Надежда Волгина "Олигархов надо (ка)лечить"

«Долго идти не пришлось – очень скоро Ната разглядела человека. Мужчина лежал на животе, поджав под себя руки, и не подавал признаков жизни. – Эй! – позвала Ната. – Вы живы?.. …Стоило только Нате взглянуть на грязное и тоже все в царапинах лицо, как она застыла словно изваяние. Она его сразу узнала – Савелий Мамонтов. Именно его она видела по телевизору. Что же получается, что самолет, за штурвалом которого он и находился, потерпел крушение где-то неподалеку?..» Пройти мимо врага, оставить его умирать легче, чем спасти ему жизнь, что Натали и сделала. Но желание отомстить и ненависть от этого только возросли.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

Олигархов надо (ка)лечить
Надежда Юрьевна Волгина

«Долго идти не пришлось – очень скоро Ната разглядела человека. Мужчина лежал на животе, поджав под себя руки, и не подавал признаков жизни. – Эй! – позвала Ната. – Вы живы?.. …Стоило только Нате взглянуть на грязное и тоже все в царапинах лицо, как она застыла словно изваяние. Она его сразу узнала – Савелий Мамонтов. Именно его она видела по телевизору. Что же получается, что самолет, за штурвалом которого он и находился, потерпел крушение где-то неподалеку?..» Пройти мимо врага, оставить его умирать легче, чем спасти ему жизнь, что Натали и сделала. Но желание отомстить и ненависть от этого только возросли.

Надежда Волгина

Олигархов надо (ка)лечить




Глава 1

Натали

Как же удачно она выбрала краску! Из всех оттенков зеленого ей попался самый симпатичный. Не яркий и не тусклый, насыщенный и свежий, одним слово, загляденье. Ната любовно мазнула кистью по забору и отошла немного, чтобы полюбоваться плодами своего труда. Осталось совсем немного, и ее забор будет выглядеть как новенький. Она долго собиралась его покрасить, но все не с руки как-то было. А на носу лето, жара… И она рада, что сделает это в мае. Потом еще освежит крыльцо, бочки для полива, лавочку – память о папе, и все – можно наслаждаться жизнью!

– Ната! – раздался голос, идущий от калитки. – Ты где?..

– В огороде, за домом! – прокричала в ответ.

Ну вот и передышка подоспела в лице Веры. Да и от запаха краски нужно немного отдохнуть.

Ната обогнула дом и увидела Веру – подругу детства. Та разглядывала клумбу перед домом и недоуменно качала головой.

– Все время удивляюсь, как у тебя обычные тюльпаны вырастают такими высокими и пышными. У них даже цвет другой – более насыщенный. Признавайся честно, колдуешь над ними по ночам, поди?

– Удобряю как следует, – рассмеялась Ната.

Настроение у нее с самого утра держалось приподнятое. А все солнышко, что пришло на смену дождю и уже изрядно подсушило землю. Глядишь, к вечеру можно будет и в огороде покопаться, а то ведь, и не войдешь туда.

– Я что пришла-то, – спохватилась Вера. – У тебя остался еще тот волшебный крем? Ромашковый? Ты посмотри, какие у меня после него руки! – вытянула она те перед собой. – Бархат, не иначе. Ни единой цыпки не осталось. Кожа такая белая… Хочется любоваться ею до бесконечности. И не трогать себя не могу, – любовно провела Вера пальцем по тыльной стороне ладони. – Только не говори, что закончился, – с мольбой посмотрела на Нату.

– Тебе повезло, – улыбнулась та. – Как раз одна баночка и осталась.

– Так неси суда ее! – обрадовалась Вера. – Вовремя я… И у меня скоро закончится обед.

Вера работала кассиром в универмаге. На обед ей выделялось полчаса – как раз добежать до Наты и нестись обратно. Опять будет кусочничать, не отходя от кассы, в прямом смысле слова.

Медлить Ната не стала, и уже через минуту Вера любовно тискала небольшую баночку с кремом.

– Нат, ну ты еще сделай. Я уже всем нашим бабам рассвистела, – смущенно добавила.

– Деваться некуда, – притворно горестно вздохнула Ната. На самом деле, она и так собиралась сегодня отправиться за травами, запас которых подошел к концу. Только вот, с забором сначала закончит.

После ухода Веры дело пошло быстрее, и очень скоро Ната вернулась в дом, чтобы смыть с себя всю краску, переодеться и отправиться в лес за травами. Ну а пока занималась всем этим, для фона включила телевизор.

