– Ты здесь со студентами? – Королева огляделась.
– Совершенно справедливо. И, кстати… Матушка, не откажите мне в любезности. Моим подопечным приказано замаскироваться. Вы их можете найти?
Пару минут королева Ярборро внимательно всматривалась в темень, разбавленную неяркими всполохами догорающего костра. Король хмурился – он не любил, когда его супруге что-то напоминало о том, что она очень сильный маг.
– Трех, нет, четырех я вижу, – сказала наконец королева. – Не очень хорошо замаскировали ауру. Но ребята сильные – это видно. Остальных не вижу, но чувствую. Их около пяти. Сколько их здесь?
– Девять. Ага… Ваше величество, не могли бы вы провести небольшое занятие, посвященное маскировке ауры?
– Конечно!
Королева обрадовалась так по-детски открыто, что у Алана защемило сердце. Его величество же, напротив, помрачнел.
– Всем отдыхать, – приказал магистр. – Порядок дежурств тот же!
Студенты разом появились около костра. Поклонились королю и королеве Ярборро.
– Пойдемте на берег. Там и поговорим.
Они сидели на сиреневом песке с бирюзовыми пятнами еще спящих крабов. Три крошечных солнца, сверкая зеленым огнем, поднимались над горизонтом, обгоняя друг друга.
Время от времени вздыхала о чем-то своем королева Ярборро. Ее муж стянул сюртук, расстегнул ворот рубашки и дремал.
А Алана Ярборро окатило волной всепоглощающего счастья. В один миг слова Лайзы о том, что именно его родители оплатили убийство Эммы, слова, что точили изнутри ядовитыми змеями сомнений, показались полным бредом. Потому что… Да потому что так оно и было!
Королева погладила его по щеке.
– Алан.
– Да, мам.
Оказывается, и он прикрыл глаза.
– Послушай. Мы с отцом… когда у тебя появилась Эмма… не очень хорошо отреагировали.
– Говори за себя, – усмехнулся король. – Я – так был в бешенстве!
– Это у вас семейное, – заметила королева. – Ярборровское!
Алан улыбнулся, вспоминая, как он объявил, что намерен жениться. Как после семейного скандала король и королева прибегли к самому действенному способу воздействия – перекрыли финансовый кислород, лишили принца денег. Вспомнил, как подрабатывал – смешно сказать – специалистом по иллюзиям в Роннском театре драмы и комедии. Кстати, его декорации и спецэффекты высоко ценились искушенной публикой. А какие у него получались бабочки! Лес, море, интерьеры дворцов! Замечательное было время… Их с Эммой первый съемный домик.
Маг усилием воли прекратил череду воспоминаний, чтобы безжалостная память услужливо не сменила картинку панорамой разрушенных стен.
– Так вот, сын мой, – торжественно объявил король, – нам бы хотелось избежать тех ошибок, что мы совершили в прошлом. Поэтому… Мы примем твое решение относительно Кары.
Алан лениво открыл глаза, ожидая от родителей сакраментальной фразы: «Конечно, это не то, чего мы хотели для тебя…» Но ее отчего-то не последовало. Наверное, слишком он стал старый. И родителей уже радуют любые ручки, в которые можно пристроить такое счастье, как он.
– Дорогой, мы бы хотели устроить семейный ужин. И…
Тут маг вспомнил, что они с Карой расстались, так и не успев толком ничего начать. Но сказать об этом родителям не смог. Слишком довольными они выглядели.
Пришлось искренне расцеловать обоих, громко объявив, как сильно он их любит. Так, чтобы слышал и этот затерянный в океане остров, и весь мир. Отец растерянно улыбнулся, а у мамы заблестели глаза.
* * *
Джен Ярборро собиралась сбежать. Во-первых, чувствовала она себя прекрасно, во-вторых, занятия пропускать не хотелось, а в-третьих, вопреки всеобщему убеждению о том, что лекарское крыло заблокировано от порталов, у нее они почему-то строились легко!
Но… Словно прочитав ее мысли, в палату пришел папа. Разговор получился неприятным. Самым горьким оказалось то, что магистр Ярборро был прав. Прав в том, что она подвергла свою жизнь опасности. И сделала это исключительно из-за собственной гордыни. Что из-за нее чуть не погибло живое существо. Чай, который ее спас, все еще находился в тяжелом состоянии. Отец, не жалея обидных слов, красноречиво говорил о доверии. Он отнесся к ней как к взрослому человеку. А она – взбалмошный ребенок. Не оправдала надежд. Им с матерью пришлось воспользоваться своим положением, чтобы прикрыть и ее, и библиотекаря Фрею, и Ника, который дал ей книгу.
