Дмитрий Макаров "Лекции по искусству. Страшные сказки"

Сказки для нас – прошлое. В них нет и не может быть ничего нового, не так ли? А нам хочется новизны, мы пытливо засматриваемся в будущее. Книга поэта и писателя Дмитрия Макарова разубедит вас. «Красная Шапочка», «Золушка», «Кот в сапогах» и другие великие сюжеты предстанут в своем развитии, затронувшем всю многовековую историю нашего общества.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательство АСТ

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-17-121874-4

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 14.06.2023

Лекции по искусству. Страшные сказки
Дмитрий Алексеевич Макаров

Сказки для нас – прошлое. В них нет и не может быть ничего нового, не так ли? А нам хочется новизны, мы пытливо засматриваемся в будущее. Книга поэта и писателя Дмитрия Макарова разубедит вас. «Красная Шапочка», «Золушка», «Кот в сапогах» и другие великие сюжеты предстанут в своем развитии, затронувшем всю многовековую историю нашего общества.

Дмитрий Алексеевич Макаров

Лекции по искусству. Страшные сказки




© Д.А. Макаров, текст, 2020

© Д.В. Феоктистов, иллюстрации, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Для тех, кто читает аннотации

Сказки для нас – прошлое. В них нет и не может быть ничего нового, не так ли? А нам хочется новизны, мы пытливо засматриваемся в будущее. Книга поэта и писателя Дмитрия Макарова, созданная как продолжение телепроекта «Страшные сказки», разубедит вас. «Красная Шапочка», «Золушка», «Кот в сапогах» и другие великие сюжеты предстанут в своем развитии, затронувшем всю многовековую историю нашего общества. Здесь есть эрос и танатос, нравственное и безнравственное, право и бесправие, большинство и меньшинство. Сказки – барометр европейской культуры. По тому, как их сегодня рассказывают, можно понять, в каком она состоянии. И даже угадать ее будущее. Попробуем? Но вы лучше пока присядьте. Сказки не любят суеты.

Для тех, кто не читает аннотаций

Если совсем коротко, то «Красная Шапочка» – про секс и смерть. «Мальчик-с-пальчик» – про человека с особенностями. «Кот в сапогах» – о сражении меньшинства и большинства. «Синяя борода» – о жутковатом современном искусстве. «Рапунцель» – о насилии родителей над детьми. И так далее. А вы что думали, в сказку попали? Удивляйтесь, ужасайтесь, смейтесь, думайте, читая книгу Дмитрия Макарова «Страшные сказки».

От автора

Я не ученый. Не фольклорист и не психолог. Я писатель, рассказчик историй. И сказки заинтересовали меня прежде всего потому, что это хорошо известные сюжеты, которые люди продолжают без устали пересказывать. В том числе современные люди, вроде бы более всего на свете жаждущие новизны. Что им до Золушки или Спящей красавицы? Но и они знают, кто это.

Красная Шапочка, хрустальная туфелька, карета-тыква, безумно длинные волосы, волшебное зеркало, аленький цветочек или столетний сон – то, что сразу «подшивает» фильм, комикс, анекдот, стихотворение к «делу» той или иной сказки. Не обязательно знания слушателя или читателя глубоки, но хоть какие-то есть всегда.

Можно, конечно, помянуть всуе любимого умниками Борхеса, который утверждал, что на свете есть всего 4 сюжета: осажденный город, возращение домой, поиск и самоубийство бога. Суждение великого слепца – глубоко и метко. И да, наши сказки тоже можно свести к этим сюжетам.

Можно и нужно вслед за фольклористами Владимиром Проппом или Софьей Агранович, которых я не раз цитирую на страницах книги, увидеть связь сказки с мифом, ритуалом и обычаем. Для этих ученых сказочные герои – никакие не герои, а функции. У них нет ни индивидуальности, ни личности.

Можно и нужно вслед за психоаналитиками рассмотреть более поздние версии сказок, разобрать поступки и поведение персонажей, выделить психотипы. Найти недетское в детском, задать взрослые вопросы. Так делали, например, Эрих Фромм и Эрик Берн.

Можно всё.

Великие сказки, которые я рассматриваю в этой книге, – живые организмы, меняющиеся вместе с культурой, которая их породила. Они хранят в себе зашифрованное прошлое (и его можно попытаться распутать).

Сравнение версий сказок необыкновенно ярко иллюстрирует эволюцию человека и общества.

