Валерий Пушной "Битые короли"

Дверь белой машины распахнулась, и оттуда громко раздалось:

– Ко мне!

Девушка, не решаясь ни ослушаться, ни подчиниться команде, раздумчиво медлила, бросая испуганный взгляд то на белую машину, то на Глеба.

– Считаю до одного! – разнеслось из машины. – Отправлю за ними!

Она как ужаленная сиганула к белому авто и скользнула в него. Машина сорвалась с места.

Все произошло так быстро, что никто не успел разглядеть стрелка.

Когда охранник Глеба выскочил наружу, белая машина ушла в переулок.

Корозов вылез из авто. Перед ним были два распластанных тела.

Одно неподвижно распростерто на асфальте лицом вниз, кровавое пятно на рубашке расплывалось посередине спины. Пистолет зажат в руке, вывернутой назад. Второе тело с кровавым пятном на левом плече рубахи и с ножом в правой руке стало шевелиться и медленно подбирать под себя ноги.

Глеб наблюдал молчком.

Наконец парень согнул их в коленях, оттолкнулся здоровой рукой от асфальта и привалился спиной к колесу автомобиля. Глаза лихорадочно вращались в глазницах.

Никола нагнулся над неподвижным телом с пистолетом. Пощупал пульс, поднял лицо, показал руками крест.

Охранник развел руками, показывая Глебу, что белой машины след простыл, и сунул травматы за пояс.

Никола переместился к раненому парню, наклонился над ним, чтобы оказать помощь, и в эту секунду неожиданно для охранника и для Глеба вскрикнул и повалился набок от удара ноги парня.

А тот вдруг отпрянул от колеса и подхватился с асфальта.

Охранник выхватил пистолет, потребовал:

– Финкарь на землю!

Но парень и не подумал выполнять его требование, крепче сжал в руке нож и затравленно осмотрелся. Рядом стоял Корозов. Водитель, ругаясь во весь голос, вскочил на ноги и изготовился к нападению:

– Ну, чмо, я тебе сейчас посчитаю зубы!

У парня левая рука обвисла, и сам он клонился в левую сторону. Но в горячке не чувствовал боли и ощущал неудобство лишь от того, что не владел одной рукой. И все же пытался сделать какие-то движения ею. Искривленное лицо было злым. Спина чуть сутулилась.

Все произошедшее для него определенно было полной неожиданностью. Из горла вырвался негодующий хрип. Надо же так угодить под раздачу: поймать пулю, едва не отправиться к праотцам вслед за своим напарником. Его вид показывал, что сейчас он готов на все.

Охранник снова выкрикнул:

– Ты что, оглох? Кому сказано, бросай ножичек!

– Не шелести, картавый! – выдавил парень. – А то я отсчитаю твои денечки!

Посмотрел на свою машину, стоявшую неподалеку. Между ним и ею маячила изогнувшаяся фигура Николы, готовая к прыжку.

– С дороги, моська, иначе пришью! – крикнул, глядя на водителя.

– Не валяй ваньку, парень, положи нож, – посоветовал Корозов. – все равно у тебя нет шансов. – И отвернулся.

– Это кто же тебе сказал, старик? – огрызнулся тот, поворачивая лицо к Глебу с бешеными глазами. – Не шелести напрасно! Ты мне поможешь!

Он неожиданно метнулся к нему и оказался за спиной.

Глеб ощутил, как сзади рука парня скользнула ему под пиджак, а затем испытал резкую боль в пояснице от укола ножом. Злясь на себя за то, что не предугадал такого поворота событий, он резко сделал крупный шаг вперед. Оторвался от парня и повернулся к нему лицом, занося кулак над головой. Но тот нырнул под кулак и плотно прильнул.

Острие ножа уперлось Глебу в живот:

– Не маши граблями, старик, а то проткну, как новогодний шарик! – пообещал, сильнее вдавливая нож. Покосился на водителя: – С дороги, моська, иначе из твоего шефа потроха выпущу!

Никола обеспокоенно дернулся, не зная, как ему правильно поступить, зацепил взглядом охранника.

Тот был тоже в замешательстве. Однако быстро сообразил, как отрезать путь к отступлению. Прыснул к синей машине, на ходу вытаскивая перочинный нож, воткнул в шину.

Зашипел воздух, машина медленно наклонилась набок.

Парень побелел от ярости, и в эту секунду Глеб ощутил, как по животу потекла горячая струйка крови. Он резко отшатнулся и ударил парня в ухо. Нож слегка полоснул по коже живота, разрезал рубаху, галстук, зацепил полу пиджака и резанул воздух.

Парень хыкнул, метнул глазами по сторонам и, скособочившись, кинулся к машине Корозова.

Водитель сорвался с места, чтобы опередить, но тот прыгнул за руль в раскрытую дверь авто. Никола проклинал себя за то, что оставил ключ в замке зажигания, эта мысль вывернула его наизнанку, он скрипел зубами. Но было поздно. Парень хлопнул дверью, защелкнул, завел мотор. Никола схватился за ручку, но машина сорвалась с места и увлекла водителя за собой. Он бежал рядом, пока не споткнулся, его отбросило, и он пробороздил носом по асфальту.

Охранник кинулся к пистолету убитого парня, вырвал из холодеющих пальцев и несколько раз выстрелил по задним колесам автомобиля. Увидел, что попал. Машина пошла юзом.

Парень за рулем усиленно выравнивал ее и нажимал на педаль газа, стараясь отъехать дальше. И все же вынужден был остановиться и выскочить из авто.

Никола с охранником бежали по тротуару к нему.

Парень кинулся к остановке, прыгнул в автолайн, поднес нож к лицу водителя:

– Дави на педали!

Водитель нажал на акселератор, видя нож, перекошенное лицо и окровавленную рубаху. Пассажиры притихли, отворачиваясь от бешеных глаз налетчика. Через пару кварталов парень выпрыгнул. Водитель дрожащими руками начал звонить в полицию.

Никола с охранником подбежал к автомобилю и принялся менять колесо. После кувыркания по асфальту он был в ссадинах, пиджак, брюки и рубаха порваны. Но когда охранник предложил ему заклеить ссадины пластырем из аптечки, отмахнулся.

Им обоим было стыдно и досадно, что один раненый переиграл двоих здоровых, что упустили его как лохи. Чертыхались сквозь зубы и не смотрели друг на друга. Так оплошать, так оплошать. Впрочем, все остались живы – и это было самым главным.

– Управишься один? – спросил охранник и, не дожидаясь ответа, пустился к Глебу.

Тот, хмуро поглядывая на собравшуюся толпу любопытных, сказал:

– Сбегай в магазин, пусть найдут, чем накрыть труп.

Охранник стремительно смотался туда и обратно, принес кусок ткани, накрыл тело.

– А где его ствол? – спросил Корозов.

– Вот, – охранник достал из кармана. – Хорошая машинка, без нее не остановили бы гада.

– И отпечатки свои оставил, – буркнул Глеб.

– А как же еще можно было остановить машину? Хорошо хоть так.

– Может, на этом стволе сотни убийств.

– А когда было об этом думать, Глеб? Но ведь ствол до меня был в руках этого убитого бандюгана. Его отпечатки снимут с его пальчиков, пистолет не нужен.

И все-таки заволновался, выхватил из кармана носовой платок и стал тщательно протирать пистолет.

– Давай сюда, конспиратор, – усмехнулся Корозов, развернул свой носовой платок, и охранник положил оружие на него. – Пошли в магазин.

Продавцы и покупатели, до того изумленно наблюдавшие через окно за происходящим на улице, встретили их настороженно. Глеб положил на прилавок пистолет в носовом платке и предупредил, чтобы никто к нему не прикасался.

Но трогать оружие никто и не собирался, все смотрели на Глеба с опаской. Покупатели, а это в основном были женщины, стали бочком-бочком выходить на улицу.

Одна из них, высокая и полная, всю дорогу, пока двигалась по магазину, сокрушенно охала.

Другая, среднего роста немолодая модница, завороженно глядела на порезанную, окровавленную рубаху на животе Глеба и качала, качала головой.

Скоро в магазине вместе с Глебом и охранником остались только продавцы и ряды вешалок с товарами.

Магазин был большим, просторным, отделан плиткой в белодымчатых тонах от пола до потолка. Одежда на любой вкус: женская, мужская, детская, подростковая.

Корозов огляделся: продавцы пугливо сбились в кучку. Сбросил с плеч пиджак, показал кровоточащий порез на животе, спросил:

– Найдется чем залепить?

Девушки переглянулись, и одна из них, маленькая, толстенькая, с пухленькими щечками с ямочками, с пухленькими губками и пухленькими пальчиками, проворно закружилась, говоря:

– Сейчас придумаем что-нибудь.

Тут же, как из волшебной шкатулки, у нее в руках появился лейкопластырь и моток бинта. Она не очень умело, словно бы боясь прикасаться к телу Глеба и причинять ему боль, но старательно заклеила порез.

Он поблагодарил и попросил ее подобрать для него новую белую рубашку и галстук. Прошел в примерочную, сбросил окровавленную, надел то, что принесла пухленькая продавец. Остался удовлетворенным.

Она просияла своими ямочками на пухленьких щечках, радуясь, что угодила покупателю. Глеб рассчитался и позвонил в полицию своему приятелю, оперативнику Акламину:

– Аристарх, у меня на глазах произошло убийство. Труп лежит на улице. Убийца скрылся. Напарник убитого ранен, но тоже сбежал. Тут целая история, головоломка какая-то, приезжай!

Назвал адрес и отключил телефон. После подумал некоторое время и набрал номер начальника охраны:

– Исай, жду тебя. Одна нога там, другая здесь. Это недалеко, – и повторил адрес.

Исай прибыл очень быстро, едва успел опросить охранника и водителя, как прибыла группа оперативников во главе с Акламиным.

Аристарх осмотрел место преступления, отдал распоряжения операм, а сам прошел в магазин, сел на стул перед прилавком и привычно вытащил записную книжку. Стал опрашивать продавцов.

Под его пристальными неулыбчивыми глазами они терялись, волнуясь и забывая порядок происшествия. Перескакивали с одного на другое, то убегали вперед, то возвращались назад. Акламину пришлось попотеть, прежде чем он получил стройную картину случившегося.

Отпустив продавцов, повернулся к нетерпеливо толкавшемуся около вешалок с товаром Глебу. Выслушал его рассказ, делая пометки в книжке. Когда Корозов закончил, сунул ее в карман, проговорил:

– Итак, есть труп с пистолетом, но нет убийцы, нет скрывшегося раненого напарника убитого, нет девушки, уехавшей вместе с убийцей. Картина – лучше не придумаешь. Свидетелей много – толку пока мало.

– Надо искать Ксению, – посоветовал Глеб. – Я ее хорошо запомнил. Можно фоторобот составить. По ее внешнему виду она не из простушек, возможно, из неплохой семьи.

– Ну да, ну да, – прищурился Аристарх. – Или папа с мамой спонсируют, или валютная проститутка, или на содержании у папика. Вариантов масса. Лучше бы ты убийцу хорошо запомнил, Глеб. Его фоторобот сейчас был бы кстати.

– Увы, Аристарх, увы, – досадливо поморщился Корозов, прохаживаясь перед Акламиным. – Убийцу никто не видел. Он не выходил из машины. Все произошло так быстро, как разряд молнии. Вдобавок никого из нас на улице не было, а из авто видимость ограничена. Потому я тебе и говорю про Ксению. Только она сейчас единственная зацепка. Если, конечно, – он накоротко задержал дыхание, – если, конечно она еще жива. Но без нее история тупиковая.