Джен вытирала слезы.
Магистр поднялся.
– Я надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы из этой истории.
Принцесса заметила, как он постарел за это время. Осунулся. Побледнел. Сердце сжалось. И она осталась в госпитале.
Делала уроки. Переписывала лекции, каждое утро старательно выполняла упражнения по контролю. И вышла из палаты лишь тогда, когда ей позволили.
Утро Академии с непривычки оглушило: гомонящие, опаздывающие студенты, крики, смех, топот ног. Джен даже застыла – за неделю она от всего этого отвыкла. Попыталась сообразить, какой день недели. Вроде бы четверг?
– Дженни! – на нее налетели Шарль и Ива. – Пошли скорее! У нас пары поменялись. Ты позавтракала в госпитале? А то мы уже не успеваем!
– Погодите! Сейчас же «Контроль над силами», а потом занятие у Корри.
– Нет! – зазвенели браслеты Шарль. – Расписание на сегодня изменили! Что-то срочное. И тайное!
– Нам так и не сказали толком. Куратор, – Ива привычно покраснела, – сказал, что нам надо быть не подготовленными.
И они пошли. Джен никак не могла привыкнуть к суете, звукам. После тишины целительской и белоснежных стен лекарского крыла ей было тяжело. Даже голова разболелась. Запястья ныли. Кинжалы лежали в кармане, чтобы можно было незаметно к ним прикасаться. Так становилось легче. Пришлось сменить прическу. Бледная, осунувшаяся, с длинной огненно-рыжей косой, девушка выглядела совсем по-другому. Шарль и Ива то и дело кидали на подругу обеспокоенные взгляды. Она ведь так и не рассказала им, что случилось…
– Всем первокурсникам пройти в центральный зал Академии, к лестнице! – Магически усиленный голос куратора развернул толпу студентов к центру замка.
Центральный зал было не узнать! Тяжелая темная ткань, обычно закрывающая огромные стрельчатые окна по всему полукругу, исчезла. Никогда еще замок не выглядел так нарядно. Лучи света буквально пронизывали все видимое пространство. По кругу были расставлены мольберты. На каждом – белоснежный лист. Карандаши, уголь и краски на подставке. Они что – рисовать будут?
– Добро пожаловать!
На лестнице, так, чтобы его было хорошо видно, стоял маг. Небольшого роста. В огромном берете, из-под которого в разные стороны торчали длинные, спутанные волосы. У пожилого мужчины было доброе, но почему-то очень грустное лицо.
– Меня зовут магистр Нардо дар Бранд. Я заведующий кафедрой Чародейства. Собственно, я и есть кафедра Чародейства. – Маг развел руками и улыбнулся.
Это была самая печальная улыбка, которую Джен когда-либо видела. Голова разболелась сильнее. Пальцы сжали рукоятку кинжала в кармане мантии, но это не помогло. Стараясь отвлечься, она стала смотреть по сторонам.
Щеки Ивы горели. Голос куратора стих всего пару минут назад, так что это надолго. Браслеты Шарль молчали, несмотря на то, что длинные пальцы девушки уже перебирали лежащие на мольберте кисти и карандаши, – значит, артефакты рапи внимательно слушают. Джен хотелось найти Ника, но мальчика нигде не было видно. Вот кому обстановка в зале пришлась бы по вкусу!
– Как вы уже догадались, сегодня мы с вами будем… творить! – Магистр взмахнул руками и снова улыбнулся. На этот раз его улыбку нельзя было назвать ни грустной, ни печальной. Она была трагической. Казалось, еще чуть-чуть, и Нардо дар Бранд зарыдает.
– Конечно, – продолжал маг, – дар чародейства явление, к сожалению, редкое. Но представьте, что вы боевик или зельевар. Вы можете попытаться нарисовать портрет преступника или сделать набросок незнакомого растения. Умение изображать окружающий мир – не бесполезный навык! Хотя, безусловно, не обязательный. – И магистр снова улыбнулся, будто за что-то извиняясь.
В зале стояла тишина. Все внимательно слушали Нардо дар Бранда. Магистр вызывал какое-то необъяснимое сочувствие, которому, похоже, поддались все присутствующие. Наверное, заведующий кафедрой Чародейства это оценил, потому что голос его зазвучал немного бодрее:
– Итак, друзья мои! Выбирайте, что вам больше нравится! Кисти и краски, карандаш, уголь. Сегодня мы будем рисовать. Рисуйте кто как может. Никто не будет это оценивать. Главное – постарайтесь получить удовольствие от творческого процесса! Изобразительное искусство очень полезно, смею заметить. Оно развивает не только интеллект, эстетику, но и магические способности! Да-да, не удивляйтесь. Это доказал еще великий чародей Средневековья Руффино Элль.