Сказки поэтичны – они зарифмованы с нашей жизнью и потому сами стали источником вдохновения для бесчисленного количества произведений искусства.

Сказки меняются в зависимости от того, кто их рассказывает, – могут быть моральными и аморальными, страшными и смешными.

Актуальные версии сказок фиксируют состояние болевых точек цивилизации.

Наконец, сказки устремлены в будущее. И в этой книге я попытался понять, как эти сюжеты могут выглядеть завтра. А в том, что «Красная Шапочка» и другие сказки не покинут нас, даже если мы совсем перестанем читать, я совершенно уверен.

Эта книга продолжает работу, начатую мной на телеканале «Дождь» в проекте «Страшные сказки». Это название, как часто бывает, на телевидении появилось прежде, чем я окончательно понял, что пугать подноготной сказок я никого не хочу. Ну, то есть хочу не только пугать. Но и смешить, и удивлять. Должен сказать спасибо главе «Дождя» Наталье Синдеевой, которая, увидев мою первую попытку анализа сказочных сюжетов, предложила сделать цикл лекций в телеэфире. И спасибо продюсеру Александре Яковлевой, сделавшей все, чтобы лекции эти можно было не без удовольствия смотреть. Наконец, спасибо редактору этой книги Наталии Соломадиной, увидевшей выпуски нашего проекта и выступившей с инициативой написать книгу.

Так и вышло, что я пошел в лес за грибами, нашел вместо грибов золото, накопал целый таз, а одному до города было не дотащить. Совершенно сказочная история.

В книге 10 глав. Чтение не длинное, но я бы советовал вам (хотя кого интересуют советы авторов?) читать не торопясь.

Внимательно и без спешки разобраться в сказках – все равно что разобраться в самом себе.

Так что вы лучше присядьте.

Мы начинаем!

Дмитрий Макаров

Золушка

«Золушка» – это в первую очередь история стремительного взлета по социальной лестнице. Из чулана с мешком золы к ярко освещенным бальным залам королевского дворца. Кто не мечтает о таком? Кто не считает себя ущемленным, достойным лучшей доли? Кто не верит в судьбу, которая рано или поздно совершенно невероятным образом посрамит зло и расставит все по местам?

Вы скажете: «Точно не я». Что ж, охотно верю, но все же скажу: многие. И вы их наверняка знаете.

История стара как мир, и нет ничего удивительного в том, что сюжет сказки о Золушке впервые записан на древнегреческом языке, а речь в нем идет о Древнем Египте.

1

Страбон[1 - Страбон (64/63 до н. э. – 23/24 н. э.) – древнегреческий географ и историк. Он был известен двумя большими сочинениями – «Историей» и «Географией», из которых первая утрачена, зато вторая сохранилась почти целиком и дает ясное представление о том, каким видели мир на заре современного летоисчисления.], современник Христа, рассказывает, что в середине VI века до нашей эры в Древнем Египте, которым тогда правил фараон Амасис II, жила прекрасная гречанка Родопис, похищенная пиратами и проданная в рабство. Плененный ее красотой, хозяин даровал девушке свободу, содержание и, среди прочего, драгоценные сандалии на золотой подошве.

«…во время купания [бог Гор в виде орла] похитил одну из сандалий Родопис и принёс в Мемфис; в то время, когда царь производил там суд на открытом воздухе, орёл, паря над его головой, бросил сандалию ему на колени. Царь же, изумлённый как прекрасной формой сандалии, так и странным происшествием, послал людей во все стороны на поиски женщины, которая носила эту сандалию. Когда её нашли в городе Навкратисе и привезли в Мемфис, она стала женой царя»…

Не часто на головы царей с неба падает дизайнерская обувь. А вот традиция поиска жены по всему царству известна хорошо. Другое дело, что романтически настроенным современным девушкам, решившим почитать Страбона, стоит помнить: жен у фараона могло быть много. Помимо «великой царской супруги», которой часто становилась сестра, было несколько второстепенных жен и десятки официальных наложниц. И все исправно рожали – например, у великого фараона Рамзеса II, который правил 67 лет, сменилось пять только главных жен, известно, что у него было не менее 100 детей. Представляете, сколько страниц в российском паспорте понадобилось бы счастливому отцу, чтобы всех их туда вписать?

