– Нет. – Она тут же сняла шляпу.
Винсент повернулся к продавцу:
– How much?[14 - Сколько? (англ.)]
Старик посмотрел на миниатюрный ценник:
– Quattromilanovecentocinquanta lire[15 - Четыре тысячи девятьсот пятьдесят лир (ит.).].
Винсент оглянулся на Джульетту. На лице девушки был написан ужас. Она осторожно сняла шляпу и вернула ее продавцу:
– Grazie, signore.
И благоговейно опустила глаза, точно перед ней был священник.
Винсенту все это не нравилось. И особенно надменное лицо продавца, молча принявшего шляпу. Должно быть, старик узнал сицилийский акцент. Во всяком случае, выражение, с каким он взял шляпу, красноречиво намекало, что Винсент с Джульеттой ошиблись дверью.
Больше всего Винсент боялся, что Джульетта примется извиняться перед этим наглецом. Только не она, понимающая в платьях больше, чем все продавцы этого города вместе взятые.
– How much? – нетерпеливо повторил Винсент.
Продавец посмотрел на него удивленно. Потом подошел к стойке и написал что-то на листке бумаги.
Винсент уставился на вереницу цифр, понятия не имея, сколько это в немецких марках. Достал кошелек, вытащил оттуда все, что там было, и положил на прилавок.
Винсент бросил вызов. Оставалось ждать, примет ли его старик.
– Certo, signore[16 - Конечно, синьор (ит.).], – пробурчал тот, пересчитав купюры.
Почтительный поклон и то, как он произнес signore, дали понять, что денег достаточно. Молодой человек торжествовал. Покраснев до корней волос, Джульетта наблюдала, как продавец укладывает шляпку в картонку.
Покинув магазин, Винсент открыл коробку и с улыбкой протянул шляпу Джульетте:
– Наденьте, пожалуйста.
Та взорвалась. Он невозможен, возмущалась девушка, totalmente pazzo, совершенно чокнутый. Винсент понимал в лучшем случае половину и с трудом сдерживался, чтобы не поцеловать девушку.
Шляпку она тем не менее взяла. Разумеется, Джульетте понравился подарок. Винсент смотрел на их отражение в витрине – влюбленная пара, да и только. Девушка кокетливо склонила голову. Она была так очаровательна, что Винсенту показалось незаслуженным счастьем даже просто находиться рядом с ней.
Сидя на мотоцикле, Джульетта одной рукой придерживала поля шляпы, а другой обнимала Винсента. Он спиной чувствовал ее тело. Вечер выдался лунным. Оборачиваясь, Винсент видел, как развеваются на теплом ветру волосы девушки. Время остановилось. Безлюдная темная улица принадлежала только им, и так хотелось, чтобы она никогда не кончалась.
На углу набережной они расстались. Провожать Джульетту до дома было слишком опасно.
Она сняла шляпу и бережно уложила ее в коробку:
– Спасибо, мой сумасшедший.
Винсент понял, как много стояло за этими тремя словами.
От поцелуя она увернулась. Винсент смотрел вслед девушке, удалявшейся в тусклом свете уличных фонарей. Поодаль печально толпились столики траттории. Прогрохотал, ослепив на мгновенье фарами, трамвай. Джульетта исчезла в подъезде, не оглянувшись.
Глава 9
В понедельник Винсент поджидал ее у заводских ворот. Все как всегда, только нервничал он больше обычного. Джульетты не было. После шести к воротам устремился поток рабочих и Винсент увидел брата Джульетты, курившего в компании приятелей у дверей цеха. Заметив Винсента, Джованни направился к нему.
– Buona sera, Giovanni! – дружески поздоровался Винсент.
Сицилиец молча затянулся сигаретой. Взгляд его не выражал ничего, кроме холодного презрения.
– Джульетта? – Винсент сделал вопросительный жест.
Джованни уронил окурок на землю.
– ? andata a casa. Go home[17 - Ушла домой (ит. и искаж. англ.).].