– А что мы будем рисовать? – послышались наконец реплики из зала.
– А рисовать вы будете меня! Я сяду на лестницу, – маг, поднявшись на несколько ступенек, ловко подобрал полы своей мантии и картинно уселся прямо на них, – вот так, повыше, чтоб всем было хорошо видно. Ну как? А? Хорош?
Первокурсники засмеялись. Обстановка разрядилась, и студенты приступили к работе. Зал таинственно зашептал удивительными звуками: карандаши в неумелых руках царапали бумагу, кисти, напротив, нежно щекотали белое полотно кончиком хвоста баргузина, а уголь крошился меж пальцев тихим жалобным хрустом.
Джен была в отчаянии. Вот уж чего никогда не умела, так это рисовать! Нет, ее, конечно, учили. И рисовать, и стихи писать, и вышивать, и танцевать, и музицировать… Стихии! Да у нее детства, можно сказать, не было! Изверги…
Вот только ничего у нее не получалось. Пара безуспешных попыток, и остановились на стихосложении и рукоделии. Вышитые юной принцессой салфеточки до сих пор украшают личные покои королевы.
С тех пор мало что изменилось, видимо, и сегодняшнее занятие изобразительным искусством – яркое тому подтверждение. Хотя… Огромная клякса действительно чем-то напоминала сидящего на ступеньках магистра. Чем-то… Во всяком случае, ей так казалось.
У Шарль получилось очень красиво! Портрет магистра был собран из затейливых завитушек. Девушка собрала фигуру из магической вязи рапи. Ее с детства учили изображать охранные символы. В результате картинка Шарль переливалась всеми цветами радуги. Красота!
Ива тоже справилась. Маг был даже похож! Джен искренне радовалась за подруг и не расстраивалась. Потому что ее клякса, в отличие от многих и многих других, действительно напоминала фигуру мага! И это был огромный успех. Во всяком случае, для нее.
Белые листы плотной бумаги торжественно полетели к позирующему магистру. Нардо дар Бранд, не меняя позы, задумчиво делал пассы рукой, внимательно изучая работы. Маг медленно кружил рисунки над головой, сортируя их в аккуратные стопки по лишь ему одному известной классификации.
Неожиданно заведующий кафедрой Чародейства выхватил какой-то листок, вскочил и стал внимательно всматриваться. Видимо, Нардо дар Бранд так увлекся чьим-то произведением, что потерял концентрацию, потому что на студентов стали падать их собственные рисунки, напоминая сначала, что осень в самом разгаре. Затем они стали падать быстрее, будто снегопад перед праздником Середины года, а спустя несколько секунд и вовсе закружились стаей чаек, предвещающих бурю! Мгновение, и белые птицы вихрем понеслись по лестнице вверх и исчезли. На самом деле все работы аккуратно лежали в кабинете заведующего, каждая на своем месте. А в зале… В зале был слышен смех. И стук каблуков.
Смеялся магистр Нардо дар Бранд, чародей Роннской Академии Магии. Смеялся и… танцевал! Маг пританцовывал, прыгая с одной ступеньки на другую, и, наконец, осознав, что студенты смотрят на него с открытыми ртами, объявил:
– Мои дорогие друзья! На кафедре Чародейства для вас существует факультатив изобразительного искусства! Как мы уже говорили с вами, творчество очень полезно, и я с удовольствием создам для всех желающих необходимые условия. Мы займемся рисунком, живописью, композицией! Жду вас всех! Ваши способности не имеют значения, главное – желание! И если оно есть, добро пожаловать! На этом всё, вы свободны!
Немного озадаченные смерчем из рисунков, что чуть было не свалил их с ног, а также странным поведением магистра, студенты стали расходиться.
Вдруг снова раздался смех! Покатился по лестнице, взъерошил волосы студентов, поиграл огненно-рыжей косой принцессы Ярборро, зазвенел браслетами Шарль и чуть было не сорвал мантию с Ника…
– Совсем забыл, дорогие мои, совсем забыл. – И магистр затряс чьим-то рисунком над головой. – Ник Сирраква! Студент Ник Сирраква! Вас я попрошу остаться…
Глава 2
– Глупая история получилась, Рийс, вы не находите?
