или нет. Я лишь подстегиваю неизбежное.
– Мы можем и не пережить это неизбежное, – печально сказал Тсолинь. В его глазах читалась тоска. – Мы слишком многих потеряли в Голин-Ниисе, Вайшра. Мальчишек. Вы знали, что? командиры приказали солдатам накануне осады? Им велели написать письма домой. Сказать родным, что они их любят. И что не вернутся. Генералы отобрали самых сильных и быстрых солдат, чтобы те доставили письма, ведь от их присутствия на стенах все равно ничего бы не изменилось.
Он встал.
– Я говорю «нет». Мы еще не оправились от шрамов Опиумной войны. Не просите нас опять проливать кровь.
Вайшра схватил Тсолиня за руку.
– В таком случае, вы будете соблюдать нейтралитет?
– Вайшра…
– Или выступите против меня? Мне следует ждать, когда Дацзы подошлет ко мне убийц?
Тсолинь поморщился.
– Я ничего не знаю. И никому не помогаю. Оставим это как есть, хорошо?
– Мы просто позволим ему уйти? – спросила Рин, когда они отошли на достаточное расстояние.
Резкий смех Вайшры ее удивил.
– Думаешь, он доложит императрице?
Рин это казалось очевидным.
– Ясно же, что он не с нами.
– Но будет. Он боится войны. Из-за грозящих провинции опасностей. Но столкнувшись с выбором между войной и уничтожением, он быстро выберет сторону. И я его потороплю. Приведу войну в его провинцию. Тогда у него не будет другого выхода, и подозреваю, ему прекрасно это известно.
Вайшра снова ускорил шаг. Рин едва за ним поспевала.
– Вы разозлились, – догадалась она.
Нет, он был в бешенстве. Она видела это по ледяной ярости в глазах и негнущейся спине. В детстве она научилась различать, когда чье-то настроение становится опасным.
Вайшра не ответил.
Она остановилась.
– А другие наместники? Они тоже отказались, верно?
– Они пока не решились, – ответил Вайшра, немного помолчав. – Еще слишком рано судить.
– Они вас выдадут?
– Они слишком мало знают о моих планах, чтобы их выдать. Они могут сказать Дацзы, только что я ею недоволен, а это ей и без того известно. Но сомневаюсь, что им хватит духа сказать даже это, – презрительно заявил Вайшра. – Они же просто овцы, будут молча наблюдать в ожидании, чья возьмет, и тогда поддержат того, кто может их защитить. До той поры они нам и не понадобятся.
– А Тсолинь вам нужен.
– С Тсолинем мы стали бы гораздо сильнее, – признал он. – Он бы сместил баланс сил. Теперь начнется настоящая война.
– И мы проиграем? – не могла удержаться от вопроса Рин.
Вайшра молча бросил на нее взгляд. А потом опустился перед ней на колени, положил руки ей на плечи и посмотрел так пристально, что Рин съежилась.
– Нет, – тихо произнес он. – У нас есть ты.
– Вайшра…
– Ты станешь копьем, которое свалит империю, – торжественно заявил он. – Ты победишь Дацзы. Ты задашь войне направление, и тогда у наместников южных провинций не останется выбора.
От его напряженного взгляда Рин стало не по себе.
– А если у меня не получится?
– Получится.
– Но…
– Получится, потому что я тебе приказываю. – Он крепче сжал ее плечи. – Ты мое самое сильное оружие. Не разочаруй меня.
Глава 9
Рин представляла Осенний дворец скопищем угловатых абстрактных форм, каким он выглядел на картах. Но настоящий Осенний дворец оказался святилищем красоты, словно сошедшим с картины. Повсюду буйствовали цветы. Кружева белых цветов сливы и персиков в саду, кувшинки и лотосы в прудах и протоках. Само здание состояло из богато украшенных церемониальных ворот, массивных мраморных колонн и обширных павильонов.
Но несмотря на все красоты, тишина во дворце настораживала. А жара подавляла. Дорожки выглядели так, будто их ежечасно подметают невидимые слуги, но Рин слышала жужжание вездесущих мух, словно они почуяли запах гнили, которую никто еще не заметил.
Будто под прекрасным фасадом дворец прятал что-то отвратительное, а аромат цветущих лилий скрывал нечто, находящееся в последней стадии разложения.
Может, у нее просто разыгралась фантазия. Дворец был поистине прекрасным, а она ненавидит это место из-за того, что он стал пристанищем для трусов. Это было убежище, и живые прятались здесь, пока в Голин-Ниисе разлагались трупы. Вот что ее разъяряло.
Эриден ткнул копьем ей в поясницу.
– Опусти глаза.
Рин поспешила подчиниться. Она притворялась пленницей Вайшры – руки связаны за спиной, на лице железный намордник, плотно сжимающий нижнюю челюсть. Она с трудом могла говорить, разве что шепотом.