– …Самолет пропал с радаров в 12.42. Повторяем, в 12.42. Если кто-то что-то видел, просьба позвонить по телефонам горячей линии, которые вы видите на своих экранах. Напоминаем, что речь идет о жизни уважаемого всеми нами человека, известного бизнесмена и мецената Савелия Мамонтова, который и находился за штурвалом самолета. Когда-то его отец, Евгений Мамонтов, основал империю…

Услышав последнее имя, Ната медленно повернулась к телевизору. И если до этого она слушала вполуха, разве что, всей душой сочувствовала потерпевшим крушение, то потом и вовсе потеряла нить сообщения.

С экрана телевизора на нее смотрело довольно симпатичное мужское лицо, с очень волевым подбородком и проницательными умными глазами. Но интересовало ее не оно, а то, на чье оно было похоже. Те же глаза и брови, разве что чуть помягче взгляд. Ну и гораздо моложе. Но сходство с тем, кого она ненавидела всем сердцем, было поразительным. И вопреки всему, в душе зародилось злорадство. Подлое и совершенно ей не свойственное, но ничего поделать с ним Ната не могла. Справедливость существует? Жизнь за жизнь? Мысли вихрем пронеслись в голове, а от смысла их Нате стало совсем худо. Она быстро выключила телевизор, схватила с полу корзину и выскочила за дверь. Во дворе, когда посмотрела на свой новенький и симпатичный заборчик, стало немного легче. И уже с более спокойным сердцем Ната отправилась в лес.

Лес всегда успокаивал. Гордые сосны, убегающие верхушками к самому небу; суровые и коренастые дубы; кокетливые и немного легкомысленные клены; стройные красавицы березы… и конечно же, подлесок – кустарники со съедобными или ядовитыми ягодами. Многослойный и всегда таинственный лес – он неизменно дарил Нате спокойствие и умиротворение. Особенно в такую погоду, когда солнце уже прогрело воздух почти по-летнему, а в лесу царила приятная и пахнущая свежестью прохлада.

Первым делом Ната набрала одуванчиков, аккуратно срывая ярко-желтые бутоны и складывая в корзину. Еще пару дней и они превратятся в пуховые шарики, и сейчас самое время делать из одуванчиков целебную настойку. Да и росли те на поляне перед лесом густым ковром. Она и получаса не потратила, как корзинка наполовину наполнилась.

За мать-и-мачехой, лопухом, подорожником Ната углубилась в лес. А вот нужная ей крапива росла еще дальше, для этого пришлось идти в самую чащу. Но страшно не было. Чего бояться там, где тебе все знакомо с раннего детства? Хищников? Ну так те редко когда первые нападают на людей. А остальных лесных обитателей Ната считала своими друзьями.

С раннего детства Ната приезжала в деревню на все лето к бабушке. А когда умерла мама, они с папой перебрались сюда жить. Да и бабушка уже была стара, нуждалась в уходе. Нате тогда исполнилось десять. В этом возрасте она и начала интересоваться травами, пока любовь ее не переросла в ремесло. Отвары, настойки и мази она стала изготовлять еще в отроческом возрасте. А сейчас, когда не стало сначала бабушки, а потом и отца, ремесло это ее и кормило. В деревне ее так и называли травница Натали. Ну а самые близкие звали Натой.

А вот и крапива. В этом месте лесной чащи жалящая трава росла густым высоким ковром – рви, не хочу. Ната надела специальные перчатки по локоть и принялась за дело. Крапива жалила даже через перчатки, но девушка терпела. Трава эта была очень полезна. Во многие настойки и мази Ната ее добавляла. И нарвать ее нужно много, да утрамбовать как следует в корзине, чтобы поместилось туда еще больше.

Когда она уже заканчивала рвать траву, до слуха донесся какой-то посторонний звук, природу которого Ната разобрала не сразу. Она выпрямилась и затаилась, пока снова лесную тишину не нарушил приглушенный стон.

Неужто человек? Должно быть, кто-то попал в беду. Оставив корзину, что изрядно потяжелела, под деревом, Ната поспешила на помощь. Кто бы это ни был, но так стонать может только тяжело раненный.

Долго идти не пришлось – очень скоро Ната разглядела человека. Мужчина лежал на животе, поджав под себя руки, и не подавал признаков жизни.

– Эй! – позвала Ната. – Вы живы?