– Не могу с вами спорить, ваше величество.
– И маги в ней показали себя не с лучшей стороны.
Глава безопасности Ронна кивнул. Со всем, что сказал король Рохо, трудно было не согласиться.
Полная ладонь его величества раскрылась, и мартышка, схватив угощение, юркнула под расшитый затейливым орнаментом плащ хозяина. Кроваво-красный мех, черная морщинистая мордочка, крошечные злые глазки. Маленькая обезьянка Крик – большая слабость Рохана Тринадцатого.
Одно то, что монарх взял любимицу с собой, говорило о многом. Маленький штрих. Незначительный, казалось бы, факт – всего лишь присутствие питомца. Но именно этот нюанс говорил о том, что монарх готов к доверительной искренней беседе, и глава безопасности Ронна – тот самый человек, на стороне которого он готов играть без маски.
Циничный правитель процветающего королевства, прожженный интриган, мыслитель и философ. Человек, которого Рийс, в свою очередь, уважал, которому симпатизировал. Чье мнение, несмотря на все последние разногласия, которые привели мага к отставке с поста советника, ему было важно.
– В общем, последние события в Синэ?е вызвали широкий резонанс, – продолжал его величество. – Считается, что вы, маги… Либо убрали несчастного Карлоса Второго, разрушив попутно его дворец…
Рийс поморщился.
– …либо натолкнулись на того, кто сильнее вас. В итоге вы не только оказались беззащитны, но и погубили короля, что вам доверился. – Несколько орешков исчезли из маленькой вазочки, которую король взял со стола.
Наблюдая, как лапки зверька ловко чистят орехи, Рийс вспоминал город Тины. Таверну «Сухопутная рыба». Магов, что были захвачены в этом, на первый взгляд, ничем не примечательном синэ?йском городке. Торжествующую улыбку Лайзы. Ловушку. Ощущение собственной беспомощности. Демонов, неожиданно пришедших на помощь. Зачем? И чем теперь придется расплачиваться за помощь Владычицы Руфаль?
– Объяснения давать придется, – подытожил его величество, ставя вазочку на место и отряхивая мясистые пальцы.
Король Рохо был уже немолод. Лысину прятал под шапочкой в тон просторному плащу. Уютная одежда, сладости и маленькая обезьянка по имени Крик – вот, пожалуй, и все слабости монарха.
Бывший советник Рохана Тринадцатого вздохнул. Оправдываться он, как и любой маг, ненавидел. Слишком унизительно. Но…
– К тому же ваша идея сжечь город, Рийс… Не кажется мне здравой.
– Мы должны объяснить всем, что магов похищать не стоит. А также четко обозначить следующую позицию: любое содействие кому бы то ни было в подобных мероприятиях будет караться!
– А знаете, какие после этого пойдут слухи? Сумасшедшие маги ни за что ни про что выкинули бедных простых людей из теплых домов на произвол судьбы. В преддверии суровой зимы! И по собственной прихоти уничтожили целый город! И клясться будут, что со всеми его жителями, особо напирая на пострадавших стариков и детей!
Король сделал глоток вина и, не отрывая взгляда от собеседника, поправил на шее обезьянки ожерелье из драгоценных камней.
– Мы все объясним в газетах!
– Вы смеетесь? Кто им верит?
– Но оставлять без наказания жителей Тины мы тоже не можем!
– Думайте, Рийс. Когда-то у вас это хорошо получалось.
– Я могу задать вам вопрос? – прищурился Рийс.
Маг жалел, что, вспоминая о последних событиях, позволил эмоциям взять верх. Пусть ненадолго, но все же. С таким собеседником, как король Рохо, это недопустимо. Рийс почувствовал, как кровь стала холодной, глаза – неподвижными, как у змеи, а голос – бесстрастным:
– Почему вы отдали приказ моему заместителю сыграть против Алана Ярборро и заключения мира?
– Так вот в чем причина вашего увольнения… – Его величество прищурился и потянулся за печеньем.
Маленькие глазки Крика внимательно следили за рукой, застывшей над столом. Рохан немного поколебался и, выбрав, наконец, бисквит с цукатами, разломил и протянул алому обжоре вожделенный кусочек.
– Я могу понять все, что случилось в Синэ?е. Более того – рано или поздно должно было произойти что-то подобное. Карлос Второй был милым молодым человеком. Не более. К сожалению, его нежелание участвовать в политической жизни страны… Неудивительно, что им воспользовались. Но вы…
Рийс развел руками. Жестом предложил собеседнику подлить вина.
Тот кивнул:
