Энди Тейл "Пленить охотника"

Я спустила босые ноги на пол и ещё раз внимательно огляделась. Ни туфель, ни сумочки. Интересно, а Гарик видел, как меня умыкнули? Даже если видел, вряд ли что-то сможет сделать. Не в полицию же ему идти, жалуясь, что уличную девку забрали с этой самой улицы.

На пробу я подёргала цепочку. Движение отозвалось гулом в решётке радиатора. Батарею мне точно не оторвать. Пусть я и сильнее обычного человека, но до невероятного Халка мне очень далеко.

Я обхватила шею пальцами. Дужки ошейника смыкались спереди и застёгивались на маленький замочек. Осталось дождаться хозяина обновки и очень вежливо попросить ключик. Пара пустяков. Хотя… Платье он с меня так и не снял, и это тревожило даже больше надетого ошейника. Сиди я голой на привязи в комнате оснащённой только кроватью, знала бы чего ждать. И возможно, получила бы от игры некоторое удовольствие. Как говорила бабушка: «Секс – это просто, сложно обычно всё остальное».

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сперва не худо было бы понять, куда меня притащили, раз уж понять «зачем» не вышло.

Цепь была достаточно длинной, чтобы я свободно перемещалась по комнате. Значит, вставать мне можно, а вот выходить из комнаты – нет. Я поднялась и подошла к окну, цепочка тихо шуршала по деревянному полу.

Первое, что я отметила, совершенно машинально – это отсутствие решёток. Вполне современный стеклопакет, за которым ветер шевелил листву на далёких деревьях. Комната на втором этаже, перед домом ухоженный ровный газон, солнце высоко в небе. Кажется, я провалялась в отключке всю ночь и часть утра… Но это тоже сейчас не так важно.

Высота небольшая. Если бы не украшение на шее, можно было бы попробовать вылезти. Сквозь качающиеся ветки деревьев просматривалась кирпичная стена. Значит, частный дом, стоящий, скорее всего, в укромном месте, где можно очень долго звать на помощь, но так и не дозваться.

Дверь открылась абсолютно бесшумно, но я уловила знакомый аромат туалетной воды. Пахло ледяной свежестью и опасностью. Я не обернулась, лишь опёрлась о подоконник, чуть изгибаясь и продолжая смотреть в окно. Пусть полюбуется на свой трофей, глядишь, мысли в правильном направлении потекут. А чтобы уж наверняка… Я закрыла глаза и отпустила гормоны на свободу. Чего не делала уже давно. Эстроген, что-то ещё… На самом деле не сильна я в науках. Невидимые и неосязаемые, они сделают за меня всю работу, выделят феромоны, взбудоражат нервную систему и сыграют танго на ваших мозгах. Сейчас здесь будет жарко. Остаться равнодушным сможет только дерево.

– Не старайся, я заблокировал рецепторы, – раздался мужской голос, и я резко обернулась.

Охотник! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Это было похоже на удар под дых, когда его не ждёшь, когда почти уверен в победе. Надо же было так вляпаться. Не то, чтобы я его испугалась, но… Что такому как он, может быть нужно от такой, как я?

– Чем обязана? – Я присела на край подоконника и поболтала голыми ногами, в глубине души надеясь, что он сейчас расскажет о деловых партнёрах, которые приехали с востока и жаждут развлечений. Это было бы наименьшей из бед.

– Десять дней назад, гостиница Парк*Инн, двести сорок четвёртый номер, молодой оборотень восточной стаи, – по-военному чётко произнёс охотник, садясь на стул.

– И это всё? – Я едва не рассмеялась от облегчения. – Ради этого мог бы просто пригласить девушку на кофе.

– Где он? – бесстрастно спросил мужчина.

Кольнуло беспокойство, пока ещё неопределённое. Услуги охотника стоят недёшево. И дело не в деньгах, хотя сумма довольно кругленькая. Заказчик расплачивается не только презренным металлом. К денежным знакам обычно прилагается что-то очень весомое. Например, сила, возможно, время или редкий артефакт. Вопрос в том, кто не пожалел всего этого богатства ради одной маленькой лайне?

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Он мне не отчитывается.

Охотник прищурился. Врать не имело смысла, особенно по такому пустяковому поводу. Чем быстрее он получит ответы на вопросы, тем быстрее закончится наше общение. Я со слезами благодарности верну ему ошейник, он мне туфли, и разбежимся.

