«Почему тогда собственно нет? Не так уж много людей вокруг, чтоб ждать настоящей любви! Да и что, если ее не наступит вовсе?!»
Проехав первые скалы-дома, Феникс вдруг произнес:
– Этот Эндрю полный дурак.
Я бросила в него недовольный взгляд.
– Скажи еще, – продолжал он, – что чувства остались.
– Зачем вообще говорить об этом, – оборвала я.
– Затем, что мне нужно знать наверняка, – он положил свою ладонь на мои пыльные брюки, – осталось ли что-то.
Признаться, этого я боялась больше всего, что Феникс спешно перейдет от слов к делу.
– Я не знаю, мне нужно время отойти, забыть. Все произошло так недавно.
– Значит, ты еще не остыла.
На самом деле это не было тоской по Эндрю, или невозможностью полюбить Феникса. Скорее это касалось только меня, моего сердца и его способности открываться людям без принуждения и спешки.
– Клянусь, остыла, – не понимая зачем, я врала. Возможно не желая отгонять его навсегда, я снова попросила, – просто дай мне время. Слишком много всего свалилось. На меня давят сверху, желая закрыть проект, я же чувствую, что копаю не зря. Мне нужно еще немного времени на все это.
– Я не любитель тянуть, – взглянул он на однообразный пейзаж, – и считаю, если любишь, то терпеть и ждать невыносимо. Но в разы невыносимей потерять навсегда надежду быть с тобой.
Эти слова меня тронули, и я взяла его за руку. Изначально потеряв общий язык, мы вдруг приобрели нечто большее – доверие.
Вмонтированные в гору ветряки снова завелись, как сумасшедшие.
– Придется знакомить тебя с мамой.
Феникс наигранно улыбнулся и удивленно округлил синие глаза.
– Уже? Так быстро? Ты хорошо подумала?
Я в шутку пихнула его в плечо, и Феникс обнажил свои ровные белые зубы. Поднимаясь по лестнице, мы отчего-то без малейшей на то причины, взялись за руки.
– Мам, там снова буря. И я не одна.
Она выбежала, удивленно улыбаясь незнакомцу.
– Мама, это Феникс!
– Феникс, это моя мама, Гарония.
Он галантно поцеловал ее руку, словно играл в рыцаря.
– Какой милый молодой человек, – растаяла та, – надеюсь, будете теперь у нас почаще.
– А я уж как надеюсь! – продолжал свою игру этот артистичный парень.
Мама засуетилась на кухне, а мы прошли к окну. Феникс приблизился к стене с фотографиями и внимательно осмотрел их прищуром, заложив руки за спину.
«Так хорошо сложен» – пронеслось в мыслях.
Даже эти рабочие брюки с нелепыми карманами сидели на нем безупречно. Сильные руки обтягивала тонкая трикотажная кофта, а мужественные запястья украшали милые браслеты из бечевки и деревянных бусин.
– Твой отец хорошо знал моего деда. У нас дома есть их совместное фото около лунного шаттла.
– Хорошая память, – вмешалась мама. – Им тяжело пришлось тогда. Выживали, чтоб мы могли жить.
Я слышала эти истории тысячу и один раз. О том, как тяжело было сохранить технику и грузы с земли. Как прародители голодали, если урожай пропадал из-за метеоров, пробивающих силовой купол. О том, как они учились быть сильнее, выбрав эволюцию сознания, вместо технического прогресса. И о том, как надеялись когда-нибудь вернуться домой.
– Жаль только, что мы так хорошо все помним о Луне, но совсем ничего не помним о Земле, – с укором заметила я.
– Она и тебя, наверное, этими разговорами уморила? – не отводя глаз от Феникса, оправдывалась за меня мать.
– Конечно, ведь мы копаем вместе! – он снова заблестел зубами, игриво бросив в меня косой взгляд.
– Давайте, дети, к столу! Наши прародители голодали, чтоб не голодали мы.
За непринужденной беседой я не заметила, как взошла луна. Такая холодная и неизбежно отдаляющаяся от земли круглая безжизненная скала. При лунном освоении первые миссионеры обнаружили в ней пустоты. Связывая их коридорами и выбивая все новые пазухи в коре рыхлого спутника, люди нарушили лунный центр тяжести, что привело к необратимым последствиям. Наш каменный спутник потерял равновесие, начав скакать, словно безумец, то близко подходя к земле, то сильно от нее отдаляясь. Погода изменилась навсегда, принося с собой безумные бури в пустоши и цунами к берегам океана.