Впрочем, бывали и исключения. Золушкой древнеегипетского мира можно назвать Тию, жену фараона-солнца Аменхотепа III, которая происходила из семьи провинциальной знати. Фараон женился по любви, и об этом свидетельствуют сохранившиеся свадебные жуки-скарабеи с надписью:

«Да живет Аменхотеп III, податель жизни, и Великая супруга царя Тия… Имя ее отца Юйя, имя ее матери Туйя, она супруга могущественного царя, южная граница владений котрого – Карой, а северная граница – Нахарин».

Это – прямое требование считаться с высоким статусом царицы, а также тестя и тещи царя. Кстати, именно Тия родила Аменхотепа IV, ставшего царем-реформатором Эхнатоном[2 - Эхнатон (умер около 1336 года до н. э.) – один из самых известных фараонов Древнего Египта. Под именем Аменхотепа IV он унаследовал власть, когда страна переживала экономический расцвет. На пятом году правления фараон ввел культ малоизвестного до того бога Атона, олицетворявшего диск солнца, и постепенно начал подвергать гонению культы традиционных богов – Амона, Тота, Осириса и других. В условиях нараставшего конфликта с жрецами и знатью принявший имя Эхнатон («исключительный для Атона») правитель вместе с семьей переехал в строившуюся столицу Ахетатон, ставшую на следующее десятилетие не только политически и религиозным, но также и культурным центром страны. Важной приметой сформировавшегося в эти годы амарнского стиля стал реализм в изображении людей. Поэтому мы точно знаем, как хороша была царица Нефертити и как неказист ее царственный супруг. Культ Атона, новая столица и прочее наследие фараона-реформатора были забыты вскоре после его смерти, но с конца XIX века после систематических раскопок и удивительных открытий интерес к Эхнатону только растет.]. Тот тоже, видя пример отца, женился по любви. А уж его жену Нефертити знают все. Одно время копии ее бюста имелись чуть ли не в каждой интеллигентной советской квартире наравне с портретами Есенина и Маяковского.

Но, кстати, чтобы закончить с фараонами, добавлю: наличие любимой «золушки» Тии никак не означает, что других жен у Аменхотепа III не было. Сохранилось, например, такое предписание фараона одному из своих вассалов:

«Я посылаю к тебе моего чиновника, чтобы отобрать самых красивых женщин без каких-либо изъянов. Тогда царь, твой господин, скажет тебе: “Ты поступил хорошо”».

Что до сказочной героини Родопис, то, вполне вероятно, она была реальным лицом. Геродот даже отождествлял ее с гетерой Дорихой, которой был увлечен богатый торговец лесбосскими винами Харакс, между прочим, брат поэтессы Сапфо. Он отправился по торговым делам в греческий город Навкратис в устье Нила и спустил на красавицу немалые деньги. Сапфо была так раздосадована поведением брата, что сочинила на эту тему злую эпиграмму.

«Лучшее найдется на белом свете.
Помыслы к иному направь…»

Однако, скорее всего, Геродот ошибался. Дориха не могла быть Родопис, поскольку ко времени фараона Амасиса и поэтесса, и ее брат должны были быть глубокими стариками. Но, надо полагать, что пленение гречанок, а после превращение их в гетер не было чем-то редким. И наверняка время от времени удачливые гетеры могли вырываться на другие социальные уровни.

Кстати, по совсем уже невероятной легенде, распространенной у греков, именно для Родопис была построена одна из трех великих пирамид в Гизе – пирамида Миккерена.

В общем, очевидно, что в нашей сказке смешались истории нескольких девушек со схожей непростой судьбой, а после уже появилось чудо в лице бога Гора и волшебная обувь, по которой можно отыскать красавицу. И дальше эти два элемента возникают в сотнях версий сказки, которые можно найти в десятках культур.

2

Самое известное литературное изложение принадлежит Шарлю Перро, который в 1697 году включил историю в свой знаменитый сборник «Сказок былых времен с поучениями». У Перро вышла неожиданно не кровожадная сказка. В ней впервые появляется имя Золушка (по-французски Cendrillon, от Cendre – зола, пепел), поскольку героиня отдыхает в свободное от рабского труда время на сундуке с золой.

Эта Золушка – дочь слабовольного дворянина от первого брака. Дворянин женился второй раз на женщине «надменной и гордой», которая привела в дом двух своих дочек, во всем походивших на нее. Эти девочки заняли место принцесс, тогда как кроткая и тихая Золушка стала в доме прислугой.

