– Вы не подумайте, мы её братья, – поспешно уверил первый.
– Шесть девушек вчера не допустили до отбора, – отозвалась я. – Люсьи, насколько я поняла, сама отказалась участвовать…
– Отказалась? – нахмурился собеседник. – Да она ехала с намерением покорить крепость!
Я развела руками:
– Думаю, она сегодня-завтра вернётся домой и сама вам всё расскажет.
– Спасибо, миледи! Желаем удачи, – неожиданно подмигнул второй, и не самым культурным образом потащил брата куда-то за угол.
Улыбнувшись, я чуть кивнула, принимая пожелания, и отправилась к выходу в парк.
Навязчивые мысли слетались в голову. Понятно, что Люсьи могла ещё не уехать – не будут же выгонять неподошедших претенденток на ночь глядя, хоть выспаться да собраться дадут же! Или, может быть, разминулась с семьёй.
Но ведь добровольное согласие мы подписывали на месяц. И в течение этого месяца должны были жить в крепости. В таком случае, где девушки?
Я никак не могла припомнить, что там было о тех, кто выбывает. По-моему, ничего. Но точно помнила фразу, что в течение месяца мы должны оставаться здесь. Тогда почему девушек не позвали на помолвку? Может, они сами постыдились выходить?
Решив, что это наиболее логично, я, наконец, выбралась в парк и постаралась забрести подальше от шумных гостей, наводнивших его.
Уводящие под зелёные своды дорожки уже не казались такими заманчивыми, потому как тут и там слышались напутствия и поздравления невест. Я пробиралась всё дальше, всерьёз размышляя, не вернуться ли к себе в комнаты и не оставить ли исследования зелёных насаждений до завтра. Вот в библиотеке сейчас наверняка пусто. Да, пожалуй, это хорошая идея. Только где её искать?
Я развернулась, пытаясь сориентироваться, и к своему удивлению обнаружила, что умудрилась заблудиться. Вроде бы парк не такой большой, вокруг должны выситься стены крепости, а ни одной из них не видно! И голоса странно приутихли.
Решив для себя, что если буду идти вперёд, рано или поздно окажусь возле стены, а по ней уже дойду до какого-нибудь входа, я тут же претворила решение в жизнь.
Спустя несколько шагов ветви впереди неожиданно расступились, открывая ажурную серебряную беседку. Ещё пару минут назад её не было видно, и вдруг…
В кожу впились крохотные иголочки, скорее щекоча, чем царапая. Ах вот оно что, чары отвода глаз!
Не справившись с любопытством, я шагнула внутрь, восторженно оглядываясь. Всё здесь было до мелочи красиво и уютно – и тонкие узоры ограждений, и цветущие лианы, увивающие их, и аккуратный столик на витых ножках, и покачивающаяся скамья, подвешенная серебряными цепями сложного, кропотливого плетения к потолку.
Это место настолько не вязалось с мрачным духом крепости, настолько в нём чувствовалось если не присутствие, то влияние женщины – я с изумлением застыла, пытаясь сообразить, что оно может означать. У Властелина есть любовница? Мать, сестра?
Наморщила лоб, вспоминая. Вроде мать его давно погибла, про сестёр-братьев ничего не было известно, как и про отца. Но не может ведь быть, что такое чудесное место создали без его одобрения? Или… Уж не от него ли оно скрыто пологом? Да нет, бред.
Обойдя изнутри беседку и качнувшись на скамье-качелях, сунула нос дальше, на дорожку, убегавшую в другую сторону от той, откуда вошла я. Теряясь в полумраке склонённых ветвей, она манила и вызывала какое-то неясное, умиротворяющее ощущение, будто я попала домой. Неожиданное, необъяснимое, но невероятно приятное.
Повинуясь желанию, я прошла вглубь, пока не упёрлась в старинную, испещрённую выбоинами, выцветшую стену полуразвалившейся башни. Замерла, глядя вверх, на пустые глазницы окон и пытаясь вычислить, где она находится по сравнению с остальными строениями крепости. Потерять такое чудесное место очень не хотелось.
– Что вы здесь делаете, ли? – резкий, разъярённый голос заставил вздрогнуть, обернуться.
Передо мной стоял визирь – спина напряжена, глаза метают гневные молнии, руки сцеплены впереди, словно он едва сдерживается, чтобы не придушить меня ими.
– Заблудилась, – отозвалась я, пытаясь придумать пути отступления. Единственную тропку он заслонял собой, а ломиться по кустам совсем не хотелось.
– Вы чувствительны к магии? – всё так же прожигая меня взглядом, поинтересовался он. До меня вдруг дошло, что я прошла сквозь отводящие взгляд чары, и некстати вспомнился шарик богини.
– Немного, – пришлось кивнуть. – Но я не адепт, если вы об этом. Просто повышенная чувствительность.
Гле Дуаз ещё какое-то время прожигал меня взглядом, словно что-то прикидывая в уме.
– Посмотрим, – отозвался совсем не понравившимся мне тоном. Наверняка адептов других богов они с Властелином тоже безжалостно истребляли. Но я действительно не обладаю такой силой, чтобы управляться с волшебными артефактами, хотя иногда и могу ощутить их энергию. Мне бояться нечего.
Подбодрив себя таким образом, я подняла голову и прямо посмотрела в глаза визирю. Мне нечего бояться!
– Вам запрещено здесь находиться, ли. Если я ещё раз вас здесь увижу, можете попрощаться с отбором и шансом стать женой Властелина.
– Думаю, теперь это уже не вам решать, – не удержалась я. Под ошейником, ах простите, украшением, неприятно зачесалось, и я лишь усилием воли заставила себя не поднимать рук.
– Поверьте, моё слово много значит для его Превосходства, – веско бросил гле Дуаз. Сейчас он совсем не походил на шаловливого ловеласа не первой молодости. Я видела перед собой опасного противника и сильного воина, который не посчитается ни с тем, что я женщина, ни с чем-нибудь другим.
– Я поняла вас, – отозвалась.
Гле Дуаз развернулся боком, словно предлагая пройти. Я поспешила проскочить мимо, от него пахнуло силой, гневом и опасностью, но, вопреки опасениям, хватать и удерживать меня он не стал.
Мысленно в очередной раз возблагодарив богиню, что не в его вкусе, я бросилась вперёд.
Сейчас, к моему удивлению, чудесная беседка на пути не встретилась, дорожка странным образом изогнулась и вывела меня прямиком к выходу из покоев невест.
Обойдя всё доступное пространство, к своему разочарованию, библиотеки на отведённой нам территории я не нашла. То ли Властелин считал, что женщинам она не пригодится, то ли наоборот – не хотел, чтобы пригодилась.
Расстроенная и обуреваемая самыми мрачными предчувствиями, я отправилась к себе, понежиться в ванне.
ГЛАВА 4
Пересмотр договора ничего не дал, кроме того, что невестам положена компенсация – тот чудесный пункт, который радовал каждую из нас, затмевая всё остальное. Что мы покидаем крепость в случае вылета, казалось само собой разумеющимся, и тем сильнее стали смущать слова о пребывании здесь в течение месяца. Наверное, месяц – просто самое длинное время, рассчитанное на тех, кто дойдёт до конца, но после встречи с близнецами и разговора с гле Дуазом меня начала угнетать неопределённость. По договору выходило, что даже после вылета нас до конца месяца могут здесь держать. Но зачем? Интересно, будут ли девушки на балу? Если они остались в крепости, то почему нет? Той же Люсьи стыдиться и вовсе нечего. Правда, не думаю, что у неё хватит духу рассказать, в каком виде нас всех заставили здесь гулять. Это ведь какой удар по репутации!