– Я отвезу тебя домой, уже поздно.
– Он может остаться у нас, – по-хозяйски заявила мать, – в такую темень ветряки совсем не видать!
Феникс с надеждой посмотрел на меня, но тут же ответил отказом. Он хорошо усвоил урок действовать без спешки, желая завязать действительно крепкие и долгие отношения.
– Я могу остаться у друга, он живет всего в двух пещерах от Ленны.
– Езжайте быстрее, тогда. – И сразу сообщи мне, что доехала, – уже прощаясь со мной, попросила мама.
Связаться с ней значило настроить телепатический канал, появившись у нее перед глазами, и пожелать спокойной ночи.
Мы ехали в тишине, наслаждаясь комфортным молчанием. Этот день много значил для наших отношений, и я ощутила приятные переживания, как только его губы коснулись моей щеки.
– Спокойной ночи Феникс, – прошептала я.
– Спокойной ночи, дорогая, – ответил он, произнося это слово как-то по-особенному, словно между нами навсегда образовалась незримая связь.
Поговорив с мамой, я не находила места. Мне следовало бы лечь спать, но мысли, что уже завтра на месте раскопок не останется и следа от воронки, не давали мне покоя. Вооружившись двумя мощными фонарями и портативным датчиком изменения скорости ветра, я снова сидела в машине. Нерешительно заведя мотор, я все же спустя минуту неслась к плато. Мой датчик запищал всего в нескольких километрах от точки, и я ускорилась, чтобы успеть укрыться.
Вскоре я снова была на плато. Буря прошла, оставив очередной слой песка в углублении. Нырнув туда, я прокатилась до самого дна и вытащила из матерчатой сумки совковую лопату. В долине ручной труд не приветствовался, но я была слишком слаба в темноте, чтобы копать телекинезом. Пару раз лопата ударила о сталь, разбудив странную вибрацию каркаса. Я продолжила копать и наткнулась на камень. Подкопав под него, инструмент с легкостью ушел вглубь. Сдвинув глыбу с места, я поскользнулась и провалилась вниз.
Испугавшись, что пролечу десятки метров прежде, чем достигну дна, я уцепилась за каркас. Пустота разверзлась, поглощая меня, однако ноги нащупали рыхлую почву. Нос сковал неприятный запах. Похоже что-то смешалось с кислородом, породив новое токсичное соединение. Я натянула кофту на нос. Светя фонариком, я все еще не могла рассмотреть, во что вступила. Не чувствуя твердой почвы, я тщетно перебирала ногами, стараясь отделаться от липкой массы. В следующее мгновение истошно запищал датчик.
«Взять образцы и в укрытие!»
Я одела перчатку и наклонилась вниз, жмурясь от ядовитых паров. Вещество плохо распадалось, и мне пришлось буквально отодрать небольшой пласт. Вывернув перчатку, я запечатала в ней находку. Упаковав ее в герметичную колбу и спрятав в сумку, я подтянулась на каркасе к штырю. Ботинки пристыли намертво, и порыв сильного ветра заставил меня нагнуться и развязать шнурки. Я подтянулась снова, не с первого раза вытянув тело из дыры. Карабкаясь по склону, я услышала жуткое завывание прямо за своей спиной. Не чувствуя острых камней, я рванула в укрытие. Мне повезло, что машина оказалась в шахте, иначе я бы ее сегодня потеряла.
Переведя дух, я села в салон и вытащила странную находку.
«Открыть? Но вдруг это ядовито, лучше подождать до дома. А завтра к Франциско, он хоть и ботаник, но оснащенная лаборатория у него имеется».
Глава 3
Вторник
Я подъехала к точке раскопок позже обычного.
– А вот и наша соня, – не забыл подколоть Алекс.
– Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке? – забеспокоился Феникс.
Только сейчас я поняла, как ошибочно поступала, никогда не опаздывая. Будучи чересчур пунктуальной, таким образом, я всегда давала людям знать, когда в моей рутине происходили изменения.