– Пусть так. – Он кивнул собственным мыслям. – Сделаю вид, что поверил. Ты не знаешь. А кто знает? Твой сообщник?

Я поёрзала, продолжая рассматривать охотника. Беспокойство только усилилось. Говорят, когда-то давно первые охотники были людьми. Сейчас в это верилось с трудом. Слишком высокий, особенно по сравнению со мной, широкоплечий, он подавлял одним своим присутствием. От пристального немигающего взгляда очень хотелось спрятаться или почесаться. Резкие черты лица, ещё немного, и они стали бы грубыми, отталкивающими. Но бог, или кто там у охотников вместо него, создавая это лицо, смог удержаться на тонкой грани и не перейти её.

Мужчина запустил руку в каштановые волосы…

Интересно, они на самом деле такие мягкие, какими кажутся или нет?

Я заморгала, осознав, о чём думаю.

– Давай, поясню, чтобы избавить тебя от лишних мыслей. Ты затащила парня в номер и отвела душу, трахнув его как следует. А через четыре часа горничная, пришедшая убирать номер, обнаружила залитую кровью постель. Матрас пропитался насквозь, и его пришлось выкинуть. Крови было столько, что вопрос о том, жив ли парень, даже не поднимался. Итак, повторяю вопрос. Где тело?

Я вскочила с подоконника и вытаращилась на охотника, неприлично широко открыв рот. Охотник ждал. Невозмутимо и спокойно продолжая следить за мной светлыми янтарными глазами. В них появилось что-то похожее на предвкушение. Он ждал, даже предвидел мои возражения, возможно, слёзы и уверения в невиновности. Он наблюдал такое сотни раз, и сто первый не покажется сколько-нибудь занимательным. Этот спектакль уже успел ему наскучить.

Я закрыла рот. Нет, играть по твоим правилам мы не будем. Кстати, а хорошо бы вообще узнать, что это за правила такие.

– Если я скажу, вы меня отпустите? – голосом маленькой заблудившейся в лесу девочки спросила я, едва удержавшись от обращения «дяденька». Не перегибать, Ани.

– Нет, – спокойно ответил он. – Не отпущу. Я взял на тебя контракт. Знаешь, что это такое? По глазам вижу, что знаешь. Заказчику нужно тело парня и заслуженная кара для его убийцы.

– Тогда почему…

– Что «почему»? Почему я не стал это скрывать? – Он скрестил руки на груди и вытянул ноги, положив одну на другую. – Когда гораздо проще было бы ответить утвердительно и сделать вид, что верю в твою невиновность, да вообще во всё то, что ты намеревалась мне наболтать? Да потому, что я никогда не вру. Ни клиентам, ни мертвецам. Думаю, ты слышала обо мне….

Вляпалась! По самую макушку. Он прав, я слышала о нём. Об охотнике, который никогда не врёт. Денис Тёмный, так его называли, или он сам себя называл. Понятия не имею, настоящее это имя или нет. О нём говорили вполголоса, патетично закатывали глаза и судорожно оглядывались, словно он мог услышать. Он не оставляет ни свидетелей, ни следов. Он всегда доводит дело до конца. И он никогда не врёт. Его имя стало нарицательным среди охотников. Да, я слышала, но никогда не встречала. Почему-то казалось, что он должен быть старше.

– Тогда почему я должна отвечать на твои вопросы, если ты уже всё решил? – дерзко спросила я, в то время как поджилки тряслись от страха. Маленькая глупая лайне…

– Потому что смерть тоже бывает разной. Ты мне всё расскажешь, даже если придётся снять с тебя кожу. Ты будешь кричать, будешь умолять, чтобы я тебя выслушал. И будешь благодарна, когда я сделаю это. Но можно отыграть спектакль по-другому. Ты расскажешь всё сама, а потом заснёшь после пары коктейлей. Заснёшь с улыбкой на губах и будешь видеть сладкие сны. Я даже окажусь столь любезен, что отдам твоё тело родным, а не сожгу в подвале. Как ты на это смотришь?

Честно говоря, я на это никак не смотрела. И смотреть не хотела.

