– Согласна? – произнес мужчина, перевернув ее ладонь и целуя теперь тыльную сторону запястья.
– Согласна, – выдохнула девушка, едва управляя собственным голосом, и тут же добавила: – Что значит «хасси»?
Она боялась потерять время. Сама боялась потеряться в золотых глазах Торриена. Раствориться в его обжигающих прикосновениях и забыть все на свете.
Губы мирая дрогнули в улыбке и снова опустились на ее руку. Прошлись медленными поцелуями по запястью, чуть больше времени потратили на сгиб локтя.
Иллиана судорожно вздохнула. Ураган мурашек прокатился по спине.
С каждым пройденным участком кожи, ставшей сверхчувствительной, Иллиана все больше загоралась, теряла над собой контроль. Как костер, в который вместо дров бросали горючие смолы.
Быстро. Неотвратимо. Ярко, как зарница.
В промежутках между горячими прикосновениями Торриен все же негромко ответил ей:
– «Хасси» на языке нагов означает «избранница», – звучал его бархатный голос. – Так именуют человеческих девушек, которых выбирают мираи.
Иллиана распахнула глаза и, не удержавшись, спросила:
– А много у одного мирая может быть хасси?
В этот момент она вдруг поняла, что Торриен оказался невероятно близко от нее. Их лица разделял раскаленный воздух шириной не больше ладони.
– То есть этот вопрос интересует тебя гораздо больше, чем то, что для тебя значит быть моей избранницей? – с легкой усмешкой спросил мужчина, и Иллиана еще сильнее покраснела.
Прикусила губу и опустила взгляд.
А ведь и правда. Почему она задала именно этот вопрос?
Но отступать было уже поздно. Девушка резко подняла голову и посмотрела в глаза Великому змею. Ей действительно слишком сильно хотелось знать:
– Так сколько у тебя может быть хасси, Торриен?
В голосе неожиданно даже для нее самой проскользнула железная нотка.
Мягкие, маняще-дерзкие губы мирая растянулись в улыбке. Но вместо ответа он вдруг сказал:
– Поцелуй меня.
Фраза прозвучала уверенно, повелительно. Почти как приказ, если бы не эти самые мягко изогнутые губы.
Иллиане хотелось подчиниться. Но было слишком стыдно. Одно дело, когда тебя целуют без спроса. Властно, требовательно.
Горячо…
И совсем другое – когда нужно сделать это самой. Будто признаться, что все это тебе на самом деле нравится.
– И сделай это так, чтобы я почувствовал: твой поцелуй не имеет отношения к нашей игре, – тихим, чуть хрипловатым голосом проговорил Торриен, обведя пальцем овал ее лица и остановившись взглядом на губах.
Так, словно понимал все ее мысли.
Каждое слово, сорвавшееся с его губ, словно вбивало в девушку раскаленные шипы. А те плавились внутри тела, превращаясь в сладкий яд, отравляющий кровь, усиливающий напряжение, уже давно пульсирующее между бедер.
– А разве это будет не ради игры? – еле слышно спросила она.
И только дрогнувшие ресницы выдавали ее волнение.
Мирай улыбнулся и ничего не ответил, лишь внимательно глядя на нее темно-золотыми глазами, в которых застыло ожидание.
Темная жажда.
Нет, Иллиана знала, что это будет не ради игры. Все по-настоящему. Потому что Торриен и так был в курсе всех ее желаний.
Ее тело не умело лгать.
Сердце Иллианы билось уже настолько быстро, что, казалось, вот-вот выломает ребра и выскочит прочь, бесполезно задохнувшись где-нибудь на полу.
И тогда она решилась.
Медленно наклонилась к мужским губам, боясь, что упадет в обморок. Замерла, когда осталось миновать последний миллиметр, и на мгновение застыла, опасаясь вздохнуть.
В ушах шумело, перед глазами все померкло.
А Торриен специально не двигался, предоставляя ей полную свободу.
Удар сердца.
Еще один.
Еще.
Иллиана закрыла глаза и осторожно коснулась его губ.
Дрожь лавиной прокатилась по позвоночнику и превратилась в язычки пламени, обжигающие плоть.
Несколько секунд она провела неподвижно, будто ожидала неминуемой гибели. А затем выдохнула и прижалась сильнее. Подалась вперед, неуверенно зарывшись пальцами в длинных черных волосах мужчины.
Так, как давно хотела.
И тихо застонала, не выдержав.
В ту же секунду сильные руки мирая обхватили ее за талию, легко приподняли и резко прижали к мужскому телу, заставив обхватить бедрами. Торриен хрипло выдохнул и еле слышно зарычал, будто выпуская на волю зверя, которого долго держал внутри.
– У мирая может быть только одна хасси, мое сокровище, – прошептал он, прикусывая ее губы и тут же зацеловывая. Спускаясь поцелуями к подбородку, затем к шее и вниз.
Иллиана тихо ахнула, приоткрыв рот, жадно глотая воздух пересохшими губами. Зажмурилась, на несколько ослепительно долгих, остро-сладких секунд позволяя себе почувствовать… и тут же отстранилась, слегка отталкивая мирая ладонями.
Она тяжело дышала. Боялась, что сейчас он заставит ее продолжать. Уложит прямо на этот диван, содрав платье, которое сам же и подарил. И будет ласкать до тех пор, пока солнце не сменит луну…
Она почти хотела этого.
Почти.
Но Торриен оказался хитрее.
Как только она оттолкнула его, золотые глаза на миг вспыхнули и снова потемнели. А по губам мирая вдруг скользнула едва различимая улыбка.
Но она заметила! Только пока не поняла причины, ее вызвавшей.
Что его так обрадовало?
От осознания того, что вновь в этой игре что-то ускользает от нее, Иллиана занервничала.
Ей хотелось держать в руках все происходящее, как бы сложно это ни казалось. И пока создавалось впечатление, что, несмотря на собственные эмоции и желания, ей это удается.
Создавалось впечатление.
– Еще вопрос? – невозмутимо проговорил Торриен, схватив новую ягоду и положив себе в рот.
Иллиана нервно облизнула губы и последовала его примеру. Это простое действие должно было хоть немного вернуть ей трезвость ума.
Казалось, что помогло.
– Я задам вопрос, если ты пообещаешь мне, что не станешь сегодня… – Иллиана покраснела, но фразу все же закончила: – Заниматься со мной любовью.
«Держать в руках происходящее»…
Она должна была хоть как-то обезопасить себя от этого мужчины. Обязана была.
Потому что себе уже не доверяла.
– Любовью? – с усмешкой приподнял бровь мирай.
– Сексом, – отрезала девушка, стараясь расставить все по местам. А то с этого змея станется обхитрить ее. – Я знаю, что мираям не отказывают, Торриен, – добавила она. – И, если ты захочешь… все будет так, как ты захочешь. Но если ты дашь мне слово, то я могу не бояться.
– А ты боишься? – вкрадчиво уточнил мужчина, и золото его глаз снова начало неумолимо затягивать ее.
– Да, – резко выдохнула она.
– Тогда я обещаю, – тут же легко согласился мирай, послав в рот еще одну ягоду. Так легко, что у Иллианы вновь появилось ощущение, будто что-то в этой игре ускользнуло от нее.
– Хорошо, – кивнула она, отгоняя тревожные мысли. – Я хочу знать, что такое «сайяхасси».
Торриен широко улыбнулся. Как мог бы улыбнуться змей, накинувший на добычу несколько колец собственного хвоста. Отложил обе миски с угощением, пересадил девушку на диван, встал и предложил ей руку.
Иллиана чуть сдвинула брови, но вложила свою ладонь в его. Встала следом и прошла с мираем к перилам балкона.
– Что мы будем тут делать? – спросила она, когда он позволил ей дотронуться до ограждения, а сам встал позади, обняв ее за талию.
Прикосновение разом всего тела мирая послало по нервам грозовой разряд.
Иллиана ощутила жар мужской груди, прижавшейся к ее спине, твердость бедер. И тяжело задышала.
Все страхи, желания, горячие импульсы, отравляющие кровь, мгновенно вернулись.
Торриен склонил голову к ее шее, откинув копну волос в сторону, и коснулся губами плеча. Неторопливо. Так, словно имеет на это полное право.
– «Сайяхасси», – низким, чуть вибрирующим голосом проговорил он, – дословно на языке нагов означает «избранница крови».
– Избранница крови? – переспросила Иллиана, чувствуя, как от каждого прикосновения мужчины ее тело бьет дрожь.
Торриен в это время уверенно дотронулся до платья на ее плече и просто сдвинул его вниз, заставив соскользнуть.
Прохладный ветерок тут же обжег разгоряченную кожу.
Иллиана схватилась за ткань возле декольте, не позволяя той слишком сильно сползти вниз, обнажить грудь.
В висках бешено застучало.
– Избранница крови, – продолжал мужчина, перемежая слова жгучими, отравляющими разум поцелуями, – это человеческая девушка, от природы умеющая говорить со змеями… Обладающая обонянием нагов… Способная выносить дитя нага и не погибнуть от его яда…
В каждой фразе Торриена Иллиана находила и узнавала саму себя. В каждой, кроме последней.
И когда мужчина закончил говорить, на этот раз лаская ее ухо, прикусывая и посасывая мочку, втягивая в горячий рот, казалось, сердце девушки остановилось.
Она широко распахнула глаза, не веря в то, что услышала.
Значит, она нужна ему именно для этого? Для того, чтобы родить ребенка?
Или же ей это все лишь кажется, ведь он дал слово не трогать ее?
В этот момент Торриен вдруг ощутимо вдавил Иллиану в перила, заставив упереть в них руки, и девушка почувствовала, как его правая рука опустилась и скользнула по ее бедру вверх, задирая подол платья.
В голову ударил жар. Ей было стыдно, страшно. Но, что самое невероятное, – не менее приятно.
– Что вы делаете? – шепнула она дрожащим голосом, пытаясь вернуть контроль.
Торриен впился губами в чувствительную ямку, где шея переходила в плечо, почти прикусывая. И одновременно скользнул рукой к основанию бедра. Погладил его внутреннюю часть и едва ощутимо коснулся ребром ладони того места, которое должно быть скрыто нижним бельем.
Но влажное белье Иллианы вместе с платьем осталось в лесу у стены…
Девушка резко выдохнула и сжала ноги. Вот только от этого прикосновение ладони стало еще ощутимей.
Там, где сейчас застыли его пальцы, слегка сжавшие бедро, неумолимо разгорался пожар.
– А на что это похоже? – бархатным голосом спросил он. Низкие, чуть хриплые нотки будто сперва отразились в груди Иллианы, затем прокатились по желудку, заставив его сжаться, а в конце и вовсе упали в низ живота, скручиваясь там раскаленной спиралью. – Боюсь, мое сокровище, что твой последний вопрос стоил… немного дороже предыдущих.
Иллиана резко выдохнула, тут же зажав рот ладонью. Потому что не сумела сдержать еле слышный стон, когда Торриен целиком накрыл ладонью ее лишенную белья чувствительную плоть.