– Все нормально, я просто проспала.
Все недоверчиво переглянулись. Прошагав к стальному штырю, я обнаружила лишь небольшое углубление, обнажающее опоры примерно на двадцать сантиметров. Ну что ж, теперь я хотя бы знала, почему моя чуйка привела меня сюда прошлой ночью.
– Начнем в шахте, – скомандовала Мэри.
Пройдя за машины, мы снова стали рыть вглубь. Рентгеновский скан показал рыхлые породы на четыре метра вниз, чтоб продвинуться к объекту, тогда мы зайдем с его северной стороны, раскопав его стены.
Феникс заигрывал со мной, пытаясь выяснить, чем я занималась после нашего прощания. Мой рассказ не блистал романтизмом, ко всему я старалась отвечать уклончиво.
– Я говорила с мамой.
– А потом?
– Потом легла в кровать.
– И что было дальше? – томным голосом расспрашивал он, потирая мою ладонь.
– Я долго не могла уснуть.
– Почему? – словно кот, мурлыкал он.
Вдруг, мне захотелось сделать ему приятно. Он заслужил это, что ли, если можно было так выразиться о любви.
– Возможно, я влюбилась…
– Да-а-а?
– Или на пороге любви…
Феникс снова атаковал своей широкой улыбкой, которую уже не имел сил скрывать.
– И кто этот счастливчик?
– Один невероятно милый и терпеливый парень!
Наше хихиканье перебил голос Мэри.
– Эй, любовнички, теперь ваша очередь.
Так мы работали до самого вечера. Копать из укрытия казалось невероятно комфортным занятием, теперь нас не отвлекали бури, способные обнулить любую археологическую работу за пять минут.
Была последняя ходка, мы очень устали. Мэри и Алекс сидели в машине, готовые по первой команде сбежать домой. Мы прорыли вертикаль и продвинулись на полтора метра к объекту.
– Ленна, посмотри, мне кажется тут часть скалы, – произнес Феникс.
Не все из нас имели рентгеновское зрение. Отчего-то оно было присуще чаще женщинам, и мой напарник им совершенно не владел. Мы выключили фонарь, и я вгляделась вглубь камней. На нашем пути и вправду стояла скала, однако слева от нее почва казалось достаточно рыхлой.
– Если пойти чуть левее, то проскочим, – заключила я.
Вдруг в мелких частицах песка вырисовался невероятно твердый прямоугольный объект. Я зафиксировала рентгеновский взгляд и поняла, что он не природного происхождения. Слишком правильная форма и гладкая поверхность определенно делали его рукотворным. На тот момент я уже имела достаточно секретов от Феникса, чтоб предпочти молчать дальше.
«Но как достать его, чтоб Феникс не заметил? Предмет размером полметра на полметра в карман не спрячешь. Ко всему он мог оказаться довольно тяжелым. Оставалось только одно, прийти сюда снова ночью и копать одной».
Мои размышления затянулись, и кто-то расценил это как призыв к действиям. По талии скользнула рука, и вскоре я почувствовала объятия Феникса. На это раз отвергать его мне не хотелось. Я слишком хорошо относилась к этому парню, чтоб снова растоптать ростки его чувств. Они взошли намного раньше моих, но может лишь потому, что его родные земли в далеком прошлом больше согревались солнцем?! Я поддалась порыву Феникса и обхватила крепкие руки. Его пухлые губы коснулись мои, а мягкие кудряшки нежно пощекотали щеку. Мне стало хорошо от этого трогательного поцелуя. И он мог бы вполне целовать меня дольше, но отчего-то отпустил и зажег мощный фонарь.
– Ты как? – заботливо спросил он.
– Хорошо, – сильно смутившись, ответила я.
«Почему, почему ты остановился? Мне было хорошо, я могла бы целовать тебя гораздо дольше», – воспротивились мысли словам.
– Хочешь продолжить?
– Да… – растерялась я.
– Значит, там нет скалы? Я ошибся?
– То есть, нет. Не будем сегодня копать, там и вправду скала, – запинаясь, ответила я, от волнения все перепутав.
Феникс заулыбался и поднял с пола мою сумку.
– Тогда поднимаемся?
