Исайя выровнял свои ослепительно-белые крылья.
– Я – Исайя Тибериан, командир Тридцать третьего имперского легиона. А это Хант Аталар, мой…
Исайя осекся, словно вспомнив, как давно им обоим не требовалось представляться и сообщать свой чин. Хант пришел ему на помощь, сказав:
– Его заместитель.
Если Исайя и удивился, услышав такие слова, его лицо обаятельного юноши ничего не выдало. Официально Исайя был начальником Ханта – как в триарии, так и во всем 33-м легионе, даже если дерьмовщина, которой занимался Хант, делала его ответственным только перед губернатором.
Однако Исайя никогда не подчеркивал своего старшинства. Помнил, кто был командиром до Падения.
Можно подумать, сейчас это что-то значило.
Значило, поскольку в тот день Исайя положил на горе Хермон не менее трехсот имперских легионеров. А Хант сейчас отдувался за всех мятежников, в том числе и за него, выплачивая Республике долг чужими жизнями и выполняя условия сделки Микая.
Брайс, конечно же, заметила татуировки на их лбах. Хант внутренне приготовился к язвительному замечанию. Ваниры и даже люди до сих пор любили отпустить какую-нибудь пошлую шуточку насчет «Легиона Падших» и неудавшегося мятежа. Однако Брайс сказала совсем другое:
– Значит, вы расследуете преступления на стороне. Я думала, это территория Вспомогательных сил. Неужели в Тридцать третьем нет дел поважнее, чем играть в полицейских?
Исайя привык производить неизгладимое впечатление на всех. Увидев, что Брайс не растаяла в лучах его обаяния, он довольно сухо спросил:
– Есть ли у вас те, кто сможет подтвердить ваше перемещение после ухода из «Белого ворона»?
Брайс выдержала взгляд Исайи. Затем стрельнула глазами в Ханта. Он до сих пор не мог проникнуть сквозь маску скуки на ее лице. Спрыгнув со стола, она немного приблизилась к ангелам и встала, скрестив руки:
– Только мой консьерж… и Рунн Данаан. Но вы ведь и это знаете.
Хант не представлял, как вообще можно ходить на таких каблучищах. Как можно дышать в столь обтягивающем платье? Загадка. Платье было достаточно длинным и скрывало место шрама, полученного Брайс в ту жуткую ночь около двух лет назад. Или же она заплатила медведьме, и та удалила шрам. Судя по тому, что она любила одеваться изысканно и носить короткие платья, шрам явно был удален сразу же.
Тусовочным девицам не нравились шрамы. Шрамы мешали им щеголять в купальных костюмах.
– Вы причисляете Рунна Данаана к своим друзьям? – качнув крыльями, спросил Исайя.
– Он мой дальний родственник, – пожала плечами Брайс.
Но весьма заинтересованный дальний родственник, если пару лет назад мигом примчался в следственный центр. И в баре для важных персон он тоже оказался как нельзя вовремя. Если он покровительствовал Куинлан… чем не мотив расправиться с Максимусом? Такую версию не стоит отбрасывать, даже если Рунн и его отец превратят расследование в кошмар.
Брайс язвительно улыбнулась, словно ей в голову пришла та же мысль:
– Можете недурно развлечься, поговорив с ним.
Хант стиснул зубы. Брайс, покачивая бедрами, прошествовала ко входной двери, словно нарочно давая им полюбоваться ее туго обтянутым задом.
– Не торопитесь, госпожа Куинлан, – сказал Исайя.
Тон командира был спокойным, но намекал, что шутить он не намерен.
Хант спрятал улыбку. Ему всегда нравилось смотреть, как Исайя сердится. Естественно, если предметом злости Исайи был кто-то другой.
Куинлан этого еще не знала, а потому, небрежно обернувшись, спросила:
– А почему?
Хант внимательно следил за ее лицом, одновременно слушая, как Исайя преподносит причину их внезапного визита:
– Нас послали не только для расспросов о вашем местонахождении.
– Хотите купить какой-нибудь милый пустячок для губернатора? – спросила Брайс, обведя рукой галерею.
– Какое интересное совпадение, – усмехнулся Хант. – Вы упомянули губернатора. Он, кстати, направляется сюда.
Реакция – неторопливое моргание. И опять ни следа страха.
– Зачем?
– Микай послал нас собрать сведения о вашем местонахождении прошлой ночью. Далее вам следует подготовиться к разговору, в котором будет участвовать и ваша начальница.
