Татта Риззи "Последний Орникс"

Последний Орникс
Татта Риззи

Она испытала всю боль и страдания этого мира. Должна была принести себя в жертву ради его блага. Но судьба решила иначе, даровав ей силу далекого предка. Ее путь еще не окончен. Прошлое жаждет занять ее место. И ей придется принять этот бой, чтобы спасти себя и друзей, чтобы спасти даже своих врагов.

Глава 1. Воспоминания

Насколько это страшно? Заглянуть внутрь себя? Заново пересмотреть все моменты, но на этот раз со стороны. Всю свою жизнь от корки до корки…

Я никогда раньше не задумывалась над этим вопросом, но сейчас, наблюдая за прошлым Зиры воочию, я невольно ощущала этот страх, что если вдруг кто-то станет свидетелем и моих воспоминаний? Мурашки бегут по спине, как только представлю все это! Ссоры с братом, мою ненависть… даже зависть. Упреки родителей, их вечное стремление увидеть во мне другого человека.

Усмехнулась. По правде, я и сама до сих пор не знаю, какой я человек… и остаюсь ли до сих пор человеком?

Стук в дверь заставил меня содрогнуться, а раздавшийся следом громкий мужской голос окончательно вернул в реальность (если все происходящее вообще можно было так назвать):

– Обед подан.

Зира все это время сидела на кровати в окружении двух ребятишек и читала вслух, предположительно, детскую книгу с устрашающей цветастой обложкой, изображающей черного дракона, что с особым рвением раздирал плоть то ли оборотня, то ли колдуна в окружении цветущей зелени летнего поля. Услышав приглашение, она с сомнением покосилась в сторону закрытой двери, а затем перевела взгляд на окно, пытаясь сориентироваться во времени. Эта Зира из прошлого была немногим моложе той, которую я встретила впервые, да и куда счастливее той, которую не столь давно убили прямо на моих глазах.

Маленький мальчик с ярко-серыми глазами и кошачьими зрачками (особенная черта всех драконов), который сидел от нее по правую руку, сморщил нос:

– Я не хочу есть.

Зира мягко улыбнулась и погладила его по седым волосам:

– Надо, ? с нежностью произнесла она.

– Я тоже не хочу! ? красноволосая девчушка забила худыми ножками по кровати.

Зира сдвинула брови, но ругать проказницу не стала. Только тяжело вздохнула и слегка приподняла уголки губ, словно, с присущим многим родителям снисхождением, принимала глупость девчушки, как нечто неизбежное, но, к счастью, временное (как принято надеяться).

Закончив свою недолгую демонстрацию откровенного несогласия, девочка плюхнулась на спину, скрестив руки на груди. Ох, этот жест мне был прекрасно знаком!

– Ника, ? сдвинув брови, умоляюще протянула Зира.

– Не буду! Не буду! Не буду! ? девочка принялась кататься по постели из стороны в сторону, при этом продолжая крепко сжимать плечи, чтобы, не приведи случай, не расцепить руки. Ведь этот протестующий жест был столь важен, правда, насколько именно было высоко его значение, думаю, знала одна лишь Ника.

Девочка остановилась, посчитав, что сыграла свою партию вполне себе идеально. Она украдкой посмотрела на служанку, и судя по недовольно поджатым губкам, спокойствие Зиры ничуть не оправдало ее трепетные ожидания. Ника несколько раз шмыгнула носом, но быстро раздумав лить горючие слезы, вновь атаковала постель беспорядочными ударами маленьких ножек.

Зира едва успела отскочить, прежде чем розовая пятка прилетела ей прямо в нос. Я сдвинула брови, но при этом не смогла сдержать улыбки, испытывая одновременно два совершенно разных желания: дикую охоту засмеяться, а вместе с тем и хорошенько отшлепать эту проказницу.

– Так себя принцессы не ведут! ? укорила воспитанницу драконша.

Маленькая Ника остановилась, на секунду задумавшись, а затем устремила взгляд в потолок, продолжая демонстративно держать руки скрещенными на груди. Девочка вытянула шею, немного приподняла голову, чтобы во всей красе продемонстрировать «врагу» недовольную мину, и серьезным тоном выдала свой, как всегда убийственный, контраргумент:

– Откуда мне знать, как ведут себя принцессы? У Его Величества больше нет дочерей, а в книгах о них ни слова!

Горькая обида тут же отразилась на ее лице. Было сложно сказать, являлась ли она частью хорошо спланированного спектакля или же просто, будучи ребенком, она не смогла сдержать искренних эмоций, но в одном сомнений не было, в детстве мимика принцессы была куда милее. Вспоминая все ее пронзительные взгляды, гневный тон, что пробирал до костей, яд острого языка и хищный оскал, я с трудом узнавала в этой маленькой девочке знакомую мне принцессу драконов.

