– А завещание имеется?
– Да, сэр. Я, правда, не знаю, где оно. Наверное, где-то здесь, в сейфе. Насколько я понимаю, все оставлено мисс Челейн. У мистера Нортона не было других близких родственников.
Из угла комнаты послышался голос полицейского, вынувшего сигарету изо рта:
– Повезло этой мисс Челейн. Траст-фонд, безусловно, переходит к ней, а вдобавок еще и куча денег от самого старика.
Мейсон вновь обратился к Грейвсу, словно не слышал комментария полицейского:
– Вы можете попытаться найти завещание?
– Большинство его личных бумаг хранятся в том отделении, – показал Грейвс.
Мейсон подошел к сейфу, опустил руку и достал кипу бумаг.
– Полис страхования жизни в компании «Пруденшал», – начал читать он. – На пятьсот тысяч долларов. Бенефициаром является имущество.
– Да, сэр. Здесь несколько полисов страхования жизни. Везде бенефициаром является имущество усопшего, и деньги должны выплачиваться наличными. Полисы были составлены именно таким образом, чтобы заплатить налог на наследство без продажи ценных бумаг не по самой высокой цене.
– Прекрасная идея, – заметил Мейсон. – Вот еще полисы. Пожалуйста, составьте список.
Мейсон достал из-под полисов небольшую записную книжку с картонной обложкой.
– Что это? – спросил полицейский.
Мейсон повертел ее в руках:
– Похоже, что в ней регистрировали количество миль прогона автомобиля.
Дон Грейвс расхохотался:
– Да, это была одна из странностей мистера Нортона. Он всегда требовал, чтобы встречи начинались в назначенное время, все его часы шли с точностью до секунды, он записывал каждую милю, пройденную его автомобилем, учитывал количество использованного бензина и масла. Я думаю, можно с точностью до цента сказать, во сколько ему обходилась каждая из машин.
– А много ли их у него было? – поинтересовался Мейсон, небрежно листая страницы.
– Три: «бьюик», «форд» и «паккард».
– Мисс Челейн обычно пользовалась «паккардом»?
– Да. И по нему учет не велся, – сообщил Грейвс. – Мистер Нортон просто приходил из-за этого в отчаяние. Она никогда не отмечала количество миль.
– Понятно. Но по остальным в эту книжечку записаны точные цифры?
– Да.
– Мисс Челейн обычно не брала две другие машины?
Дон Грейвс многозначительно посмотрел на Мейсона.
– Нет, – кратко ответил он.
Мейсон открыл записную книжку в том месте, где велся учет данных по «бьюику». В одну колонку были записаны мили пробега, против каждой записи указывались дорога, по которой ехала машина, средняя скорость, место назначения, а также еще несколько видов данных, которые любому нормальному человеку показались бы бесполезными, но для зацикленного на подсчете стоимости до цента могли играть какую-то, пусть самую незначительную, роль. Мейсон листал страницы со скучающим видом, чтобы не показать окружающим своего интереса. Наконец он добрался до последней записи, посвященной «бьюику». Она гласила:
«15294,3 мили. Поехал из дома в банк. Прибыл в банк: 15299,5 мили. Уехал из банка и вернулся домой: 15304,7 мили. Приказал Девоэ наполнить бак».
Мейсон взглянул на дату и увидел, что это был день смерти Нортона.
– Как я вижу, он в день смерти ездил в банк, – заметил адвокат.
– В самом деле? – спросил Дон Грейвс.
– Интересно, а он именно тогда получил деньги… я имею в виду наличные, которые были при нем?
– Не могу вам сказать, сэр.
– А кто-нибудь знает, почему у него при себе было столько наличных? – поинтересовался адвокат.
– Нет, – категорично ответил Грейвс.
– Выглядит так, словно его шантажировали или что-то в этом роде, – заметил Мейсон, поглядывая своими спокойными глазами из-под густых бровей на секретаря.
Дон Грейвс встретился с ним взглядом, не изменив выражения лица и даже ни разу не моргнув.
– Это маловероятно, сэр.
Мейсон кивнул и опустил записную книжку в карман.
– Секундочку! – закричал полицейский. – А эту книжку разве не следует оставить вместе с другими бумагами?
Адвокат улыбнулся.
– Все правильно, – согласился он. – Она так похожа на мою собственную, что я механически положил ее в карман.
Мейсон протянул записную книжку секретарю, встал и зевнул.
– Пожалуй, я уже посмотрел все, что хотел. Для начала этого достаточно. Конечно, в дальнейшем придется провести полную инвентаризацию.
– Мы можем это сделать прямо сейчас, если хотите, – предложил Грейвс.
– Не думаю, – возразил Мейсон, зевая. – Придется проверять массу деталей, и, возможно, я решу привести свою стенографистку, чтобы она записывала то, что я скажу. Честно говоря, терпеть не могу подобную работу.
– А что делать с завещанием? Мне его искать? – уточнил Грейвс.
– Давайте на сегодня заканчивать. Завтра я приду вместе со своей секретаршей, и мы все проверим, – ответил адвокат.
– Хорошо, сэр. Как вам будет угодно, – ответил Грейвс.
Полицейский стряхнул пепел с сигареты и сообщил:
– Меня устраивает любое время. Мне все равно здесь сидеть.
– Прекрасно. – В голосе Мейсона не было никакого энтузиазма. Он прикурил сигарету и вышел из кабинета.