Ханта крайне редко привлекали к расследованиям, и потому приказ изрядно его шокировал. Но, учитывая, что они с Исайей были свидетелями инцидента двухлетней давности, губернатор выбрал их кандидатуры как наиболее подходящие.
– Микай направляется сюда, – повторила Брайс, и у нее дрогнуло горло.
– Он будет здесь через десять минут, – сообщил Исайя и кивком указал на настольный телефон. – Думаю, госпожа Куинлан, самое время позвонить вашей начальнице.
– Зачем? – снова спросила Брайс.
Хант уловил, как изменился ритм ее дыхания. Что ж, пора бросать бомбу.
– Затем, что с Максимусом Терцианом расправились способом, идентичным тому, каким были убиты Даника Фендир и Стая Дьяволов.
То есть остался не «чистенький» труп, а расчлененное, превращенное в месиво тело.
Брайс на мгновение прикрыла глаза.
– Но их… их убил Филип Бриггс. Он вызвал демона, чтобы с ними расправиться. И он находится в тюрьме… Вот уже без малого два года, – уже резче добавила она.
Бриггс находился в месте похуже, чем тюрьма, но это к делу не относится.
– Мы знаем, – ответил Хант, сохраняя бесстрастное лицо.
– Он никак не мог убить Терциана. Разве можно вызвать демона, сидя в тюрьме под постоянным наблюдением? Он…
Она умолкла, нервно сглатывая. Возможно, поняла, зачем Микай спешит в галерею. И тогда, и сейчас после общения с нею люди… нет, ваниры, а теперь и вампир… словом, общавшиеся с нею через несколько часов погибали.
– Вы думаете, это не Бриггс? Думаете, он не убивал Данику и остальных из ее стаи?
– Мы ничего не можем утверждать наверняка, – перебил ее Исайя. – Обстоятельства гибели Стаи Дьяволов никогда не раскрывались, поэтому у нас есть все основания полагать, что нынешнее убийство не было подражательным.
– Вы встречались с Сабиной? – сухо спросила Брайс.
– А вы? – поинтересовался Хант.
– Мы с нею стараемся не пересекаться.
Возможно, это было единственным разумным решением, принятым Брайс Куинлан. Хант помнил, каким ядом исходила Сабина, глядя на Брайс через шпионское окно. Мать Даники ничего не забыла. Сабина просто выжидала. События двухлетней давности отодвинулись вдаль, и теперь нелепая безвременная смерть Брайс Куинлан выглядела бы трагической случайностью.
Брайс вернулась к столу, стараясь не приближаться к ангелам. Надо отдать ей должное: ее походка осталась ровной и уверенной. Даже не взглянув на Исайю и Ханта, она подняла телефонную трубку.
– Мы обождем снаружи, – предложил Исайя.
Хант хотел было возразить, но Исайя выразительно на него посмотрел.
Ничего. У них с Куинлан еще будет время попикироваться.
* * *
Брайс сжимала трубку так, что костяшки пальцев побелели. На другом конце линии раздался гудок. Второй. Потом…
– Доброе утро, Брайс.
У Брайс громко стучало сердце, отдаваясь в руках, ногах и животе.
– Сюда явились двое легионеров… – Она сглотнула. – Командир Тридцать третьего легиона и… – Она торопливо выдохнула. – И Умбра Мортис.
Она и без их представления узнала Исайю Тибериана. Он постоянно мелькал в вечерних выпусках новостей и колонках городских сплетен. Обаятельный командир 33-го легиона, которого трудно не узнать.
Узнала она и Ханта Аталара, хотя тот никогда не появлялся на телеэкранах. Все знали, кто такой Хант Аталар. Это имя Брайс слышала с детства, в горном Нидаросе. Рандалл рассказывал ей о своей военной службе на Пангере, о сражениях, в которых участвовал. Упоминая Ханта, он всегда переходил на шепот. Умбра Мортис. Тень Смерти.
Но в те времена легендарный ангел еще не работал на Микая Домитуса. Он подчинялся архангелице Сандриеле, летая в составе ее 45-го легиона. Говорили, он занимается охотой на демонов. И кое-чем похуже.
– Что им понадобилось? – прошипела Джезиба.
Брайс еще крепче сжала трубку:
– Минувшей ночью был убит Максимус Терциан.
– Обжигающий Солас!