Зира внимательно оглядела воспитанницу, а Ника, заметив ее внимание к собственной персоне, еще сильнее поджала пухлые губки и несколько раз показательно шмыгнула носом. Казалось, что она вот-вот должна разразиться диким плачем, но глаза маленькой драконши оставались предательски сухими. И, кажется, от Зиры это тоже не укрылось. Она все еще продолжала смиренно ждать, когда сие безобразие подойдет к концу. А вот в отличие от сообразительной служанки, маленький Рога принял всю эту игру за чистую монету. Финт принцессы сработал на нем безотказно.

Маленький Рога придвинулся к сестре и мужественно взял ее за руку, накрыв второй рукой их сомкнутые ладони:

– Зато ты есть! Разве плохо быть единственной принцессой?

Моя улыбка становилась все шире при виде этой картины. Даже в детстве он был похож на героя. Такой прямо спасатель в шортиках. При этой мысли я едва сдержала смех, хотя это и не имело никакого значения, все равно бы меня никто не услышал, даже если бы вдруг мне вздумалось орать во все горло. Кстати, и это тоже уже было испробовано, и как итог – не сработало.

– Рога? ? сдвинув брови, недовольно протянула Ника.

Мальчик поднял брови и со всем вниманием уставился на сестру.

– Тебя Сола опять побил? ? нет, все-таки Ника всегда была Никой. Убить момент одной лишь фразой, с этой способностью надо родиться!

Я не сдержалась – хихикнула, и тут же посмотрела на Зиру, которая даже не шелохнулась. Сколько раз мне надо это проверить, чтобы до конца осознать, сейчас она была не со мной? Да и меня по сути здесь не было, я могла сесть в кресло, могла свободно ходить по комнате, могла прикоснуться к любому из них, но при этом не испытать абсолютно ничего. Лишь только твердость тела объекта, но ни текстуры, ни тепла, просто абсолютный ноль, даже камень в реальном мире дарил больше услады осязания, чем эти воспоминания.

Единственное, что я ощущала здесь, это запахи. Вот, например, сейчас я чувствовала свежесть морозного воздуха, что приносили легкие дуновения ветра, которые попадали в комнату через открытое окно. Но и этот ветер осязался по-другому, я видела, как он колыхал строгие серые шторы, как бродил по взъерошенной огненной гриве принцессы, но при этом никак не могла уловить его собственной кожей, хотя, кажется… Здесь нельзя было сказать с полной уверенностью, что это были реально мои ощущения. Возможно, это всего лишь память моего обоняния, осязания. Я помню, как должно быть, а вот было ли это сейчас, – большой вопрос.

Рога насупился и поспешил опровергнуть предположение сестры:

– С чего ты взяла? Меня никто не бил! ? он отпустил ее руку и демонстративно отвернулся, уставившись в стену.

– Он всегда тебя лупит! ? Ника поднялась, сползая к краю кровати и пытаясь заглянуть в лицо брата. ? Все это знают! Даже я видела…

– Никто меня не лупит! ? совсем разобидевшись прокричал мальчик.

– Лупит-лупит! ? не успокаивалась принцесса. ? Все смеются над тобой! Ты же принц, сын Орникса, а тебя лупит сын развенчанного!

– А ты – принцесса! ? разозлился он и перешел в атаку. ? Но на принцессу совсем не похожа! Все говорят, что ты и на девочку не похожа!

– Я – не девочка! ? возразила Ника и лукаво прищурилась: ? Я – принцесса. Ты же сам сказал!

– Ага, и поэтому тебе все можно?

– Ха! А кто мне запретит? Я единственная дочь короля!

– И чего ты тогда жалуешься? Лучше уж быть принцессой…

Рога не успел договорить, громкий хохот Ники прервал его на полуслове. От такой реакции сестры мальчик поник еще сильнее. Зира с пониманием посмотрела на него. Конечно, в его словах была своя правда. На принцев в Дракардии возлагались особые надежды, соответствие которым было основой их выживания. А вот принцессам было куда проще, по крайней мере до тех пор пока они не достигали брачного возраста. Точнее сказать «детородного»?

– Все, довольно ссор! ? Зира встала и направилась к трюмо.

– А мы и не ссоримся, ? быстро ответила Ника, чем заслужила взгляды полные сомнений от служанки и собственного брата.

– Нам пора собираться, будь вы хоть принцессой или принцем, опаздывать ? дурной тон. Особенно, когда вас ждут.

– Мы не можем опоздать на трапезу. Никто не начнет есть, пока мы не придем, ? возразила принцесса.

– Тем более! Другие дети будут сидеть и смотреть на еду голодными глазами, пока вы не придете, разве это хорошо? ? Рога улыбнулся, но тут же поспешил спрятать свое довольство, кажется, я догадываюсь, чье измученное лицо он представил в этот момент, ? И тем более еда за это время остынет независимо от того, какое высокое положение вы оба занимаете.

Ника нехотя спустилась на пол и неохотно заковыляла к трюмо. Я с грустью посмотрела на Зиру, которая принялась мастерить высокую прическу для маленькой принцессы. Теперь понятно, откуда у нее этот навык. Волосы Ники были куда непослушнее моих, и, видимо, годы тренировок сделали Зиру мастером, а Нику привели к решению полностью отказаться от каких-либо причесок, отдав свое предпочтение распущенным волосам. Мне всегда казалось, что это своего рода символ ее свободы, в отличие от всех этих тугих пучков остальных драконш, ее волосы всегда свободно развивались огненными лепестками, обрамляя плечи и прикрывая спину принцессы.

Зира перевела взгляд к окну, проскользив по мне. Я помахала ей рукой в сотый раз, но это было бесполезно. Зира полностью проживала этот момент, привлечь ее внимание здесь было невозможно. И хотя во мне теплилась надежда, единственное, что всегда оставалось, только дождаться окончания короткой сцены, чтобы вновь оказаться вместе с ней в черной дыре Междумирья. Самое страшное во всем этом была даже не мрачная тюрьма, а осознание того, что мало-помалу, хочу я того или нет, я поглощала ядро, а, возможно, и душу той, которая, спасая меня, отдала собственную жизнь.

Я вздохнула, сколько бы я себя не корила, ситуация не менялась. Я чувствовала, что должна была что-то сделать, попытаться вернуть Зиру к жизни, но жестокий внутренний голос без всяких сожалений: «Смерть не победить».

Я перевела взгляд от Зиры, которая в этом воспоминании все еще была полна жизни. Она суетливо продолжала наряжать свою маленькую принцессу, поглощенная заботами и даже растворившись в них. Рога смиренно ждал, рассматривая свои босые ноги, что свободно болтались, свесившись с кровати. А я с пущим интересом принялась рассматривать комнату, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, но окружающая обстановка совсем не помогала.

Тусклые серые стены, каменный пол с настеленными ковриками. Маленькая деревянная кроватка, явно для одного. Это была комната Ники или Рога? Такая строгость и сдержанность больше бы подошла мальчику…

Посмотрела на старое трюмо и вновь вздохнула. Видимо, всех детей в Дракардии просто держали в одинаковых условиях, будь то принцесса или принц, кажется, значения не имело. Строгость и сдержанность, наверное, так и прививают покорность.

Рога слез с кровати и принялся заправлять постель сестры. Я с сомнением покосилась на эту картину. Да уж, помниться в Сальвоне чья-то постель таких ухаживаний не удостаивалась. Зира сама лично бегала каждое утро и прибиралась в их комнатах. Интересно, когда все изменилось?

По спине пробежала мелкая дрожь, началось! Черная дымка проступила сквозь стены и окно, сквозь образы маленьких Рога и Ники. Она медленно прорезала картину вокруг, заполоняя каждый сантиметр пространства своей пугающей тьмой.

Мое тело сжало в невидимые тески, стало трудно дышать. Возвращение всегда давалось тяжело. И особенно тяжело было именно ей.

Силуэт Зиры начал слегка отдавать легким светом в надвигающемся мраке, что наступал на нас со всех сторон. Она встряхнула головой, затем схватилась за висок, второй рукой за грудь. Дыхание сбилось, она жадно хватала ртом воздух, пытаясь сделать глубокий вдох, но тьма уже окутала ее своими цепями, не давая груди подняться достаточно высоко. Зира обернулась вокруг себя. Глаза широко распахнулись, на лице отразился ужас – теперь она видела руки тьмы, что уже обвили ее тело. Я быстро подошла к ней и дотронулась до плеча. Теперь я могла это сделать. Она резко обернулась, схватила мою руку и с силой сжала пальцы. Я застонала, казалось, что еще немного и мои кости этого не выдержат!

Глава 2. Страх во тьме

? Это я! Зира, это я! ? кривясь от боли, я пыталась вырваться из ее хватки.

Испуганные глаза Зиры смотрели куда-то сквозь меня, губы кривились от боли. Она не сразу услышала мою просьбу, ей понадобилось время, чтобы прийти в себя, но даже, когда она узнала меня, руку отпустила не сразу, напротив, сжала ее еще сильнее, выдавливая из меня приглушенный стон.

– Лена? ? только и успела произнести драконша, прежде чем мрак окончательно добрался до нее.

Черные цепи из мрака Междумирья как змеи расползлись по ее телу и крепко стиснули в своих оковах. Она вскрикнула и упала на колени. Ее пальцы скрючились, она изогнулась, лицо исказилось безумием, тем самым выражением безысходности и неизмеримого страха. Она закричала, дикий вопль резанул по моим ушам. Она застонала, продолжая извиваться настолько, насколько позволяли ей темные цепи.

Мое тело тоже сковывала тьма, но подобных страданий не приносила. Эти цепи словно покрывали моей тело едва касаясь, не лишая меня возможности двигаться по своему желанию.

Я опустилась рядом с ней на колени и крепко обняла за плечи. Сколько бы я не силилась, я никогда не могла разорвать эти чертовы оковы. Я ничего не могла. Только смотреть и молиться, чтобы этот раз не стал для нее последним. Молиться, чтобы в следующее мгновение она не исчезла прямо на моих глазах.

– Я здесь, я рядом, ? сквозь слезы повторяла я снова и снова, проклиная себя за ту боль, что испытывала Зира. Я не могла избавиться от чувства вины, я не хотела от него избавляться. Она умерла из-за меня, и все, что сейчас происходило с ней, тоже было из-за меня.

Ну, почему? Почему это должно было произойти с ней?

Нет, даже не так. Почему это вообще произошло с нами обеими?

Вены проступили на ее шее. Она запрокинула голову и истошно закричала, гораздо громче, чем раньше. Я прижалась к ней еще сильнее и уткнула лицо в плечо. Она билась из стороны в сторону, я держала ее изо всех сил, стараясь не дать ей пораниться (если здесь вообще было обо что ударяться). Самый большой мой страх – однажды потерять ее в этой темноте, позволить этим истязаниям отнять ее у меня раз и навсегда. Мне казалось, что если я ее отпущу, то больше никогда не увижу вновь. Поэтому я все крепче прижималась к ней и продолжала вопрошать, адресуя свою мольбу ничему и всему одновременно.

Все закончилось быстро. Тьма полностью вобрала в себя ее воспоминания и окутала нас со всех сторон. Зира тряслась в моих объятиях, положив голову мне на грудь. Ее тело источало легкое свечение, что позволяло мне без труда видеть печать страданий на ее лице. Плечи моей драконши дрожали, она тихо всхлипывала и повторяла:

– Все хорошо, я в порядке.

Даже сейчас Зира переживала за меня, пыталась успокоить, от этого становилось еще более тошно на душе.

Она взяла мою руку и уткнулась носом в тыльную сторону ладони. Холодные слезы упали на мою кожу. Я наклонилась и поцеловала ее волосы:

– Прости меня. Пожалуйста, прости.

Она замотала головой:

– Это не твоя вина.

Она выпрямилась и посмотрела мне в глаза. Как же быстро она брала себя в руки. И насколько же сильнее я начинала себя винить, видя это.

– Здесь нет твоей вины, Лена, ? повторила Зира, но ее губы продолжали дрожать.

Я не смогла сдержать слез, они предательски вырвались наружу. Пришла моя пора реветь навзрыд. Какие же это бесполезные слезы! От них становилось ничуть не легче.

Зира прижала меня к себе, я чувствовала ее тепло. Я была благодарна за это. Она прижимала мое лицо к своей груди, продолжая гладить по волосам. То ощущение, что она дарила мне… я слишком хорошо знала эти чувства, чувства материнской заботы и любви. Да, у них есть и терпкий привкус, но с Зирой все было иначе. Она отдавала мне себя без остатка. Она ничего не просила взамен. Никогда ничего не просила для себя. С ней я только брала. Брала любовь, брала доброту, тепло, ее свет. Но никогда ничем не платила взамен, кроме чувства безграничной благодарности и безоговорочной любви, что не выходили дальше границ моего сердца.

Это были неправильные отношения, как мне казалось. Я была в них монстром из сказок, который забирал все хорошее, а взамен отдавал лишь плохое. Вот и сейчас, она умерла из-за меня, она страдала даже после своей смерти, но даже сейчас я ничего не могла дать ей взамен. Я не могла даже придумать, чтобы могло бы окупить все ее дары.

– Как думаешь, ? начала Зира, когда мои рыдания немного стихли, ? она тоже здесь?