– Что наводит тебя на эту мысль?
– Только Благие куют черное оружие. – Девушка прикусила внутреннюю сторону щеки, надеясь, что ее ответ был верным.
Конечно, Зейлан не знала этого точно, потому что в Тобрии было мало книг по магии, а те немногие, что существовали, она прочесть не могла.
– А почему Огонь, а не Воздух? – продолжал Томбелл, начав говорить громче, ибо это было уже не простое развлечение, это было зрелище. Хранители и послушники уже обступили их и наблюдали за разговором с любопытством, забавляясь происходящим.
– Меч огненный, потому что свет не отражается в клинке, – ответила Зейлан с большей уверенностью, чем на самом деле ощущала, потому что до прихода в Свободную землю она никогда не видела магических мечей.
Однако фельдмаршал, казалось, остался доволен ее ответом. Теперь он вытащил из ножен собственное оружие. Лицо его было уже не таким мрачным, как несколько минут назад.
– А что это за меч?
– Он связан со Стихией Воды, – ответила Зейлан после недолгого раздумья.
Оружие на первый взгляд казалось выкованным из матовой стали, но при внимательном рассмотрении было видно, что клинок отлит из мутного кристалла, как если бы его изготовили Неблагие.
Томбелл одобрительно кивнул:
– Ты многое знаешь о магическом оружии.
– Многое – это преувеличение, – ответила Зейлан нейтральным голосом, стараясь не показывать, что для нее значила похвала такого человека, как фельдмаршал, несмотря на то, насколько мерзок он был ей раньше.
– Мы будем драться или нет? – нетерпеливо спросил Ли.
Он держал в руках два тренировочных меча с тупыми лезвиями и хотел передать один из них Зейлан.
– Если позволите, я хотела бы сражаться собственным оружием.
При этом она говорила не о кинжале, который прятала под рубашкой, и не о стилете, засунутом в сапог. Зейлан имела в виду свое самое ценное сокровище. Она залезла под плащ и вынула ножи-полумесяцы.
Томбелл приподнял бровь, рассматривая редкие ножи. Зейлан выгодно купила их на рынке шесть лет назад. Это было единственное оружие, которое девушка могла себе позволить носить таким образом, чтобы его не было заметно под одеждой. Меч привлекал бы слишком много внимания и мешал бы ее воровским похождениям.
– Ты уверена, что хочешь бороться с этим? – спросил фельдмаршал с нескрываемым скептицизмом в голосе.
Зейлан кивнула. Она знала, как держать меч, но предпочитала сражаться с Ли проверенным оружием.
– Это твое решение, – сказал фельдмаршал. – Можете начинать.
Хранители быстро рассредоточились, освободив достаточное для боя место перед костром. Это единственный шанс Зейлан – и она должна была им воспользоваться. С дрожью в коленях, которую, к счастью, никто заметить не мог, она шагнула вперед. Позади себя девушка услышала слова Томбелла, обращенные к капитану:
– Пусть твоя победа опозорит тебя не больше, чем поражение.
– Пошел ты! – огрызнулся Ли и занял боевую позицию.
– Что имел в виду фельдмаршал? – спросила Зейлан, держа наготове свое оружие.
Несмотря на горящий поблизости огонь, ей вдруг стало холодно, а ладони покрылись липким потом.
– Что я идиот. – Ли фыркнул, и его красивые губы искривились в намеке на улыбку. – Если я проиграю тебе, я опозорюсь как Хранитель, а если выиграю – то как мужчина.
Почему мужчины постоянно считали, что в том, чтобы сражаться с женщиной, есть что-то неправильное, даже если она сама этого хочет? Эти же Хранители отрубят голову женщине-фейри, когда дело дойдет до этого, разве нет?
– Тогда зачем ты ввязался в этот бой?
– Потому что никто другой не сделал бы этого, – подмигнул девушке Ли. – Удачи!
– А тебе – нет! – парировала она, и в следующее мгновение раздался громкий удар колокола – стартовый сигнал.
Зейлан не стала терять времени и сразу пошла в атаку. В конце концов, только она сама могла показать мужчинам свои способности. Все зависело от следующих нескольких мгновений.