– Убит тем же способом, что Даника и ее стая.
Брайс торопливо прогнала туманные картины прошлого, вдыхая светлый, успокаивающий аромат мятных испарений, исходящих из распылителя на столе. Этот дурацкий пластмассовый конус она купила через два месяца после гибели Даники. Расчет был прост: ароматерапия поможет ей коротать рабочее время и разгонять рои мыслей, угрожавших съесть ее изнутри. Под конец недели она купила еще три распылителя, разместив их у себя дома.
– Похоже, Филип Бриггс не убивал Данику, – почти шепотом сообщила Брайс.
Почти два года она упорно цеплялась за эту версию. Трагедия отодвигалась все дальше, а Брайс продолжала верить: еще немного – и следствие найдет доказательство вины Бриггса. Все выглядело достаточно логичным: мятежник хотел отомстить Данике за раскрытие его сообщников и несостоявшийся взрыв в «Белом вороне». За несколько недель до первого ареста его задержали за покупку черной соли, с помощью которой вызывают демонов. Тогда решили, будто он хотел добавить соль в самодельные бомбы, чтобы повысить их убойную силу.
Данику убил демон, явившийся с самого дна – из Ямы. Для вызова этого чудовища требовалась черная соль. Случившееся не могло быть совпадением. Едва освободившись, Бриггс тут же обзавелся черной солью, вызвал демона и напустил тварь на Данику и Стаю Дьяволов. Не ограничившись этими убийствами, демон серьезно покалечил ангела из 33-го легиона, несшего патрульную службу. А демона Бриггс преспокойно отправил обратно. На допросах мятежник отрицал свою причастность и ничего не говорил о породе демона, но факт оставался фактом: почти два года в Городе Полумесяца не слышали о демонах. Бриггс оставался за решеткой. Дело закрыли.
Без малого два года Брайс цеплялась за эти факты. Пусть ее прежний мир распался на куски, виновник случившегося находился за решеткой. Пожизненно, заслужив все ужасы, на какие способны его тюремщики.
Джезиба долго и шумно дышала в трубку. Потом спросила:
– Ангелы тебя в чем-нибудь обвинили?
– Нет. – «Пока нет». – Но сюда направляется губернатор.
Снова пауза. И вопрос:
– Чтобы тебя допросить?
– Надеюсь, что нет. – Брайс предпочитала, чтобы ее тело оставалось в нынешней конфигурации. – Но он хочет поговорить и с вами.
– Отец Максимуса уже знает о смерти сына?
– Без понятия.
– Мне нужно кое-куда позвонить, – сказала Джезиба, обращая эти слова больше к себе. – И успеть до появления губернатора.
Брайс прекрасно поняла, зачем это надо: чтобы отец Максимуса не нагрянул в галерею, требуя ответов и обвиняя Брайс в гибели сына. Такого кошмара она бы не выдержала.
– Губернатор появится уже совсем скоро, – сказала Брайс, вытирая липкие ладони о платье.
С внутренней стороны железной двери, ведущей в библиотеку, послышалось деликатное постукивание. Следом раздался шепот Лехабы:
– Биби, у тебя все хорошо?
Брайс зажала рукой микрофон трубки:
– Леле, возвращайся на свой пост.
– Здесь были два ангела?
– Да, – сквозь зубы ответила Брайс. – Спускайся вниз и следи, чтобы Сиринкс не шумел.
Лехаба вздохнула так, что ее вздох был слышен через шесть дюймов железа. Но поскольку огненная спрайта больше не произнесла ни слова, она либо спустилась вниз, либо затаилась и подслушивала. Брайс это не волновало. Главное, чтобы Лехаба и химер вели себя тихо.
– Когда Микай здесь появится? – продолжала сыпать вопросами Джезиба.
– Через восемь минут.
Джезиба задумалась.
– Хорошо.
Брайс удивило, что хозяйка не стала выговаривать себе больше времени, особенно когда погибший был клиентом галереи.
Но даже Джезиба старалась не злить архангела. Или, может, проявила крупицу сочувствия, услышав, что Максимус погиб такой же жуткой смертью, как и Даника. Тогда Джезиба и не подумала хоть как-то поддержать Брайс. Через две недели после гибели Даники она приказала Брайс возвращаться на работу, пригрозив превратить ее в свинью.
– Мне незачем тебе напоминать о мерах предосторожности, – сказала Джезиба.
