А этот красавец все уточнил, и надо бы уезжать, но он не спешит. Наконец спрашивает:
– Можно я с вами тут чуть посижу? У меня в багажнике отличное итальянское вино.
– Да ради бога! – отвечает хозяйка.
Алиса поняла, что терять нечего, говорит:
– Только и штопора у нас нет.
Вечер тот затянулся. Красавец потом стал третьим мужем Алисы. Когда она спросила его, почему он решил остаться тогда, – усмехнулся:
– Ты же была такая классная. Я сразу запал на тебя.
Потом я спрашивал у многих знакомых женщин – как начинались их романы. Выяснялось, что большая часть – именно в тот момент, когда девушка собой недовольна, когда у нее проблемы с лицом, волосами, когда одета черт знает как. С кем-то знакомились в поезде, с кем-то на остановке. Одну вообще судьба настигла с помойным ведром – да, шла выносить мусор, в шлепанцах. Тут и явился сказочный принц. Другая гуляла в больничном дворике, после маленькой операции. Вот уж на что она не рассчитывала в ту минуту – так на роман. Она сидела на лавочке, в задрипанном халате – и тут подсел незнакомец, он шел от друга из соседнего отделения. Девушка в его сторону и не смотрела, думала: «Ну что ты, дурак, тут уселся?» А он сам начал с ней говорить. Опускаю дальнейшее, они уже пять лет женаты.
А когда девушка вся наряжена и уложена, когда смоки айз и ярко накрашены губы – когда вроде бы создана для соблазнения и жаркого шепота, – тогда фигушки. Да, ей говорят комплименты, ею восхищаются, но хоть бы один предложил что-то поинтересней, хоть бы один попросил о встрече или взял телефон. Так она и ходит впустую, сверкает почем зря. Прямо обидно.
Но объяснение этому очень простое. Его мне легко сформулировать. Потому что я сам много раз увлекался «лахудрами».
Женщина в полном мейкапе, в наряде, на каблуках – она хороша, да. Но она будто арт-объект под напряжением, трогать не стоит. Любоваться можно, но не приближаться. Она слишком далекая и отстраненная. Слишком волнуется сейчас, как выглядит, смотрится в каждое зеркало, боится сделать непринужденный жест, боится захохотать слишком громко. Играет «леди совершенство».
Получается такая идеально ровная линия, если эту женщину перевести в графику.
А нам, мужчинам, идеальной не надо. Нужны колебания и завихрения. То, за что можно зацепиться взгляду, то, что вызывает эмоции.
И женщина, которая жует сардельку, вся перепачкалась, и девчонка в больничном халате – это нам понятно и симпатично. Они несовершенные. А значит, они настоящие.
Нас не слишком волнует мелкий прыщ на лбу, нас почти не волнует состояние ее маникюра, и даже потрепанный спортивный костюм никак нас не обескураживает. Это страдания женщин – «ой, я сегодня ужасно выгляжу!». Мы смотрим иначе, совершенно иначе. Мы видим другое. Сексуальность и женственность почти никак не зависят от того, вымыта голова или нет. И да, мы вполне можем «запасть» на девушку, даже когда она идет выносить мусор в старых шлепанцах.
И совсем уже безумны те девушки, что пытаются исправить «мелкие недостатки» своей внешности. Я про хирургические исправления.
У меня была знакомая, Нина. С совершенно чудесным носом. В Нине текла грузинская кровь, и у носа была замечательная горбинка, ну как у античных статуй. Я называл его произведением искусства, шедевром природы. Нет, ее нос не был ни длинным, ни слишком большим – это был просто очень красивый нос. Самая эффектная часть лица. Быть может, с точки зрения инстаграмных цыпочек – это ужасно, но они же тупицы, извини, Кира, за прямоту. Подобный нос, уверен, с гордостью носила колхидская царевна Медея, им она приворожила аргонавта Ясона. Это то самое «несовершенство», которое делает женщину притягательной.
А потом вдруг случилось ужасное. Однажды я встретил Нину и обнаружил: нет горбинки, исчезла. Стал прямой заурядный нос. Да, Нина сделала операцию. Как выяснилось, она считала, что горбинка все портила, она прямо страдала из-за этой горбинки. Хотела стать «нормальной». И кирдык. Лицо Нины будто исчезло, слилось с фоном, растворилось в пыльном воздухе города.
Нельзя, Кира, быть «нормальной». Всегда надо ломать ритм.
Можно быть во всем идеальной, но должно оставаться хотя бы маленькое несовершенство. Так одна мудрая женщина отказалась исправлять неровный передний зуб – даже когда уже стала известной и светской. Имела деньги на лучших стоматологов Израиля и Германии. Объяснила мне с усмешкой: «Ну это же моё, фирменное».
Чуть «лахудры» должно быть в каждой.
Письмо 10
Что самое главное в женщине
Нет, Кира, здесь я не буду плести унылый текст из силиконовых фраз про «загадочность» и «внутренний огонь». Оставим их лакокрасочным сайтам и журналам типа «Леди Очарование» и «Мир женщины». Все-таки я профессиональный журналист уже тридцать лет, и всякий крепкий текст – по святому моему убеждению – должен иметь две составляющие: информацию и эмоцию. А не фигню какую-то.
У меня всё по делу. И здесь будет речь о фигуре и мужском на нее взгляде. Пусть негодуют феминистки – но мы, «низменные и похотливые» мужчины, всегда будем смотреть женщине не только в глаза, как требовалось на допросе в КГБ. Мы будем смотреть на женщину целиком, потому что мы, блин, так созданы. Мы хотим секса, мы хотим жить, мы хотим размножаться. Мы хотим женщину всю. И мы оцениваем ее всю.
Но я остановлюсь на главном. На том, о чем мужчины обычно не говорят.
Самое главное – это спина и талия. Не грудь, не шея, даже не задница – хотя если верить тем же девичьим журналам и сайтам, именно задница сейчас превратилась в важнейшее из искусств. Все говорят только о ней, как накачать, как уплотнить, как ей поразить мир.
Важно, не спорю. Сам ценю. Но экспертов в этом вопросе полно без меня.
Итак, спина.
Кажется, впервые я осознал ее магическую силу лет в 18. У меня тогда случилось нечто вроде романа – я познакомился с девушкой в автобусе. Это был наш рейсовый автобус № 242 – от метро «Текстильщики». Кстати, тогда же я впервые рискнул познакомиться с девушкой вот так, на улице. (До того знакомился, но не один, а с друзьями.) Ее звали Рита. Жила неподалеку.
Рита была чуть старше и вообще уже девушка опытная, но в тот момент я еще этого не знал. Начиналось с чинных прогулок по районному парку. Была поздняя весна. И вот захожу однажды к Рите, мы собираемся прогуляться. Она говорит: «Я быстро, только блузку надену». Тут же поворачивается ко мне спиной, ловко стягивает футболку. Буквально несколько мгновений – пока Рита не накинула блузку – я наблюдал ее голую спину. И тут что-то со мной случилось. Дикое, мужское, необузданное. Рита обернулась: «Что с тобой?» Наверно, у меня был слишком похотливый взгляд. Да, я вдруг почувствовал, что очень хочу эту девчонку. Я увидел всего лишь голую спину. Не грудь, не развратное белье. Просто спину. И это все изменило. В течение вечера, пока мы прогуливались, я думал лишь об одном: как бы мне с ней это самое? Да поскорей.
В тот же вечер «это самое» и произошло. Спасибо Рите, она меня долго не мучила, как девушки любят. Наверно, и спину показала не зря. То был эпиграф к долгой и очень шумной ночи.
Да, от вида обнаженной спины мужчина способен дико возбудиться. А зачем еще коварные женщины придумали все эти вечерние платья с открытой спиной? Только для этого. У нее все может быть закрыто, плечи и грудь, вообще никакого декольте. Но когда голая спина – кранты мужчинам.
Если, конечно, девушка не сутулится, если нет по бокам складок. Короче, если просто хорошая и убедительная спина, совсем не обязательно балетной выправки.
Знаешь, Кира, какой эпизод в советском кино мы считали наиболее сексуальным? Это Светличная в «Бриллиантовой руке». «Не виноватая я!» В чем, откровенно говоря, сексуальность? Да просто голая спина актрисы Светличной. Классная спина. И все мужчины СССР думали: «На месте Никулина должен быть я…»
Если бы мне доверили быть режиссером эротического театра или – что уж там – делать стриптиз-программу, я бы девушек полностью не раздевал. Это скучно и пошло. Мои девушки просто оголяли бы спину. Но так виртуозно бы при этом извивались, что мужчины в зале умирали бы от вожделения.
Спина – это чистое наслаждение. Настоящему мужчине ничего и не надо больше для вдохновения. Хорошая, красивая, ясная спина.
Ты занимаешься танцами, Кира, и я очень этому рад. Танцы – штука полезная всем. Даже мне в моем возрасте иногда приходит угарная мысль: а что, если начать танцевать? Но в детстве танцы – нужны особенно. И ты научишься главному – держать спину. Очень важное умение. Жизненно важное.
Ну и о талии. Начну опять с подросткового воспоминания. Почти с детства.
Случилось это году в 1979-м, в нашем пионерском лагере «Маяк», мне было 13. Девчонку звали Лена, из моего отряда – не самая красотка, к тому же дылда, повыше меня, а я был высокий. Мы, парни, ее часто дразнили. Она, если догоняла кого-то из нас, лупила по башке. К счастью, я бегал очень быстро.
А однажды вечером, на дискотеке в клубе, я вдруг увидел ее: волосы распустила, светлое платьице надела вместо вечных джинсов. И я чуть занервничал. Мое сердце романтичного отрока забилось чаще. Но я еще не понимал, что такое со мной, что надо делать. А что-то ведь надо.
Тут вдруг начинается Джо Дассен, медляк: «Et si tu n’existais pas…» Зеркальный шар под потолком крутится, ребята из старших отрядов своих девочек прижимают к расстегнутым по той моде рубахам. Я топчусь, поглядываю на Ленку. А Дассен мне будто шепчет: «Лёха, не дрейфь! Et si tu n’existais pas!»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/aleksey-belyakov-25367818/pisma-k-docheri/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