Вопрос самой ей показался глупым, и она себя мысленно отругала, приближаясь к мужчине. Он был весь израненный, одежда на нем порвана во многих местах. Бегло осмотрев раны, Ната убедилась, что не все они глубокие. Но некоторыми нужно было заняться прямо сейчас, чтобы избежать еще большей кровопотери. Убедившись, что мужчина жив, она, не мешкая, оторвала нижнюю часть блузки и перевязала лоскутами ткани самые нехорошие раны. И только потом с великим трудом перевернула мужчину на спину. Крупный он, тяжелый и неповоротливый будучи без сознания.

Стоило только Нате взглянуть на грязное и тоже все в царапинах лицо, как она застыла словно изваяние. Она его сразу узнала – Савелий Мамонтов. Именно его она видела по телевизору. Что же получается, что самолет, за штурвалом которого он и находился, потерпел крушение где-то неподалеку?

Ната выпрямилась и оглянулась. Ничего поблизости похожего на самолет не заметила. И едва поборола в себе желание бежать отсюда без оглядки. Снова в душе родилось мстительное «жизнь за жизнь», и снова она усилием воли прогнала эти мысли. Ну а дальше засучила рукава и принялась за дело. Помочь ей тут было некому. Бежать за помощью – слишком долго. На счету была каждая минута.

Соорудить лежанку из веток не составило большого труда. Гораздо сложнее далось перемещение пострадавшего на эту лежанку. От тяжести Ната и сама едва не легла рядом. Но у нее получилось, и вскоре она уже медленно двигалась в сторону деревни, таща за собой лежанку с пострадавшим, в ногах которого установила и свою корзину.

На счастье ли, на беду ли, но никого на пути домой Ната не повстречала. Сама она уже еле дышала, когда затаскивала лежанку во двор. А впереди еще оставалось самое сложное – каким-то образом втащить этого тяжеленного мужика на крыльцо.

И снова она никого не могла позвать на помощь. Дом ее находился за деревней, у самого леса. До ближайшей избы было с километр, не меньше. И как назло, в обычные дни к ней часто кто-то наведывается, а сейчас, когда это было так нужно, ни души.

К тому моменту, как закрыла дверь, Ната уже была ни жива ни мертва. Так и сползла по стеночке рядом с тем, кто продолжал оставаться без сознания. И какое-то время тупо смотрела в окно, чувствуя, как трясутся руки и ноги.

Сколько прошло времени, она и не поняла, но в какой-то момент словно очнулась от сна и сообразила, что бездействовать никак нельзя, что нужно срочно осмотреть пострадавшего на предмет переломов и обработать все раны. Умела Ната и шины накладывать, и швы. За этим к ней тоже шли, потому как в деревне даже фельдшера не было.

Глава 2

Савелий

– Зачем тебе лететь самому, сын? Отправь нарочного…

– Пап, хочу развеяться. Кроме того, техника не должна простаивать, ты знаешь. Да и что со мной будет? У меня же полетов уже больше, чем у первоклассного пилота пассажирского лайнера.

– Не нравится мне эта затея. Не нравится, и все тут!

– Все нормально, пап…

Почему-то именно эта часть разговора с отцом вспомнилась Савелию, когда двигатель заревел ни с того ни с сего и сразу же вспыхнул, как пакля в факеле. Только и успел сообщить диспетчеру о неисправности, как начал стремительно терять высоту. Сбить пламя не получилось, самолет потерял управление и не слушался его. Под ним простирался лес, и верхушки сосен стремительно приближались.

«Ну вот и все, отлетался ты, дружок», – мелькнула паническая мысль. Все произошло так быстро, что даже страх не успел зародиться. А потом последовал удар и боль, после чего наступила темнота. Нет, кое-что еще сохранилось в памяти – стойкое ощущение, что все еще жив. Тому способствовала боль, которая накатывала каждый раз, стоило только Савелию вынырнуть из того темного, во что сразу же проваливался снова.

– Пей, не упрямься. Это поможет не терять сознание…

К губам прижалось что-то холодное, от чего по телу прокатилась противная дрожь. Савелию казалось, что он замерзает, сидя по шею в сугробе и не имея возможности из него выбраться. Руки, ноги немели, и каждый глоток воздуха рождал дрожь.

– Потерпи немного. Нужно сбить жар хоть на градус. Потом начнет действовать лекарство. Знаю, что холодно…

Кто это говорит? Голос женский и довольно приятный. Он все еще жив? Или это в раю так холодно? А почему, собственно, он решил, что попал в рай? Кажется, таким как он самое место в аду. Вот и Алина пожелала ему не так давно гореть именно там. Но когда горят, так отчаянно не мерзнут. И наверное, нужно попробовать открыть глаза.