– Даю тебе время на раздумья до вечера, – с этими словами он встал и пошёл к двери. И теперь уже я следила за каждым его движением, как следит мышь за удаляющейся кошкой, которая почему-то отказалась от загнанной добычи.

Он вышел, а я осталась упиваться собственной беспомощностью. Но, честно говоря, мне это быстро надоело. Всего лишь пару раз прошлась по комнате, в бессилии сжимая кулаки.

Тело он моё отдаст, благодетель желтоглазый! Нужно что-то делать. И как можно скорее. Умирать не хотелось совершенно. Но это, если можно так выразиться, меньшее из зол. А большее – это то, что, получив на руки мой труп, – мысль заставила поёжиться – отец не переживёт такого счастья, особенно после того, как он потерял маму. Или ещё хуже, и папа начнёт мстить. Но он такой же лайне, как и я. Инкуб. Хитрый, изворотливый, двуличный, но всё же не соперник охотнику. Вывод прост. Как бы ни обернулось дело для меня, этого допускать нельзя. Только вот выдержу ли я сдирание кожи? Вряд ли. Уж лучше подвал и огонь. Представив, как меня сожгут в печи, я села прямо на пол и на пробу всхлипнула.

Не скажу, что сильно понравилось, но стало чуть легче.

– Думай, Ани, думай, – скомандовала я себе.

Как же не хотелось в народные мученицы. Какая из меня героиня? Разве что отрицательная, рядом с которой приличным мученицам и стоять-то зазорно.

Я шмыгнула носом и потёрла глаза. Как назло, мысли были все какие-то отрывочные и бестолковые. То представляла, как расцарапаю лицо охотнику, то вспоминала молодого оборотня, которого угораздило так некстати откинуть лапы. Вот говорила же мне бабушка, что охотиться на нелюдей чревато, так нет же, не смогла пройти мимо молодого волка.

Он казался таким потерянным и несчастным, что я невольно замедлила шаг, а потом и вовсе подошла к лавке. Сиденье было мокрым от дождя, но для молодого плечистого парня это не имело значения. Чувствовалось в нём что-то некрасивое, изломанное, какой-то надрыв. И вкус этого надрыва манил меня, словно огонь в ночи. Он раздул ноздри и сразу понял кто я, пусть до вечерней охоты было ещё несколько часов, пусть сейчас на мне были обычные джинсы и кофта. Поправка: очень обтягивающая кофта вот с такенным вырезом, куда не посмотрел бы только ленивый. Парень посмотрел и сглотнул.

Я не стала ничего говорить, просто взяла его за руки и повела за собой к ближайшей гостинице, к ближайшему свободному номеру, к ближайшей свободной постели. А он пошёл, не задав ни одного вопроса.

Толкнула его на кровать, а он упал, продолжая смотреть на меня снизу вверх. Я стащила и отбросила в сторону блузку, а молодой оборотень торопливо возился со своими пуговицами…

Воспоминания мелькали, как кадры из старого кино. Он уронил рубашку на пол, пальцы чуть подрагивали от напряжения. В нём было столько силы, она клубилась, рычала, билась и царапалась внутри него, как запертая в клетку фурия. Он был на грани срыва. Скоро человек обернётся зверем и убьёт всех, кто в этот момент будет рядом. Это один из этапов взросления перевёртышей, и чем сильнее должен стать волк, тем кровавее будет срыв. Обычно они чувствовали его приближение и успевали принять меры, да и наставники не одну собаку на этом съели, причём многие – буквально. Но за этим, видимо, не досмотрели. Или он настолько хорошо себя контролировал, что когда подошло время, оказался не в изоляции на псарне, а посреди улицы, посреди людей, средь бела дня. Я могла понять его страх перед подступающей яростью, страх перед первым обращением в зверя. Могла, потому что у лайне свои особенности переходного возраста.

Я наклонилась и накрыла его руки своими, но он оттолкнул их и зарычал. Предплечья парня покрылись короткими серыми волосками. Он был на грани. Если обернётся – убьёт! И в первую очередь – меня. Я дёрнула за пояс, отрывая пуговицу и стаскивая свои джинсы. Парень обхватил меня за талию и одним резким движением уронил на кровать, оказавшись сверху. Его тело дрожало, у него не осталось времени… У нас не осталось. Никаких изысков и ласк, никаких поцелуев, никаких сладких игр, никакого дразнящего промедления. Я схватила его за ремень брюк, расстегнула, чувствуя, как тело продолжает дрожать, стащила грубую ткань и… Никакой романтики, только действия, торопливые, порывистые. Его кожа казалась странно холодной, секунда промедления и она сползёт с парня, как одежда, и я окажусь под разъярённым зверем. Это страшно. И это, вопреки всякой логике и чувству самосохранения, возбуждает. Моё тело тоже, только не от ярости, а от предвкушения.