Поэтому к балу я готовилась с волнением. Даже платье выбрала покрасивее – не настолько расфуфыренное, чтобы вызвать злость конкуренток, но и не настолько простое, чтобы снова привлечь неудовольствие гле Дуаза. Обычное, бальное, под цвет синих камней на моём ошейнике.
Керлис без умолку что-то стрекотала, укладывая мои волосы, и я решила осторожно поспрашивать, какие сплетни ходят меж прислугой.
– О Дайле что-то слышно? – поинтересовалась, подводя к теме.
– Ничего, – расстроенно вздохнула Керлис. – И служанки её не видно, попадёт девчонке ни за что…
– Так уж и ни за что.
– Откуда она могла знать, что возит в волосах её хозяйка! – оскорбилась Керлис. – Вот решите вы понатыкать в голову всякого, а виновата я буду?
– Не решу, – засмеялась я, глядя на обиженно сопящую девушку. – Но ты ведь знаешь всё, что я с собой везу. Уж дротики-то нашла бы.
Керлис снова засопела, и я поспешила сменить тему:
– А служанки остальных выбывших? Ты их видела? Может, завтрак хозяйкам забирали?
– Ужин забирали, да тогда толком никто не знал, кого оставили, кого нет. А на завтраке уже их не было. Я думала, они по домам сразу разъехались, чего тут торчать-то да его Превосходство объедать.
– Ну ты скажешь, объедать, – расхохоталась я. – Уж не обеднеет, на наших-то графствах. Подати немалые собирает.
– Ой, что вы, госпожа, не нужно такого тут говорить, – Керлис опасливо стрельнула глазами в сторону двери. Я вздохнула:
– Ладно, не буду. Что ещё там интересного судачат?
Керлис принялась пересказывать местные сплетни, мало меня заинтересовавшие, и когда она закончила, я решила написать письмо домой. Рассказать, что нормально добралась, поинтересоваться, почему никто не приехал. Хотелось быть уверенной, что не приехали, а не что кого-то из нашей комтурии могли завернуть на входе, а то и просто задержать. Правда, пока письмо будет идти, меня и саму могут, так сказать, завернуть. Но я всё равно попросила Керлис отдать его с почтой, прежде чем выходить вниз.
Бал, совмещённый с ужином-фуршетом, проходил всё в том же гигантском зале. Пересекать парк по прямой не хотелось, и я свернула на ближайшую дорожку, вспоминая о странной беседке и втайне мечтая снова попасть в неё.
– Ты сделала это?! – резкий, сердитый вопрос остановил, заставил прислушаться.
– Отстань! – если бы не голос Тилиссы, я прошла бы мимо, позволив желающим выяснять отношения разбираться самим. Но, уж не знаю, о чём переживал её брат, Тилисса явно не была готова делиться с ним откровениями. И как минимум в её невинности я уже успела убедиться.
В отличие от близнецов, явно переживавших за Люсьи, Тиль переживал за что угодно, но не за сестру. Поэтому, притормозив, я направилась в ту сторону, откуда доносились голоса, и вскоре оказалась на небольшой поляне.
Младший братец тянул девушку за руку, свирепо вращая глазами, в то время, как Тилисса с неожиданной твёрдостью пыталась вырваться.
– Эмили? – воскликнула она, и Тиль моментально отпустил сестру, надевая светскую маску.
– Всё в порядке? – взволнованно поинтересовалась я, с тревогой отметив, что она даже не переоделась с завтрака. Похоже, родственник – или сколько их там приехало – изрядно подпортили ей день.
– Да, идём, – она шагнула ко мне, протягивая руки, и я поспешила взяться за них, надеясь, что Тиль не позволит себе ничего лишнего.
Он действительно остался на месте, прожигая наши спины сердитым взглядом.
– О чём это он? – шепнула я.
– Семейные разборки, – качнула головой Тилисса, явно не желая отвечать.
Руки её были холодными, шаг сбивчивым, но настаивать на откровениях я не стала. Не настолько мы хорошо друг друга знали.
