Не знаю, сколько я так просидела. Затем, словно бы из ниоткуда, возник Астен. Наверное, ему тоже захотелось уйти от всех, а я заняла его излюбленное место на стволе сломанного давнишней бурей бука. Принц-Лебедь кивнул мне и, плотнее закутавшись в серебристый плащ, превращавший его в почти невидимку, уселся на землю в тени ивняка. Мы молчали, да и о чем мы могли бы говорить? Стареющая луна медленно ползла среди холодных звезд. Было до невозможности тихо, а потом раздался шорох, и рука Астена столкнула меня с бревна на припорошенные робким первым снегом смерзшиеся листья. Я ничего не успела толком понять, а эльф уже лежал рядом, прикрывая меня собой. Затем он приподнялся на локте, и тут нас окружило огненное кольцо, отделив от окружающего мира. Ревущее пламя стягивалось вокруг нас. Я повела себя вполне в своем духе, а именно застыла в изумлении, а вскочивший на ноги Астен сплетал и расплетал пальцы, что-то выкрикивая. Его усилия увенчались успехом. Лепестки огня перестали тянуться к нашим лицам, они устремились вверх, малиновое свечение сменилось ярко-синим, и мне показалось, что я внутри колодца, стены которого сделаны из раскаленного летнего неба.
Я так и не поняла, сколько мы просидели в огненном плену. Вернее, это я сидела у ног Астена, а он стоял, удерживая огонь на расстоянии, и время от времени ободряюще мне улыбался. Затем пламя вновь стало меняться – передо мной пронеслись все цвета радуги, потом огонь стал белоснежным, как крыло лебедя в солнечном свете, и внезапно погас. Мы вновь стояли на поляне на краю болота, но уже не одни. Эмзар и с ним десяток эльфов с беспокойством всматривались в наши лица.
– Все в порядке. – Астен пытался улыбнуться, но, когда он сделал шаг вперед, его повело в сторону, и я невольно подхватила его под локоть.
– Вас пытались убить. – Эмзар не столько спрашивал, сколько утверждал.
– Не меня – ее. – Астен кивнул в мою сторону. – За ней, похоже, следили. Я подошел позже, с другой стороны… Они меня не видели, иначе… Иначе не пустили бы в ход это заклятье… Но они его держали долго. Во всяком случае, достаточно, чтобы от нее не осталось даже пепла.
– Что ж, придется вспомнить, кого не было в этот вечер в Доме Журавля. Или кто ушел оттуда сразу же за ней. – Эмзар взял меня за руку. – Идем.
Я повиновалась. Да и что мне оставалось делать? Не появись Астен, я была бы уже мертва, что не было бы такой уж большой потерей, если б не развязывало руки, рога, или что там у него есть, Белому Оленю. Как это ни печально, моя жизнь нынче принадлежала не мне.
Я давно так себя не ненавидела. Из-за охоты, которую развязали за мной какие-то твари, гибли те, кто достоин жизни и счастья, а я даже защитить себя не могла. Тоже мне Эстель Оскора, «право выбора» и так далее! Что я могу выбрать, если магии во мне не больше, чем в лягушонке? Я подавленно молчала, пока мы шли к Лебединому чертогу, пока Эмзар и Астен сосредоточенно проверяли заклятия и расставляли стражей. Наконец мы остались одни. В обитой серебристым атласом комнате было тепло, даже жарко, а у меня зуб на зуб не попадал. Со стороны это, видимо, выглядело печально, потому что Эмзар плеснул в кубок какого-то зелья, что-то ему шепнул, отчего кубок окутало рубиновое сияние, и велел мне выпить.
Я опять повиновалась. Положительно, в этот вечер я не была способна делать что-то осмысленное. Снадобье оказалось горьковатым и пахло чем-то, напоминающим полынь с примесью меда. Дрожать я перестала, зато у меня подкосились ноги, и я буквально упала в подставленное Астеном кресло, словно со стороны глядя на двоих эльфов, темноволосого и златокудрого. Без сомнения, решалась моя судьба, но мне было как-то безразлично.
Глава 6
2228 год от В. И. 16–17-й день месяца Звездного Вихря
Пантана. Убежище
Малый Корбут
1
Запад оставался чистым, но с севера медленно и уверенно наползали тяжелые тучи, обещая снег. Роман не был знатоком Корбутских гор, но прекрасно помнил, что Гремиху и Лисий хребет, которые немногим севернее, в эту пору уже заметает. Зима внушала надежду; пока звездный Иноходец не проломит копытом лед, во Фронтеру и Внутренний Эланд не пройти, а значит, он может успеть отыскать Эрасти.
Эльф-разведчик придержал Топаза, невольно залюбовавшись открывшимся видом. Дальше на восток не забирался никто из известных Роману людей или эльфов. Гоблинские поселения должны были лежать в стороне от его пути, а след Уанна давно потерялся. Эльф огляделся еще раз – вполне подходящее место для ночлега. Ему повезло, что он наткнулся на эту речку, вверх по течению которой можно проехать верхом. Больше всего Роман страшился дня, когда придется или расстаться с лошадьми и пешему углубиться в незнакомые зимние горы, или повернуть назад. И то и другое было гибельно. Выжить в одиночку без магии в Последних горах в месяц Копьеносца не по силам даже гоблину. Вернуться, не дойдя до Места Силы, не узнав, что с Уанном, означало крах всего предприятия, а вспоминая раз за разом события лета и осени, Роман убеждался, что он должен отыскать Эрасти, знавшего и о Пророчестве, и о Белом Олене, и об Эстель Оскоре…
Теперь Роман сожалел, что не взял с собой Герику. Несмотря на былую изнеженность и неприспособленность, она казалась подходящим спутником, к тому же Эрасти должен увидеть Эстель Оскору. Конечно, Эмзар и отец о ней позаботятся, но Эанке… Рамиэрль не то чтобы ее боялся, он просто понимал, что сестра опасна и что для Герики будет лучше оказаться от нее подальше.
Привычно устраивая лагерь и возясь с лошадьми, эльф думал о том, что ему предстоит. Соглашаясь идти вместе с Примеро и остальными, он не слишком задумывался о дорожных тяготах – впереди ждал Уанн, а рядом шли маги. Теперь он остался один.
Рамиэрль не сомневался, что поступил правильно. Он не мог допустить, чтобы Примеро завладел кольцом. Либер отнюдь не был уверен, что маленького волшебника постигнет судьба осквернителя кантисского храма. Там сработала ловушка, подготовленная самим Проклятым, а вот способно ли себя защитить кольцо как таковое… Рассказа о печальной судьбе Амброзия было довольно, чтобы напугать Эанке, но Примеро настойчивее и опытнее, а его желание завладеть талисманом росло с каждым часом – уж это-то Роман видел. Так же как и то, как за прошедшие месяцы изменился Примеро, словно бы дорвавшийся до одному ему известного источника силы. Растущее как на дрожжах могущество сделало мага-недомерка несносным; он, конечно, пытался сдерживать свой норов, но благие намерения пропадали втуне. Брюзжание и придирки становились невыносимыми, но на третий день после их встречи Примеро успокоился, и это было намного хуже.
Роман насторожился, подметив на маленьком остром личике блаженную ухмылочку. Либер знал главу Преступивших не первый год и понимал: подобное выражение могли вызвать лишь мечты о власти. Именно тогда Роман почувствовал, что допустить Примеро к Месту Силы нельзя. Либер ругал себя за спешку и за выпрошенную у Прашинко помощь, без которой он бы опоздал к сроку и преспокойно отправился бы на поиски Уанна. Подвела привычка держать слово, и Рамиэрль растерялся, едва ли не в первый раз в своей жизни разведчика. Заставить девятерых Преступивших повернуть он не мог, вести их вперед, повинуясь зову кольца, не хотел. Он ничего не имел против могучего Туриса или целителя Кэрля, но Примеро слишком долго жил среди Светорожденных, ежедневно ощущая свое убожество.
То, что маг завидовал эльфам, Роман понял давно, но до истории с Лужей это его не волновало. Разведчик считал Примеро мнительным, но не злобным. Теперь же Роман твердо знал, что маг его ненавидит. За все. За то, что Рамиэрль Звездный Дым при рождении получил все дары, присущие его народу, – бессмертие, красоту, способность к высшей магии. За то, что родился в семье принца. За то, что был волен приходить в Убежище и покидать его. Наконец, за то, что именно он, Нэо Рамиэрль, отыскал талисман Проклятого. Теперь эта ненависть рвалась наружу.
2
– Вам придется воспользоваться магией, трясинники на снегу оставляют слишком заметные следы, да и в эту пору на них нельзя положиться, они просто спят на ходу. – Эмзар озабоченно потер переносицу. – Боюсь, это не последний раз, когда тебе придется прибегать к волшбе.
– Но и не первый, – откликнулся Астен. – Похоже, пора вспоминать то, чему нас когда-то обучили из любви к традициям.
– Жду тебя назад не позже чем через пять недель. – Эмзар строго взглянул на брата. – Ты нужен мне тут, запомни это.
– У меня хорошая память, – спокойно откликнулся младший, – но пока меня не будет, я хотел бы, чтоб рядом с тобой был Клэр… Ему сейчас тяжело.
– А я ему предоставлю достойное развлечение? – Снежное Крыло невесело рассмеялся. – Но вообще-то ты прав. Его нельзя оставлять одного, но и меня тоже. Одинокий правитель – мертвый правитель, особенно в эпоху великих перемен. И все равно не задерживайся у Архипастыря и не волнуйся – о Герике он позаботится лучше, чем кто бы то ни было.
– Человеческая Церковь прекрасно умеет убивать, – пожал плечами Астен, – не хуже, чем наши собратья…
– И она же великолепно умеет прятать концы в воду. – Взгляд Лебединого владыки стал отрешенным, будто он припомнил нечто, известное лишь ему. – Приходится признать, что мы своего обещания выполнить не смогли. Сохранить жизнь Герике нам пока удалось, но третий раз ты можешь не успеть. Не сомневайся, мы правы, отсылая ее в Кантиску, но мне не нравится, что с ней идешь именно ты.
– Не нравится, потому что я тебе сказал про Эфло д’огэр? Ты не хуже меня знаешь, что расстояния и предосторожности в этом случае не спасают. Все, что мы можем, – пойти навстречу судьбе.
– Наша мать так и поступила. Астени, я никогда не говорил, что ты для меня значишь?
– Не говорил, – Астен через силу улыбнулся, – но я знал. И ты тоже знаешь. Теперь мы можем считать, что все нужное сказано. Герика с Клэром?
– Да, он должен провести ее к берегу.
– Похоже, – Астен взглянул на расшитое звездами небо, – они уже на месте. Пора.
Снежное Крыло согласно кивнул. Провожать Астена он не пошел – место правителя было здесь, в ставшем вдруг бесконечно пустом и холодном чертоге. Делом Эмзара было спрятать следы уходящих в Синей Тени, он не мог позволить себе увидеть собственными глазами, как его единственный брат исчезает в лунном свете вместе со своей тревожной спутницей. Эмзар догадывался, что Астен возвращаться не намерен, и не в силах остающегося было что-либо изменить. Местоблюститель Лебединого трона подавил вздох и склонился над мерцающим синим кристаллом – сегодня ему потребуется все его умение…
3
Позавчера они как раз устраивались на ночлег. Осторожность требовала передвигаться быстро, но скрытно, поэтому магия для облегчения тягот пути по общему уговору не применялась. Кто знает, как стерегут Последние горы, а обнаружить следы волшбы мог бы самый простенький Кристалл Поиска в руках глупейшего из «синяков». Конечно, непохоже, чтобы те забрели так далеко, но рисковать не стоило.
Роман обтирал верного Топаза, когда его окрикнул Кэрль. Эльф искренне любил целителя за добрый нрав и невозмутимость, но на сей раз бородатая физиономия мага казалась озабоченной.
– В чем дело, эмико? – сочувственно осведомился Роман, любовно ероша черную блестящую гриву. Кэрль молча протянул руку. Удивленный таким поведением, Роман честно ее пожал и почувствовал у себя в кулаке некий предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся кристаллом кастеора. Эльф оторопело уставился на лиловый огонек, бешено трепыхавшийся в сером кристалле. Так вот оно что! Недозволенная волшба, причем неимоверно сильная и очень близко.
– Примеро? – Задавая вопрос, Роман уже знал ответ.
– Он. Поганец знает подноготную каждого из нас. Укрыть волшбу от своих просто, но того, что я прихвачу такую вот игрушку для начинающих, он не предусмотрел. Это его вечная беда. Он никогда не мог предусмотреть все, потому-то в свое время нам и пришлось бежать… Ну да сейчас не до старья. Я наблюдаю за ним второй день. Он чего-то или кого-то ждет, и мне это совсем не нравится.
– Мне тоже, – согласился Роман. – Предательство?
– Похоже на то, – кивнул головой Кэрль, – так что лучше бы тебе, дружок, немедленно убраться куда подальше.
Роман оторопело уставился на целителя.
– Куда я пойду и зачем?!
– Мне этого знать не стоит. Думаю, туда и затем, куда ты и шел. В конце концов, Эрасти звал тебя, а не целый выводок волшебников, из которых половина метят в боги. Примеро ошибается, когда думает, что знает о нас все. Мы с Турисом не так просты, как кажемся, нам есть чем удивить и его, и тех приятелей, которых он себе раскопал, но это наше дело. Дело Преступивших. А твое дело не здесь и не с нами.
Одной из привычек Романа было принимать решения немедленно. Эльф не просто поверил Кэрлю, но всем своим существом понял, что маг прав. Зима надвигалась, и нужно было успеть перейти горы до большого снега.
– Вижу, ты согласен, – пробасил Кэрль. – Лошадки при тебе. Седлай, и вперед! Я не желаю знать, куда ты двинешь, но до утра о твоем уходе никто не прознает. А если все пойдет как надо, то и до вечера.
Роман молча взнуздал возмущенно фыркнувшую Перлу. Кобыла не то чтобы устала, но настроилась на приятную ночь в обществе Топаза и все еще вкусной травы горного луга. Однако чувство долга возобладало, и Перла покорно позволила навьючить на себя сумки.
– Может быть, уйдем втроем? – Вопрос был изначально бессмысленным, но не задать его бард не мог.
– Нет, – спокойно ответил Кэрль. – За Примеро нужен присмотр. А ты, если я хоть что-то понимаю, скоро нагонишь Уанна. Вы вдвоем сделаете больше, чем мы вдесятером. А если не сделаете вы, то никто не сделает.
Рамиэрль больше не спорил. Спустя десятинку Топаз легким галопом несся к золотым осенним лиственницам, оседлавшим пологий склон ближайшей горы.
Прошло десять дней. Либер не знал, что сталось с теми, кого он оставил, хотя на второй день бегства и уловил всплеск магической энергии в той стороне, откуда приехал. В одном Роман не сомневался – его собственные следы, что обычные, что магические, запутаны так добротно, что обнаружить беглеца можно лишь по воле случая. Это было бы просто великолепно, знай он, где Уанн и что ему, Рамиэрлю, сейчас делать.
4
Было еще темно, когда три фигуры в мерцающих, подобно инею, в лунном свете плащах остановились на окраине Пантаны. Кстати поваливший крупный снег сшивал небо и землю торопливыми неряшливыми стежками. На открытом месте наверняка начиналась немалая метель, но в лесу еще было тихо – густые ветви сдерживали ветер.
– Вы уходите в первый день Истинной Зимы, – тихо сказал тот, что был повыше. – По-моему, это означает…
– Это ничего не означает, – откликнулся второй. – Время примет кончилось. Они хороши, когда все идет, как заведено от века.
– И все-таки, Астен, – первый, казалось, вернулся к прерванному разговору, – подумай еще раз. Что мне делать в Убежище? Мне тут каждое дерево напоминает о беде. А без тебя Эмзар остается как без рук… Для всех будет лучше, если с Геро пойду я.
– Нет, Клэри, – Астен говорил тихо, но уверенности в его красивом голосе хватило бы на десяток кардиналов, – ты должен остаться и пережить свою боль. Только тогда ты станешь тем, кем должен стать. И потом, ты пока не знаешь того, что знаю я, а рисковать Герикой нельзя. В Убежище за ней охотились одни, за его пределами найдутся другие. Я не удивлюсь, если они уже где-то рядом и, несмотря на все усилия Эмзара, нам придется драться. Я пока еще лучший боец, чем ты, – Дом Розы всегда славился боевой магией… Ну и наконец, я похож на своего сына, к которому внешний мир привык, а твоя внешность неизбежно повлечет пересуды. Держать же изменяющее заклятие – значит скрываться от людей, но криком кричать магам о том, что рядом творится Недозволенная волшба… Нет, Клэр, идти должен я.
– Но почему? – впервые подала голос женщина. – Почему Клэр не может идти с нами, если ему тяжело оставаться?
– Потому, – резко сказал Астен, – что кто-то должен быть рядом с Эмзаром. Клэри единственный, кому я могу верить до конца. Он не мог убить Тину, а значит, покушаться на тебя.
– Я поняла, – кивнула головой женщина. – Будем прощаться.
Все трое откинули капюшоны, подставив лица падающему снегу. Слов не было. Клэр бережно поднес к губам руку тарскийки, та в свою очередь провела тонкими прохладными пальцами по бледной щеке эльфа и, закутавшись в плащ, пошла по еще не заметенной тропе. Мужчины, оставшись одни, какое-то время стояли и смотрели друг на друга, после чего обнялись совершенно по-человечески, и Астен быстро зашагал вслед за Герикой. Клэр долго смотрел им вслед, потом стряхнул снег с плаща и медленно побрел в Убежище.
Глава 7
2228 год от В. И. 17–20-й день месяца Звездного Вихря
Пантана. Убежище
1
– Мне кажется, за нами кто-то идет. И довольно давно.
– Может быть, Клэр все же решился?
– Нет, он обещал охранять Эмзара, а Дом Журавля верен слову чести. К тому же это не эльф… И, пожалуй, не человек… – Астен остановился у необъятного бука, так, чтобы Герика оказалась между стволом дерева и его спиной. Деревья, особенно старые буки, сосны и березы, могут защитить от достаточно сильной колдовской атаки. Не говоря уж об ударе мечом или стреле. За себя Астен не опасался. В мире нашлось бы не так уж много магов, способных с ним потягаться, а легкий меч, который он захватил с собой, в руках принца-Лебедя превращался в грозное оружие.
Герика спокойно стояла там, где ее оставили. Если она и испугалась, то не подала виду. Впереди лежала узкая ложбина, по которой летом наверняка тек ручей. Теперь же она сияла девственной белизной. Темное грузное небо только подчеркивало девственную чистоту снега.
– Было бы обидно получить стрелу в спину в таком приятном месте, – прошептал Астен. – Ты ничего не чувствуешь?
– Нет, – шепотом откликнулась тарскийка, – ничего. По крайней мере, ничего опасного. Напротив, мне кажется, сейчас случится что-то… очень славное.
– Вот как? – отозвался ее спутник, снимая руку с эфеса меча. – Постой все же тут.
Протянув вперед руки с раскрытыми ладонями в древнем, как сама Тарра, мирном жесте, эльф сделал шаг от спасительного ствола… Герика с любопытством, но без какой бы то ни было тревоги наблюдала за спутником. Вскоре ветви можжевельника зашевелились, пропуская огромную рысь в роскошном зимнем наряде. Зверь с достоинством уселся на снегу, совсем человеческим жестом приподняв переднюю лапу.
– Преданный! – В голосе Астена был не вопрос, а утверждение. – Он, видимо, ждал тебя здесь всю осень. Ты ведь все еще носишь браслет?
– Да, – кивнула женщина, выходя из своего укрытия.
Рысь сидела неподвижно, не сводя желтых тревожных глаз с подруги Стефана. Собака на ее месте принялась бы суматошно прыгать, оглашая окрестности восторженным лаем, Преданный же изображал из себя изваяние, пока Герика не опустилась перед ним на корточки, робко коснувшись пятнистой шкуры.
– Ты знаешь, я ведь его почти забыла… Мне казалось, у меня, кроме Романа и вас троих, нет никого… А он меня искал… Если это магия, давай его отпустим, пусть идет в свой лес… У него ведь наверняка была своя жизнь.
– Боюсь, это невозможно. Преданных освобождает только смерть. И потом, они довольно быстро становятся в чем-то подобны своему господину. Эта рысь уже не совсем зверь. Она понимает куда больше самого умного пса или коня.
Астен присел рядом с Герикой.
– Я ее друг. Так же, как и ты. – Точеная рука эльфа легла на голову дикого кота; тот на мгновение зажмурился, потом издал короткий хриплый звук и извечным кошачьим жестом потерся пушистым плечом о куртку Астена.
– Значит, ты меня принимаешь? Мы с тобой должны проводить ее туда, где она будет в безопасности. Если со мной что-нибудь случится, это сделаешь ты.
Они никогда потом об этом не говорили, но и Герике и Астену показалось, что Преданный кивнул.
2
Эстель Оскора
Мы уходили все дальше. Я, Астен и нашедший нас Преданный. Впереди меня ждало туманное гостеприимство его святейшества, позади остался кто-то, желавший моей смерти, а я была почти счастлива, живя лишь сегодняшним днем. Мои спутники, похоже, разделяли мои чувства. Иногда мы начинали резвиться в снегу, как щенки или, учитывая природу нашего третьего товарища, как котята. Дорога не была трудной: Астен прихватил с собой множество волшебных мелочей, сводивших неудобства нашего похода на нет. Хватало и взятой в Убежище питьевой воды, а Преданный взял на себя обязанность снабжать нас зайцами и рябчиками, каковых и добывал по ночам с удивительной ловкостью. Занятно, но он явно предпочитал испеченное на углях мясо сырому.
Шли мы быстро, но эльфы, похоже, забрались в один из самых диких уголков Пантаны. Кроме нескольких лесных деревушек, которые мы обошли десятой дорогой, следов человека не наблюдалось. Зато зверья было в изобилии. Однажды мы нарвались на танцующих под луной волков, которые нас то ли не заметили, то ли не обратили внимания, а вот я навсегда запомнила их грациозные прыжки в лунном сиянии. Мне внезапно захотелось стать волчицей и всю жизнь бегать плечом к плечу со своим волком по заснеженному лесу, загонять для него дичь, ощущая на губах солоноватый привкус крови, и не думать ни о чем…
– Что с тобой? – Астен тряс меня за плечо с озадаченным видом, я в ответ только рассмеялась. Он подумал и присоединился ко мне. Мы смеялись, как два дурачка, вдали пели волки, загадочно улыбался месяц. Я хорошо помню эту ночь, потому что она оказалась последней спокойной. Мы долго сидели у костра, разговаривали ни о чем и обо всем. Я узнала, что Астен однажды уже покидал Убежище, что он никогда не был счастлив с Нанниэлью, которая его также никогда не любила. Лебедь говорил много, лихорадочно быстро, словно боялся чего-то недосказать. Преданный ушел на охоту, мы были совершенно одни. И внезапно я поняла, что небезразлична этому бессмертному красавцу. Нет, он не сказал мне ничего и вместе с тем сказал все. Если мужчина начинает исповедоваться перед женщиной, это значит, что или он пьян, или эта женщина ему нужна. А чаще всего и то и другое…
Вернулся Преданный, волоча за собой молоденькую косулю. Жизнь жестока по определению, но в дикой жестокости нет грязи, подлости, предательства. Преданный от рождения был наделен правом убийства, а его жертвы изначально получали право на трусость, ибо для них трусость – единственный щит от когтей и клыков.
Но те, кто, по уверениям Церкви, получил от Триединого бессмертную душу, все запутали. Эльфы тут оказались ничуть не лучше людей. Может быть, красивее, умнее, изначально одареннее, но проклятие выбора, цели, средств, совести они несли так же, как и мы. Поэтому мы могли понимать друг друга, а значит, ненавидеть. Или любить…
Любил ли меня Астен? Любила ли я его? Пока еще нет, но, если наше путешествие продлится, может случиться все, что угодно. Впрочем, до Кантиски было не так уж и далеко. Скоро мы выберемся на тракт, где можно купить лошадей. И придется решать, как быть с Преданным, который в Святом граде был бы весьма неуместен. Но пойдет ли он в Убежище с Астеном?