Он схватил меня за руки, заставляя вытянуться, и прижал ладони к покрывалу над головой. Мужские бёдра раздвинули мои, и он вошёл в меня сразу и до конца, нисколько не заботясь о моих ощущениях и не боясь причинить боль. Если его кожа была холодной, то плоть – просто ледяной. Я подалась вперёд, встречая его движение. Он вошёл в меня и вышел. Воздух казался обжигающе горячим по сравнению с его членом.

Тепло и холод сменяли друг друга всё чаще. Из его пальцев выскочили когти. Один из них проткнул мою ладонь в тот момент, когда член в очередной раз вошёл в моё лоно. Потекла кровь, взывая к зверю. Парень захрипел, сильное и гибкое тело покрылось испариной. Мои чёрные волосы спутались, его светлые стали похожими на шерсть.

Тепло и холод. Миг движения и миг покоя. Он не выдержал, отпустил руки и вцепился в мои бёдра, входя так глубоко и так сильно, что я вскрикнула. Оборотень захрипел, и его зрачки сузились, став маленькими-маленькими. Черты лица поплыли, а чресла содрогались и содрогались. Он почти упал на меня, и ставшие вдруг острыми зубы прокусили кожу над ключицей.

Миг покоя, миг наполнения, миг абсолютного холода. Миг, когда жизнь оборотня принадлежала мне. Я обхватила руками его голову и пила, пила, пила звериную силу, дерзкую и кусачую, которой, казалось, не будет конца. Я пила и захлёбывалась, но никак не могла остановиться. Молодость, напор, ловкость и магия древней, как мир, крови – оглушительный коктейль, терпкий до дрожи, до крика наслаждения. Его и моего. Теперь мы дрожали вместе.

Я тогда хлебнула столько, что дней десять не охотилась. Могла бы валяться в постели и несколько месяцев, но сидеть дома оказалось на удивление скучно, и вчера я снова вышла на улицу. Не потому что была голодна, а из любви к искусству, так сказать.

За всё время, что мы провели вместе, молодой альфа сказал мне лишь одно слово. Он приподнялся на руках и прошептал: «Спасибо». Сила схлынула, и его кожа снова стала тёплой, изменился запах. Теперь он пах растерянностью, виной и другой женщиной. У него уже была пара. Настоящая пара, и он хотел быть с ней, а не со мной. Но не смог остановиться.

Я взлохматила светлые волосы молодого оборотня и выбралась из постели, а потом и из номера. Когда я уходила, он был жив, валялся на кровати со спущенными штанами и горестно разглядывал потолок. Можно, конечно, пофантазировать и представить, что терзаемый угрызениями совести парень сам перерезал себе… Что? Вены? Горло? Вспорол брюхо? Какая собственно разница, главное, пустил кровь. Точно, а потом, передумав умирать, встал и ушёл в неизвестном направлении. Или вместе с телом вознёсся на небеса, оставив меня всё это расхлёбывать.

Ведь это не игра, не недоразумение, которое вот-вот разрешится. Ибо думать так – прямой путь в подвал. Охотник не шутил и не врал. На меня заключили контракт. И теперь либо охотник убьёт меня, либо невыполненный контракт убьёт его.

– Что же с тобой случилось? – вслух спросила я. – Кто вошёл в тот номер после меня, когда ты был удовлетворён и расслаблен, как щенок? Кто воспользовался тем, что я выпила твою силу?

Я медленно встала. Сидя здесь, в ошейнике из секс-шопа этого не узнаешь. Вывод прост – надо выбираться. Я зло дёрнула цепочку. Если ошейник был самым обычным, то цепочка оказалась добротной, легко не разорвёшь. То есть оборотня не удержит, а вот лайне – вполне.

Стоп. А зачем рвать цепочку, когда можно… Я снова ощупала ошейник. Так и есть, самый обычный, фабричная штамповка. Я повидала таких немало, как и клиентов, предпочитающих этот аксессуар другим. Одни примеряли его сами, другие смотрели, как это делаю я. Одни освобождали, иные уходили, оставляя меня в слезах и на привязи. Им доставляла необъяснимое удовольствие мысль, что девушку в таком виде найдёт горничная. О да, я открыла немало таких замочков. И могла сделать это с закрытыми глазами обычной шпилькой. Вот только шпильки у меня сейчас не было. Я задумалась. Шпильки не было, зато была… Я коснулась мочки уха. Была серёжка.

Зря ты не раздел меня, охотник. Надо было отобрать всё, даже серебряные листики – серёжки, что качались в ушах.

Я слишком торопилась, и замок поддался с третьей попытки. Две полукруглые половинки упали на пол. Что ж, было приятно погостить. Я бросилась к окну и потянула створку, до последнего ожидая подвоха. Но окно беспрепятственно открылось. Никакой блокировки, никаких скрытых датчиков. Я оглянулась на пустую комнату и, повинуясь наитию, подхватила стул и приставила к ручке двери. Конечно, надолго это охотника не задержит, максимум на минуту. Но это будет моя минута.

Глава 3. Чужой дом

Подвох всё-таки был, но я поняла это слишком поздно. Он ждал внизу, когда я вылезла в окно, осторожно свесила ноги, потом тело и наконец, повиснув на руках, разжала пальцы. В плане силы и ловкости лайне далеко до оборотня или охотника, но мы всё же сильнее, выносливее и крепче людей.

Я мягко приземлилась и тут же бросилась к кустам, к ближайшей тени, где смогу затеряться так, что никто не найдёт. Там меня и поджидал сюрприз. Даже целых три, и ещё два маячили в отдалении. Собаки. Матёрые кобели. Уж кого-кого, а кобелей я определяю сразу, даже если они бегают на двух лапах вместо четырёх.

Псы вскочили. Я мысленно застонала. Вот угораздило же отпустить гормоны на волю. И главное без толку, только себе хуже сделала. На собак выделяемые лайне запахи действуют несколько иначе, чем на людей и другую нечисть, вроде ведьмаков и оборотней. В псах тоже просыпается желание. Желание разорвать тебя на части. Я редко отпускаю гормоны, и в основном мы с собаками сохраняем вооружённый до зубов нейтралитет и порыкиваем друг на друга издалека.

От псов не ускользнёшь в тень и не убежишь, хотя попытаться, конечно, можно. Однажды бродячая стая загнала меня на дерево и убралась только после того, как приехала служба отлова, которую естественно вызвала я. Так что у собачьего рода ко мне накопилось немало претензий.

Псы оскалились, подрагивая от напряжения.

Я бросилась обратно к дому, слыша за спиной мягкий перестук звериных лап, и рассерженной кошкой взлетела на подоконник. Собачьи зубы клацнули в миллиметре от моей ноги. Серьёзные зверюги, не игрушки для гостиной, а бойцовые псы из той гладкошёрстной породы, что протёр тряпочкой – и на ринг. Послушные, быстрые, не пустолайки. Даже шум не подняли, умницы какие.

Пёс поставил лапы на стену и уставился на меня с антигастрономическим интересом. На широкой морде явственно читалось отвращение. Я всё детство выпрашивала у отца щеночка, а он вместо этого отвёз меня в зоопарк. Звери в клетках словно взбесились. Это было ужасно… познавательно. Правда, собаку захотелось ещё больше.

Опоздавшие псы пробежались вдоль фасада и уселись под окном, не спуская с меня чёрных внимательных глаз. Я подёргала створку. Заперто. Самое время взлететь на второй этаж, залезть обратно в комнату, надеть ошейник и сесть в ожидании прихода хозяина, как вот эти собачки. Я переступила голыми ногами по подоконнику, вытянула шею и посмотрела на соседнее окно. Створка была чуть приоткрыта. Тот пёс, что стоял на задних лапах, тоже покосился на соседний подоконник и насторожил уши.

– Ага, – подтвердила я самые худшие собачьи опасения и, прижавшись к шершавому кирпичу, полезла на следующее окно.

Пёс оттолкнулся лапами от стены и негромко гавкнул, отбежал и вернулся к фасаду. Остальные тоже заволновались. За меня переживали, не иначе. Особенно, когда едва не сорвалась. Но всё-таки мне удалось перебраться на соседний подоконник. Я выдохнула, толкнула раму, обернулась и послала псам воздушный поцелуй, чем, похоже, разозлила их ещё больше. Через сутки уровень гормонов в крови пойдёт на спад, тогда мы с ними снова сможем делать вид, что не подозреваем о существовании друг друга.

Я села на подоконник и спрыгнула в комнату. Голые ноги коснулись пушистого ковра. На секунду после светлого дня комната показалась непроницаемо чёрной, но зрение быстро перестроилось. Тёмные обои и шторы, шкафы, полки с книгами – кабинет или библиотека с камином, в котором алыми всполохами тлели угли. Два кресла рядом с круглым столиком, на нём мерцал экран открытого ноутбука. Одно кресло повёрнуто к огню, а вот второе…

Из второго торопливо поднимался молодой человек. В первый момент я даже приняла его за охотника, тем более, что ледяной аромат знакомой туалетной воды ощущался очень отчётливо. Но мужчина, сделавший шаг навстречу, выглядел моложе, волосы были длиннее, а вот глаза оказались такими же светлыми. Разве что лучиков-морщин не хватало.

– Вы… вы… – начал он.

– Я, – подтвердила я с готовностью, тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам.

– Вы кто? – наконец сформулировал он свой вопрос.

– Гостья. – Я коснулась пальцем его груди, и даже сквозь тонкий свитер почувствовала, как незнакомец вздрогнул.

Его сердце забилось быстрее. Ну хоть кто-то реагирует как надо. Я подошла вплотную к мужчине, а тот растерянно отступил на шаг и упал обратно в кресло. Я не дала ему опомниться, склонилась и…

В последний момент он отвернулся, и я вскользь коснулась губами его подбородка.

– Чья гостья? – почти шёпотом спросил он, а его руки уже сжимали мою талию.

Я улыбнулась, касаясь пальцами его шеи. Пульс был просто сумасшедший.

– Чья? – повторил он, притягивая меня к себе на колени.

На журнальный столик с тихим и каким-то будничным звуком опустился бокал с янтарной жидкостью. Я подняла голову и встретилась взглядом с яркими глазами цвета мёда.

– Моя, – произнёс, сидящий в соседнем кресле, охотник и иронично спросил: – Я вам не мешаю?

– Нет, – искренне ответила я, и поёрзала на коленях у парня. Тот тихо охнул.

– Тогда прошу, – он взмахнул рукой – продолжайте. И саркастично добавил: – Гостья.

За окном заскулил пёс.

Парень, на чьих коленях я устроилась, вдруг вскочил и едва не скинул меня на пол.

– Я должен… должен идти. Денис, извини. – Он быстрым шагом направился к выходу. Джинсы спереди красноречиво оттопыривались. – Ты бы хоть предупредил, что у нас здесь… Здесь такое, – растерянно закончил он, закрывая за собой дверь.

– Ну вот. – Я села на освободившееся кресло.

Охотник отпил из бокала, поставил его на столик, встал и подошёл к окну.

– Место, – отдал мужчина команду, и я услышала, как псы бросились обратно к кустам, как скребли их когти по каменной тропинке двора. Охотник закрыл створку, никак не прокомментировав мою попытку побега.

– Что там ещё? Кроме собак? – спросила я.

– Много чего, – ответил он. – Захочешь узнать – узнаешь. Но помни, сегодня ты и двух метров от дома не прошла. Может, хватит с тебя и собак?

Я отвернулась. Экран компьютера продолжал гореть. Что там у него? Какие-то графики, покупка, продажа. Вернувшийся к столику охотник закрыл ноутбук и спросил:

– Чего надумала? Будешь сотрудничать? Или в подвал?

Я пожала плечами. Хороший жест, ни к чему не обязывающий. Звякнуло стекло, мужчина поставил на столик второй бокал и плеснул в него янтарной жидкости.

– Выпей со мной. – Он легонько коснулся моего бокала своим.

Я принюхалась. Коньяк, лет десять выдержки, а может, и больше. И хотя обычно я избегаю алкоголя, сейчас подняла бокал.

– А потом ты снимешь с меня кожу?