Девушка резко направила свои ножи в сторону Ли. Одним ножом она блокировала удар его меча, попытавшись другим достать его тело. Зейлан ловко орудовала всеми четырьмя лезвиями, не чувствуя беспокойства из-за того, что Хранитель может пострадать. Она знала, что страж привык к боли, а его ранам понадобится всего секунда, чтобы зажить.
Но Зейлан не удалось нанести удар. Меч Ли встретил ее полумесяцы-ножи с такой силой, что боль пронзила ее руку до самого плеча. Она подавила стон и не смогла довести до конца свой маневр. Девушка отстранилась, игнорируя боль, которая еще несколько лет назад повергла бы ее на колени, и попыталась прорвать прикрытие Ли в следующем маневре. На мгновение он удивился ее агрессивности, но быстро взял себя в руки и ушел от удара. Крупное и мускулистое тело не мешало мужчине двигаться легко и проворно, а ноги его были так же быстры, как и у тех Хранителей, за которыми Зейлан наблюдала в первый свой день на Свободной земле.
Она старалась не запугивать себя этим и решилась на очередную атаку, стараясь увести Ли в сторону костра. Его пламя заставляло кожу девушки светиться и отражалось в блестящем металле клинков противников.
Хранители и послушники внимательно следили за боем, что-то выкрикивали и, казалось, ликовали. Захваченная боем Зейлан не понимала, что кричали мужчины, но это было ей безразлично. Девушке нужно было одержать победу. От этого зависела ее судьба.
Решимость охватила Зейлан. Она сжала лезвие своих ножей так крепко, что костяшки ее побелели, и нанесла еще один удар. Левой рукой она попыталась отвести меч Ли в сторону, одновременно целясь правой в живот. Но Хранитель ловко блокировал ее удар и сам перешел в атаку. Зейлан отступила, уклоняясь от его клинка. И тут девушка поскользнулась на сырой от дождя земле и пошатнулась. В панике она снова попыталась уйти в защиту, но тут Ли еще раз ткнул мечом в ее сторону. Клинок соперника просвистел на расстоянии пальца от головы Зейлан, едва не задев ее ухо.
Во имя Короля! Что это было?
Она только что подала Ли победу на серебряном блюдечке. Капитану нужно было только приложить клинок к ее груди. Почему он этого не сделал? Зейлан старалась не думать об этом. Сейчас имело значение только то, что у девушки появился еще один шанс, и она его не упустит.
От жара пламени костра на лбу Зейлан выступил пот, в то время как Ли вообще не выказывал признаков усталости. Капитан боролся пассивно, стараясь только уклоняться от ударов девушки. Казалось, Хранитель хотел дать ей возможность доказать свое мастерство.
Зейлан уклонилась от одного из редких выпадов Ли и снова взмахнула своим оружием. Но на этот раз стражник не отпрыгнул в сторону, а заблокировал ее удар своим клинком. Металл боролся с металлом, пока один из соперников не одержит верх. Наконец руки Зейлан начали слабеть. Все ее тело дрожало от напряжения и возбуждения, и если бы не шум вокруг них с Ли, то она, вероятно, услышала бы, как кровь шумит в ее ушах.
– Где ты научилась так драться? – спросил Ли, когда девушка в очередной раз попыталась прижать его оружие своим клинком. При этом он весело смеялся, словно этот бой, решавший ее судьбу, был для него просто развлечением.
Зейлан не могла ответить. Она направила все силы на то, чтобы устоять против меча Хранителя. Девушка стиснула зубы и нажала сильнее – ничего. Хранитель стоял напротив, словно вылитый из стали, и не двигался с места.
Сукин сын!
Девушка издала разочарованное рычание и молниеносно отскочила назад, прежде чем меч Хранителя смог ее поразить. Тяжело дыша, она уставилась на Ли. Единственный шанс победить стражника был в том, чтобы как можно скорее найти брешь в его защите, но она была безупречной. Казалось, он предвидел каждый удар, что было очень странно, потому что до сих пор Зейлан удивляла своей двуручной боевой техникой большинство людей. Но только не Ли. Выходит, девушка сражалась по шаблону, который был ему известен, и это означало, что она должна была изменить стратегию.