Савелий сделал усилие, размыкая веки, которые, казалось, примерзли к глазному яблоку. Сначала ничего не получилось разобрать – все тонуло в дымчатом полумраке. Но потом он различил лицо. Женское. Только сообразить ничего не успел, как кожу снова обожгло холодом.

– Так. Ну все, хватит с тебя… – пробормотал все тот же голос. – А то еще окочуришься тут у меня. Нужно измерить температуру, – теперь и подмышку ему сунули что-то холодное, крепко прижав рукой.

Термометр. Кто-то пытается его лечить. Эти мысли стали наиболее осознанными, и кажется, сознание на этот раз не спешило уплывать от него.

Савелий снова напряг зрение. Получилось увидеть лицо отчетливее. Она молодая и курносая. А еще почему-то злая и растрепанная. И движения ее далеко не ласковые. Ладно хоть эту мокрую холодную тряпку с него сняла. Стало чуточку теплее.

– Тридцать восемь с половиной. Будем считать, что нормальная. Чего смотришь?! – еще и прикрикнула на него, встретившись с ним взглядом. – Умереть тебе не дам и не мечтай, хоть ты этого и заслужил, – с этими словами злая женская мордашка исчезла из поля зрения Савелия.

Что он ей такого сделал, что даже возможную смерть его оправдывает? Нет уж, раз выжил, то теперь будет бороться. А она симпатичная, даже лохматая и злая. Но не в его вкусе – слишком простая, деревенская какая-то.

Когда на тело его опустилось что-то сухое и невесомое, а еще пахнущее чистотой и свежестью, Савелий снова позволил себе закрыть глаза.

– Не притворяйся мертвым! – тут же нарушил нирвану злобный голос. – Сейчас уколы буду делать. Ворочать тебя у меня не осталось сил. Так что, сам, давай, подставляй мне задницу.

– Злюка! – получилось выговорить.

– Что?! Что ты сказал? – склонилась над ним девушка.

В нос ударил запах полевых трав и цветов, а глаза встретились с колючими и зелеными. Она еще и ведьма.

– Злюка! – повторил Савелий.

– Надо было бросить тебя умирать в лесу, – скривила она полноватые губы в улыбке. – Мне же меньше хлопот… Поворачивайся, кому говорю. Хватит умирать, раз родился в рубахе. Кроме порезов да синяков на тебе ничего, даже вывиха не нашла.

Она снова исчезла из поля зрения, а Савелий попробовал повернуться набок. Малейшее движение отдавалось болью во всем теле. Казалось, что ни единой целой кости у него не осталось. Но если верить этой злюке, то все они целы. Так чего же он расклеился словно кисейная барышня?

Повернуться получилось, но на это ушли все силы, и он снова едва не потерял сознание. Голова еще долго кружилась, и без того расплывчатые очертания комнаты крутились перед глазами.

Его самолет потерпел крушение. Сам он чудом выжил, и за свое спасение должен благодарить эту злую незнакомку. Все это Савелий отчетливо осознавал, как и помнил все до мельчайших подробностей, кроме той части, как оказался в этом доме. Одного не мог понять – что случилось с самолетом, отчего загорелся двигатель? Но с этим он разберется потом. Сначала нужно все до конца осознать.

– Так! Вколю тебе тройчатку – это собьет жар и усыпит тебя. Еще антибиотик, чтоб заражения крови не заработал. А потом, усни уже, пожалуйста, и позволь мне заняться своими делами.

Он бы ей ответил, если бы позволили силы. Во рту поселилась Сахара, а губы и язык отказывались подчиняться. Да и глаза с трудом получалось держать открытыми. Ладно, если доживет до завтра, то завтра и выскажет ей все. А пока… Черт! Больно-то как! Это не укол, а орудие пыток. Хорошо, если задница не отвалится, а вместе с ней и нога.

– Теперь спи! – накрыла она его снова простыней. – Пока так, укрою потеплее, когда спадет температура…

Она выключила свет в комнате и тихо прикрыла за собой дверь. По воздуху она что ли выплыла – шагов Савелий не разобрал. Но без нее и в темноте было как-то спокойнее. Еще бы задница так не болела.

Засыпая, он вспомнил разговор с начальником охраны.

– До меня дошли слухи, что твоим отцом интересуются теневые личности. Кому-то он перешел дорогу. Не знаешь, кому?

– Понятия не имею. А что за слухи?

– Якобы, увел он у кого-то крупного клиента, подослав к тому своего шпиона.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом