Я еще больше помрачнел, увидев, как просияла Энн, взяв цветы. Я как будто оказался на распутье: идти к Глории или нет? Никогда еще Энн не казалась мне такой прелестной. Даже Билл, прежде не замечавший подобных вещей, нашел слова, чтобы сделать ей комплимент:
– Знаешь, Гарри, ты женился на красавице. А я это впервые заметил.
Энн рассмеялась:
– Успокойся, Билл. Это совсем не похвала. Пора за стол. Мы ведь не хотим опоздать.
Мы сели за стол около семи. Теперь в любую минуту позвонит Глория, и этот звонок потянет за собой цепочку вранья, которая может тянуться и тянуться бесконечно.
От этой мысли у меня испортился аппетит и мне стало стыдно.
Билл был слишком занят пирогом и не заметил этого, но Энн быстро увидела: со мной что-то не в порядке.
– У тебя все хорошо, Гарри? – спросила она немного неуверенно.
– Все прекрасно. – Я изобразил улыбку. – Пирог замечательный. Верно, Билл?
– Еще какой! Если я когда-нибудь женюсь, заставлю жену научиться готовить такой. Но могу поспорить, что она не сумеет испечь так же хорошо, как Энн.
И тут раздался звонок. Энн приподнялась, чтобы подойти к телефону.
– Сиди, я отвечу, – сказал я и бросился к двери.
Меня охватила паника при мысли, что Энн меня опередит, и я в спешке опрокинул стул и смахнул на пол вилку и нож.
Открывая дверь, я успел заметить удивление на лице Билла. Энн замерла, в ее глазах неожиданно появилась тревога.
Я спустился по лестнице в офис и поднял трубку:
– Алло?
– Ты просил меня позвонить, Гарри, и я позвонила.
От хрипловатого голоса Глории у меня по спине пробежали мурашки.
– Спасибо, – прошептал я в трубку. – Я приеду сразу после восьми.
– Жду тебя. Все в порядке?
Мы опять были заговорщиками.
– Да. Пока до свидания.
– До свидания, Гарри.
Я медленно положил трубку. Постоял несколько секунд возле стола. Никто не принуждал меня лгать Энн. Я мог пойти наверх и сказать, что звонила Глория и попросила приехать к ней, чтобы встретиться с тем человеком. Я мог рассказать Энн про агентство и возможную сделку. Но я знал, что не смогу смотреть в лицо Энн и Биллу, ведь этот звонок подразумевает нечто большее, чем просто деловую встречу.
Я подошел к двери офиса и посмотрел в глубину темного гаража. Я пытался набраться храбрости, чтобы пойти наверх и покончить с этим.
– Гарри? Что там?
– Старый Льюис. У него опять сломалась машина. Мне надо ехать, Энн.
Слова вылетели у меня изо рта быстрее, чем я успел подумать.
– О Гарри! Ты не можешь ехать сегодня!
Я медленно поднялся на второй этаж.
– Мне жаль, дорогая, но такова жизнь, – ответил я и, подойдя, обнял Энн и прижал к себе, чтобы не встречаться с ней взглядом. – Мне надо ехать. У меня слишком мало клиентов, чтобы ими разбрасываться.
– Что случилось? – спросил Билл, вставая из-за стола.
– Поломка в Эджвере. Надо ехать. Он мой старый клиент. Слушай, сходи с Энн в кино. Я вернусь, как только смогу.
– А ты точно должен ехать, Гарри? Проклятье! Он что, не может найти другого автомеханика? – спросил Билл. – Этот Эджвер где-то у черта на куличках.
– Он, конечно, может найти другого автомеханика, но, если он так поступит, я его больше не увижу. Он мой лучший клиент, Билл. Придется ехать.
– Гарри, я не хочу идти в кино без тебя, – сказала Энн.
Я похлопал ее по руке:
– Ну нет! Ты должна пойти. И у меня нет времени спорить. Надо переодеться в комбинезон и вывести грузовик из гаража. А ты иди с Биллом.
– Нет. И я уверена, что Билл поймет. Я поеду с тобой, Гарри.
Такого я не ожидал, и это на миг вывело меня из равновесия.
– Не глупи, Энн. Ты мне будешь только мешать. Иди с Биллом.
Едва я это произнес, как понял, что не мог сказать ничего хуже. Энн напряглась, и лицо у нее стало пунцовым.
– Извини, Гарри. Ты совершенно прав, я повела себя глупо. – Она повернулась к Биллу. – Ты не против пойти со мной, Билл? Я очень хотела бы сходить в кино.
– Конечно пойдем, – сказал Билл.
– Я могу сделать что-нибудь еще, чтобы ты смог уйти быстро, Гарри?
Энн сказала это, не глядя на меня. Если бы она дала мне пощечину, мне и то было бы легче.
– Все хорошо. Доедайте ужин. А я пойду переодеваться.
Входя в спальню, я поймал взгляд Билла: он явно заподозрил меня во лжи. И он не ошибся. Когда я доставал из гардероба чистый белый комбинезон, у меня дрожали руки.
Я спустился, открыл двери гаража, завел грузовик и выехал на улицу. Потом снова поднялся на второй этаж.
Сидя за столом, Энн ничего не ела. Билл уплетал фруктовый салат, как будто ничего не случилось.
– Ну, я поехал. Приятно вам провести время.
Они посмотрели на меня, но я уже выходил из комнаты. Чтобы ни с кем из них не встретиться взглядом, я закурил.
– Надеюсь, ты справишься без проблем, – негромко сказала Энн.
– Я ее починю. Хорошего вечера.
– Пока, Гарри, – сказал Билл.
– Пока.
Я спустился и сел в грузовик, чувствуя себя так, как будто совершил самый грязный поступок в жизни.
Я поставил грузовик на стоянку возле Стрэнда и дошел до вокзала Чаринг-Кросс, где взял чемоданчик из камеры хранения.
В туалете на вокзале я ополоснулся и переоделся, сложив одежду и комбинезон в чемоданчик. Его я снова сдал в камеру хранения.
Когда я вышел из здания вокзала, было без пятнадцати восемь. У меня оставалось время, поэтому я зашагал по Бонд-стрит. У дома, где жила Глория, я был в начале девятого.
Входить в квартиру нужно было со двора. Дверь, выкрашенная в ярко-красный цвет, ящики с геранью и лобелией на окнах придавали дому нарядный континентальный вид. Неподалеку стояли три машины: «кадиллак», «хамбер» и «бьюик» 1939 года, который я уже видел.
Я остановился в нерешительности, поглядывая вверх на окна. Мне все еще трудно было сделать выбор: позвонить или уйти.
Я позвонил.
Через пару минут дверь открылась.
– Привет, Гарри.
Я шагнул вперед и остановился. На Глории было черное вечернее платье с таким глубоким декольте, что трудно было оторвать взгляд от ложбинки между ее грудей. В свете фонарей ее плечи смотрелись белыми, как фарфор; лампа в прихожей освещала бриллианты по вырезу ее платья, а большая заколка со стразами так и переливалась в волосах.
Я в жизни не встречал настолько восхитительной и чувственной женщины. Один ее вид пробуждал во мне настолько мощное влечение, что это меня пугало.
– Боже! Да ты сегодня красавчик. – Она взяла меня за руку. – Другие парни позеленеют от зависти.
– А ты смотришься так, как будто только что вышла из фильма.
– Правда? Это первый комплимент, сделанный мне за сегодняшний вечер. Я надела это платье специально ради тебя. Нравится?
– Сногсшибательное.
– Ладно, пойдем наверх, познакомишься с остальными.
– Он уже здесь?
– Да. Его зовут Дикс. Эд Дикс. Когда вечеринка разогреется, я найду возможность дать вам поговорить.
Глория провела меня по крутой лестнице, которая вывела нас в длинную комнату с низким потолком, полную табачного дыма. Шторы были задернуты и отсекали тускнеющий вечерний свет, а на стенах горели небольшие лампы с пергаментными абажурами.
– Друзья, познакомьтесь с Гарри Коллинзом, моим новым приятелем, – объявила Глория, стоя в дверях.
Это меня удивило, но тут я ничего поделать не мог. Я дал ей вывести меня в центр комнаты.
– Слева направо, – быстро продолжила она, – Бетти, Конни, Паула и Мэдж. Не позволяй им запустить в себя их коготки. А вы, девочки, помните: он – моя собственность.
Все девушки, три блондинки и рыжая, были дорого одеты и ярко накрашены. Ни одна из них не показалась мне привлекательной. Я слегка поклонился каждой, а Глория взяла меня под руку и посмотрела мне в глаза настолько ревниво, что я даже смутился.
Девушки улыбнулись. Рыжая Паула подмигнула, а Мэдж, одна из блондинок, закатила глаза.
Глория слегка потянула меня за руку и развернула, чтобы познакомить с мужчинами. Трое были в смокингах, а четвертый в жемчужно-серой пиджачной паре, скроенной на американский манер, и в расписанном вручную галстуке с лошадиными головами на желтом фоне. Высокий, крепкого сложения, лет двадцати пяти или шести, с маленькими черными глазами, смотрящими сквозь меня, небольшим красным ртом и массивной челюстью.
– Эдди, познакомься с Гарри Коллинзом.
Значит, это и есть Эд Дикс. Я невзлюбил его с первого взгляда.
– Привет, как поживаешь? – спросил он, медленно и вразвалочку подходя ко мне. Говорил он с четким американским акцентом.
– Прекрасно. Рад познакомиться.
Он насмешливо улыбнулся:
– Правда? Вот и замечательно. Познакомься с парнями: Джо, Берри и Луис.
Каждому в этой троице было лет двадцать семь или двадцать восемь. Берри – невысокий и коренастый, с бледным суровым лицом и ярко-рыжими волосами. Джо – крупный, почти столь же мощный на вид, как и Дикс, с помятым лицом боксера или бойца. Луис оказался смазливым и женственным, с тонкими прямыми усиками и гвоздикой в петлице.
Никто из этой троицы не понравился мне больше Дикса, но они были явно настроены дружелюбно и поочередно пожали мне руку, улыбаясь.
– Ну, теперь ты со всеми познакомился и тебе надо выпить, – сказала Глория и повела меня через комнату к вычурной барной стойке. Она зашла за нее и спросила: – Что будешь пить? Виски?
– Спасибо.
Я опять уставился на ее полуприкрытые груди.
Пока Глория возилась со льдом и с шейкером, одна из девушек включила радиолу и поставила пластинку. Вскоре все четыре пары уже танцевали. Глория прислонилась к стойке бара, наблюдая за ними и время от времени поглядывая на меня.
У меня появилось время осмотреть комнату, в которой я находился. Она была обставлена современной дорогой и эффектной мебелью. Полированный паркет, вдоль стен большие гнутые кресла. В углу стоял телевизор – я таких больших никогда не видел.
– Не хочешь потанцевать со мной, Гарри?
– Я сейчас не очень-то в настроении танцевать.
Она вышла из-за бара:
– Не хочешь попробовать?
Я обнял Глорию за талию, и она прижалась ко мне. Я ощущал ее мягкую грудь и аромат духов от ее волос. И у меня опять возникло то чувство, разрывающее меня изнутри.
Танцевать с ней было все равно что танцевать самому. Когда-то мы с Энн много танцевали, но с тех пор, как я купил гараж, на танцы времени не осталось.