Это прозвучало почти как угроза. Джованни демонстративно отвернулся, растоптал окурок и продолжал стоять, как бы предлагая Винсенту убраться подобру-поздорову.
– Oh, s?, grazie… – сказал Винсент все так же приветливо. – Сiao…
Он ушел. Но на улице, когда Джованни не мог его заметить, повернул назад и через боковую дверь прошмыгнул к конторскому корпусу. Здесь, в боковом флигеле, работала Джульетта. Винсент заглянул в окно. За столами с тяжелыми пишущими машинками уже никого не было. Винсент открыл железную дверь, вошел в коридор.
Услышав голос Джульетты, он заторопился, собрался было окликнуть, но понял, что девушка не одна. Крепкий, коренастый парень помогал ей надеть жакет. Он был ненамного старше ее и как будто ниже ростом, даже если принять во внимание каблуки Джульетты.
Винсент узнал рабочего, который каждый вечер сопровождал ее и Джованни к заводским воротам. И опять – ни поцелуя, ни случайного прикосновения. Спутник Джульетты вел себя как ее опекун, по крайней мере, телохранитель. Было что-то покровительственное в том, как он провожал ее к выходу.
На следующий день Винсент постучал в дверь секретарского бюро и вошел, не дожидаясь ответа. Он принес список деталей, которые нужно было доставить из Мюнхена.
Деловито стучали печатные машинки, несколько девушек разговаривали по телефону. Джульетта, сидевшая у окна, заметила его сразу. Остальные девушки прекратили работу, охваченные любопытством, когда Винсент положил листок Джульетте на стол.
– Вот детали, которые нужно доставить из Мюнхена. Экспресс-почтой, пожалуйста.
Девушка кивнула, продолжая печатать. Винсент не уходил. Он не мог понять, в чем допустил промашку, чувствовал себя провинившимся мальчишкой. Джульетта глазами показала под стол, на сумку со шляпной коробкой.
– К сожалению, я не могу принять ваш подарок, – прошептала она.
– Но почему?
Джульетта не отвечала, ее молчание оглушало. Стыд, отчаяние, гнев – воздух вокруг нее будто вибрировал.
– Это же… от всего сердца, – сказал Винсент.
Она продолжала печатать.
– Что подумают люди?
Он огляделся. Секретарши склонились над своими машинками.
– Понимаю… – пробормотал Винсент.
– Нет. Ничего вы не понимаете… Я… я помолвлена.
Последнее прозвучало как удар грома. Винсента бросило в жар.
– Понимаю, – повторил он.
Секретарши вскинули головы. Джульетта вскочила и выбежала из кабинета, прикрывая лицо рукой. Все взгляды устремились на Винсента.
Не без труда приоткрыв железную дверь, Винсент вступил в монтажный цех. Уши тотчас заложило от металлического грохота – куда более оглушительного и хаотичного, чем стрекот печатных машинок в секретарской. Винсент двинулся вдоль огромных рельсов, по которым подвешенные корпуса «изетт» перемещались в другой конец зала. Там их опускали и прикручивали к вмонтированным в конвейерную ленту шасси. В цеху этот этап сборки прозвали свадьбой. Лента с равномерной скоростью крутилась против часовой стрелки.
Именно здесь работал Джованни. Как и крепкий сицилиец, которого Винсент вчера видел с Джульеттой. Ее жених. Он сосредоточенно и молча трудился, в то время как другие вокруг кричали, жестикулировали и сыпали проклятьями. Только один раз сицилиец прервался, вытащил платок из кармана синего комбинезона, утер пот и вернулся к работе. Стойкий, неприметный солдат заводской армии.
На следующий день, когда итальянские инженеры и Винсент приспосабливали четырехступенчатую коробку передач к двигателю «БМВ», в дверях цеха появилась Джульетта. Ее лицо выражало решимость, но Винсент на расстоянии почувствовал ее отчаяние. Она ждала. Винсент положил монтажный ключ и подошел к ней.
– Вам почта. – Девушка протянула конверт.
