Глава 2
Пшёл вон, Игорь Михайлович
Я вошла в столовую, чмокнула папу в щеку, затем маму и лишь после скривилась в адрес нашего почетного гостя. Неудивительно, что его пригласили, он здесь уже почти прописался. Надо же, а еще недавно папин топ-менеджер мне нравился и назывался с искренней улыбкой только «Игорем». Но в последнее время я упрямо перешла на вы и отчество:
– Игорь Михайлович! – я изображала восторг настолько фальшиво, чтобы он каждому был очевиден. – Сколько лет, сколько зим!
– Вчера виделись, Марта, – Игорь улыбался довольно искренне. – И с чего вдруг я стал Михайловичем? Я же тебя столько лет знаю.
– Вот именно, что столько лет. Скажите спасибо, что хоть теперь я вспомнила об уважительном отношении к старшему поколению.
Последний выпад он явно уловил, а папа поморщился, но скандалить в присутствии Игоря не стал. Выслушаю всё позже, когда гость соблаговолит отчалить. Последний тоже предпочел сделать вид, что очень увлечен трапезой.
Могла бы догадаться и раньше о планах родителей. Игорь, ныне Игорь Михайлович, давно работает на отца и считается прекрасным специалистом. Нормальный мужчина, ответственный, талантливый в бизнесе, до недавних пор я мысленно считала его даже симпатичным и презентабельным. Естественно, до того, как поняла, как именно ему собрались воздать по заслугам. Несколько месяцев назад он к нам зачастил, а намеки становились более прозрачными – что-то наподобие «Марта, а почему бы вам с Игорем не съездить на Канары?» или «Игорь, мы уже заказали столик в ресторане, но пойти не можем, сходите вдвоем – не пропадать же добру». Манипуляции были настолько грубыми, что до меня сразу дошло. Женят. Пока не прямым текстом, но до этого недалеко. Мысль была очевидной, но оттого не менее шокирующей.
Я с раннего детства в курсе, что дочери богатых семей редко выходят замуж по любви, так что потенциально была готова к браку по расчету. Лет с пятнадцати представляла, как мне приведут какой-нибудь старинный денежный мешок и прокричат из-за угла: «Совет вам да любовь!», и даже настраивалась разглядеть в мешке какие-нибудь приятные черты. В этом была логика – в объединении капиталов. Но Игорь никакой не денежный мешок! Он – сотрудник отцовской империи, пусть и самый ценный. А от этого вывода появлялись другие, куда более серьезные и неприятные: отец не хочет оставлять свое дело мне, он ищет башковитого управленца, который не сольет результаты его жизни в унитаз. Я готова была выйти замуж за денежный мешок, но только при условии, что сама по себе буду являться наследницей бизнеса, а не быть красивым придатком к мужу!
Такого подвоха я от родителей точно не ожидала. Мне прямо о моих способностях не говорили, но вдруг со всей очевидностью стало ясно: как раз меня с первой строчки престолонаследия и хотят вычеркнуть. Причем подбирали-то не по финансам, а как раз такого, который и бизнес потянет, и не слишком стар и уродлив… Видимо, опасались моего рьяного протеста – разумеется, насильно меня в ЗАГС никто не потащит. То есть вопрос стоит не об объединении капиталов, как я всегда раньше думала, а о конкретной должности в руководстве. Стоит мне теперь только улыбнуться слишком приветливо, как отец оформит партнерство, а уже после свадьбы я во всей этой индустрии не буду фигурировать даже именем на бланках. Игорь всю подоплеку тоже мгновенно уловил, раз так старательно лезет из кожи вон в правильном направлении.
– Доченька, тебе чрезвычайно идут эти серьги! – мама нарушила тишину.
– Не только серьги, – добавил Игорь.
Я перевела хмурый взгляд на отца. И спросила, зацепившись за последний комплимент:
– Пап, как думаешь, я красивая?
– Марта! – он неподдельно удивился. – Ты у меня самая настоящая красавица!
– А я настолько красива, что обязана быть глупой? – продолжила я. – Как думаешь, я смогу когда-нибудь подхватить твою индустрию? Может, мне еще и юридическое образование получить? На третьем курсе уже стало скучновато…
Он отмахнулся:
– Да зачем об этом думать сейчас, доченька? Скучновато ей, только гляньте, – он расхохотался, даже не пытаясь осмыслить мои слова. – Молодость надо тратить на то, что потом делать будет стыдно, а про дела начнем говорить тогда, когда я не буду так же бодр и свеж. Кстати, Игорь, у тебя второе образование ведь как раз юридическое? Не хотите ли сходить с Мартой куда-нибудь посидеть, юриспруденцию обсудить?
Вот и весь его ответ. От намеков к действиям, и ни одного прямого слова. А мне надо было, чтобы сказали – тогда хотя бы для спора появится почва. Я отреагировала на последнее предложение до того, как на него отреагировал Игорь:
– Куда мужчине в таком возрасте со мной ходить, пап? Не навязывай ты Игорю Михайловичу мое общество. Только представь его в клубе!
– А что не так с его возрастом? – папа все-таки напрягся.
Я улыбнулась и ответила мягко:
– Ну, на пятидесятилетних мужчин в таких заведениях явно будут смотреть с иронией…
– Мне тридцать два! – возмутился наконец-то и гвоздь программы.
– Да?! – я деланно выпучила глаза. – Прошу прощения за неточность, Игорь Михайлович! Но вам, такому серьезному и деловому, определенно будет тоскливо в кругу моих друзей. Разницу поколений на танцполе не спрячешь.
Папа не выдержал:
– На что ты намекаешь, Марта?
– А ты на что? – я вернула ему такой же пристальный взгляд.
Отец несколько секунд смотрел на меня, но все же промолчал. Знал, что стоит только вслух обозначить свою позицию, как скандала уже не миновать. Игорь мне должен был понравиться как бы невзначай, не с чьей-то подачи, а сам по себе. Мама пыталась сгладить обстановку:
– Игорь, попробуй говядину, она бесподобна. И не обращай внимания на Марту, ты же знаешь ее характер.
Закончив с ужином, я решила больше не высиживать – встала первая и почти вежливо извинилась за то, что мне надо срочно готовиться к завтрашнему семинару.
Да, мой характер известен всем – я вся в папу. Он будет гнуть свою линию, а я буду гнуть свою – и так до тех пор, пока кто-нибудь не сломается. Но как же обидно, когда самый родной человек считает тебя красивой куколкой, предназначенной лишь для украшения. Его бизнес должен стать моим и только моим! Игорь, черт с ним, пусть остается в своей же должности, но выше моей головы я ему прыгнуть не позволю. А если и выйду замуж, то за денежный мешок, способный инвестировать в мою индустрию, но не лезть в нее. Хотя и без инвестиций обойдусь, не проблема. В этом случае я выйду замуж за какого-нибудь простачка – чтобы тоже даже нос не смел к моему бизнесу поворачивать.
Но для начала надо вообще изобразить, что влюбилась в этого самого простачка – такого, которого к отцовской промышленности даже подпускать страшно. Чем проще, тем лучше. Папа, может быть, даже примется орать, но все присутствующие в столовой знают, что криком меня не проймешь. Ведь отцовская любовь обязательно победит, и придется ему принять моего любимого. И в этом случае у папы не останется иного выбора, кроме как передавать дела мне. С простачком я потом разберусь, когда главный вопрос улажу. Да и плевать, если он будет просто прикрытием, лишь бы не отсвечивал. Вон, папа с мамой друг на друга годами не смотрят, хотя всегда придерживаются одной позиции, а во всем остальном держат холодный нейтралитет. Так и я: выйду замуж хоть за табуретку, если это гарантирует мне соблюдение на самом деле важных прав. А Игорь фанерой полетит мимо, закатывая губу обратно.
Уже к ночи у меня были дополнительные сведения. Юлиана позвонила Таньке, Танька – Машке, Машка встречается с Андреем, а троюродная сестра Андрея первую сессию завалила, потому пересдавала с подгруппой Невского. Та с ним не то чтобы много общалась, но после допроса с пристрастием выдала хоть какую-то характеристику: дружелюбный, приятный, не высокомерный и не терпящий высокомерия в свой адрес. Быть может, она уже сочиняла, чтобы от нее отстали, но последнее утверждение мне показалось очень гармоничным – в добавление к тому, что я уже о нем знала. Всё же нужно попытаться. Кое в чем папа прав: молодость надо тратить на то, что потом стыдно будет делать. Так почему бы и не потратить время на маленькую охоту? Если и не выгорит, то мне не помешает пообщаться с простым людом – в будущем пригодится, когда я тысячами подчиненных начну управлять.
Следующим утром после завтрака я, взбодренная и воодушевленная, отправилась на учебу. Горничная вскрикнула, отшатнулась к стене и запричитала:
– Марта, вам нездоровится?
– Успокойтесь, Светлана Сергеевна, я просто не накрасилась, – ответила я, проходя мимо.
И в спину раздалось:
– Так я потому и спрашиваю…
Зашуганная какая-то у нас прислуга. Ну и что такого, что они без макияжа меня ни разу не видели? Я и без него довольно симпатичная, зато выгляжу намного ближе к народу.
Подруги меня не узнали, но я быстро напомнила, кто в доме хозяин:
– Кальян!
Им хватило ума сделать вид, что ничего странного они во мне не разглядели. Я спросила:
– Еще что-нибудь важное произошло?
– Да! – спохватилась Юлиана. – Представляете, меня сейчас гаишники остановили! А я по глупости давай ругаться – похоже, мне теперь светит серьезное…
Я перевела на нее взгляд и дождалась, пока осечется. После уточнила терпеливо, но делая паузы между словами для придания им проникновенности:
– Что-нибудь важное.
– А-а, про Юру? – Юлиана вошла в разумное русло беседы. – Только название и адрес офиса, где ему статьи заказывают… – произнесла извиняющимся тоном.
Камилла вообще запыхтела, но все-таки нашла, что добавить:
– И что у них сессия еще на две недели!
В обеденный перерыв я пошла в библиотеку, чтобы ждать вестей с полей. Там всегда тихо и уютно, никто не мешает. Особенно мне нравится, как каблучки стучат в звенящей тишине. Вчерашняя девчушка вскочила из-за крайнего стола, вновь уступая мне место. Вот молодец, сразу узнала! А лучшим подругам стыд и позор. Эта как-то еще до того, как повернулась, сжалась – ауру она, что ли, чувствует?
Но я рассмотрела ее в этот раз лучше и остановила, указывая на ее кофту:
– Стоп! Это что за ткань?
Она в каком-то ужасе воззрилась на меня и промычала:
– Н-не знаю… Флис?
Странно, что она у меня интересуется. Девчушка невысокая, из-под огромных очков торчит курносый носик, а эта вещица кислотного оттенка зеленого добавляет ей пару размеров в талии. Я мягко улыбнулась.
– Как тебя зовут?
У нее глаза стали чуть ли не круглее оправы.
– Н-надя… В смысле, Н-настя… Прости, я от волнения…
– А чего волноваться, Настюш? – подбодрила я. – А я Марта. Судя по твоему лицу, ты уже в курсе. Слушай, у меня к тебе дело серьезное. Одолжишь кофту?
Она перевела взгляд вниз, проследила вдоль замка и почему-то вздрогнула. Но за время нашего продуктивного общения успела немного взять себя в руки, у нее даже во взгляде энергия появилась.
– Из-звини, не могу… У меня под кофтой только м-майка…
– Прекрати заикаться! – попросила я. Наверное, слишком резко, раз она икнула. Я вынула из сумочки кошелек, вытянула наугад первую попавшуюся купюру. – Я заплачу за аренду.
Секунд десять на ее лице можно было читать борьбу добра со злом. Победила дружба, то есть здравый расчет – на одиннадцатой секунде Настя, уже широко улыбаясь, расстегивала молнию и стаскивала с себя жуткий балахон. Схватила деньги и понеслась в своей простецкой маечке куда-то, забыв попрощаться. Наверное, боялась, что я передумаю. Но я не собиралась, жамкая в руках чрезвычайно мягкую вещицу, которая точно скинет с моего внешнего вида процентов пятьдесят баллов.
Через пятнадцать минут позвонила Камилла и сообщила отчего-то шепотом:
– Он на скамейке – аллея вправо. Один. Ест хот-дог.
– Прекрасно! – я встала и вжикнула молнией кофты. – Займите все свободные лавочки вокруг и…
– Как?!
– Попами, я полагаю, – я не собиралась раздражаться из-за чужого тугодумия. – И да, достаньте мне хот-дог.
Вскоре я уже стояла на широком крыльце, не глядя принимая из руки Юлианы какую-то булку, но взглядом устремилась вправо, прикидывая в голове примерный ход нашего знакомства. Вдохнула и сделала шаг вперед. Всё, поехали! Марта Акимова идет и берет свою простую добычу.
Глава 3
Мой милый будущий журналист
Я подошла к Юре и остановилась, неловко переминаясь с ноги на ногу. Демонстративно огляделась и тяжело вздохнула. Но и после этого он не обратил на меня внимания – парень что-то быстро печатал на ноутбуке, не отрывая взгляда от экрана. Пришлось подать голос, я постаралась звучать как можно жалобнее:
– Ничего, если помешаю? Все скамейки заняты…
Конечно, заняты. Попробовал бы кто-нибудь из тех, кто попался под руку Камилле и Юлиане, не усесться куда им велено. Юра наконец-то заметил мое присутствие, и я не преминула продемонстрировать ему хот-дог, словно эта деталь должна была закрыть все пробелы. Парень тут же подвинулся, давая мне место.
– Да, конечно.
А он вблизи оказался даже симпатичнее, чем издали. Удивительная и очень нужная мне прелесть, которая определенно не вызовет никаких подозрений. Я изящно присела на скамью и поспешила представиться, раз мы так славно начали:
– Меня Марта зовут.
– Угу, – ответил задумчиво и опять уткнулся носом в монитор.
Я несколько опешила от такого хамства. Может, стоило все-таки немного накраситься, или я с кофтой переборщила? Поставила на непрезентабельность – и нате, я вдруг стала человеком-невидимкой. Еще ни разу мне не приходилось оказываться в столь унизительной ситуации, когда меня не замечают. Интересно, именно так чувствуют себя простые люди постоянно – типа они есть, но их как бы нет?
От нервного потрясения я даже укусила хот-дог, начала неспешно пережевывать – подойдет и для образа, и для возможности собраться с мыслями. Белая булка оказалась еще ничего, но дальше зубы врезались в холодную сосиску со странным привкусом. От ужаса у меня глаза на лоб полезли, но я не сдалась – пусть слабаки сдаются, а я к ним определенно не отношусь. Но на язык попалась какая-то жидкость. Я с содроганием уставилась на хот-дог, покрываясь ледяными мурашками. Вероятно, никто в мой рассказ не поверит, я и сама не могла бы поручиться полностью, что это видела: похоже, в качестве соуса производители чудо-штуки добавили кетчуп и майонез. Одновременно! В один и тот же продукт питания! На этом моя сила воли закончилась – я поняла, что не смогу проглотить, даже если это будет мне стоить всего моего будущего. Резко наклонилась в сторону и выплюнула. Недолго думая, туда же отправила и весь хот-дог, его даже в руках держать было отвратительно.
Уставилась на своего будущего парня и облегченно выдохнула – он даже не заметил моих маневров! Ну ничего, потом внукам буду рассказывать, как у меня во рту побывал кусок холодной сосиски. Возможно, в те далекие времена эта ситуация покажется смешной. А пока надо вернуться в заметные люди и не позволять себя больше игнорировать:
– Ты сказал «Юра»? А что ты там печатаешь, если не секрет?
Ему все-таки пришлось отвлечься и ответить – а куда бы он делся? Но выглядел притом доброжелательным, ни капли раздражения я в его тоне не расслышала:
– Статью пишу про неэффективность законодательства в области регулирования популяций бездомных животных.
– Как интересно! – соврала я. – А зачем?
– Ну… – он явно не понял мой вопрос и задумался. – Потому что это очень важная проблема.
Я, ни разу не видевшая бездомных животных, прижала руку к груди и выдохнула:
– Полностью согласна! Но я имела в виду, почему именно ты ее пишешь?
– Заказ такой, от редакции. Мне и так редко скидывают что-то действительно стоящее, потому боюсь, что не раскрою тему на должном уровне. Тогда редактор не пропустит, а я лишний шанс упущу.
– А-а, так это работа?
– Да какая там работа, – он вздохнул. – Платят за килознаки, серьезные темы пока не доверяют. Правда, опубликовали две статьи, даже хвалили и про перспективы повторяли. Но сама понимаешь – у меня пока даже базового образования нет, не то что солидного опыта.
– Понимаю, – протянула я, преданно заглядывая ему в глаза – пусть и мои глаза рассмотрит, они и без туши должны впечатлять. – Я догадалась, ты учишься на журфаке!
– Именно так, – он улыбнулся, обозначив ямочку на щеке. Ослепительная улыбка – зубы ровные, белые, как будто он моего же стоматолога посещает. Понятно, что подобное невозможно, но почему-то это выглядело дополнительным бонусом к остальному. А эта самая ямочка придает очарования. Всё, он точно подходит! Юра настолько безупречен, что его можно было бы заподозрить в принадлежности к моему кругу, если переодеть. Идеально! Он, кажется, заметил, с каким удовольствием я его разглядываю, но продолжил: – Осенью поступил на заочку, сейчас вторая сессия. Диплом мне очень пригодится, и за это время опыта… Почему ты так смотришь?
– Чтобы лучше слышать, – я и глазом не моргнула. – А ты так интересно рассказываешь! То есть ты живешь не на деньги от публикации статей?
– Пока нет, но, надеюсь, это есть в моем будущем.