– Не люблю паникеров, Глеб, – сказал Аристарх, качнув головой. – Да, обстоятельства непростые. Но у нас вся работа непростая. Ты забыл о преступнике с ножом. Его фоторобот теперь тоже не будет лишним. Хорошо запомнил его?

Корозов опустил глаза на свой живот с отметинами от его ножа – еще бы не запомнить. Но следом возмутился замечанию Акламина:

– Это кто паникер? – вспыхнул. – Это я паникер? Никогда таким не был! И не буду! А что касается этого хорька, так он теперь мой личный враг. Вот за этот шрам на животе он мне персонально ответит! Конечно, я его запомнил. Его все запомнили. Не забудь, в нем сидит пуля. Сам выковыривать ее он вряд ли станет. Без хирурга не обойтись. Сними отпечатки в его машине, в ней он наверняка наследил, мало не покажется. И в моей машине пальчики оставил. Возможно, и пятна крови. Так что его, не сомневаюсь, ты возьмешь за шиворот быстро! – Сделал паузу. – Если, конечно, я тебя не опережу.

– Ты и так уже здесь отметился, – повысил голос Акламин. – Предупреждаю, даже не думай соваться никуда!

С улицы вошел Исай в привычной джинсовой одежде. Аккуратно прикрыл двери, откинул челку со лба, с порога произнес:

– Можешь ехать на моей машине, Глеб. Твою пригоним, когда в ней снимут пальчики.

Корозов отошел от Акламина к рядам вешалок с одеждой. Подозвал Исая:

– Вообще-то все это не наше дело, Исай, мы случайно оказались в этой истории, – проговорил, приглушая голос, чтобы никто не слышал. – Но дело чести отыскать этого ублюдка, он чуть не зарезал меня. Поднатужься немного, только так, чтобы не путаться в ногах у полиции. Если повезет, может, и Ксению где-то выудишь. История темная. Глубоко влезать не стоит, но посмотреть по сторонам не мешает.

Аристарх поднялся со стула, шагнул к Корозову. Он догадался, о чем могли говорить Глеб и его начальник охраны, остановился перед ними, цепко охватил их лица взглядом.

– Повторяю для глухих, – серьезно произнес повышенным тоном, – никуда нос не совать! Но если вдруг появится какая-то информация, немедля ее ко мне на стол, и не предпринимать никаких самостоятельных действий. Никаких!

Задержал глаза на Глебе:

– Я знаю твой характер, Глеб. Предупреждаю: не лезь на рожон! История пока совершенно непонятная. Неизвестно, случайно ты оказался внутри этих событий или нет.

– Ты о чем это, Аристарх? – удивленно отступил на шаг Корозов. – На моем месте мог оказаться любой!

– Мог, – согласился Акламин, – но оказался почему-то именно ты.

– Ну у вас, оперов, мозги вообще набекрень, – расхохотался Глеб. – Надо же придумать такое. Я ехал по городу, никому не мешал, и никто не знал, на какую дорогу, в какое время и где свернет мой водитель. Я и сам этого не знал. Так что эту свою версию отбрасывай сразу к чертовой матери!

– Это не версия, Глеб. Версии пока нет никакой. Это просто предостережение, чтобы ты был осторожнее, пока все не прояснится окончательно.

– Ну хорошо, хорошо, – отозвался Корозов и распрощался с Аристархом. Подходя к дверям, бросил взгляд на стоявших в сторонке продавцов. Вернулся к ним, сказал: – Мы сегодня нарушили всю вашу торговлю, поэтому, чтобы хоть как-то реабилитироваться, приглашаю вас всех в восемь часов вечера в ресторан за мой счет.

И, выйдя на улицу, позвонил в ресторан, забронировал на вечер столы.