Винсент не ждал никакой почты. Ни адреса, ни имени отправителя на конверте не значилось. Открыв его, молодой человек достал отпечатанное на машинке письмо.
«Я должна с вами объясниться, – было написано на безупречном немецком языке. – Завтра в шесть, Пьяцца-дель-Дуомо».
Они расположились в одном из тех маленьких кафе, куда заглядывают после работы клерки перехватить кофе или аперитив. Вокруг мужчины в деловых костюмах обсуждали последние биржевые сводки и прогноз погоды на завтрашний день. На обшитых темными деревянными панелями стенах металлические вывески рекламировали ликеры и освежающие напитки.
За стойкой бармен возился с самой большой из кофейных машин, какие Винсент только видел в жизни. Пахло свежемолотым кофе.
Снаружи вдруг хлынул ливень. Клерки забегали под летним дождем, прикрывая головы портфелями. Джульетта и Винсент сидели за столиком у окна. За запотевшим стеклом во всю стену полз нескончаемый поток автомобилей. Под столом стояла коробка с красной шляпой.
Официант принес два эспрессо.
– Почему вы пьете кофе из таких маленьких чашек? – спросил Винсент, чтобы нарушить тягостное молчание.
– Из маленьких? – удивилась Джульетта. – Разве его нужно пить из больших?
Винсент улыбнулся.
– И какие же чашки в Германии? – спросила она.
– Большие… – Винсент показал руками, – во-от такие… И кофе там наливают через фильтр, что гораздо удобнее.
Джульетта задумалась.
– Что ж, может, когда-нибудь и итальянцы будут пить фильтрованный кофе из больших чашек. – Она печально улыбнулась. Потом перегнулась через стол и уже серьезно продолжила:
– Энцо мой родственник, только дальний… Кузен. Он… просил мою руку… так это говорят?
Дать Винсенту от ворот поворот просто так Джульетта не могла. Она чувствовала себя виноватой и хотела по крайней мере объяснить свое поведение.
– Просил вашей руки, – поправил Винсент. Ему тоже было не по себе. – Простите, я совсем не хотел осложнять вам жизнь.
Джульетта молчала. Винсент дорого дал бы за то, чтобы знать, о чем она сейчас думает.
– И вы согласились? – спросил он наконец.
Обручального кольца на ее руке он не видел.
– Я не могла ему отказать, – уклончиво отвечала девушка. – Энцо хороший человек. Это он нашел квартиру для меня, брата и мамы. Он работал на «ИЗО» и дал нам… как это говорится… raccomandazioni…
– То есть рекомендовал вас?
Она кивнула.
– На Сицилии у нас совсем ничего не было – ни работы, ни денег.
– На Сицилии? – переспросил Винсент.
– Да. Но мы не siciliani di Sicilia, мы eoliani[18 - Мы не сицилийцы с Сицилии, мы эолийцы (ит.).].
– Еoliani? – Винсент с трудом повторил за ней это слово.
– S?. Эолийские острова… Их семь у берегов Сицилии.
Винсент впервые слышал об этом.
– Прекраснейшее место на Земле. – Лицо девушки просияло, как будто она и вправду объездила весь мир. – Вы знаете фильм «Стромболи»? Там играла Ингрид Бергман.
– Слышал, но я редко хожу в кино.
– Стромболи – один из островов… ? un volcano attivo![19 - Это действующий вулкан (ит.).] Все они когда-то были вулканами посреди моря – Липари, Панарея, Филикуди… наш называется Салина.
– Салина… – Винсент точно попробовал это слово на вкус.
– Самый красивый из островов, – она прикрыла глаза, – но жизнь там тяжелая. И никого нет, кроме рыбаков и крестьян. Мой отец собирал в поле capperi. В Германии есть capperi?
Винсент смутился. Он явился сюда ради ответа на один-единственный простой вопрос: помолвлена она или нет. Меньше всего он хотел разбередить ее память. Джульетта достала из сумочки словарь и пролистала. Нашли слово «каперсы», но Винсент не знал, что это такое.
