В статусе аббатисы же я понятия не имела, что делать.
Разумеется, я была оскорблена и наверняка запятнана. Церковь явно осуждала подобные вещи в отношении монахинь, а посему я, наверное, теперь должна была неистово молиться, прося у Бога прощения.
Вот только вместо этого я толкнула Кроули в бочину, да так сильно, насколько сил хватило.
– Да что вы себе позволя… – он резко сел на кровати.
– Помолчите! – перебила я, принимаясь гневно расхаживать по шатру из стороны в сторону. – Этот вопрос должна задать вам я. Что вы себе позволяете, господин Кроули? Как только посмели?
– Да что я, собственно, сделал? – зевнул он.
– ВЫ! Вы!!! – Я начала тыкать в него пальцем с таким остервенением, будто это была шпага, пронизывающая его сердце. – Вы ведь все это специально подстроили. Так? Признайтесь, Кроули! Чтобы избежать разговора о ваших грехах!
Мужчина принялся хохотать.
– Что я подстроил? Ливень? Вы сейчас серьезно? – наконец отхохотавшись, спросил он.
– Не прикидывайтесь идиотом. Вы знали, что я буду уставшей после магического перенапряжения, и нагло этим воспользовались. А потом… потом…
Я задохнулась от гнева, пытаясь подобрать слова.
– Что потом? – решил подсказать мужчина. – Возлег с вами на одно ложе?
Я все же хлестнула его по щеке.
Яростно и со всей злостью.
Кажется, такой реакции он от меня не ожидал.
– Думаете, что если я слуга Божья, то обязана всепрощать? – процедила я. – Прежде всего я женщина и требую уважительного отношения. А не вот это все!
Кроули смотрел на меня, прижав руку к щеке, и я могла лишь догадываться, что творится у него внутри, но вот в его глазах плясал огонь.
И это был не отблеск случайного фонарика или свечи…
Кроули поднимался с кровати, выпрямляясь в полный рост.
– Уважительного отношения, значит, аббатиса? – медленно произнес он, будто нарочно растягивая слова. – Именно это я и сделал, когда вышел из шатра, чтобы принести вам чай и еду.
Я проследила за взглядом Кроули и уткнулась в стоящий возле кровати поднос. На нем и вправду стояли чайник и тарелка с нетронутым съестным.
– Но я обнаружил вас спящей и, простите, сопящей, будто беременная ежиха. И как джентльмену мне совести не хватило будить вас. Но в следующий раз я точно буду знать, что делать – растолкаю, проведем разговор по душам о грехах, а после отправлю вас спать на лавку с прислугой. Раз рядом со мной на кровати для вас слишком оскорбительно!
Я вспыхнула от новой порции гнева.
– В приличном обществе мужчина уступает место женщине!
– Не спорю, в приличном так бы и поступил. Но вы, аббатиса, общество духовное, – Кроули усмехнулся и с издевкой продолжил: – Безгрешное и отрекшееся от мирских удовольствий. Так что лавка, аббатиса, и так и быть – я выделю вам одеяло.
Мы стояли друг напротив друга. Он – буквально нависающий надо мной и пытающийся подавить.
И я – существенно ниже его, но не отступившая ни на шаг.
– И не надейтесь на лавку, – ответила я. – Или вы забыли, что я должна быть всегда как можно ближе к вам? Если понадобится, то я лягу на полу этого шатра, но только после того, как вы мне расскажете о своем очередном грехе.
– На полу? Вы? – Он явно мне не верил. – После моего очередного откровения. Ха. Что ж, тогда слушайте, преподобная. Ибо я согрешил, имел неосторожность случайно покуситься на ваше тело и положить руку куда не следовало. Отдельно хотел бы отметить, что весьма удивлен магическим даром духовника, проводившего ваше омоложение. Поддержать в столь изумительном состоянии не только ваше лицо, но и почти двухсотлетнюю грудь – это огромный талант. Высока, упруга и, если бы не ваш возраст, безусловно притягательна. Ради праздного любопытства, признаюсь, даже бы взглянул! Вот говорю, и самому противно. Ну не грязный ли я извращенец, аббатиса?
Я стояла и хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.
Кроули издевался надо мной, и я не знала, как в этой ситуации ответить той же монетой.
– Фух, выговорился, – тем временем насмешливо закончил он. – Вот прямо камень с души упал, чувствую себя намного легче. А вы, аббатиса?
Я же себя ощущала так, будто меня в чан с дерьмом окунули.
Кроули решил, что так он ставит меня на место, – мстил за пощечину…
Вот только я могла отомстить ему гораздо больнее, и для этого нужно было лишь “проиграть” сегодня. Капитулировать под его напором.
– А я вас прощаю, – нашла в себе силы ответить я. – Рада, что вы сумели признаться в своей греховности, это первый шаг к очищению.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=57244795&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Кишнот – головной убор монашки.