Адвокат спустился вниз по широкой лестнице, открыл входную дверь и остановился на крыльце в лучах солнечного света, вдыхая свежий утренний воздух. Когда он убедился в том, что за ним никто не следит, он спустился с крыльца и направился к гаражу, открыл дверь, проскользнул внутрь и подошел к «бьюику». Очевидно, что за состоянием машины хорошо следили. Она была вымыта шофером, который теперь находился в тюрьме по обвинению в убийстве.
Мейсон открыл дверцу машины, сел за руль, включил свет на приборной доске и взглянул на спидометр. Он показывал 15304,7 мили. Адвокат с минуту, не отрываясь, смотрел на эти цифры, затем выключил свет, вылез из машины и плотно захлопнул дверцу. Он вышел из гаража, проверил, не заметил ли кто его, а затем вернулся на крыльцо.
Войдя в дом, он столкнулся с экономкой. Ее горевшие глаза неотрывно смотрели на адвоката.
– Доброе утро, – поздоровалась женщина.
– Доброе утро, – ответил Мейсон.
Она слегка понизила голос:
– Я хочу получить ответ, причем как можно скорее.
– Вы получите его, – сказал Мейсон. – Кстати, а где мисс Челейн? Уже встала?
– Да, сэр, встала. Завтракает у себя в комнате.
– Пожалуйста, передайте ей от меня привет и спросите, могу ли я к ней сейчас зайти.
Горящие глаза экономки уставились на адвоката, пытаясь прочитать его мысли. Перри Мейсон встретил ее взгляд и всем своим видом показал нетерпение.
– Сейчас узнаю, – сказала миссис Мейфилд.
Она повернулась и быстрым, воинственным шагом направилась к спальне Фрэн Челейн.
Мейсон твердой рукой зажег спичку, прикурил, один раз глубоко затянулся и стал изучать дым, идущий от кончика сигареты. Вскоре он услышал приближающиеся шаги экономки.
– Мисс Челейн говорит, что готова слушать всех, пока завтракает. Следуйте за мной, пожалуйста.
Адвокат прошел за миссис Мейфилд по коридору до двери спальни Фрэн. Экономка открыла дверь.
– Это здесь, сэр. Проходите. – Она помедлила, а потом добавила почти шепотом: – И не забудьте, я жду ответа.
Мейсон вошел и услышал, как за ним с грохотом захлопнулась дверь.
Фрэнсис Челейн сидела в шелковом пеньюаре в мягком кресле, поджав под себя ноги. На маленьком столике сбоку от кресла стоял поднос с пустыми тарелками. Огромный кофейник был отодвинут к краю подноса, а чашка кофе, от которой шел пар, стояла у кончиков пальцев ее правой руки. В левой руке девушка держала сигарету.
Темные глаза, которые ничего не выражали, оглядели адвоката. Ее щеки были слегка припудрены, но помадой в это утро она не пользовалась. Пеньюар явно выбирался для красоты, а не для тепла.
– Доброе утро, – поздоровался Мейсон, бегло скользнув глазами по пеньюару. – Вам удалось заснуть?
– Когда я наконец добралась до кровати, я сразу же отключилась, – ответила Фрэн Челейн.
Девушка стряхнула пепел сигареты на краешек блюдца, на котором стояла чашка с кофе. Мейсон подошел к столику и тоже стряхнул пепел в блюдце.
– Предполагаю, что вы хотите денег, – сказала Фрэн.
– Почему вы спрашиваете? – решил выяснить Мейсон.
– Насколько я знаю, адвокаты всегда хотят денег.
Он сделал нетерпеливый жест рукой и ответил:
– Я не это имел в виду. Почему вы выбрали именно это время, чтобы поднять финансовый вопрос?
– Потому что у меня есть чем заплатить вам.
Взгляд Мейсона сделался холодным и осторожным.
– Чек? – уточнил он.
– Нет, – ответила Фрэн Челейн. – Наличные. Будьте добры, передайте мне сумочку. Она вон там, на туалетном столике.
Мейсон протянул руку за сумочкой и передал ее девушке. Держа ее таким образом, что адвокат не мог заглянуть внутрь, она открыла ее, порылась там и достала пачку наличных.
– Это ваш предварительный гонорар.
Он взял деньги – хрустящие, новенькие тысячедолларовые купюры, – сложил их и опустил в карман.
– Где вы их взяли?
– Это вас не касается, – отрезала она, сверкнув глазами. – Вы адвокат, которому платят, чтобы он защищал клиента, а не для того, чтобы совал нос в личные дела.
Мейсон стоял, широко расставив ноги, и, улыбаясь, наблюдал за рассерженной девушкой.
– В один прекрасный день из-за вашего характера у вас могут возникнуть большие неприятности, – заметил он.
– Вы так считаете? – вспыхнула она.
– Я знаю. Вы вышли на тонкий лед. Вам следует научиться сдерживать себя и сохранять трезвую голову.
– Что вы там говорите про тонкий лед?
– Я имею в виду причину, по которой вас не стали подробно расспрашивать вчера вечером, точнее, сегодня утром.
– Какую еще причину?
– Тот факт, что вы вчера взяли «бьюик» без разрешения дяди и, если я правильно помню ваш рассказ, гоняли по округе, пытаясь успокоиться.
– Я всегда так делаю, – ее голос внезапно стал осторожным, – после того, как разозлюсь. Таким образом я прихожу в норму.
Он продолжал ей улыбаться:
– Вы знаете, как далеко вы отъехали?
