Гробница древних
Мэделин Ру
Дом теней #3
Холодный Чертополох остался позади. Луиза и ее друзья поселились в новой шикарной лондонской резиденции. Но зловещие предупреждения вновь не дают им покоя. Грядет война между старыми богами и потусторонними монстрами. В городе собираются религиозные фанатики из последователей пастуха. А дух отца Луизы продолжает попытки захватить ее сознание. Чтобы прекратить это, девушка согласна заключить еще одну жуткую сделку с мистером Морнингсайдом. Луизе и друзьям придется отправиться к воротам между мирами, месту из мрачной легенды – Гробнице древних. Там ее ждет выбор, страшный и неотвратимый. От того, чью сторону примет Луиза в этой войне, зависит все – ее будущее и жизнь всего мира.
Мэделин Ру
Гробница древних
Посвящается Эндрю, Кейт и Аэрис, которые сопровождали меня в этом путешествии до самого конца
Посвящается моей семье, друзьям и Смиджу
Посвящается А. С. Бьятт, чье творчество оказало влияние на эту книгу и все последующие
Вы увидите,
что такое власть —
держать в руке
и демонстрировать
человеку его страх!
Эми Тан
Публикуется по договоренности с HarperCollins Children’s Books, a division of HarperCollins Publishers
Переведено по изданию: Roux M. Tomb of Ancients: A Novel / Madeleine Roux. – New York: HarperTeen, 2019. – 384 p.
Перевод с английского Елены Боровой
Иллюстрации на с. 51, 91, 139, 196, 251, 276, 335, 376, 405 Айрис Компит
© Madeleine Roux, 2019
© Depositphotos.com / tobkatrina, Tonygers, boggy22, kittimages, scenery1, gameover2012, ztudiototo, AlvarraCrazy, aetb, fotoduki, mirumisiura, malafo, фото, 2020
© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2020
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2020
Пролог
Медленна,
но неукротима
мощь богов.
Эврипид
Было все труднее и труднее понять, где кончается мое сознание и начинается он. Сны Отца становились моими собственными и, как его темное сердце, вызывали ужас и смятение. Я боялась засыпать – и при этом засыпала легко, впадая в глубокий, наполненный видениями сон, как только голова касалась подушки. Иногда в этих снах я блуждала в прошлом – моем прошлом или его – простым сторонним наблюдателем, оценивающим сделанный мною – или им – выбор.
Но в эту ночь я обследовала зал, казавшийся мне бесконечным, – с арочными сводами и стенами, полом из черного мерцающего стекла. И хотя никто мне не объяснял, что это за место, я каким-то чудом знала: и этот зал, и мое присутствие в нем реальны. Хотя я скользила по этому залу в своем сне, он ощущался настоящим, как кости в моем теле, как кровь в моих венах. Реально существующее место, спрятанное где-то, храм звездного света и тайны. Какой-то страшный секрет бурлил и вспенивался в его глубине, словно кровь в сердце.
Входя в зал, я слышала шаги Отца, ощущала присутствие его души в своем теле, его голос звучал в моей голове, словно он был где-то рядом со мной и с ухмылкой спрашивал: Ты заблудилась, дитя мое?
Во сне я не чувствовала, что заблудилась в этом странном, бесконечном коридоре. В конце него меня что-то ожидало – ответ или, возможно, гибель. Я двигалась к нему целенаправленно, с дрожью в руках, потому что смерть не наступает легко и за каждый ответ на вопрос нужно платить определенную цену.
Глава 1
В том, что случилось на балу леди Трэмптон, я не была особо виновата, хотя все, кто видел последствия происшедшего, могли утверждать обратное. И с их логикой было бы трудно спорить, учитывая тот факт, что я вышла из дома, с головы до ног покрытая кровью, сжимая в руках небольшой тупой нож. Превращаясь когда в меч, когда в щит, он становился любым средством защиты, которое мне было нужно, острым или тупым, – по моему желанию и по мановению моего дара Подменыша, как никогда мощного.
Потому что я носила в своем теле дух бога. Его использовали, чтобы меня оживить, и именно из-за него все эти неприятности и начались. Именно из-за него очаровательная бальная зала превратилась в скотобойню, сцену ужаса и запекшейся крови, кишок в чаше для пунша, исполненных боли криков страдания и мучений, которые разносились над сэндвичами с тонко нарезанными огурцами.
Я не ожидала попасть в засаду на балу леди Трэмптон, хотя были знаки того, что в Лондоне происходит что-то плохое, неправильное.
В тот вечер, когда должен был состояться бал, я посмотрела на пол веранды, усеянный десятками мертвых пауков, и инстинктивно потянулась к двери за спиной. Несомненно, это указывало на то, что кто-то следит за домом со злым умыслом, внимательно наблюдая за ним – и за нами! – и теперь этот кто-то оставил свою визитку. Это вовсе не было данью вежливости, как это сделала я несколько недель назад у своей сводной сестры, с которой мы никогда прежде не виделись. Нет, это была вовсе не попытка примирения, скорее предупреждение. И теперь я ломала голову, не связано ли это каким-то образом с Мэри. Когда мы только приехали в Лондон, она использовала свои силы Темной Фейри, чтобы скрыть наше присутствие в доме. Это были своего рода меры предосторожности, которые объяснялись моим предчувствием, что нам не удастся так просто сбежать из Холодного Чертополоха, где произошло слишком много мрачных событий. И она с готовностью согласилась возвести вокруг нас легчайшую защиту, нечто вроде миража, который помог нам раствориться в толпе скучных местных жителей.
Но после того как несколько недель все было тихо, я сказала, что в такой защите больше нет необходимости. Как же я ошибалась!
Носком туфли я осторожно отодвинула в сторону нескольких дохлых пауков и внимательным взглядом окинула периметр лужайки до самых ворот, стараясь найти что-то необычное и неуместное. Но вокруг клубился густой туман, и все те, кто в этот поздний час задержались на улице, были либо скрыты тяжелыми черными плащами, либо скользили мимо в каретах и колясках. В тумане эти коляски, казалось, двигались сами по себе, словно в них были впряжены не лошади, а призраки. Тяжело ступая, я снова вошла в дом.
Лондон оказался вовсе не таким, как я ожидала.
При всей странности и ужасах, творившихся в Холодном Чертополохе, в нем было ощущение покоя. Я просыпалась там под едва слышные разговоры прислуги и гостей и засыпала под раскатистый храп Бартоломео и голосок Поппи, которая пела себе колыбельные, погружая нас обеих в сладкие сны.
В Лондоне покоя не было. Я ничего не имела против, потому что цокот копыт по мостовой, крики бродячих котов и веселые песни выпивох, поздно вечером возвращающихся домой из пивной, помогали мне отвлечься. Шум не давал мне слишком погрузиться в свои мысли и страхи. И не давал прислушиваться ко все большему количеству голосов в моей голове, которые появились там в тот момент, когда мой друг и бывший коллега Чиджиоке подселил в мое тело душу Отца, тем самым спасая меня от неминуемой смерти.
Да, все эти изменения не беспокоили меня до тех пор, пока на моем пороге не начали появляться дохлые животные и насекомые.
Сначала, неделю назад, появилась маленькая пыльная птичка, завернутая в носовой платок. Ее обнаружила Мэри. Она открыла дверь, чтобы забрать доставленные дрова, и взвизгнула от неожиданности. Дрова доставили, но на них лежала птица. Ее угольно-черные лапки торчали вверх, коготки были хищно скрючены, часть клюва отсутствовала, словно его сломали специально, а в груди торчала серебряная ложка.
Второй неприятный сюрприз появился спустя пару дней, когда мы принимали у себя нашего соседа мистера Кинтона с дочерьми. Мы с воодушевлением разыгрывали партию в вист, когда в дверь постучали, Кхент извинился и пошел помочь нашей служанке Агнес встретить посетителя. Они отсутствовали слишком долго, поэтому я прекратила игру и отправилась в прихожую. Там оказалась еще одна странная вещь – на сей раз детская игрушка, черный пудель. Голова у него была оторвана и валялась рядом с туловищем. Мы с Кхентом понимающе переглянулись. К счастью, Агнес было этого не понять.
Я вернулась в дом с ощущением, что сегодня вечером нам еще придется обмениваться подобными взглядами. Там не было ни Кхента, ни Агнес, только Мэри. Ее вьющиеся рыжевато-каштановые волосы были аккуратно собраны над ушами, заплетены в косу и уложены короной вокруг головы. На подруге было красивое белое платье, плечи укутывала зеленая шаль. Мэри кинулась ко мне, сразу заметив мое побелевшее от ярости лицо: я всего лишь вышла глотнуть свежего воздуха, потому что нервничала перед первым в жизни балом с танцами.
– Опять, да? – спросила она, побледнев, как и я.
Кхент появился из тени у лестницы, элегантный и готовый к балу – в черном костюме и плаще-накидке. Нарядная одежда скрывала его многочисленные шрамы и татуировки.
– Что на этот раз? – Его низкий голос дрожал от возмущения.
– Пауки. – Я перевела взгляд с Мэри на Кхента, направилась к лестнице и прислонилась к перилам. Мне вдруг стало дурно, а шепот голосов в голове становился все громче, словно нарастающий шум прибоя.
– Птица с ложкой, мертвая собака, пауки… Это не случайные предупреждения, это сообщения от кого-то, кто знает, почему мы сюда приехали.
– Мне не следовало снимать щит, прикрывавший нас, от него была какая-то польза. Возможно, нам не стоит ехать на этот бал, – заметила Мэри, прикусив губу. – Это может оказаться опасно.
– Возможно, мы будем в большей безопасности вдали от этого дома, – предположила я.
В холле уютно горели канделябры, зажженные вечером, витал запах жаркого и свежеиспеченного хлеба, который остался после ужина. Агнес и наша экономка, Сильвия, болтали в кухне – их работа на сегодня была уже закончена.
– Я принесу метлу, – добавила я. – Пауки испугают их.
– Они имеют право знать, что что-то не так, – возразила Мэри и пошла за мной к небольшому шкафу в чулане прихожей. – Кто-то пытается напугать тебя. Нас.
– Я знаю это и обязательно скажу им, Мэри, я просто не хочу, чтобы им пришлось переступать через кучи дохлых пауков.
Я опять ответила ей слишком грубо. Она отпрянула и, поплотнее завернувшись в шаль, вернулась в прихожую. В последнее время это происходило все чаще: я внезапно теряла самообладание. Бесконечная борьба со звучащими в голове голосами превращала меня в измученную злыдню.
– Это было несправедливо, Мэри, прошу прощения. Я просто расстроена.
А еще я измучена. И растеряна. Я нашла метлу и, поспешив с ней к наружной двери, сначала осмотрелась в поисках признаков присутствия посторонних на нашей территории, после чего быстро смела крошечных черных пауков в кусты живой изгороди.
– Неудивительно, – проворчал Кхент. За время нашего путешествия и последующего переезда в Лондон его английский настолько улучшился, что в его речи остался лишь едва заметный акцент. Его стиль все еще требовал внимания, но это были уже мелочи. – Отныне я буду спать снаружи. Они не будут чувствовать себя столь уверенно, когда я поймаю их с поличным.
– Это абсурд, – возразила я, снова закрывая дверь, чтобы спрятаться от холодного тумана. – Мы же можем делать это по очереди, верно? Что-то вроде ночного караула.
– Я почти скучаю по Постояльцам, – прошептала Мэри, имея в виду тех ужасных существ, тени, которые бродили по нашему прежнему жилищу. Они несли неусыпную стражу, хотя время от времени мне удавалось от них ускользнуть. – Я уверена, что миссис Хайлам знает какое-нибудь колдовство, которое поможет защитить нас – вроде стражей или чего-то в этом роде.
– Нам не нужны стражи, – возразил Кхент, забирая у меня метлу и возвращая ее в шкаф. – У нас есть… – он откашлялся и оглянулся, чтобы удостовериться, что поблизости нет Агнес или Сильвии и нас никто не слышит, – я. У нас есть мой нюх. Ты была достаточно добра, чтобы позволить мне остаться в этом доме. Ты меня приютила, так что позволь мне сделать что-нибудь взамен. Кроме того, ты…
