Джона смотрит в окно, в сторону школьных ворот. Так много лет мы втроем выбегали за эти ворота, свободные, уверенные, что жизнь будет длиться вечно. Я почти вижу нас, слышу эхо наших шагов и нашего смеха…
– Все это на самом деле не имеет значения, – бормочет Джона. – Это не изменит того факта, что Фредди больше нет.
– Нет, это имеет значение! – заявляю я в бешенстве оттого, что Джона не понимает моих чувств. – Для меня имеет. Ты позволил мне думать, что он погиб из-за погоды, такая тупая обыденная причина придавала всему некий глупый смысл… – Я смотрю вокруг, пытаясь сама понять и выразить свои чувства в реальном времени. – А теперь ты мне говоришь, что он и сейчас был бы здесь, если бы был поосторожнее? – Я резко умолкаю от острой тоски, потом собираюсь с силами и продолжаю: – Джона Джонс, не смей мне говорить, что это не имеет значения! Он должен был ехать прямо домой. И ничего бы не случилось, если бы он поехал прямо домой!
– Думаешь, я этого не понимаю? – шепчет он. – Думаешь, не вспоминаю об этом каждый чертов день?!
Мы почти с ненавистью смотрим друг на друга. Джона прикусывает губу, чтобы она не дрожала.
– Я и не хотел, чтобы ты все это узнала, – устало произносит он и потирает лоб, привлекая тем самым мое внимание к шраму. – Но ты опоздала… Я не думал, что ты придешь.
– Лучше бы не приходила! – бросаю я.
– Согласен. – Он крепко сжимает руки.
Сидящие вокруг стола зашевелились. Думаю, мне пора уходить.
– Мой сын умер год назад, – говорит Мод, глядя в потолок. – Тридцать шесть лет со мной не общался. А что тут поделаешь!
Я молчу, но ее слова проникают в мозг. Тридцать шесть лет. Они оба были живы, но позволили какой-то мелочи развести их так далеко друг от друга, что они не разговаривали…
– Мод, это так грустно… – Камилла поглаживает Мод по руке.
Та поджимает губы. Не думаю, что сегодня она пришла сюда для того, чтобы поговорить о своем заблудшем муже, нет. И я не уверена, сообщила ли она о своем сыне, желая помочь мне, но вроде как помогла, потому что я знаю: если встану и уйду сейчас, то не смогу видеть Джону Джонса лет тридцать шесть, а то и вовсе никогда.
Мы сидим рядом – напряженно, молча.
– Нужно было раньше тебе рассказать, – наконец признает Джона, глядя вниз.
– Да, но я понимаю, почему ты этого не сделал.
Встречаю через стол взгляд влажных глаз Камиллы, и она кивает. Это та самая тихая поддержка, которую я одобряю. Мне стоит немалых усилий коснуться руки Джоны, а ему стоит больших усилий не разрыдаться.
– Такой пирог можно делать и со сливочным маслом, – заявляет Мод. – Остался еще кусочек?
Нелл придвигает к ней коробку:
– Возьми.
На мгновение я прижимаю руку к глазам и встаю.
– Мне нужно идти, – говорю я, окидывая всех взглядом. – Рада была познакомиться.
– Увидимся еще? – спрашивает Джона, глядя на меня.
– Да, – киваю я.
Но думаю, что, скорее всего, нет. Желания приходить сюда у меня не было, но все оказалось не зря. Мы пережили нечто вроде катарсиса. Я держусь, пока не добираюсь до своей машины, а потом падаю на водительское сиденье и роняю голову на руки. Наверное, мне не следует вести машину, но я хочу домой. Хочу побыть с Фредди.
Во сне
Воскресенье, 3 июня
Мы на автомобильной парковке больницы. Фредди несет Элли. Она в одной туфле, а вторая у меня в руках, я бегу рядом с ними.
– Думаю, перелом, – бормочет Элли.
Ее лицо кривится от боли, когда она пытается пошевелить ступней. Она упала с нашей лестницы полчаса назад, до смерти напугав меня и Фредди. Странно видеть и ее тоже в этой «иной» реальности. Я уже привыкла считать, что этот мир предназначен только для меня и Фредди, но, похоже, время от времени в нем отмечаются и другие жизни. И сегодня в этой реальности Фредди именно таков, каким я хочу его помнить. Он владеет ситуацией и более чем жив.
– Возможно, – соглашается он. – Ты здорово постаралась, чтобы заставить меня носить тебя на руках.
– Это немножко походит на ту сцену из «Офицера и джентльмена», – пытаюсь пошутить я.
Фредди вроде бы нравится эта мысль.
– Вот только я куда симпатичнее Ричарда Гира.
– Ты определенно выглядел бы прекрасно в форме, – говорю я.
– Такие продаются в том секс-магазинчике в городе, – откликается Фредди. – Могу купить, если хочешь.
– Эй, ребята! – вмешивается Элли. – Здесь женщина со сломанной ногой. Давайте отложим эту милую беседу.
– Может, она еще и не сломана. – Я стараюсь мыслить позитивно.
– Ох, боже, и я надеюсь, что не сломана. Я не могу на работе ходить на костылях!
Но Элли и на костылях осталась бы самым продуктивным работником.
Что-то в этой картине – человека несут в приемный покой отделения скорой помощи – заставляет людей мгновенно расступаться, пропуская нас, и мы оказываемся внутри куда быстрее, чем то могло бы быть.
– Удачно, что мы были дома, – говорю я Фредди, присаживаясь на край кушетки.
Доктор не думает, что у Элли перелом, но ее все равно отправляют на рентген, для дополнительной проверки.
– Вряд ли бы ее осмотрели так быстро, если бы она сама сюда приковыляла.
– Обаяние Фредди Хантера всегда действует! – усмехается он, а я закатываю глаза к потолку. – Хочешь, я потом отнесу тебя наверх на руках? – спрашивает он.
– Только если ты купишь ту форму.
Фредди оглядывается на вешалку с задней стороны двери комнаты.
– Можно стащить вон тот докторский халат. Хочешь?
Я не выдерживаю и тихо смеюсь:
– А знаешь что? Пожалуй, можно.
В этот момент Элли привозят обратно в кресле на колесах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=57397489&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Джеймс Тревор «Джейми» Оливер – британский повар, ресторатор, телеведущий. – Здесь и далее примеч. перев.
2
В начале XVIII века в Англии началось повальное увлечение производством и употреблением джина. Массовый алкоголизм, который впервые затронул и женщин, привел к росту насилия, преступности, проституции, падению рождаемости. На этом фоне возникло определение для джина: «губитель матерей».
3
Перефразированная цитата из фильма «Дневник памяти»: «Если ты птица, то и я птица».
4
Общественный праздник в Великобритании и странах Содружества, возникший в XIX веке, сегодня стал нарицательным названием для большинства праздников.
5
Речь идет об английском алфавите, где буквы «H» (Hunter Freddie) и «J» (Jones Jonah) стоят рядом.