Но времени на это у Зейлан не оказалось. Ли напал на нее. Девушка вскинула свои клинки, чтобы блокировать еще один энергичный удар, но на этот раз оружие Хранителя обрушилось на нее со всей своей силой и быстротой. Зейлан выронила свое оружие, и ее суставы охватило болезненное жжение. Девушка в панике попыталась выхватить кинжал, спрятанный у нее под рубашкой, но в это время Ли мимолетным движением сбил ее с ног, и она приземлилась на мокрую землю.
Нет.
Нет!
Нет!
Зейлан снова попыталась подняться на ноги. Борьба еще не была закончена. Соперник еще не успел прижать острие своего клинка к ее горлу. Девушка потянулась за стилетом в сапоге, но… дуэль была завершена. Хранители и послушники аплодировали, а Ли и фельдмаршал праздновали победу.
Зейлан прикусила нижнюю губу и с трудом сглотнула, подавляя странное чувство стеснения в горле. Это так и должно было быть? Один поединок? Это поражение и должно решить ее судьбу? Зейлан была способна на большее. Она могла лучше. Она требовала реванш!
– Ты хочешь и дальше оставаться лежать на земле и жалеть себя? – спросил Ли, протягивая ей руку.
Зейлан скривила губы в мрачной улыбке и встала без его помощи. Девушка не осмеливалась взглянуть на столпившихся мужчин. Что бы она увидела в их глазах?
Презрение?
Насмешку?
Или еще хуже – жалость?
Она подобрала свои лунные серповидные ножи и крепко зажала их в руках.
– Это был интересный поединок, – сказал Томбелл, который стоял среди своих Хранителей. Он похлопал Ли по плечу прямо-таки отцовским жестом. – На мгновение я и в самом деле подумал, что девушка может выиграть. Ты подпустил ее к себе слишком близко.
– Честно говоря, я немного сдерживался, – возразил Ли.
Сдерживался? Он серьезно? Она отдала всю себя, а он сдерживался?
– Настоящий человек чести, – поддразнил его Томбелл.
– Всегда к вашим услугам, – Ли изобразил намек на поклон, не отрывая взгляда от Зейлан. Внутри нее что-то сжалось, и девушка ощутила, будто ледяная вода растеклась в ее жилах, пронзив дрожью все тело, когда полностью осознала свое поражение. Фельдмаршал теперь непременно прогонит ее.
– Я должен признать, что ты проделала хорошую работу, – сказал Томбелл, вытаскивая Зейлан из ее мрачных мыслей. – Но я все еще не думаю, что это хорошая идея. Мои люди…
– Поговори со своими людьми, – сказал Ли фельдмаршалу. – Скажи, чтобы не трогали ее, или выдели Зейлан в случае необходимости одноместную комнату. Та, где жил Торин, все еще свободна.
Фельдмаршал покачал головой:
– Если я возьму ее, она станет послушницей. Я не могу дать ей отдельную комнату. Это противоречит правилам.
– Мне не нужна отдельная комната, – сказала Зейлан. Сердце ее учащенно билось. Девушка все еще не до конца поняла, что происходит. Она уже готова была умолять фельдмаршала на коленях, а он использовал такие фразы, как будто она уже была послушницей, как будто у нее на самом деле был шанс.
– Разрешите мне спать с кинжалом под подушкой. Я сама позабочусь о тех мужчинах, которые не умеют держать свои руки при себе.
Томбелл хмыкнул:
– Я даже верю тебе.
– Дай ей шанс, – сказал Ли, который, казалось, имел больше влияния, чем думала Зейлан. – Она понимает, что рискует, и, если с ней возникнет проблема, я лично позабочусь об этом.
Фельдмаршал ничего не сказал. В тишине он переводил взгляд с Ли на Зейлан. Девушка вернула ему взгляд и с трепетом сердца ждала его слов, которые либо исполнят ее самое большое желание, либо навсегда уничтожат его. Казалось, раздумья Томбелла будут длиться вечно, и Зейлан чувствовала, как напряжение поднимается в ней и вот-вот взорвется, как бочка с порохом.
Ее желудок сжался, и девушка уже готовилась умолять фельдмаршала, хоть и не делала подобного в течение многих лет. Зейлан смирилась с тем, что последняя ее просьба о паре монет закончилась лезвием у шеи и парой жадных рук на ее теле. Но сегодня, при таких обстоятельствах…
Как раз тогда, когда девушка решила, что не выдержит больше ни мгновения, Томбелл испустил вздох.
– Согласен. Ты можешь остаться, но я буду следить за тобой. И не ожидай особого обращения!
– Оно мне не нужно! – вырвалось у Зейлан. Больше всего ей хотелось кричать от радости. – Я просто хочу быть Хранительницей. Ни больше. Ни меньше.
– Согласен, – снова повторил Томбелл, словно убеждая себя в правильности своего решения.
Зейлан не собиралась давать ему возможности передумать. Она отдала честь Ли и фельдмаршалу и собралась уходить, когда голос Томбелла заставил ее остановиться:
– Зейлан?
Ее сердце замерло, и она медленно повернулась.
– Сейчас уборные пусты.
Глава 10 – Фрейя
– Лимелл —
На рассвете Фрейя и Ларкин достигли Лимелла. К счастью, без дальнейших происшествий. Некоторое время Фрейя опасалась, что гвардейцы немедленно погонятся за ними, но они, видимо, решили сначала ограничиться поисками беглецов в Амаруне.
На улицах Лимелла было еще тихо, но ожидание наступающего дня уже наполнило воздух. Ставни, покачивающиеся на петлях, были раздвинуты, пыль кружилась в воздухе там, где выбивали одеяла и подушки, и запах свежеиспеченного хлеба просачивался сквозь переулки.
Прежде Фрейя часто бывала в Лимелле, но всегда в сопровождении родителей, и никогда – пешком. Она знала рыночную площадь, но не могла бы сказать, где находятся таверны, конюшни и магазины для простого пешего народа.
– Вы случайно не бывали в Лимелле? – спросила она, взглянув на Ларкина. После той молитвы, что Хранитель произнес ночью, он не сказал больше ни слова. Даже когда девушка открылась мужчине, что разыскивает своего брата, объявленного мертвым, он никак не отреагировал. Фрейя не могла бы сказать, хранил ли стражник молчание из уважения к религии или неволя сделала его таким.
Фрейя выжидательно взглянула на охранника, который шел по улице впереди нее. Он все еще нес ее сумку. Зажженная принцессой лампа погасла некоторое время назад, и в свете восходящего солнца Фрейя поняла, что глаза Ларкина были не такими уж темными, как ей показалось в подземелье; по крайней мере, не оба. Радужка правого глаза мужчины была цвета карамелизованного сахара, в то время как левый глаз был немного темнее.
Фрейя вздохнула.
– Могу я доверить вам тайну?
Ларкин не ответил, но на этот раз повернул голову в ее направлении.
– Вы не ограничены в словах. Можете использовать их столько, сколько хотите. Удивительно, правда?
Уголки рта стражника дернулся вверх. Фрейя посмотрела на него с удивлением:
– Это… это была улыбка?
– Нет, – сказал Ларкин, выразительно глядя прямо на нее. Все признаки юмора исчезли.
Фрейя вздохнула в очередной раз и снова двинулась вперед. Ларкин последовал за ней, и в скором времени в одном из переулков путники нашли таверну. Выцветшая табличка над входом сообщала, что таверна носит название Каменная клетка, а ниже таблички располагалась доска, на которой мелом было написано: свободная комната. В воздухе распространялся зловонный запах нечистот, которые кучей валялись прямо у двери. Помои и остатки пищи выливали прямо сюда. Каменная клетка произвела на Фрейю не самое приятное впечатление. Старые окна с заплесневелыми углами пожелтели, а на крыше не хватало нескольких кирпичей.
– Позвольте мне говорить, – пошутила Фрейя, натянув капюшон плаща так, чтобы скрыть лицо.
Ларкин безучастно смотрел прямо перед собой, и пустота в его лице заставила Фрейю содрогнуться. Она хотела что-то сделать для Хранителя и как-то помочь ему, но что ей сделать и как помочь, девушка не представляла. И хотя Ларкин больше не был узником короля, он все еще оставался пленником самого себя. Его душа, которая когда-то составляла все его существо как человека, теперь была закрыта ото всех где-то глубоко внутри, а может, и вовсе потеряна.