И дальше был бал, который у Перро занял два дня, а в других интерпретациях, например у братьев Гримм, – три дня. Крестная-фея превратила тыкву в карету, мышей в лошадей и, наказав покинуть бал до полуночи, дала Золушке роскошный наряд и туфельки…

Тут есть интересный момент. Мы привыкли к хрустальным туфелькам. Перро использует слово verre (стекло), у которого во французском языке есть омофон – vair (мех). Мех в XVII веке ценился на вес золота. Доставляли, кстати, лучшую пушнину из России, из Сибири (можно даже с поправкой на ветер времени сказать, что наша пушнина – это нефть Cредневековья). Verre же – это стекло, которое в это время тоже было предметом роскоши и долго производилось только в Венеции, на острове Мурано.

Бальзак считал, что это ошибка, что не бывает стеклянной обуви и что со временем, после пересказываний и переписываний, туфелька превратилась из меховой в стеклянную. Анатоль Франс, наоборот, считал невозможность такой обуви непременным атрибутом сказки. «Они волшебные – и этим сказано все».

Кроме того, у стеклянных туфелек есть еще несколько характеристик – они твердые, их невозможно разносить, подстроиться под них, а еще они, как девственность, ведь их можно разбить только раз. Кроме того, сияние стекла – абсолютная противоположность золе, в которой ежедневно возится и ночует Золушка. Так что, даже если Перро и ошибся, получилось у него гениально.

В других версиях сказки, кстати, туфельки были и из золота, как у братьев Гримм, и из красного шелка с жемчугом, как в Китае. Стеклянные же туфельки встречаются в шотландской версии, где их девушке дарит волшебный черный барашек.

Возвращаясь к сказке Перро, стоит отметить, что она заканчивается очень миролюбиво. Золушка, став принцессой, прощает сестер и выдает их замуж за придворных.

3

Куда более садистская версия сказки – у братьев Гримм. Под названием «Замарашка» (Aschenputtel) она увидела свет в 1812 году. Гриммы начинают свой рассказ с того, что у одного богача умерла жена, которая на смертном одре наказала дочери быть доброй. И тогда Господь с неба присмотрит за девушкой, да и мама будет с того света помогать. Золушка берет на себя все заботы по дому, а также ежедневно ходит на могилу матери плакать. Так продолжается и когда отец снова женится, а мачеха приводит в дом собственных дочерей – «злых, но глупых».

Роль феи в этой сказке выполняет волшебный орех. Именно он несколько дней подряд снаряжает Золушку на бал. С орехом тоже все непросто. Папа едет на ярмарку и спрашивает у дочек: что вам, милые, привезти? Падчерицы просят новых нарядов (и кто их за это осудит?), а Золушка говорит: привези, папа, ветку, которая зацепится за твою шапку. Цепляется за шапку ветка орешника. Ее-то добрый папа, который традиционно, по собственной инициативе подарки делать не умеет, привозит родной дочери. Та ветку сажает на могиле матери, удобряет ее слезами, орех приживается, растет и начинает творить чудеса:

«Золушка трижды в день приходила к дереву, плакала и молилась; и каждый раз прилетала на дерево белая птичка. И когда Золушка высказывала какое-нибудь желание, птичка сбрасывала ей то, о чём она просила».

Мачеха и сестры в версии братьев Гримм – садистки. Они не просто заставляют Золушку делать грязную работу, а намеренно смешивают чечевицу с золой и заставляют перебирать. На помощь несчастной приходят опять же птицы:

«Вы, голубки ручные, вы, горлинки, птички поднебесные, скорей ко мне летите, чечевицу выбрать помогите»!

Когда король объявляет трехдневный бал, на который, конечно, Золушка может отправиться, только выполнив неприятные задания, волшебный орех снаряжает девушку, одевая ее «в злато-серебро». Золотые туфельки, кстати, дерево дарит только на заключительный день празднества.

Три дня принц танцует только с Золушкой, влюбляется, но девушка всякий раз убегает от него. Тогда принц идет на хитрость – ступени во дворце смазывают смолой, в ней туфелька – золотая – и увязает.

Поиски Золушки превращаются в классический хоррор: сестры, чтобы надеть драгоценную туфельку отрезают себе: одна – палец, другая – пятку. Принц уже даже забирает такую отредактированную невесту во дворец, но птички поют, что ее туфелька вся в крови.

Птицы же украшают и великолепный страшный финал сказки:

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом