Екатерина Оленева "Змея и Ворон"

– А кем ещё мне считать мать моего ребёнка? – усмехнулся он, не разжимая губ.

Александра подняла на него вопрошающий взгляд:

– Вы когда-нибудь любили мою мать? Или всё, что связывало вас с нею, это надежда разделаться, наконец, со связывающим вас, как верёвка, проклятием?

Лицо Эссуса заострилось и сделалось непроницаемым. Поднятая тема явно не пришлась ему по вкусу.

– Это слишком личный вопрос.

– Я – тоже личный вопрос! Вернее, часть личного вопроса. Эта тема касается и меня тоже.

– Мои отношения с твоей матерью никак не отразятся на моём отношении к тебе.

– Да, но, возможно они отразятся на её отношение ко мне. Похоже, уже отражаются. Ещё как! Вам не кажется странным, что она даже не пытается со мной общаться? Может быть, вы приказали ей держаться подальше?

Змей отрицательно покачал головой:

– Не приказывали? – разочарованно вздохнула Александра.

– Нет. Да к тому же, у Лейлы давно выработалась плохая привычка пренебрегать моими приказами. Отчасти, наверное, потому, что ей это сходило с рук, – хмурясь, проговорил Эссус. – Полагаешь, она тебя избегает?

–Может быть не так, как вы?.. Может, и не избегает, но не стремится к тесному общению – это факт.

– Не принимай близко к сердцу, – попытался ободрить её Эссус. – Думаю, тут дело не в тебе. Лейле нужно время, чтобы смириться со всем случившимся, адаптироваться к новому миру.

– Разве того времени, что было у вас в подземелье, оказалось мало?

– Та жизнь прошла в змеиной чешуе, время текло и воспринималось иначе. Мы не думали, что прошло так много лет. Твоя мать ожидала увидеть малышку, какой мы тебя оставили, а встретила взрослую девицу, на голову выше себя. Да, и чисто технически, ты теперь на пару лет старше той Лейла, что тебя оставила. Когда вся эта история пришла к своему логическому концу, – или началу? – хмыкнул он, – ей не было даже восемнадцати. А тебе теперь почти двадцать.

– Всё это как-то плохо увязывается в голове, – вздохнула Александра. – В мире магии столько заморочек, что не сразу все переваришь, – тряхнула она головой. – Но, к слову, раз уж вы упомянули мой возраст… мне не слишком приятно и удобно об этом говорить, но, отец, в мире, где я выросла, возраст сексуального согласия начинается с восемнадцати лет. Некоторые, особо нетерпеливые особи, вступают в половую жизнь и раньше. Мне несколько странно то повышенное внимание, которое уделяется этому вопросу здесь. Ваши слуги следят за мной строже, чем испанские дуэньи! Это и смешно, и глупо и… даже не знаю. Но я чувствую себя ущемлённой. Не вам решать, с кем и когда мне спать.

Пока он слушал её, лицо его становилось всё более и более саркастическим:

– Я так понимаю, мы снова возвращаемся к теме Дэмиана? Он ведь теперь герой твоих девичьих грёз? Это, определённо лучше, чем Кристиан Аббнер, но мой ответ на обе кандидатуры однозначен и короток – нет.

– Поймите меня правильно…

– А ты пойми правильно меня, – Эссус не повысил голоса, напротив, он говорил теперь даже тише и глуше. – В Магическом Сообществе приличные женщины не совокупляются как всякий сброд. Секс тесно связан с энергией, и смешивать её с кем попало равносильно преступлению.

– Но Дэмиан– ни кто попало!

– Насчёт Дэмиана я уже всё сказал. А если посмеешь меня ослушаться, он заплатит за твой каприз головой. Даю тебе слово, я его не пощажу.

От разочарования у Александры слёзы на глаза навернулись. Дело было даже не столько в её желании заполучить младшего сына Лиссандра, сколько в том, что отец позволял себе так безапелляционно и грубо вмешиваться в её личную жизнь.

– Похоже, диктаторские замашки вы не намерены оставлять за домашним порогом? – прошипела Александра в ответ. – К слову о разочаровании, не только я способна разочаровать вас. Правило работает в обе стороны.

Эссус молчал, отвернувшись, упрямо созерцая красные искры прогоревшего в труху и пепел, полена.

– У вас, возможно, уже есть кандидат на роль моего мужа?

– Раз уж ты спросила – да.

Она это брякнула на абум, просто так. А когда прозвучал ответ, едва не села где стояла.

– Что?!.. Нет!

Он молча смотрел на неё светлыми, как лёд, глазами.

– Вы не смеете!

– Не смею? – удивлённо вскинул он брови. – В жизни мне приходилось делать вещи, требующие истинной храбрости, дерзости и присутствия духа. Так что «не сметь» выдать замуж собственную дочь, это… глупо. Просто – глупо.

– Вы… вы хоть понимаете, что я сейчас чувствую?! Кто я для вас – кукла с глазами? Выгодное капиталовложение? Средство? Кстати, для чего?.. За кого вы там надумали выдать меня замуж и с какой целью?

– Вот! Это правильный подход к делу. Люблю иметь под ногами почву чуть менее зыбкую, чем вся эта трепотня о больших и высоких чувствах. Присядь. Расслабься.

– Расслабиться? – фыркнула Александра. – Я достаточно расслабилась, и вот – теперь почти невеста. После всех этих разговоров о роковых последствиях неправильной помолвки, после трагической истории вашей собственной любви…

– Не помню, чтобы говорил с тобой о любви – всего лишь раскрывал факты прошлого. Ты искажаешь суть сказанного. Твои обвинения в том, что я, якобы, отнял твою мать у Дэйва, совершенно безосновательны – я взял то, что изначально должно было принадлежать мне.

– А вас не смещало, что «принадлежало» вам не бревно, не кольцо, не табуретка, а живая женщина, которая, судя по всему, хотела вовсе не вас, а другого человека?

Резкий порыв ветра почти ураганной силы отбросил Александру и впечатал в стену.

Ей показалось, или в прозрачных глазах полыхнуло алым отсветом, как на пожаре?

– Вот чёрт! – испуганно охнула она, хватаясь за ушибленный затылок. – Судя по вашей реакции, всё-таки смущало, да? – засмеялась ь она.

– Ты замолчишь когда-нибудь? – прошипел Змей.

– Попробуйте повторить фокус со швырянием меня об стену, вполне возможно, что и замолчу, даже навеки. Короче, папочка, я что сказать пытаюсь? Я не вазочка, и не стану безропотно стоять там, где вы меня поставите. Я буду сопротивляться всеми доступными мне средствами. Четверть века в подземелье, похоже, ничему вас не научила?

– Ещё как научила. Короче, доченька, суть этой науки в том, что никто не ослабляет тебя так, как те, кого ты любишь сильнее всего.

– Я ослабляю вас тем, что отказываюсь выходить замуж по вашей указке? Ну, если вам так прикипело нацепить на меня свадебный венец, то почему не Дэмиан? Майлзы богаты и имениты? И я, скрепя сердце, с таким выбором уж как-нибудь смирюсь.

– Через мой труп ты выйдешь за Дэмиана Майлз! А с учетом моего условного бессмертия тебе этого никогда не светит. Выкинь его из головы, чем раньше – тем лучше. Забудь. И довольно об этом.

– Вы правда думаете, что я подчинюсь?!

– Я не думаю. Я это знаю.

– Я…

– Сядь, Александра, – не терпящим возражения тоном проговорил Змей.

Она скрестила руки на груди и с вызовом продолжала стоять.

– Сядь, – мягко, будто обволакивая её голосом, и в тоже время оказывая незримое давление, проговорил Змей. – Давай поговорим как два мудрых и разумных чародея, умеющих мыслить стратегически?

– Давай, – вздохнув, она всё-таки села. – Только предупреждаю, склад ума у меня не математический. И стратег из меня – хреновый.

– Ничего страшного, – насмешливо кивнул Эссус. – В любой организации требуется лишь один лидер, остальным достаточно исправно, чётко, со всей ответственностью исполнять предписанное. И всё будет хорошо. Я не стану ничего от тебя скрывать, Александра – буду говорить, как есть. В настоящее время наше положение весьма шаткое. Я слишком высоко поднялся, чтобы теперь моё воскрешение или возвращение (называй, как хочешь) прошло незамеченным. Нам предстоит жестокая борьба за передел власти и передел мира.

Александра поморщилась:

– Мне жаль, но придется вас разочаровать, отец. Меня всё это совершенно не интересует: власть, как высокая цель – или власть, как средство. Я вижу во власти лишь бремя и опасность. Мне нравится жить незаметно и независим, это даёт простор для манёвра. Возможность самой выбирать себе жениха, например?

– Мир не справедлив, Александра. Тот, кто его устроил, был тот ещё юморист, и оттенок юмора у него был чёрный. Если ты чего-то желаешь, всем сердцем, всей душой, то шансы заполучить вожделенное стремительно катятся к нулю, а вот то, чего не хочешь, обязательно тебя настигнет. Ты родилась в семье тех, кто так или иначе, всегда управлял этим миром. Нахшироны оказывали влияние на мировых политиков, решали, когда начинать и заканчивать войны. Взгляни в любые сказки, мифы, легенды. Кого ты увидишь рядом с людьми? Древнее недремлющее мудрое зло – Змей, моя дорогая. Это мы. Хотим мы того или не хотим, но ось мира проходит через наши сердца, и мы вращаемся вместе с ним. Всё, что мы можем, это постараться контролировать это вращение, или оно будет управлять нами.

– Я очень хочу понять, как все эти разговоры о мире и нашем славном семейном прошлом, фамильном наследие и предназначение сочетаются с вашим решением выдать меня замуж?

– Ты уже знаешь, что перед тем, как пасть, я почти подчинил себе Магическое Сообщество. Оно почти было у меня в ладони: осталось только взойти на трон! Я заставил трепетать врагов и друзей. Я был силён и могуч…

– А можно пропустить ту часть рассказа, где подробно раскрываются пункты вашей офигенной крутости? Я всё ещё хочу добраться до сути интересующего меня вопроса.

Эссус нахмурился:

– Не терплю, когда мне дерзят.

– Простите! Я поняла, что вы были самым крутым парнем, но накосячили при этом так, что ваши же собственные сподвижники прикопали вас в собственном же… ну, доме – не доме, а на территории объекта собственности.

– К вопросу о любви и чувствах? Меня поставили перед непростым выбором, и я выбрал тебя и твою мать, вместо меня и моей цели. А где благодарность?

– Я прониклась степенью собственного падения. Но замуж всё равно не хочу. И не пойду, – упрямо заявила Александра.

– Конечно, пойдёшь. Куда ты денешься? Я позабочусь о том, чтобы контракт был без применения магии. Чтобы в случае, если союз утратит свою выгоду для нас, его можно было разорвать без тех неприятных последствий, которые пришлось, в своё время, пережить мне.

– Вы назовёте мне имя моего суженого?

Взгляд Эссуса сделался острым, как нож, а на губах вновь заиграла улыбка:

– Полагаешь, его имя что-то тебе скажет, малышка?

– По меньшей мере я буду знать, как его зовут.

– Его имя – Ирл Кин. Он первый помощник и заместитель Главы Министерства. Человек огромного магического потенциала, с большим количеством политических и личных связей. В своё время он многому у меня научился и началу своей головокружительной карьеры обязан мне. Это уже не говоря о его богатстве, которое, если верить моим шпионам, весьма и весьма внушительно и ценно.

– И сколько лет этому совершенству?

– По сравнению со мной – сущий младенец. Ему определённо меньше пятидесяти.

– Да вы издеваетесь надо мной, папенька?! Идите вы со своими ценными предложениями, знаете куда?..

– Куда? – мягким шелестом поинтересовался Эссус.

– Подальше от меня. Меня не интересует пятидесятилетний старпёр, даже если его имя Сорос или Рокфеллер!

– Не горячись. Это всё равно бесполезно. И не строй иллюзий. Будет так, как я скажу. Вопрос лишь в том, станем ли мы сотрудничать, помогая друг другу или будем противоборствовать?

– Вам придётся действовать методом принуждения. Я стану сопротивляться всеми доступными методами.

– Боюсь, их немного отыщества в твоём боевом арсенале. Послушай, Лекса, – уже мягче заговорил Змей, – мне нужно заставить Кина выступить на моей стороне. Он мне нужен.

– Ну, так и в чём проблема? Пообещайте ему что-нибудь… ну, я не знаю? Что один человек, претендующий на власть, может пообещать другому властолюбцу?

– Власть у Ирла есть. У него на данный момент её больше, чем у меня. Ему нужен наследник. Ты же последний отпрыск Нахширонов, лакомый кусочек для мага с такой родословной и фамильной силой, как у Кина. Он понимает толк в дорогих вещах, уникальных артефактах, тонкостях генеалогических хитросплетений. Он будет очень тебя ценить. Это союз выгоден всем сторонам.

– Вот и женитесь на этом Кине сами. Или выходите за него замуж. Вы там уж сами, без меня, определитесь?

–Мне нужен Кин. Он согласен держать мою сторону. Его цена – это ты. И, прежде чем с пеной у рта биться в отрицающем всё и вся, экстазе, может быть, для начала, стоит хотя бы взглянуть на жениха?

– Мне не интересно.

– А ты всё равно взгляни! Глядишь, и заинтересуешься? Кстати, о разнице в возрасте и старых конях – я старше твоего предполагаемого суженого, как минимум, вдвое. В моей юности люди ещё ездили в каретах. Ты правда считаешь меня старой развалиной?

– Про развалины я ничего не говорила.

– Твои выражения были красочней. Раз уж всё так сложилось, и ты посетила родовые пенаты, думаю, это отличный повод чтобы встретиться с будущим мужем. В конце концов, свадьба ведь не завтра? Многое может измениться. Жизнь, она как колесо – беспрестанно крутится, изменяясь.

Александра уже, было, открыла рот, приготовившись выплеснуть очередную порцию возмущения и возражений, как в дверь постучали.

Эссус повернул голову в сторону вошедшего.

– Я же велел не мешать нам. Я разговариваю с дочерью!

– Да, господин, но там, внизу, привели пленника. Как вы и велели, я докладываю об этом незамедлительно.

– Пленника? – эхом повторила Александра, мигом заинтересовавшись. – Какого ещё пленника?

Глава 3

Лицо Эссуса отразило досаду:

– Милая, это никак не касается нашего с тобой разговора. Откровенно говоря, это вообще никак тебя не касается…

– Если это касается вас, значит, касается и меня! – упрямо возразила Александра.

– Станешь спорить со мной? – насупился Змей.

– Почему – нет?

Эссус сузил глаза, с иронией взглянув на дочь: