– Ой, он и на тебя тоже похож!
Вначале я думала: как так, и на папу, и на меня? Потом «поделила» черты лица и поняла, что Миша собрал от нас по частям: глаза и нос – папины, а губы и подбородок – мои, но так как люди обычно смотрят в глаза, то сразу бросается сходство с отцом.
А внутренне Миша схож со мной, единственное качество, которое он получил от папы, – доброта. И папа, и Миша хоть и мужского пола, оба могут прослезиться, а вот Давид более замкнутый, держит всё внутри себя. И при этом тоже сентиментальный. Недавно умерла собака, которая 15 лет жила с нами, и Давид трогательные слова написал в «Инстаграме».
Прилюдно он не будет делать признаний:
– Мамочка, я так тебя люблю!
Всё чувствует, понимает, но стесняется открыто высказываться, выражает себя опосредованно, через текст, например. А Миша более публичный, ему это легче даётся, так что один мой сын – артист, а второй тяготеет к писательству.
Миша для Давида всегда был кумиром, и в младшем возрасте, и по сегодняшний день Давид на него равнялся, между сыновьями нет ревностной нотки. Да и я всегда стараюсь подчеркивать, что каждый человек – уникален. У Давида, как и у Миши, хорошие друзья, которые видят красоту его души и приходят по первому его зову. Он глубокий человек, но немного более стеснительный. А Миша целеустремлённый, и это в нас с ним общее: если он поставит цель, то обязательно добьётся своего.
Сусанна Галустян, мама
На праздники наш дом был открыт для гостей, к нам часто приходили друзья родителей, которые обожали бывать у нас. В центре зала мы ставили легендарный раскладной стол-книжку, который был почти в каждой семье, а на стол кучно выставляли национальные и традиционные блюда и непременно бутылочку для гостей. На работе мама часто получала презенты в виде «магарыча» (так называли алкогольные напитки). Однако дома спиртным не увлекались и подарочные бутылки выстраивались в серванте на кастинг, дожидаясь своего часа и прихода гостей. Друзья родителей не скрывали искренней радости и отмечали, что дом – полная чаша, и у нас в гостях тепло, уютно и приятно, и даже дефицитный в те времена алкоголь есть на выбор.
Я любил атмосферу этих дружеских и семейных посиделок: стол накрыт вкусными блюдами и в центре стоит традиционный салат оливье, включён телевизор, в компании ведутся неспешные душевные разговоры. В то время цифровая реальность ещё не захватила людей, и они умели наслаждаться радостями живого общения. Дома у нас было принято играть в настольные игры, папа особенно любил нарды. Играли в фанты, которые казались мне совершенно взрослым развлечением, и необычайно развивали воображение творческими заданиями: обладатель фанта должен был «жонглировать яблоками, спеть, станцевать, прокукарекать под столом или изобразить необычное дикое животное».
Мама с тётей были фанатками индийских фильмов и слушали записанные на аудиокассетах песни из фильмов «Господин 420», «Танцор диско» и так далее. А вот карточные игры не приветствовались и пьяных людей в доме не было, сохранялась обстановка дружеского тёплого общения, пели и армянские национальные песни.
Ежегодно я уезжал летом из курортного города Сочи в Сухуми (с 1992 года возвращено историческое название Сухум), там жили бабушка и дедушка по линии мамы. Друзья разъезжались по детским лагерям, и мне было чертовски обидно – как компанейский человек я сразу представлял себе, что мои приятели дурачатся, развлекаются, устраивают розыгрыши и мажут друг друга по ночам зубной пастой. Ехать к бабушке для пацана казалось не круто и не престижно, но эти минутные настроения проходили сразу, как только я садился в автобус или на «Комету».
Родители моего деда приехали в Сухуми из Турции, из города Тробзона, и Миша проводил у них каждое лето. Отправляя Мишу к бабушке с дедушкой, я надеялась, что, играя с детьми во дворе, Миша сможет выучить армянский язык, ведь в садике основным языком для общения с детьми и воспитателями был русский. Но не получилось.
Мой родной язык армянский, я окончила армянскую школу, но в связи с тем, что 50 лет живу в Сочи, иногда ловлю себя на том, что некоторые мысли мне легче выразить по-русски. У меня сейчас появились друзья, которые говорят на литературном армянском, я с ними вместе вспоминаю то, что учила в школе. Отец Миши, Сергей Ншанович родился в Евпатории и всё время жил в России, поэтому армянский понимает, но слабовато.
Сусанна Галустян, мама
Колоритный отдых в Сухуми запомнился навсегда – это самобытный живописный город, со множеством парков и скверов, набережными, древней архитектурой. Длинные улицы, щедро залитые солнечными лучами, манили в увлекательное путешествие.
Домик бабушки и дедушки находился у моря, вокруг росли субтропические растения, а в саду апельсины, хурма, фейхоа и множество других экзотических фруктов. Навык таскать яблоки с соседских деревьев в Сухуми не требовался – невероятное гостеприимство местных жителей выражалось в том, что ребёнку в любое время суток можно было войти в дом, сесть за стол и попросить поесть. Я нередко пользовался этим, будил соседей своим приходом, чтобы отведать что-нибудь вкусненькое на завтрак, и никто не мог отказать обаятельному артистичному нахалёнку с большими выразительными глазами.
Атмосфера вокруг была спокойная, доброжелательная и напоминала родительский дом: дедушка Ардаш любил посидеть с друзьями за шахматами, бабушка Айгуш готовила еду. Днём я помогал бабушке поливать огород и был главным кладовщиком в сарае деда. Там я знал всё! Я заходил, проверял, лежат ли на своих местах насосы, шины, покрышки… Но больше всего мне нравились квадратики фасадной плитки, сложенные стопками. Солнечные лучи отражались в кусочках плитки, и делали её похожей на большие самоцветы, добытые гномами под землёй, и я чувствовал себя сказочно богатым. Столько всего интересного было в дедушкином сарае!
И со сверстниками я не ощущал дефицита общения: вместе с большой компанией ребят мы играли в казаки-разбойники, футбол и гоняли на велосипедах. По численности населения и тогда Сочи был в несколько раз больше Сухуми, поэтому на фоне местных детей я выглядел модным, стильным и продвинутым парнем.
Сухуми каждый год становился моим персональным летним лагерем на месяц, а потом приходила пора возвращаться в родной Сочи и отправляться на учёбу в школу.
2
Школа
Мне довелось побыть пионером, я одним из первых давал клятву в десятке отличников класса. За нами тянулись ряды четвёрочников и троечников, которым ещё предстояло исправить свои оценки, чтобы догнать нас и получить гордое пионерское звание. Многие мои сверстники помнят, как волнительно было гладить галстук – страшно: не доглядишь и можно прожечь ткань утюгом или сделать складку. «Ма! – говорил я маме. – Нужно ещё два галстука на всякий случай». Гладить галстук – ответственное дело, которое нельзя доверить никому. А завязав его, нужно обязательно проверить: есть ли подушечка на узелке, одинаковы ли концы, ровно ли уложен? Я ведь в числе первых, я пионер, у меня галстук!
Небрежное отношение к школьной форме могло навлечь гнев старших товарищей. Комсомолец мог остановить на перемене и отчитать за неопрятный вид, сделать замечание из-за мятого галстука или чернильного пятна на рукаве рубашки, а учитель мог и попросту не пустить на урок за подобное нарушение требований к школьной форме. В нас воспитывали ответственность и самостоятельность, и вступали мы в пионерскую организацию с очень серьёзным настроем. А вот комсомол я не застал.
Советская эпоха накладывала свой отпечаток на музыку, которую мы слушали, на фильмы, которые мы смотрели, и на книги, которые читали. Песни воспитывали характер, стремление к дружбе, чувство товарищеского локтя, формировали моральные установки. Эти песни и фильмы и сейчас цепляют меня за душу как воспоминание о детских годах.
Я считаю, что в песнях советского периода действительно был какой-то сакраментальный, скрытый смысл. Простые и понятные слова откладывались в памяти: «Если с другом вышел в путь – веселей дорога», «Вместе весело шагать», «Дважды два – четыре». В доме у нас хранилось много пластинок, а чуть позже проигрыватель заменили на бобинный магнитофон. Папа всё время записывал «песни года», среди которых «Ягода малина», «Незабудка». Потом появился легендарный немецкий дуэт «Modern Talking». В те годы действительно была музыка с нотами, три куплета в одной песне, а сейчас – один куплет и 60 однотипных повторяющихся припевов. Песня была повествованием, историей, автор и исполнитель вкладывали в неё душу, и это вызывало отклик в сердце слушателя. Даже если звучало «Подорожник-трава – на душе тревога», в этом чувствовались искренность и глубина.
Так же обстояли дела и с фильмами, я смотрел то, на чём выросла вся страна: «Тимур и его команда», «Кортик», «Секретный фарватер», обожаемый мной фильм «Гостья из будущего» с главной героиней Алисой, в которую были влюблены все мальчишки. После просмотра «Трёх мушкетеров» ребята нашего двора выходили на улицу, срывали ветки, прокалывали пластмассовую крышку от трехлитрового баллона и делали шпагу, называя себя д’Артаньянами, мушкетёрами и гвардейцами кардинала. Если шёл фильм про ниндзя, то повязывали майки, брали трубки-плевалки и носились по улицам; если транслировали фильм про ковбоев, то снаряжались пистолетами и шляпами. А фильмы «Рембо»-1, 2, 3 знали наизусть. Как на кальку, мы снимали образы с киноэкрана и старались перенести их в жизнь.
А когда я увидел фильм «Маска» с Джимом Керри, то был сражён наповал и подумал, что хочу быть похожим на этого чувака! Я хочу быть таким весёлым, озорным, подвижным, и нужно делать что-то, чтобы развиваться в этом направлении.
В моей комнате стояло зеркало в полный рост, я считаю, оно большую роль сыграло в моей жизни. Когда ты с детства видишь себя полностью, это развивает харизму, приучает к ориентированию в пространстве, к отождествлению себя в природе, на Земле. Я видел свои движения, мог репетировать, я всё время примерял на себя маски и разные образы, максимально впитывая то интересное, что показывали по телеку и что замечал вокруг.
Меня вдохновлял Винни-Пух из советской версии мультфильма, мне нравился этот харизматичный, нагловатый, слегка хамоватый герой, у которого есть друг с ружьём и который идёт рано утром пообедать к наивному и хорошо воспитанному Кролику. Я черпал вдохновение в образах Карлсона и хозяйственного кота Матроскина, а впоследствии все артисты – Евгений Леонов, Игорь Ливанов и Олег Табаков, – подарившие голоса героям мультипликации, стали моими любимыми актёрами. Особенно Евгений Леонов – артист с грустинкой в глазах. Конечно, в числе уважаемых мной актёров и народный артист Юрий Никулин, создавший незабываемый образ Балбеса из комедийной тройки советских антигероев «Трус, Балбес, Бывалый». У меня нет кумиров, но я большой почитатель юмористов Геннадия Хазанова и Евгения Петросяна, которые были пионерами своего времени и остались очень крутыми комиками для своей аудитории на сегодняшний день.
Когда папа ставил катушку и включал бобинный магнитофон, я завороженно слушал шутки Петросяна, и помню, что не просто смеялся над ними, а пытался разобраться – как они сделаны, из чего складывается игра слов, как обыгрываются и составляются предложения.
Ещё будучи ребёнком, я прочитал очень много юмористической литературы. Рассказы, шутки, анекдоты – про Чапаева, Рабиновича, Ельцина, про СССР, про политику и быт, про глупых начальников и вернувшихся из командировок мужей, про всё-всё-всё. В квартире у нас висел отрывной календарь, папа приходил с работы, отрывал листок и каждый день читал вслух новую шутку или афоризм. С его подачи формировалось моё чувство юмора.
Свою первую медицинскую практику я проходил на работе у мамы, когда учился в средней школе. В травмпункте, где работала мама, никто не требовал надевать бахилы (их тогда вообще не было!), я мог в любой момент зайти в процедурный кабинет без предупреждения, посмотреть, как мама измеряет давление, делает укол или накладывает повязки. Я стал своим человеком среди медработников, втёрся в доверие, завёл себе медкарту, писал в неё назначения и рецепты, сам на себе тренировался, как на пациенте, накладывая гипс. А потом оттачивал актёрское мастерство, прогуливаясь возле травмпункта с грустным выражением лица. Однажды я наложил гипс на обе руки, ходил с понурой головой, шаркал ногами, и прохожие, первые зрители Галустяна-актёра, останавливались и с сочувствием говорили: «Бедный мальчик! Не повезло! Как же так умудрился сломать обе руки – и правую, и левую…» В другой раз я сделал гипс, чтобы отлынивать от уроков, и пока мои одноклассники занимались писаниной, я сидел без дела, вполуха слушал материал и посматривал в окно. Дня через три я устал от гипса, снял его и пришёл на урок со здоровой, подвижной рукой. Вот тут учителя меня раскусили, и больше подобный творческий номер без справки от врача не прокатывал.
Если заглянуть в мой школьный табель, то он разнообразен по своим оценкам.
Математику я понимал хорошо, но относился к этому предмету не слишком внимательно, мог потерять минус или плюс в уравнении, что сразу влияло на оценку. Учитель много раз говорил мне: «Вот видишь? Нужную формулу использовал, правильно уравнение решаешь, материал понимаешь, но потерял знак, и из-за этой рассеянности у тебя неверный ответ в конце».
Предмет черчение – просто оторви и выкинь. Это сейчас школьники снабжены современными циркулями, а раньше всё, чем мы пользовались, было старого образца, даже карандаши подтачивали лезвием.
Почерк у меня был настолько ужасным, что зачастую я сам не мог прочитать, что написал. Я начинал красиво, наклоняя буквы в правую сторону, а к середине строки уставал, наклон пропадал, буквы выстраивались в ровный ряд, во второй части строки заваливались в обратную сторону, налево. Одним словом, у меня с детства формировался профессиональный «медицинский» почерк.
Я очень любил биологию и с удовольствием посещал занятия по этому предмету. Вызывала интерес анатомия. Видимо, сказывалась внутренняя черта – докопаться до сути: открыть, открутить, посмотреть, что внутри, изучить всё досконально, будь то строение человека, прибора или этимология слова.
Физкультура – один из моих самых любимых предметов. Я всегда удивлялся, почему ребята не хотят ходить на физкультуру? «Да ну, физ-ру прогуляем», – говорили они. А вот мне не приходило в голову отлынивать, я недоумевал: «Да вы что?! Побегать, поиграть в футбол, баскетбол, поноситься, подтянуться, это же классно, физкультура!»
Труды мне очень нравились, особенно столярное и слесарное дело. Не знаю, как сейчас обстоят дела, но тогда на уроке давали все необходимые инструменты, и ученики самостоятельно изготавливали черенок для лопаты, канделябры, занимались выжиганием, потом добавилось слесарное дело. Это совпало с периодом, когда мы насмотрелись фильмов про ниндзя и нас массово захватила ниндзямания. Мы вытачивали на уроке железные звёздочки, чтобы потом втыкать или метать их в деревья, оставляя боевые метки и отмечая свой путь воина. Трудовик учил нас работать с электрическими сетями, делать так, чтобы лампочка загорелась. Полезную информацию я схватывал на лету!
Химию я ненавидел. Хотя она мне нравилась. Молекула – интересно! Формула – круто! А потом я понял: «Так это всё нужно тупо выучить». К сожалению, некоторые учителя вели свой предмет достаточно монотонно, объясняя тему заунывным голосом: «Формальдегид, тринитро-нуклеотид… Натрий хлор два». И под унылое объяснение я засыпал. Когда понимаешь, что в заданиях, которые тебе дают, нет творческой нотки, когда в школе не учат мыслить креативно, не предлагают: «А вот попробуйте-ка совместить эту формулу с другой, что будет?», становится неинтересно. Я, конечно, и не был слишком-то усидчивым, но мне было важно исследовать вопрос творчески и искать необычный подход, а не заниматься зубрёжкой – такой уж у меня знак отличия.
На тех уроках, где я скучал, мне ставили «неуд» за поведение. А я и в этом находил свои плюсы! Отработанная методика заключалась в том, чтобы обратить на себя внимание учителя. Что я делал? Я брал тетрадку и заранее прятал за кафедру, понимая, что если буду шуметь, крутиться, провоцировать, то меня туда и посадят. И на уроке начинал смешить всех в классе: хи-хи-хи да ха-ха-ха! Учитель реагировал: «Так, Галустян, ко мне за кафедру!» А мне только это и требовалось! Я садился, вытаскивал тетрадь и списывал всё, что нужно. «Голь на выдумку хитра».
На физике нравилось изучать механику, измерять силу трения и высчитывать ускорение свободного падения, проводить эксперименты. У меня всегда была твёрдая пятерка за исключением последних классов, когда уже стало не до учёбы и у всех старшеклассников появились другие интересы.
Иностранным языком был немецкий. В нашем классе на этом уроке все себя плохо вели, и большинство учащихся, попросту говоря, забивали на предмет. Хотя, нужно отметить, что немецкий – очень конкретный язык. Там нет плавных звуков, как в английском: «вэ», «воу». Как написано – так и читается. А все эти «дэр гроссэ» – улучшают артикуляцию, как скороговорки. Изучение немецкого очень пригодилось для постановки сценической речи, у меня и сейчас хорошая дикция, я чётко проговариваю слова.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=58550798&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