Почти все невесты уже собрались, сверкая глазами и драгоценностями. Каждая постаралась выделить и подчеркнуть нашейный символ Властелиньей симпатии – хотя, как по мне, не столько симпатии, сколько власти.
Впрочем, зря я спешила: ни самого Таанара, ни Вина гле Дуаза ещё не было, или они наблюдали за нами откуда-то из скрытых комнат, но во всяком случае, получить одобрение собственной пунктуальности не удалось.
Зал гудел, наполняясь гостями. Музыканты играли тихую ненавязчивую мелодию, очевидно, призванную побуждать к знакомствам и светскому общению. Мы обнаружили небольшой укромный диванчик в углу, из которого открывался неплохой обзор, и решили дожидаться на нём. По крайней мере, туда к нам никто незамеченным не подойдёт.
– Тилисса… – начала я шёпотом.
– Можно Тили, – предложила она, и я улыбнулась:
– А меня… Эми, – на долю мгновения запнулась, но представляться именем Мила, которым меня называли только самые близкие, почему-то не хотелось. Тили, по-моему, даже не заметила, и я поскорее продолжила: – Можно спросить?
– Если о брате…
– Нет. О женихе. Ты… хочешь замуж за Властелина, или тебя заставили?
– Эмили, нельзя спрашивать такое здесь!
– Нас никто не слышит.
– И у стен есть уши!
– Тогда тем более, лучше разговаривать там, где шумно и людно.
Тилисса пожала плечами, и я доверчиво прошептала:
– Я вот не хочу, например. Меня просто выбрали.
– Ох, Эмили, что ты такое говоришь, ты же первая претендентка!
– Сама не знаю, как так получилось, – вздохнула я. – Вот и думаю, может, лучше я тебе помогу занять первое место…
– Нет, что ты! Не надо! – так искренне воскликнула она, что я замолчала, не совсем понимая: то ли она не хочет, то ли совесть не позволяет.
– Ох, – сдавленно выдохнула вдруг Тилисса, сжав мою руку.
Проследив за её взглядом, я обнаружила вполне приятного молодого человека. Рубаха с кружевными манжетами и нарядный сюртук сидели на нём как-то несуразно, выдавая не то смущение, не то небрежность. Но лицо в обрамлении торчащих соломенных волос казалось открытым и улыбчивым.
Похоже, мои планы переложить бремя Властелиньей милости на Тилиссу трещали по швам. А девочка-то полна сюрпризов, оказывается. Да и сердцем, возможно, несвободна.
– Кто это?
– Не знаю, – покраснела Тили, отводя взгляд.
– Позвольте представиться, миледи, – не сводя с неё глаз, молодой человек поклонился, приблизившись. – Фиале гле Драсс, специальный советник наместника Диорра.
– Драсс? – странным тоном переспросила Тили.
– Именно, миледи.
Я с откровенным любопытством наблюдала за разворачивающимся действом, не до конца его понимая. Если они знакомы, то почему она так себя ведёт? Нет ничего зазорного в знакомстве с аристократом своего графства, скорее наоборот. А если не знакомы – откуда такая реакция?
Пока я наблюдала, как Тили нервно проводит рукой по ошейнику, пряча глаза, в зале успели появиться Властелин со своим верным… после сегодняшней встречи в парке он, пожалуй, поднялся в моих мыслях от пса до волка.
Нам пришлось встать, подтянуться к прочим претенденткам и сделать дефиле вокруг жениха, выстроившись рядочком. А выслушав приветственную речь гле Дуаза, открыть танцы.
Словно издеваясь, Властелин направился первым делом ко мне, подавая руку с неожиданной улыбкой.
– Вы хотите досрочно избавиться от меня, ваше Превосходство? – поинтересовалась я, едва он повёл вальс.
– Почему вы так решили? – приподнял бровь Таанар.
– Вы оказываете мне столько внимания, словно надеетесь, что мишень для метания дротиков переместится на меня. Или в этом и есть план?
